Путь Грешницы

Придя в чувства я разглядела знакомые черты фонтана и поняла где нахожусь. Это было какое-то сумасшествие. Богиня, скверна, осколки, стихии. В это было невозможно поверить и ещё сложнее принять. Голова снова стала заполнена мыслями от чего импульс боли пронзил насквозь. Вцепившись в платье, я сдерживалась чтобы не простонать. Воздух вокруг казался невероятно горячим и обжигал мне лёгкие. Кое-как встав, меня осенила мысль о моём положении, — сколько прошло времени? Отец наверняка ждёт меня, да и мама должна было уже вернуться, — вспомнив о недавнем инциденте, меня покрыло кислое чувство тревоги и стыда, — я же отказала принцу! И не просто отказала, а посмела ударить его… Что же я натворила? Что теперь будет? Меня обвинят в измене? Запрут в темнице? Или сразу казнят? — в горле застрял изнуряющий комок, сдерживаясь дабы снова не заплакать, я обхватила лицо руками, — вдох и медленный выдох… — заставляя себя успокоится я размерено дышала. Холодные пальцы помогали мне освежить жар во лбу. После нескольких дыхательных движений, воздух не казался таким горячим, а даже наоборот. Переложив свои руки на грудь и прислушиваясь к биению сердца, я окончательно решила: надо возвращаться!
Во время поднимания по лестнице всё было нормально, но стоило мне увидеть в коридоре два человеческих силуэта, плохо освещённых свечами, дыхание застыло. По телу пробежала дрожь. Подходя ближе я разглядела, то чего боялась. Матушка стояла облокотившись об стену и возбуждённо говорила о чём-то. Её собеседник был никто другой, как Адольф. Остановившись на пол пути у меня пробежала мысль, — ещё же не поздно убежать? — нет это ещё больший бред. Пытаясь тихо подойти к матери меня подвело цоканье каблуков.
— Ооо Селена! Где ты была? — не чувствуя громкость своего голоса, практически кричала графиня, — Что же ты стоишь как истукан? Поздоровайся уже, с его Высочеством Адольфом. Извините мою дочь, — упрекнула она меня. На трясущихся ногах, мне удалось еле-еле сделать реверанс. Даже не смотря на лицо принца, по атмосфере чувствовалось, как он зол. Дальше, без промедлений, я взяла матушку под руку и полушёпотом попросила пойти в зал. Она согласилась и поклонившись царевичу на прощание, мы вошли в помещение.
По возвращению, отчиталась отцу и села у стены, возле стола с напитками. Посасывая что-то хмельное из стакана, я пыталась расслабиться. С каждым глотком, кислая прозрачна жидкость распространялась теплом по моей груди. Разум оно не мутило, но помогало очистить голову. Пробыв так какое-то время, я заметила острый взгляд батюшки, ему явно не нравилось что, вместо того чтобы знакомиться с людьми и обрастать связями, его дочь сидит и ничего не делает. Жестом руки отец позвал меня к себе. Отложив стакан, я попыталась подняться. Только встав на ноги, в глазах потемнело, боль пронзила вески, глаза закрылись и я потеряла опору под ногами. Не успев понять, что произошло моё тело погрузилось в чьи-то мягкие объятья. В чувства меня привёл голос, шептавший мне на ухо, — будьте осторожны, моя леди, — этот голос… Один только его тембр, может ввести меня в тремор. Пульс участился и медленно открыв очи, я увидела зло воплоти. В моих напуганных глазах отражалось хищное лицо Адольфа. Отскочив, как от прокажённого, я могла только тупится на принца. Его не было в зале, по крайней мере мне так казалось. Почувствовав грубые руки на своих плечах, я поняла, что сзади меня отец.
 — Извините мою дочь. Спасибо Вам за заботу о ней, — он надавил на меня, дабы я поклонилась, но мои ноги подкосились. Батюшка успел подхватить моё тело, а Адольф обеспокоенно спросил, — Вам не здоровится мисс Велес? — и прислонил свою руку к моему лбу. Тепло его ладони больше не приносило мне приятных чувств, скорее это было отвращение и животный страх, — Боже, да у Вас жар, — жар? Не может такого быть! — озадаченно произнёс отец, — сами убедитесь, — так он и сделал. Это было удивление не только для него, но и для меня. Дело в том, что я никогда не болела, какая бы болезнь не настигала поместье, меня она обходила стороной. Отец подозвал посыльного и велел позвать маму с братом.
— Спасибо Вам ещё раз, но к сожалению нам пора домой. Праздник был шикарным, — попрощался он.
— Знаете, мне так неловко, что с Вами такое произошло. Мог бы я поехать с вами и убедиться, что с мисс Велес всё будет в порядке? — нет… только не это. Я не смогу ехать с ним в одной карета. Понятия не имею, что он может со мной сделать. Но выбора не было и отец под предлогом, –«для меня — это большая честь «, — согласился и мы пошли к выходу.
<center>***</center>Тем временем Лукас находился в игральной комнате. Там он играл со своими товарищами в карты. Ставки были не большими, но ему удавалась, так и проиграть всё карманные деньги, так и вернуть их в два, а то и в три раза больше. Конечно, были случаи, когда приходилось довольствоваться проигрышами, и молодой граф оставался на мели. Вот и в один из таких игр, от потери всех своих финансов, Луку остановил посыльный.
