Глава 8
ГЛАВА 8
Письмо, разбившее душу.
Глаза светились от счастья, утопая в крови,
и ничего не могло их спасти.
Они ехали в полицейской машине, и там стояла гробовая тишина. Тишина, как на заброшенном кладбище. Джо был в шоковом состоянии, пытался прийти в себя. Джеймс тоже был не в себе, казалось, его дух летает где-то рядом с ними. Но Алекс, была в порядке, именно она вызвала полицию, именно она рассказала им все, что знала и после подвела к Гринлинку, объяснила им всю ситуацию. В общем все разрулила сама, единственное Джеймс заторможено отвечал на вопросы копов. Увидев состояние подростков, полицейские приняли решение, что лучше будет отвезти в участок, дать им успокоиться, и вызвать родителей.
Спустя 15 минут дежурный полицейские, Айджа в тот момент не было в участке. Их проводились ожидания пока шерифа не было на месте его помощник решил лично попросить подростков, нашедших тело.
Одна из девушек-полицейских была сильно против этого, введена видела их состояние:
— Джер, но так нельзя! У парней глаза на мокром месте, а ты сейчас хочешь заставить их вспоминать этот ужас! Тем более один из парней сын погибшей!
— Там же еще и девка с ними была? И она вроде в порядке? — девушка неуверенно кивнула, — ну, вот значит ее и зовите! - огрызнулся он.
Алекс вызвали на краткий допрос, после ее решили позвать Джо, чтобы дать больше времени для Гринлинка.
В то время, как Сетл вышла из кабинета, она заметила, что Джеймса сильно трясет, особенно его руки. Но он сидел с очень спокойным лицом, будто его загипсовали, лишь его веки двигались верх-вниз. На вид он был спокоен, реакция его тело выдавало его. Казалось, что у Джеймса была паническая атака. Так как у девушки она проявлялась по - другому, она не сразу ее распознала. Как - то она все поняла, она начала действовать.
Сетл присела перед ним на корточки, взяв его сомкнутые ладони в свои руки.
— Джеймс, сейчас ты можешь перестать быть сильным, тем кто защищает. Здесь ни твоей мамы, ни брата, ни Керэт, которым требуется твоя помощь, — парень никак не реагировал на нее, — Джеймс, ты слышишь? Сейчас ты можешь перестать быть защитной стеной. Сейчас ты сам нуждаешься в этой опоре. Так позволь себе быть слабым и уязвимым, хотя бы сейчас. — На ее кисти упала капля. Паническая атака кончилась, но теперь у парня на глазах появились слезы. Девушка приподнялась с колен и обняла его, позволяя выплакаться в плечо. — Джеймс, сейчас все будет хорошо, — пыталась его успокоить девушка.
— Нет, Алекс, сейчас все будет только хуже. Моя мама умерла сегодня, брат два месяца назад. У Керэт опять начнется хаос в жизни, а отец... он приберет всю компанию к себе и теперь его ничего не сдержит.
— Джеймс, послушай, сейчас именно в данный момент все хорошо. Лили уже едет за тобой, а Керэт ничего не знает о матери и не узнает до следующего утра, пока находится с Сейвором и Бони, — тут Сетл пришлось чуточка наврать, чтобы не беспокоить лишний раз его, — поэтому просто позволь себе побыть хоть чуточку слабым и уязвимым, Джеймс, пожалуйста....
***
Труп его матери только отвезли в морг. Он, наконец, мог отправляться домой. Пока он стоял и ждал полицию начался ливень, и он весь промок. Теперь его трясло, но это было не из-за холода или сырой одежды. Скорее это было из-за переживания за его сестру. Керэт лишь пару недель смогла принять факт смерти Джони, и теперь Джеймс боялся, что душевные терзания его двойняшки вновь повторятся. Он знал, что мать и Керэт в последнее время не были близки, но также понимал, что Керэт в глубине своей души дорожила ею и не в коем случае не желала ей смерти!..
Дом был пуст, казалось, будто бы тут нет ни единой души. Но эти суждения были очень обманчивы. Джемс хотел расслабиться, поэтому сейчас он планировал закончить свою картину с Райской птицей.
Но зайдя в комнату, он увидел, что все стояло верх дном. Сердце сперва заколотилось, потом резко сжалось в груди. Все закружилось вокруг. Он понял — тайник нашли! Его рассекретили! Будто бы находясь в трансе, Джеймс зашел в кровать и обнаружил, что половицы пола вскрыты, а его тайник пуст.
