Хлеб.
Хрусть. Хрусть. Шмыг. Плюх.
- Ай! - Звонкий голос маленького мальчика тихим эхом отразился от высоких стен деревянных домов, напрочь скрытых от солнца узкими переулками прогнившей улицы. Мальчик упал. Все ноги были в крови и грязи. Грезилось воспаление. А где же носки или обувь, спросите вы? А нету их. Мальчишка прямо босиком бежал из магазинчика с маленькой буханкой хлеба, плотно завернутой в упаковочный пакет. Так как он упал, помимо стертых в мясо ног, он получил еще и расквашенный об выбитое стекло нос. Он заплакал, но побежал дальше. Вот его дом, но туда он не бежит. Зачем? Все предельно просто. Тупой старый папаша опять напился в стельку и буянит уже вторые сутки. Мальчику страшно.
- Ай, поглядите-ка, тупой засранец Дио опять идет сюда! - Воскликнул какой-то накуренный мужик, который скурил не табаку, а явно какую-нибудь коноплю. - Сколько раз тебе еще повторят, мелкий ублюдок, это наша территория!
Мальчик задрожал, остановился, оглядел громил с ног до головы и побежал сломя голову в другой переулок, где было потише.
- Я ни за что не стану таким! - Крикнул себе в утешение Дио, продолжая громко плакать и прятаться под каким-то ящиком. В эту ночь шедший весь день дождь только усилился. Воспользовавшийся этим мальчишка вытащил ноги из-под коробки и смыл грязь льющим, как из ведра, дождем. Послышались хлюпающие шаги и мальчик быстро спрятал ноги в коробку и задержал дыхание, прижав хлеб к себе и заткнув себе рот рукой, сильно закусив ее. Потекла кровь. Мальчик молчал, терпел, а слезы реками текли по щекам. В голове мальчик пытался читать молитвы, как умел, точнее, как считал правильным и более правдоподобным, но почему-то Господь Бог не откликался на мольбы бедного нищего мальчика о помощи. Хоть какой-то помощи.
Изрезанные в стекле ноги едва ли не опустились на грязную слякоть, в которую мальчонка угодил, но вдруг кто-то поднял коробку, громко хохоча. Шипящая боль в ногах и такая же страшная боль в прокушенной до крови руке, да еще и больной нос сильно кровоточили и болели с такой страшной силой, что мальчику едва удавалось сохранять самообладание и не кричать на всю улицу. Звать маму на помощь бесполезно. Она не придет. Она мертва. Отец пьянствует дома.
- Это просто кошмар. Просто кошмар. Ты просто спишь! - Быстро тараторил мальчик, прижав к себе и ноги, стараясь укрыть свежий вкусный хлеб от посторонних глаз. Но человек, обнаруживший его, ничего не делал. Он просто стоял и смотрел на мальчика, который отчаянно хотел спастись от этого страшного кошмара. Хотел умереть. Не хотел видеть этого ужаса, не хотел чувствовать этих отвратительных запахов гниющих трупов, алкоголя и горящей конопли. Вся рубашка, все рукава штанишки были в крови и грязи, и все это смешалось в ужасную кашу, которая теперь точно не смоется. Дио зарыдал пуще прежнего. Он не хотел такого конца. Он знал, что сейчас его убьют, пробовал с этим смириться, но не получалось. Он уже почувствовал, что кто-то присел на корточки.
Дио замер, читая придуманную молитву.
Вдруг рука коснулась его плеча. Мальчик вздрогнул и наивно посмотрел на сидевшего перед ним парня.
- Я знаю, что у тебя есть хлеб. - Сказал он с какой-то усмешкой в голосе. - Давай поменяемся? Я тебе немного денег и конфетки, а ты мне этот вкусный хлеб?
Дио, никогда в жизни не пробовавший шоколада или карамели, недолго думая, согласился. Он отдал хлеб, а парни начали рыться в карманах.
Мальчишка сидел на пятой точке и не мог пошевелиться, потому что ноги не хотели двигаться. Боль слишком сильная. Вдруг один из них схватил мальчишку за волосы и заставил его сесть на колени перед собой. Дио громко закричал от боли. Теперь болела еще и голова. Ноги окунулись в жидкую грязь. Раны наверняка воспалятся.
Парень расстегнул штаны и приставил Дио лицом к своему паху. Почти вплотную. От парня омерзительно несло алкоголем и сгоревшей наркотой. Его "товарищ" уже был наготове, потому он его расчехлил. Дио, увидев какую расплату за хлеб он получит, сразу начал пытаться сбежать, но хватка парня была крепче. Он насильно открыл его рот и вошел этим "товарищем" внутрь, заполнив всю полость. Дио плакал, пытался отстраниться, но не мог. Слишком слаб. Все нещадно болит. Но Дио не сдавался. Хотя бы морально.
Парень начал двигаться, оглашая улицу своими стонами. Дио смотрел то на обрабатываемое им орудие, то на мужика, то жмурился. Возбуждающийся агрегат становился только больше и уже с трудом помещался в рот мальчишки. Но парня это не остановило. Он продолжил долбить мальчонку в рот, ускоряясь все больше, двигаясь до самого основания, окрашивая все происходящее громкими стонами кайфа.
Дио хныкал, но из-за стонов сам ничего не слышал. А тем временем второй парень, что стоял подле первого, взял Дио за таз и стянул с него штанишки и белье. Дио на автомате покраснел и начал вилять задом из стороны в сторону, не позволяя парню посягнуть на сокровенное. Насильнику это явно не понравилось, и он схватил его за бедра, сильно ударил по ягодицам и резко вошел в зад. Дио громко прокричал. Зрачки неестественным образом поползли наверх, он уже отключался, но каким-то образом держался, а парень тем временем начал медленно двигаться, постепенно ускоряясь и двигаясь грубее и грубее, будто в наказание за непослушание. С каждым сильным толчком Дио сам возбуждался, хотя вообще не хотел и боялся, громко-громко кричал, но находящийся в его рту объект не позволял ему кричать и просить помощи. Оба парня ускорились и стали заполнять улицу куда более громкими стонами, а Дио молился. Плакал. Кричал. Тело дрожало не то от насильного возбуждения, не то от холода, не то от страха. А может, от всего вместе. Пытка длилась еще долго. Очень долго. По ощущениям мальчишки еще где-то часов пять-шесть.
Вскоре оба парня кончили, заставив Дио поперхнуться и заорать от боли. Они его бросили на землю, так и оставив лежать наполовину голым, кинули ему в районе двадцати центов и, громко хохоча пошли, разломав полученный Дио хлеб пополам, разделив между собой.
Дио лежал там один. В тиши, разрываемой шумом льющегося дождя. Зад страшно болел, как и ноги, руки, голова и нос. Он лежал почти что без сознания, весь в крови, белых выделениях, грязи и погрязший в собственных новых ужасах. Слезы лились на холодную грязную каменную кладку. Дио тихо дергался, ибо хныкал, шмыгал носом. Был убит морально. Единственное, что посетило его голову перед тем, как полностью отключиться на весь вечер - попытка натянуть штаны. Он смог. Он с огромным трудом притянул к себе монеты, прижал их к себе и, продолжая громко рыдать отключился.
Мальчик остался без хлеба, живого места на теле, счастья, девственности. Желание умереть только усилилось, потому он с радостью отдался дождю и ночи, в надежде, что все его мучения прекратятся быстро и незаметно...