Глава: 2 Послание на крыше
Грасиела и Маисей стояли на вершине старой башни. Ветер играл в их волосах, и утреннее солнце освещало древние черепичные крыши. Город будто на мгновение замер, как зритель, ждущий следующего акта.
И вдруг... на перилах башни появилась бумага.
Она не упала с неба — она просто была. Как будто материализовалась из воздуха. Грасиела медленно подошла и осторожно взяла её в руки. Бумага была шероховатой, с чуть заметным запахом лаванды и пыли. На ней чернильным каллиграфическим почерком было написано:
«Вы прошли то, что не проходил никто. Но каждый ответ открывает новые вопросы.
Следующая подсказка ждёт вас там, где прошлое хранят за стеклом.
В музее, в зале зеркал.
— Элиас»
Маисей переглянулся с Грасиелой:
— Элиас. Он снова ведёт нас.
— Зал зеркал... задумалась она. Я была там ребёнком. Там странная экспозиция, где отражения будто смотрят в тебя, а не на тебя.
И мы снова идём. Готова?
Она кивнула: Как всегда. С тобой — готова ко всему.
⸻Позже, в музее...
Музей был почти пуст — ранний час и серый фасад отпугивали туристов. Только охранник на входе посмотрел на них с любопытством, но не остановил.
Они прошли мимо залов с древними костюмами, картинами и макетами города. В конце длинного коридора — Зал зеркал. Здесь всё было искажённым: стены, пол, даже воздух казался плотнее. Зеркала разных форм, старинные и новые, стояли рядами, отражая друг друга бесконечно.
Смотри, — указала Грасиела. — Вон то зеркало... оно не отражает меня.
Маисей посмотрел — действительно, её отражения в нём не было. Они подошли ближе. Внутри зеркала, вместо обычного отражения, медленно проступали слова:
«Зеркала помнят. Прикоснись — и вспомнишь тоже.»
Они переглянулись — и одновременно коснулись стекла.
Мир вокруг вспыхнул. В один миг — звуки музея исчезли. Они больше не были в зале... а стояли на старой улице, словно вырванной из прошлого.
Старинный город. Люди в одежде XIX века. Повозки. И... маленький мальчик с кулоном, как у Ника. Он посмотрел прямо на них.
Это... — начал Маисей. Это не просто иллюзия. Мы попали в воспоминание, — закончила Грасиела.