Он схватился за голову руками, грудь вздымалась от ярости и обиды: «Нет... не может быть... Почему именно сегодня... Почему именно сейчас...» — надрывисто произнес юноша. На его лице проявились слезы, и одной из них удалось скатиться вниз по его щеке и негромко упасть на пол. Единственная слезинка выразила столько эмоций в один миг, что даже ни одного не хватит, чтобы их описать.
Он встал, медленно пойдя по коридору. Джеймс видел цель, не видел препятствий. Гринлинк не был тем человеком, который шел бы говорил ради своей цели. Скорее наоборот, он был учтив и аккуратен, чтобы не в коем случае никого не обидеть.
Он шел медленно и размеренно, не торопясь. Юноша не знал куда идти, но чувствовал, где это мразь.
И вдруг он увидел дверь. Дверь ванной комнаты. Там стоял его отец, а его лицо все перекосило в злорадственной улыбке, будто он здесь главный:
— Ты думал, что от меня что-то можно скрыть? Джеймс, дорогой, в этом доме я главный. В этом доме я всем заправляю. От меня не скрыть ничего: ни секрет, ни тайн. — Ухмылка, вот что украшало его лицо. Она была столь мерзкой, что хотелось вскрыться.
— Хм, ладно. Считай так дальше, ублюдок, — грозным, тихим и практически спокойным голосом произнес юноша. — Ты не посмеешь сделать что-либо с ними, а если и посмеешь, то сильно поплатишься за это, — последнею фразу он произнес громко, делая на ней яркий акцент.
— И что же ты сделаешь мне, щенок. На твоих губах еще молоко не обсохло, —последнею фразу произнес громко с ярко выраженной улыбкой на лице.
Он понимал, что превосходство на его стороне, и в тот же момент мужчина подошел к крану и включил душ. Краски потекли, размазывая красивые узоры по полотнам.
Джеймс медленно повернулась к картинам, потом к отцу. Спусковой крючок сработал. Теперь его ничего не сдерживало. Кулак парня резко рассек воздух.
УДАР. УДАР. УДАР.
Наглое и превосходящие когда-то лицо Джеймса Гринлинка старшего стало грушей для битья. Его морда была разбита в дребезги: нос был сломан, не много повернут в право, под глазами появились огромные кровоподтеки, губы были разбиты напрочь.
Было не похоже, что его избил один паренек. Это было похоже на то, как орава из 10 парней от пинали его сразу в лицо. Он задыхался в собственной крови, не мог дышать — настолько сильно он был избит.
— Что, тварь, ты, наконец, чувствуешь, кто здесь главный? — Джеймс остановился. Ухмыляясь, посмотрел на отца, тот, хрипя, пытался выжить. Он подхватил за подмышки своего отца, — вставай, сволочь. — Он тащил своего отца на себе, пока тот еле висел на нем, пытаясь из последних сил удержаться на своем столь высоком сыне.
На выходе из дома Гринлинк забрал свою куртку и ключи от машины. Сев за руль, он повёз его, будто бы зная куда. Он вез его в больницу. На дороге его остановил полицейский, но Джеймс произнес быстро и четко: «Меня зовут Джеймс Гринлинк младший, мне 16 лет, моего отца избили, и я везу его в больницу. Его зовут Джеймс Гринлинк старший, вот его визитка. Свяжитесь с ним лично, но позже. Сейчас извините, мне пора. Он умирает!» — Он закрыл окно, не дождавшись и уехал прочь. Придя в больницу, юноша вытащил из машины и занес его на плечах в больницу.
— Скорее, ему нужна помощь! — крикнул он, войдя в здание. В ту же минуту к нему прибежали врачи и медсестры, забрав его отца, начали свою работу. Он рассказал им легенду о драке и уже собрался уходить, как к нему подошла одна из медсестер:
— Молодой человек, вы не останетесь? Я думаю, ему будет неприятно, когда он узнает, что один тут...
— О, не переживайте. Несколько недель назад он избил мою мать и не остался с ней здесь после этого. А сегодня ее убили. Я не хочу здесь оставаться.
Мне нужно попрощаться с ней в последний раз. К тому же он не заслужил этого.
— Но... — Парень даже не стал слушать, развернулся и пошел к выходу. Ему было все равно, что будет дальше с его отцом. Он сделал все, что мог. Джеймс нанес сам ему эти увечья, но он знал, что тот, но это заслужил. Он все еще продолжал думать, что для него это недостаточно. Он нанес им слишком большой ущерб, чтобы откупиться лишь простым избиением.
