Чертовы близнецы.

И вновь шумная музыка бьёт по ушам. Тот же фиолетовый свет в помещении снова режет зрение. Люди пьяные дурью и алкоголем. Танцы, секс. У этого бара нет никаких других синонимов.

Холодное виски приятно обжигает горло, заставляя слегка свести челюсть. Тело расслабленно, несмотря на отвратную музыку и непривычную обстановку. А глаза ласкает образ. Светловолосые кудрявые волосы, миловидный взгляд, скрытый за очками. Лёгкая рубашка с двумя расстёгнутыми пуговицами. Брюки, идеально сидящие по фигуре, обтягивают мягкие бёдра. Чёрт.

Мужчина облизывает свои губы, стараясь отвести взгляд от молодого бармена. Но всё никак не выходит. Он слишком.. манит. Притягивает. Взгляда невозможно оторвать. Или так на него действует алкоголь? Однако на трезвую голову его мнение бы не изменилось. Разве что оно было бы более сдержанным.

Сестре он соврал. Его давно не привлекают женщины. Быть может, даже никогда и не привлекали. И мужчина понимает это только сейчас, разглядывая привлекательную персону напротив. Просто так сидеть, сложа руки, он не собирается. Как и испытывать свой голод.

— Сколько тебе лет? — мужчина напрямую обращается к молодому парню. Без лишних формальностей и вопросов.

— А сколько бы дали? — парень встречается с взглядом напротив. На его лице застывает улыбка, похожа на ехидную. Это флирт? Мужчина слегка хмурится.

— Я бы сразу брал, не раздумывая, — опускает взгляд на чужие губы, но через секунду возвращает. — Тебе девятнадцать? — закидывает удочку, склоняя голову в бок.

Парень в ответ усмехается. Видно, не смущён. Доволен. На чужие догадки он приподнимает свои брови и самодовольно озвучивает:

— Двадцать четыре.

Двадцать четыре. Как прекрасно.

— А вам? — парень интересуется, наклоняясь ближе.

— Тридцать один, — мужчина не сводит глаз с чужих. Карие глаза напротив будто в омут захватывают, кутая в своих чарах. Он поражён. Впервые подобное чувство так сильно владеет им.

— Вы взрослый, дяденька, — он наигранно возмущается, наблюдая за чужой реакцией, а мужчина не понимает. Почему этот парень вот так просто завёл с ним разговор? Так обыденно, но в то же время так откровенно.

— Семь лет, — мужчина озвучивает разницу между ними.

— Ваших мучений?

— Уж точно не в тюрьме.

Парень смеётся, расплываясь в мягкой улыбке, на что мужчина в ответ улыбается, замечая чужое настроение. Бармен ещё несколько секунд смотрит на мужчину, а затем представляется:

— Ади, — демонстративно протягивает ладонь для рукопожатия, не стягивая улыбку с лица.

— Рафаэль, — подставляет свою ладонь и пожимает руку, не отводя глаз от нового знакомого.

Стоит заняться его повышением. Миловидный парень. Будет забавно, если он действительно знал владельца клуба и этот разговор был ради повышения. Но на самом деле плевать. Мужчина слишком быстро получил удовольствие от мимолётного разговора. Такого не было даже от сигарет. Становится жутко, ведь этого мало.

Бармен отлучается на свой заказ, приковывая всё своё внимание к работе. А мужчина приковывает свой взгляд к нему. Мотивация, чтобы приходить в этот клуб чаще? Остаётся надеятся, чтобы это не повлияло на дозу алкоголя в его крови.

Умалчивать можно сколько угодно, но это чёртово желание растёт с каждым разом. Становится душно. Будто бы вся эта толпа душит. Не хватает кислорода. Мужчина резко отстраняется и теряется в толпе, ища выход к воздуху. Он не замечает, как его провожает чужой заинтересованный взгляд.

И из всей этой ситуации страшно осознавать не то, что он является гомосексуалом, а то, как он с голодом пожирает его.

£

Салон автомобиля окутывает запах натуральной кожи, смешиваясь с ароматом брелка, который висит на зеркале заднего вида. Сиденье слегка сдвинуто назад, а спинка отклонена. Видимо, эта ночь обещает быть сладкой. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь. И это правда. Чем глубже он роет, тем больше узнает того, чего не должен был знать.

Взгляд сдержанно пробегается по фотографиям оголенного тела. Фотографии действительно неплохие, с этим невозможно не согласиться, но то, как ими воспользовались. Мерзость. Листая дальше, парень приковывает свой взгляд к тексту, внимательно читая его.

