Глава 10 - "Тени на бумаге"
---
Дом был тише обычного. Бумажные занавески закрыты, даже свечи тусклые, будто боялись бросить лишнюю тень. Конан закрывала дверь сама — ключ проверила дважды.
— Ни звука, — бросила она, проходя вглубь. — Если кто-то из вас прольёт чай или сломает стул — Ямато это услышит на другом конце деревни.
— Расслабься, — буркнул Хидан, швыряя свой плащ на спинку стула. — Если кто и напортачит, так это твой бойфренд с риннеганом.
— Остынь, — резко сказал Яхико, проходя мимо. — Сейчас не время.
Все собрались в гостиной. Кто-то стоял у стены (Итачи), кто-то примостился на полу (Дейдара и Сасори — максимально по разные стороны комнаты), а кто-то уже успел спорить (Какудзу и Хидан — традиция).
— Зачем мы вообще обсуждаем побег? — пробормотал Кисаме, почесывая затылок. — Сидим, отдыхаем, никто не заставляет нас убивать…
— Потому что ты, возможно, единственный, кого устраивает клетка, — язвительно бросил Обито. — Или у тебя просто синдром прудовой акулы?
Кисаме фыркнул, но промолчал.
— У Зецу уже получалось выйти, — тихо сказал Нагато. — Мы должны выяснить, как.
— Я могу снова попробовать, — сказал Белый Зецу с энтузиазмом. — Я даже костюм стражника нашёл! Подкрадусь, подслушаю — пшик, и я снова внутри!
— Слишком рискованно, — отозвался Чёрный Зецу. — Ты можешь вернуться с «хвостом». Тогда всё, труба.
— Кто вообще дал слово траве? — буркнул Хидан. — Он — одна из причин войны! И этот тоже, — кивнул в сторону Обито.
Тот поднял голову, глядя на него сквозь маску.
— И ты думаешь, ты нет? Сколько ты убил в жертву своему богу?
— По крайней мере, я не прятался за «вечным Цукуёми» и мамочку с луны!
— Довольно, — рявкнула Конан. — Мы не для драк тут. У кого есть идеи?
Неловкая тишина. Тогда Дейдара заговорил:
— Я могу взорвать часть барьера. Если Зецу даст мне координаты точки выхода и входа, то, возможно, я...
— Ты не взорвёшь деревню, в которой мы живём, — перебил Сасори.
— Ага, потому что ты теперь за стабильность, данна? — скривился Дейдара.
— Нет. Потому что ты идиот, — сдержанно бросил Сасори. — И потому что твои взрывы больше пугают, чем приносят пользу.
— Уф, начинается, — Дейдара сцепил пальцы. — Только попробуй сказать, что это не искусство.
— Я и не говорю. Это пародия на искусство.
— И как только я с тобой в одном доме живу, хн?!
— Хороший вопрос. Я бы предпочёл куклу. Она хотя бы не болтает.
— Эй, заткнитесь, — снова вмешался Яхико. — Мы отвлекаемся.
В этот момент заскрипела дверь — кто-то дёрнул ручку снаружи. Все мгновенно замерли.
— Чёрт, кто это? — шепнул Хидан.
Итачи подошёл к двери. Ни шума.
Он приоткрыл — никого. Лишь прохладный воздух. На полу — листок бумаги с печатью наблюдения.
— Они начинают проверять нас чаще, — тихо сказал Итачи. — Нас почувствовали.
— Значит, у нас не так много времени, — произнёс Обито.
Конан смотрела на всех. Бумажные лепестки затрепетали на её плечах.
— Решаем: продолжаем? Или сидим тихо и ждём, пока нас разберут по кускам?
— Я за, — прошептал Нагато.
— Я — не против, — сказал Кисаме. — Но надо подготовиться лучше.
— Я за, но только если план нормальный, — пробормотал Какудзу.
— Я всегда за, если будет мясо, — хмыкнул Хидан.