***
Было за полночь. Она в слезах по водостоку из своей комнаты вниз, потому что Джеймс позвонил и попросил прийти. Она никогда до этого никогда не сбегала из дома, и даже когда нужна была Джо, что боялась получить нагоняй от матери. А тут она сорвалась и даже не знала почему.
Он ждал ее под окном. Гринлинк промок под дождем, его штаны были в грязи. Видно, он торопился. Девушка осмотрела его и увидела заплаканные глаза. Они были очень красные. Сердце сжалось, пропустив пару ударов.
Что это было?
Она не знала, что испытала сейчас, но определенно это было то, что сильно обидит Мартура. Она спрыгнула ближе, подошла к нему и увидела его, разбиты в кровь костяшки.
Я слышала, что его отца избили. Это был он?..
- Как ты, Джеймс? - Она коснулась ладонью его щеки, нежной потерев.
Боже, что со мной?
Парень молча закрыл глаза, давая понять, что дела плохи. Сетл обняла его, утыкаясь щекой в его грудь. Гринлинк свою очередь же прислонился своей щекой к ее макушке, смотря вдаль, понимал, что пока Алекс Сетл была единственным человеком, с которым он мог быть слабым и беззащитным мальчиком.
Тепло. Нежность. Блинчики со сливочным маслом, которое по утрам лично для него готовила его мама, пока был же Джони. Это все он чувствовал рядом с ней. Он понимал, что так нельзя, что он предает своего друга, но откуда в нем появилась эгоистичность. Он забил на это также, как и она.
Она нехотя отстранилась от него и тихо произнесла:" я отведу тебя, где станет легче..." Юноша доверял и на все 100%, и пошел за ней без вопросов. Молча, даже не спросив куда.
Урбан видела все происходящее в окне своей комнаты. Она проснулась из-за шума соседней с ней комнаты, а после грохота за окном. Подумала, что это Джо решил проведать свою девушку или, в крайнем случае, Сейвор, но каково было ее удивление, когда она увидела, как Алекс сбегала из дома, а внизу ее ждал Гринлинк, причем сильно промокший. Девушка думала, что что - то случилось с Джо Генри, но набрав его номер и услышав его сонный голос поняла, что эти двое, кажись, уже не просто друзья или по крайней мере скоро перестанут ими быть.
***
Они шли по обочине дороги, Алекс была уже вся промокшей и от холода ее слегка трясло. Джеймс увидел это и приобнял ее, позволяя ей согреться. Они шли молча, слушая тихо и сердцебиение друг друга. Для них больше никто не существовал, лишь они двое и этот "пустой" мир.
Поначалу Сетл думала, что она будет делать потом: как будет отвечать перед своей матерью, отцом... и Джо, но сейчас она перестала думать... вообще... Она жила сегодня, они завтра или вчера.
— Я хочу, чтобы... ты была рядом со мной, — Джеймс говорил это тяжело, боялся потерять.
— Я рядом, Джей, рядом, — его, когда ты не любимая прозвище, стало его любимым... и желаем услышать? Звездное небо сейчас был завешен шторой грубых и тяжелых туч, но луна и ее свет смог выбраться как-то наружу. Они сильно напоминали это.
— Джеймс, нам нужно будет зайти в круглосуточный магазин на заправке и купить там плед и что-нибудь от дождя. В том месте есть беседка, но я не думаю, что мы не замерзнем, если будем, стой мокрыми. — Он кивнул в знак согласия.
До ближайшей заправки им идти было не долго. За кассой там сидел дедушка, которого Джеймс уже встречал где - то, но не помню, где именно. Он был хозяином магазина, очень хмурым, недовольным хозяином.
Девушка быстрым взглядом окинула помещения, полки были пустыми, а стеллажам на вид было уже лет 15, но все же тут было пару дождевиков, и какой - то коврик для машин, подходящий на плед. Сетл заметила, что рядом стояли игрушки, которые покупал ей отец во время поездок, а также мармеладки с разными вкусами, как сладкими, так и весьма противными.
— Смотри, Джеймс, тут есть мармеладки «Сладость или гадость» ... Прямо как в действе! — она подбежала к тому стеллажу, показывая пачку вкусняшек.