Усмехается. Как обыденно. Встречались, расстались. Он разослал её фотографии всему университету, включая форум, отчего ей пришлось перевестись в другое место обучения. Дело замяли, потому и заявления не было на распространение порнографических материалов. Мать девчонки хорошо постаралась. И помимо этого её гнобили задолго до этого инцидента. Но она, по всей видимости, молчала, ведь никаких разборок не было. Вот это да. Льюис, ты с каждым разом удивляешь всё больше.

«Насаждайте сколько угодно» — проносится недовольный голос брюнетки в голове. Губы тянутся вверх. Нужно уметь следить за своим языком. Странно, что она этому разучилась.

Иллидан последний раз глядит на обнажённые фотографии, после чего выключает экран телефона. Нет, он не настолько жесток, чтобы насаждать таким образом. Эти фотографии больше никто не увидит, кроме него самого. Даже если очень захочется, не найдут. 

Насаждать он будет самим собой. Не придётся строить кого-то из себя. Внимание в любом случае будет приковано только к нему, ведь насаждать у него получается лучше всего.

Перед глазами вновь всплывают фотографии с телефона. Глубокий вдох слышится громче, чем обычно. У этих фотографий был единственный недочёт. Они действительно возбуждают. Не таков был его план «узнать о ней больше информации».

Парень поджимает свои губы и прикрывает глаза, откидывая голову на спинку сиденья. На подобные фотографии можно было бы спокойно мастурбировать. Сейчас. Но так не интересно. Было бы занимательно наблюдать за тем, как она полуголая, извивается на стуле, который приковывал бы её к себе верёвкой. Её грудь бы учащённо вздымалась, также как и биение сердца ускоряло свой ритм. Ноги бы судорожно дрожали от подобной стимуляции и чуть было не доходили до судорог. Громкие стоны протяжные, ласкают слух и заполняют всю квартиру.

Блять.

Иллидан раздражённо выдыхает, раскрывая свои глаза. На лице играют желваки, челюсть словно сводит. Возбуждаться от фотографий, вот, значит, до чего дошло. До боли закусывая нижнюю губу, парень опускает взгляд на свои штаны, из под которых выпирает бугор. Он никак не планировал спать с этой девушкой. Тем более возбуждаться, когда её даже нет рядом. Но теперь хочется. Парень ещё несколько секунд не отводит свой взгляд от своих ног, после чего улавливает себя на мысли, в который он бы хотел, чтобы она была рядом. Точнее, около его ног. С его членом за щекой.

Чёрт тебя подери. Он с силой ударяет рукой по верхушке руля, параллельно облизывая губы и чувствуя привкус металла. Раскусил губу до крови. Сухая усмешка всё же всплывает на лице. В салоне постепенно становится слишком душно, но не от воздуха. От собственных воображений. Парень незамедлительно открывает двери автомобиля и выходит из него, вдыхая в лёгкие полную дозу воздуха. Собственное состояние нервирует.

Его рука тянется в карман, захватывая сигарету вместе с зажигалкой. Зажимая сигарету меж губ, он щёлкает зажигалкой, поднося огонь, а затем затягивается. Никотин стремительно проникает в лёгкие. Он откладывает зажигалку в карман, а пальцами свободной руки придерживает сигарету. Она весьма туманит разум, но желания всё же превосходят.

Парень оглядывает пустую местность. Взгляд цепляется за небольшой холм. Он был там. Красивое место, но в нём нет ничего особенного для того, чтобы как-то его обозначить. Лишь открытый вид на город, мерцает по ночам. Подобное ведь называют «романтичным местом».

Но как бы сигареты не справлялись, всё снова сводится к одному. Хочется, но нельзя. В конечном счёте человек любит свои желания, а не желаемое. Но разве это кого-то волнует? Люди увлечены любовью, а эйфория дорогого стоит. К чему обременять свои желания, если можно насладиться ими? Но нет, так их не устраивает. А когда те связываются с ответственностью, решают, что это не их человек. Им просто не суждено быть вместе. К чему слащавые слова о любви, если ты собираешься покинуть человека? Жалость. Именно она наталкивает человека на ложь. По просту есть те, кто поведётся на удочку.

Парень бросает докуренную сигарету на асфальт, так и не отрывая свой взгляд от холма. Он никогда не станет для него «романтичным местом», и не для кого другого тоже. Возможно, это место намного больше, чем просто «романтично». Иллидан ещё пару секунд задерживает свой взгляд на холме, а затем отводит глаза и тянется рукой к карману, в котором тоскует пачка сигарет.

