Не для чужих глаз
Огни школьного актового зала, мигая разноцветными бликами, отражались в лаковых туфлях, пластиковых стаканчиках с лимонадом и слишком блестящих украшениях Леры. Она, как всегда, была в центре внимания - с коротким платьем, слишком громким смехом и взглядом, который постоянно искал Макса. Впрочем, Лера умела добиваться своего. К сожалению.
Саша стояла у стены и пристально смотрела на стол с закусками, будто булочки могли объяснить ей, что она делает здесь.
Кто вообще устраивает вечеринки в пятницу? У людей вообще-то график, усталость, проекты... - думала она, поправляя светлый рукав строгой, но элегантной блузки. На фоне глиттера и вырезов остальных девчонок она выглядела как-то... неправильно. Слишком сдержанно. Слишком закрыто. Слишком не «как все».
И тут же у входа - как по заказу - появился Макс. И, конечно, рядом - Лера. Эта парочка всегда как будто нарочно устраивала спектакли: он в своей чёрной рубашке, как всегда безупречен, она - как новогодняя игрушка, звенящая и липнущая к нему.
Саша сделала глоток лимонада и приготовилась уколоть их обоих взглядом.
- О, Сашенька! - воскликнула Лера, как будто они были лучшими подругами. - Я так рада, что ты пришла! Иначе бы здесь не хватало кого-то, кто смотрит на всех, как будто они тупые.
- Спасибо, Лер, ты читаешь по глазам? Удивительно для человека, который с трудом читает учебник по биологии, - вежливо ответила Саша, наклонив голову чуть вбок.
Смех ребят, стоявших рядом, пронёсся по кругу, но Лера не растерялась - сегодня она была готова к бою.
- Да, может, я и не гений, как ты, - протянула она приторно. - Но мои родители хотя бы рядом. И я точно знаю, что им не всё равно. Не то что у некоторых.
Саша будто замерла. На секунду. Но сердце - эхом в груди. Это попало. Слишком точно. Слишком лично. Слишком больно.
Макс, стоявший сбоку, будто почувствовал паузу и решил ввернуть неуместную «шутку»:
- Ну, Саш, ты же у нас королева яда. Уж точно не ранимых.
Саша медленно повернулась к нему. В её взгляде не было привычного сарказма. Только ледяная пустота. И эта тишина, которая кричит громче любых слов.
- Правда? - прошептала она. - Спасибо за напоминание, Макс. Приятно, когда тебя разбирают на цитаты.
Она не стала ждать, пока кто-нибудь скажет ещё что-то. Просто отошла в сторону, пробираясь через толпу, пряча дыхание и дрожь в пальцах.
В углу у стены, где приглушённый свет делал лица мягче, стоял Артур, уронил оливку на пол и сражался с ней, будто с врагом народа.
- Чёртова оливка... Она скользит, как правда от политика, - бормотал он, не замечая, как Саша останавливается рядом.
- Привет, - сказала она тихо, будто всё ещё внутри чего-то сдерживала. - Сражаешься за свободу?
- Да. Эта оливка хочет сбежать на Кубу. Думает, что её там не найдут. Но я не такой уж добрый оливарий.
Она усмехнулась, но коротко. Артур повернулся и посмотрел на неё чуть внимательнее.
- Ты как-то... менее колючая. Кто-то залез тебе под кожу?
- Только жизнь, - ответила Саша, опуская взгляд. - Иногда просто устаёшь. От всего.
- Даже от себя? - тихо спросил он.
- Больше всего - от себя, - прошептала она.
И на какое-то мгновение - вечер, огни, люди, шум - всё это исчезло. Осталась только она. Слишком взрослая для своих лет. Слишком ранимая. Слишком одинокая в своём красивом мире с расписанным по минутам одиночеством.
Она устала быть сильной. Устала быть точной, колкой, правильной. Она просто хотела, чтобы кто-то - не Артур, не Макс, не даже Лера - кто-то, просто... был рядом. По-настоящему.
Но в этом зале не было никого, кто мог бы это сделать.
И она стояла молча, будто замерзшая внутри, смотрела на чужие лица, чужие танцы, и на одну секунду почувствовала себя маленькой девочкой, которая просто хочет, чтобы кто-то сказал:
«Я рядом. Всё хорошо. Мне не всё равно».
Но никто не говорил.
И вечер продолжал шуметь без неё.