Глава 14
Лика
Переворачиваюсь на бок и попадаю носом во что-то нежное и сладко пахнущее. Распахиваю глаза и изумлённо замираю под покрывалом.
Розы. Огромный букет жёлтых роз на соседней подушке, где ещё ночью спал Марк. С ума сойти. Громов когда-нибудь угомонится? Сияя улыбкой, осторожно ныряю лицом в нежные бутоны.
А потом прислушиваюсь к звукам вокруг. Идеальная тишина. Я точно одна в квартире. А где сам Марк? Подрываюсь с кровати и мчусь за своим телефоном, брошенным где-то на столике в гостиной. А в нём уже с десяток пропущенных от Насти и одно-единственное сообщение от номера с пятью восьмёрками. Смущённо морщусь, глядя на цифры. Блин, надо бы переименовать уже.
«Доброе утро, Рыжик. Я посмотрел твоё расписание. Пар у тебя сегодня нет, так что будить не стал. Ты так крепко и сладко спала. Зато у меня целых шесть, поэтому жди к вечеру. Завтрак на столе, весь холодильник в твоём распоряжении. Ты только не уходи. Останься. Пожалуйста-пожалуйста».
Стою посреди квартиры Марка с трепещущим сердцем внутри и глупо улыбаюсь экрану телефона. Ну и куда я пойду? Тем более в субботу. Тем более в его футболке, едва прикрывающей мне пятую точку.
А завтрак из мягких круассанов, намытой клубники и манго вообще отбивает всяческие мысли о том, чтобы сбежать куда-либо. Оказывается, на двадцать пятом этаже гораздо лучше, чем в общаге. И ещё я нахожу свои очки, нагло «украденные» Марком. Они преспокойно расположились на его прикроватной тумбочке. И я по-тихому конфискую их обратно.
Поставив цветы в заранее приготовленную хозяином квартиры вазу, пишу Насте сообщение, чтобы, по крайней мере, сегодня днём, не ждала меня. Про вечер корректно умалчиваю. Потому что даже для самой себя не могу честно сформулировать ответ на вопрос: а хочу ли я провести будущую ночь отдельно от рук и тепла Марка?
Остальную же часть дня я просто валяюсь на диванчике. Одним глазом поглядываю на экран огромного телевизора, висящего на стене, а другим — в переписку с абонентом «Пять восьмёрок». И честно рапортую уютным селфи на его диване.
Марк: «Мой Рыжик у меня дома. Хочу к тебе»
А мне большего и не надо, чтобы укрыться пледом с головой и радоваться, что никто не слышит мой довольный писк. Знал бы он, как хочу я... Мне даже не хочется снимать его футболку. Так и провожу в ней весь день.
За всеми этими нежностями и порой очень откровенными сообщениями я теряю счёт времени. И даже забываю о договорённости быть готовой к приходу Марка. Он в очередной раз придумал, как нам провести вечер не дома и нескучно. Поэтому, когда я с разбега влетаю в руки Громова, стоит только ему появиться на пороге, он удивлённо округляет глаза:
— В смысле ты ещё в моей футболке?
— Ой, — я отстраняюсь от Марка и строю виноватую моську. — Я... Я сейчас! — Быстро чмокаю его в уже немного колючую щёку и пячусь к ванной, одёргивая края своего «мини-платья». — Дай мне пятнадцать минут на сборы.
Не глядя нащупываю дверную ручку, дергаю её и под пристальным горящим взором Марка так же спиной проскальзываю в ванную.
И уже за закрытой дверью слышу его шутливо-строгий оклик:
— Десять минут, Рыжик! Не больше. Я пока сам переоденусь.
Собираю в пучок волосы, сбрасываю с себя футболку, бельё и становлюсь под тёплый тропический душ. Но случайно задеваю рукой одну из десятка кнопок на панели, встроенной прямо в стену.