£

Холод окутывает руки. Ветер будто бы нарочно усиливается, стремительно пробираясь по коже. Время близится к ночи, а тело только сильнее морозит.

Обыденное утро ничем не удивило девушку. Дома никого не было, разве что Данте, который два раза появился на глазах девушки. Мужчина молвил о каком-то вечере, но Лирика не особо вникала в подробности. Та, к семи часам вечера отправилась в одну из крупных библиотек города. Однако находилась она не в центре, потому пришлось долго ехать.

Задержавшись там до самой ночи, девушка не учла тот факт, что автобусы к одиннадцати часам вечера уже не ходят. И всё же, цель была выполнена. В руках девушка держала книгу. По психологии? Что-то из его раздела. Не особо волновало. Нужно было чем-то занять себя помимо учёбы, потому она и забрала книгу, которую схватила наугад.

Вокруг не было людей, ни души. Можно сказать, что все пропали разом, но это ведь почти окраина города. Странно, что такую огромную библиотеку расположили именно здесь.

— Чёрт, где он? Должен же быть хоть один... — Лирика разглядывает дорогу, в надежде увидеть хоть один общественный транспорт, но всё тщетно. — К чёрту, закажу такси, — достаёт телефон и открывает нужное приложение. Ища на экране приложение такси, она не замечает, как мимо неё мигом проезжает машина, обливая лужой её обувь и колготки. Капрон быстро пропускает через себя воду, а ветер будто специально усиливается, морозя ноги.

— Пошёл к чёрту, гандон! — Лирика хмурится и кричит вслед машине с ядерно-красной окраской. Растирая на колготках мокрое пятно, она пыталась сохранить тепло. Взгляд тем самым был обращён на собственные ноги. Она даже не заметила, как машина вернулась назад. Подняв глаза к ядерно-красному автомобилю, она уж было хотела высказать своё недовольство, но было удивлена. За рулём сидела девушка?

В салоне машины за рулём сидела длинноволосая блондинка в короткой шубе коричневого цвета. На её лице были чёрные солнцезащитные очки, а брови, что выглядывали из под них, были слегка нахмурены. Блондинка приспустила окно, обратив свой взгляд на брюнетку перед ней.

— Что вы творите?! Зачем так гонять? — какое бы ни было удивление, Лирике всё ещё холодно.

— Прошу прощения. Я могу чем-то помочь? — с искреннем сожалением произносит блондинка, нагибаясь ближе к противоположному окну.

— Себе помогите. Зачем только на права сдаёте.. — Лирика отводит свой взгляд от машины, продолжая глядеть на ноги. Обувь тоже в грязи.

Блондинка слегка поджимает губы, но недолго думая, произносит:

— Сейчас поздно, автобусы не ходят. Я могу вас подвезти.

— Нет, не нужно.

— Не упрямьтесь, — переводит взгляд на ноги брюнетки. — Если вам нужны новые колготки, скажите, я куплю.

— Ничего мне не нужно, — грубо отрезает Лирика.

Блондинка глубоко вздыхает, а затем произносит:

— Я дважды не повторяю. Садитесь, либо мёрзните.

Её солнцезащитные очки закрывают глаза, но Лирика даже не догадывается, как взгляд может пожирать изнутри.

Долго думать не пришлось. Общественных транспортов действительно нет, а такси придётся ждать ещё около получаса, ведь это окраина города. Вскоре рука тянется к ручке двери и отворяет её. Задница усаживается в мягкое кресло, явно с подогревом. Когда Лирика закрыла за собой дверь, машина сразу же сорвалась с места.

— Я покажу дорогу, — говорит Лирика, пристёгивая ремень безопасности. В ответ она слышит лишь мычание.

Прошло около нескольких минут как девушки едут в полной тишине, разве что Лирика иногда указывала на путь. И почему от этого становится неловко?

— Как вас зовут? — блондинка нарушает излишнюю тишину.

Брюнетка обращает свой взгляд на неё, однако чужое лицо направлено на дорогу и даже не обращает на неё внимание.

— Лирика.

Ухмылка почти моментально появляется на чужих губах, но и за ней следует утешительный ответ.

— Милое имя.

— А вас?

—Линесса, — на этот раз она поворачивает голову к Лирике, а затем добавляет, — созвучно, не правда ли?

— Не думаю.

Всю оставшуюся дорогу девушки не разговаривали друг с другом, продолжая лишь изредка говорить о маршруте, по которому они едут.

Оказывается, поездки по ночному городу затягиваются надолго.