Дейдара смотрел в сторону Сасори.
— А ты, данна?
— Пока — наблюдаю. — Его голос был тихим, но острым. — Но если ты снова решишь всё взорвать, начну голосовать против. Насовсем.
Дейдара усмехнулся.
— Ну хоть слушаешь. Уже успех.
---
Они расходились молча.
Небо потемнело окончательно, где-то вдалеке слышался шум реки. Лишь редкие фонари освещали дорогу до их домов. Было ощущение, будто сам посёлок затаился, как зверь в траве, чуя неладное.
— Он опять бросался фразами, — пробормотал Дейдара, идя рядом с Сасори. — Удивительно, что никто не врезал Хидану.
— Ты хотел? — холодно спросил Сасори, не поворачивая головы.
— Я — нет. Но разве ты не заметил, как Обито на него посмотрел? Ещё чуть-чуть — и был бы труп, хн.
Сасори усмехнулся.
— Он уже труп. И давно. Хуже не станет.
Дейдара замолчал на мгновение. Их шаги глухо отдавались от плит.
— А ты не ответил.
— На что?
— Ты всё ещё «наблюдаешь»? Или начал склоняться?
Сасори остановился у их дома и повернулся к нему. В полумраке его глаза поблёскивали как стекло.
— Я склоняюсь. Но не к побегу. А к выводу: мы слишком долго вместе, чтобы это закончилось хорошо.
Дейдара хмыкнул, неуверенно.
— Романтично, как для тебя, данна.
— Это не романтика. Это анатомия разложения.
— О, вот он ты, снова поэтичный. Ещё немного — и сам себя распишешь в рамочку.
Сасори не ответил. Просто толкнул дверь, и они вошли внутрь.
---
В другом конце посёлка Итачи сидел у окна, глядя на мерцание барьера вдали. Он знал, что кто-то за ними наблюдает. И знал, что рано или поздно кто-то из них сломается.
---
Конан стояла в коридоре, сжимая в пальцах тот самый листок, что лежал под дверью. На нём не было слов. Только печать — незавершённая. Значит, их проверяли… но не хотели, чтобы они знали. Или кто-то решил их предупредить.
— Всё нормально? — спросил Яхико из комнаты.
— Нет, — отозвалась она спокойно. — Но мы ещё дышим.
---
В доме Обито царила тишина. Он сидел на полу, без маски, прижимая пальцы ко лбу.
— Кагуя… ты хотела вечность. А я просто хотел покой… — прошептал он, обращаясь к пустоте.
Чёрный Зецу, появившийся из стены, скользнул по полу.
— Всё равно вернётся. Её план вечен.
Обито резко взглянул на него.
— А ты уверен, что хочешь ещё раз его повторить?
Зецу не ответил. Слова повисли в воздухе, как яд.
---
А в доме 4-22…
Дейдара сидел у окна, листая старый блокнот с эскизами. В какой-то момент он взглянул на Сасори — тот сидел в кресле, глаза закрыты, будто спал. Но Дейдара знал — он просто ждал.
— Слушай… — Дейдара поднял взгляд. — Если бы ты тогда... ну, с Сакурой и той бабкой… Если бы ты не сдался. Ты бы победил?
— Вряд ли, — ответил Сасори, не открывая глаз. — Я был уставшим. И — честным.
— Честным?
— Я сам выбрал смерть. Не из-за них. Из-за того, что больше не видел смысла.
Дейдара замер.
— А теперь?
— Теперь… — Сасори медленно открыл глаза и посмотрел прямо на него. — Возможно, смысл есть. Иногда. Вспышками.
Молчание.
---
И где-то, на самой окраине посёлка, Белый Зецу сидел на крыше, глядя за пределы барьера. Его глаза блестели от любопытства.
— Они готовятся. Все по-своему. Все по чуть-чуть, — прошептал он.
И добавил уже тише, почти с восхищением:
— И это будет красиво.
---