И что-то слишком быстро идёт не так. Тёплые капли резко меняют свой напор и температуру. В мою кожу грубо вонзаются сотни ледяных иголок, заставляя меня сначала забыть, как дышать, а потом просто завизжать от шока и холода. В панике пытаюсь отключить воду, нажимая на все кнопки подряд. Но ничего не происходит. На меня продолжает литься ледяной водопад, сковывая все мои движения.
— Лика! — слышу испуганный возглас Марка за стеклянной дверью душевой, а через секунду он врывается в неё уже сам.
— Вода! Выключи! Холодно! — громко пищу я.
Громов без лишних вопросов оттесняет меня к стене, оказавшись сам под потоком капель, льющих с потолка. Одного движения его руки достаточно, чтобы шум воды стих. И в наступившей тишине мы застываем друг напротив друга. Точнее, в каких-то миллиметрах. Марк — полуголый, босой, в одних джинсах, совершенно не скрывающих чёткие косые мышцы внизу живота.
И абсолютно голая я. Из одежды на мне только россыпь ледяных капель.
Мы замираем, сцепившись взглядами. По влажным тёмным волосам Марка стекает вода, падает на лицо, огибая напряжённые скулы. Ему с трудом удаётся смотреть мне в глаза. А его почти чёрные радужки застилает бесноватый туман.
И я даже не в силах сдвинуться. Прикрыться. Разум яростно бунтует с моим телом. Я почему-то хочу, чтобы Марк посмотрел ниже моих глаз, а потом и моих губ... Хочу так, что низ живота сводит горячей судорогой.
Не переставая смотреть в глаза, Марк прикасается к моему лицу. Тяжело дыша, ведёт пальцами по щеке, скуле, гладит мои губы, слегка сминая их. И мои руки в ответ сами тянутся к мощному телу Громова. Дрожащей ладонью накрываю линии одной из татуировок на его груди. Ощущение горячих твёрдых мышц под подушечками пальцев жжёт кожу... кружит мою голову... и отключает все мои тормоза.
Я и Марк тянемся за поцелуем друг к другу одновременно. Его мягкие и настойчивые губы впиваются в мои. Жадно. Пламенно.
Обхватив мои руки за запястья, Марк делает шаг вперёд. Припечатывает меня к мокрой плитке и заводит ладони вверх над моей головой. Прижимается своим лбом к моему, а громкое, неровное дыхание обжигает до тумана в голове.
И Марк снова замирает, нависая надо мной. Словно ждёт моего сопротивления... А я не могу. Я лишь покорно льну к его рукам, ведомая безумным чувством внутри себя — желанием стать к Марку ближе. Во всех смыслах. Ведь я не маленькая девочка. Это всё равно должно случиться.
— Я не могу так... — шёпот Марка сдавленный и невыносимо мучительный.
— Ты сказал, что не тронешь, пока я сама... — едва слышно срывается с моих губ.
— Лика, ну что ты творишь? Останови меня.
Закрываю глаза и несогласно качаю головой. Не хочу... Даже если всё сейчас слишком быстро. Я не останавливаю Марка, когда он приподнимает меня, помогая обвить ногами его торс. Не говорю ему «нет», когда моего всё ещё влажного тела касаются тонкие простыни.
Я чувствую лишь жгучее дыхание Марка, разносящее волнами трепет по каждому миллиметру моей кожи. Задыхаюсь от жара, рвущего вены, и царапаю гладкий сатин пальцами, когда его поцелуи касаются меня там, где нельзя. Но я разрешаю. Моё тело разрешает. Только его губам. Только ему.
Зарываюсь ладонями в его волосы, с силой сжимая мягкие пряди. Потому что мне страшно до дрожи... Но глубокое, горячее дыхание Марка и его убаюкивающий бархатный шёпот обволакивают. Удерживают на тонкой грани боли и дико одуряющего чувства, от которого моему горящему сердцу тесно в грудной клетке.
— Доверься мне, Рыжик... — Марк касается моих дрожащих губ тёплым шепотом, вдавливая наши переплетённые пальцы в простыни.
И я доверяю. Доверяю себя. Дарю ему себя.
И точно знаю, что я никогда-никогда об этом не пожалею...