В сто раз лучше.
Слёзы, боль, осколки разбитого сердца режут человека изнутри. Мысли о потенциальной измене бросали в дикую дрожь, по телу пробегали электрические волны как по проводам. Подушка уже пропиталась солёными потоками и измученна яростными сжатиями, бросками и пинками от безысходности. А каково человеку, который виноват в своей глупости, но не хотел такого поворота событий и вообще не в курсе, что его любимый человек сейчас проклинает его и себя, как в его разуме и душе горит кнопка - забыть и не вспоминать? Жизнь такова - за белой полосой прячется чёрная. Но мы же все знаем, что после чёрной будет белая. Жизнь - зебра.
Остап, прислонив ухо к двери в комнату сестры анализировал происходящее. Ольга сидела и плела из резинок браслетик.
- Тебе тринадцать лет скоро, а ты всё ещё в две тысячи шестнадцатом! - громким шёпотом прошипел брюнет.
- Ты же будущий историк, не жалуйся на прошлое! - отрезала Оля и перевязала резинки.
Остап не нашёлся, что ответить на эту ловкую приметку и только повёл пальцем в воздухе.
Тихие всхлипы доносились из-за двери, мольбы о пощаде Бога и различные похожие речи, тихие, как шелест листвы в предрассветный час. Человек в шляпе легонько постучал костяшками пальцев по двери, нечего не услышав, никаких намёков на согласие или отказ на вход. Только скрежет зубов и шёпот.
Схватив поднос с любимым чёрным чаем черноволосой, с кусочками фруктов и мяты, медленно восплывающей наверх и оголяя весь сладкий и волшебный букет ароматов, парень, отворив "врата" ногой, шагнул к сестре. Та, утирая слёзы и стёкший макияж рукавом свитера, вопросительно взглянула на брата красными глазами. Её карие радужки приобрели алые венки, капилляры набухли.
- Ливонька, остынь, милая, - поднос оказался на прикроватной тумбе, а чай на вытянутых руках Остапа, - попей, легче станет.
Дрожащими пальчиками девушка медленно схватила чашку и неосторожно поднесла к губам, сделав маленький глоток чудесного напитка. Прозвучал звук глотания в тихой комнате.
- Спасибо. - слегка подрагивающим голоском проговорила кудрявая.
Ося улыбнулся, поднял шляпу и подсел к ногам сестры.
На улице бушевал дичайший ветер, срывал зеленые листья с деревьев, собирался дождь, подкрадывался гром из дальних краёв. Максим утошно, по сто раз на дню набирал номер черноволосой, на что получал ответ женщины-автоответчика.
Остап так же не брал трубку, так как был занят состоянием разбитой сестры, а номера Ольги у шатена не было. Юноша вглядывался вдаль, дожидаясь прихода "невесты", чтобы досказать ей всё, что нужно, даже с фактом о не нападении.
- Максюш, это я! - прозвучало после щёлка замка.
Брайн боязливо обернулся, слегка кашлянул и подозвал к себе Каролину, которая без промедления подошла.
- Каролин, нам нужно серьёзнейшим образом поговорить. - на слове "серьёзнейшим" он сделал особый акцент, потому что разговор был и вправду серьёзен.
- Ну, давай, ты же не отстанешь. - вот такая любовь, любовь на "отвали". Хочется ли любить? Нет.
Долго всматриваясь в глаза блондинки, парень заметил что-то вроде подростковой лжи или какого-то секрета. Спустя несколько секунд Максим поднял взор на девушку снова.
- Свадьбы не будет. - смело сказал шатен и выдохнул.
Улыбка с лица Каролины медленно сползла и на её месте оказалась разочарованная и немного непонимающая гримаса.
- Конечно не будет, пока ты не поправишься... - сомнительно промямлила прямоволосая и убрала мешающие локоны за ушко.
- И когда я поправлюсь. - скорбно процедил Макс. - Я же знаю, что у тебя другой.
Блогер показал телефон, где на фото была Каролина, обнимающая за шею мускулистого и "каменного" парня.
Блондинка отчаянно ахнула и прикрыла рот ладонью.
- «Глупо выглядит, чего уж теперь скрывать?» - подумал Максим громко вдыхая душный кислород.
Не дав ей оправдаться, юноша продолжил:
- У меня тоже появилась другая.
Розоватые губы Каролины задрожали, судорожно соприкасались и закусывались белыми зубками. Из глаз брызнули, словно ваза, улетевшая на пол, слёзы.
- Как ты мог?... - сглатывая слёзы проговорила она.
- Встречный вопрос. - голова Максима наклонилась вправо на двадцать пять градусов и руки схватились в замочек.
Блондинка схватила сумку, телефон и отошла к двери.
- Да пошёл ты! - послышалось от девушки.
Дверь захлопнулась с такой силой, что показалось, как штукатурка падала на пол со скоростью света.
Остап, укладывая подушку с пола после эмоционального рассказа сестры о поступке блогера, сам ощущал дикое понимание Оливии и гладил её по плечу.
- Не переживай, найдёшь себе в сто раз лучше. - поддерживал из всех сил брюнет.
- Я же его любила, безудержно, а он так поступил со мной... - она продолжала вытирать тёкшую туш с лица.
Ольга медленно вошла в комнату, сжимая что-то в руке. Человек в шляпе посмотрел на младшую сестру, на физиономии которой горела слабая, но искренняя улыбка. Оля резво протянула к сестре руку и разжала кулачок. Там оказался плетёный браслетик, закреплённый маленькой застёжкой.
Оливия аккуратно ухватившись за краешек браслетика судорожно схватила его и притянула к себе, нагоняя улыбку, ведь даже такие мелочи грели и зашивали её сердце.
Черноволосая прижала к себе за спину Остапа и подозвала Ольгу с другой стороны. Трое обнялись и застыли в такой позе минут так на пять, потому что расставаться никак уж не хотелось.
У Ливии имелась поддержка, а Максим, грустно посматривая в окно слушал удары капель по внешнему подоконнику, скрежет механизма настенных часов и тусклую пустынность своей двухэтажной квартиры. Сколько всего он наворочил, теперь осталось помириться в черноволосой, только как - неизвестно.