— Тебе их взять? — глаза девушки округлились. Она захлопало в ладоши, в знак согласия, после обняв слегка Гринлинка. Такой детский и нелепый в какой-то мере поступок вызвал в нем такую бурю эмоций, что он не понял, что вообще произошло. Такого он раньше никогда и не к кому не чувствовал, даже к своей тайной влюбленности — Бони Урбан.
Они купили все необходимое, в том числе и те мармеладки. На улице уже начало светать, а это означало, что и пропажа скоро обнаружиться.
— Побежали скорее, тут недалеко осталось, — она взяла его за руку, потянув направо в лес, и начала бежать.
Вскоре они вышли на небольшую поляну, скрытую за высокими соснами. На ее самом краю, над утесом, стояла беседка с крышей. Ее забор и перила были обрамлены красивыми и переплетающимися узорами.
Девушка закрыла глаза, наслаждаясь лучами утреннего солнца и порывами легкого и теплого ветра. Джеймс наклонил голову в бок, наблюдая за ней, он любовался ее пятнами на коже, ее главным комплексом, и его любимой чертой во внешности Сетл.
Они сидели молча минут 40, или около того.
Просто сидели и молчали, смотря вдаль. Каждый думал о своем, но каждый думал о друг друге. О том, что почувствовал сегодня, что чувствовал сейчас.
— Знаешь, Алекс, сегодня мой отец нашел мой тайник с картинами... — девушка обернулась в его сторону, взяв его ладони своими руками, — все мои картины... они испорчены. Отец залил их водой... — по его щекам полились слезы, его творчество было единственным спасением из его жизни, — все уничтожено... все мои работы. — Девушка крепко обняла «друга», беря его за голову, тем самым давая выплакаться.
— Джей, завтра же мы пойдем тебе за художественными принадлежностями, купим холстов и красок, и я вместе с тобой напишу твою новую и, я уверена, изумительную картину, — она нежно проговорила ему на ухо.
— Алекс, дело не в этом... — он отстранился от нее, тяжело вздохнув, — после смерти мама оставила письмо... но она не просто прощалась со мной там. Она написала о личности Красной Волчицы, и том, что ее не убили... — девушка была ошарашена этими новостями, — и ладно это, но она опять просила меня опять быть сильным... Но я так больше не могу!.. Это бремя, это тяжесть... кажется, что скоро раздавят меня, — он смотрел на свои руки, нервно перебирая пальцами... — В общем вот, прочитай, — он всучил ей за ламинированное письмо.
«Дорогой Джеймс!
Знай, если ты это читаешь, то я уже мертва! Меня не убила Красная Волчица. Я совершила суицид. Извини, что тебе приходится это читать. Мне правда жаль, что все так обернулось, но я не могу скрыть это от тебя. Я знаю личность КВ. Она мстит твоему отцу, Джеймс, из-за него погиб ее муж, она до безумия его любила, а ее дочь осталась инвалидом. Я нашла ее в соц. сетях и списалась с ней. Моя смерть подстроена под убийство, именно она отрезала мою ногу и повесила в том парке на дереве. Прости, Джеймс, что тебе пришлось увидеть меня такой, но я и в правду не могла иначе. И извинись перед Джо и Алекс за меня, пожалуйста!
Джеймс, я прошу позаботься о Керэт, не дай ей совершить моих ошибок, совершить не исправимых ошибок. НЕ позволяй отцу помыкать и издеваться над вами, если нужно угрожай, что бизнес перепишите на бабушку Крэй, все фирмы перейдут вам по наследству, это сработает с ним.
Джеймс, дорогой мой сын, извини за то, что взвалила на тебя это бремя, но я знаю, что ты единственный, кто его выдержит!
Не показывай это письмо сестре. Я написала ей другое. Не показывай письмо кому-либо и даже полицейским. Спрячь его и не избавляйся от него. Оно тебе пригодиться!
Красная Волчица — это моя сестра. Женщина с рыжими волосами и седой прядью на голове.
Прости еще раз, сынок!
Твоя мама — Кларисса Гринлинк».
Глаза бегали по строчкам, все больше расширяясь. Слезы навернулись на ее глазах. Боже, что ему еще придется вытерпеть и пережить. Последние и самые крепкие объятия обрушились на парня.
— Я буду рядом всегда, когда это потребуется. По твоему первому зову, я приду, — прошептала Сетл. В тот момент Джеймс понял: «Я влюбился в свою лучшую подругу...»
P.S. Я в шоке с поворота событий. Будем наблюдать!