Утро начинается с боли...
— Как зовут хоть? — поинтересовалась, облокотившись об тумбочку, Ольга.
— Максим — произнесла Оливия, вспоминая его лучезарную улыбку.
— Ты, кажется, влюбилась...
— Ой, блин, да брось.
Черноволосая смущённо смотря в пол прошла в кухню, освободившись от сапог.
Слова сестры для Лив были обсурдом, человек просто красивый, все люди по своему красивы.
Олив поставила чайник на плиту и ушла к себе переодеться...
В палату проникал тихий и лёгкий морозный ветерок, отчего наш герой был вынужден заматываться в одеяло с головой, насколько это возможно.
— Бр-р-р... х-хол-лодно... — стуча зубами проговорил Макс, сильнее заматывая себя.
Так парню пришлось пережить ночь...
Лив вылезла из-под тёплого одеяла, одела тапочки и прошла на кухню. Оля и Остап убежали в школу и Оливия была одна. Она села возле окна и взглянула на утренний город. По двору катался туда-сюда маленький снегоуборщик. Людей совсем не было, только парень в красной шапке пробежал под окнами дома напротив и скрылся за зданием, припорошенным снегом. Оли перевела свой взгляд на календарик, висевший рядом. Число было - семнадцатое января. На её глазах заметно навернулись слезы. Девушка закрыла лицо руками и горько погрузилась в свои мысли и захлёбывалась в своих слезах...
Но откуда же нам знать из-за чего она плачет? Её душа разрывалась...
Лив подняла взгляд на большую картину, висевшую у них на кухне. На ней была изображена их семья. Мама, папа и трое детей – Оливия, Остап и Ольга. А рядом с двух сторон висели портреты, подписанные каллиграфическим почерком из богадельни – Анна Семёновна Старенко и Фёдор Константинович Старенко. Оба они были черноволосыми, Анна с голубыми глазами, а Фёдор с карими. Лив положила ручки на портреты родителей и расплакалась снова, медленно спускаясь по стене, захлёбываясь в слезах...
Макс смог дозваться до медсестры, и уже 3 минуты ругался на открытые окна, как он терпел ночь, имея только майку.
— Да, можете говорить, что у нас в Питере зимы нет, но... — не успел договорить парень, как его перебила рыжеволосая: — Извините, но вы не в Петербурге.
Максим замолк и сделал глаза с копейку. — А где я?
— Вы в Гатчине.
— О, боже, вы меня напугали. — выдохнул шатен и укутался в одеяло сильнее.
— Извините, Максим, я постараюсь не забывать вам закрывать окно.
— Вот, спасибо. — улыбка покрыла его лицо, — А Лив приедет сегодня?
Макс интенсивно спрашивал про девушку, ведь забыть её он не мог.
— Даже не знаю... — задумчиво говорила Тося.
Таисия покинула помещение, сделав всё необходимое.
Вдруг телефон Макса начал разрываться от звонков.