— Мистер Велес, Ваш отец просит немедленно подойти к нему, — прозвучал звонкий голос мужчины.
— Что случилось? — серьёзно спросил Лукас. Посыльный наклонился к лицу юноши и на ухо шепнул, — мисс Селене стало плохо, мистер Велес намерен уехать, — глаза у Луки стали по три копейки, он не мог себе даже представить, что произошло с его драгоценной сестрой. Попрощавшись с друзьями, юноша рванул к выходу.
<center>***</center>Прождав, оперевшись об стену так, как ноги меня уже не держали, я сначала встретила пьяную, но обеспокоенную матушку, она чувственно расцеловала обе мои щеки. Под шлейфом цветочных духов пробивался горький запах перегара. Вскоре пришёл и брат. Мне так было плохо и одиноко, что стоило Лукасу прийти, как я увидела в нём героя, защитника того, кто никогда меня не обидит и не бросит и обняла, хотя скорее вцепилась в его спину. Тепло брата медленно передавалось мне, его тонике пальцы бережно обхватывали мои плечи, а бархатный голос спрашивающий «всё ли в порядке?» обволакивал мои уши — это было блаженство.
<center>***</center>Это было блаженство. Лучшая картина которую я мог бы узреть. Напуганное, беззащитное тело вжавшееся в стену. Красные от жара щеки на без того бледном лице. Хрустальные глаза бегающие туда сюда и трусливо отводящий от меня взгляд. Все в ней привлекало, даже эта глупая попытка жестокости выглядела мило. Мои грешные мысли становились на столько сильными, что казалось останусь я с леди наедине, то возьму её без всяких преград. В принципе это могло скоро произойти, остались бы мы одни в карете.
Но что-то не то. Почему глаза моей любви засеяли ярче смотря на другого? Её жаркие объятья столь крепки, но адресованы не мне. Чувство злости пробирает до зубов. Она должна быть только моей, никто не имеет право забирать её любовь. А кто это сделает должен лежать трупом у моих ног. Что же со мной происходит? Я понял, <b><i>ревность</i></b> вот на звание этому чувству.
Всё в сборе и пора садиться в экипаж. Под предлогом беспокойство о юной даме, я предложил сопроводить её, во время поездки. Но случилось то, чего никак не ожидалось. Молодой Велес сёл с ней и Селена вцепилась в брата ещё сильнее. Это раздражало. Она не на секунду не отпускала его трусливо поглядывая на меня. Какое несчастье, мои грешные желания не сбылись снова.
Девушка заснула у брата на плече — это мягко сказать вводило меня в бешенство, но я терпел. В атмосфере витало напряжение. Всеобщее молчание прервалось моим комплиментом.
— У вас прекрасная сестра, — произнёс я шёпотом.
— Благодарю Ваше Высочество, она и вправду проста ангел, — его слова вызывали во мне смех. Это маленькое, храброе создание, хоть и невинно, но уж точно не ангел. Я чувствовал её желание с первой нашей встречи. В крайний раз Селена хоть и была напугана до смерти, её тело говорило об обратном. Гибкая спина выгибалась под моими руками, грудь вставала колесом, бёдра отдавали жаром, самое порочное место желало меня, отдавая соки, — чего же вас так насмешило? — перебил мои фантазии Велес.
— Ох, извините меня. Вы полностью правы. По настоящему <b><i>желанный</i></b> ангел.
— Что простите? — мои намеренные слова проявили ожидаемую реакцию.
— Вы не расслышали? Какая жалость. Что же повторю. Ваша сестра, по-настоящему <b><i>мой</i></b> желанный ангел, — надо было видеть его лицо. Ему явно были неприятны мои слова.
— Как вы смеете?
— А чего же мне не сметь? Или у вас есть воля перечить мне? — так то лучше. Теперь не я испытываю злобу, а ко мне её испытывают.
<center>***</center>Этот тип, как он посмел. И я изволю обращается к нему именно так, потому что в данной ситуации он не кронпринц рода Ганновер, а мерзавец осмелившийся покуситься на честь моей сестры. Отвратительные слова, как он посмел отнести Селену к своей, будто принц уже на ней женат. Злоба и презрения отравляет меня. Кажется, что в любой момент, я могу потерять сестру. Те немногие моменты, когда она позволяет себе быть беззащитной, это и есть блаженство, как жаль, что моё счастье так хрупко. Заботиться о любимом, самый большой приз в этой жизни. И понимать, что единственный кто может её защитить — это я, доставляет мне ещё большее наслаждение. Можно ли меня назвать горделивым? Возможно, но уверен сестра от этого не пострадает.
Ох, эти похабные глаза. Они будто пожирают Селену взглядом. Представляю, что он себе надумал. Опорочить мою сестру никому не позволено. Приобняв её и немного и прижав к себе, я наслаждался реакцией принца. Пусть знает, что в данный момент, она моя и останется таковой до своего замужества.
Вот мы и подъезжаем к дому. Карета остановилась и передо мной встал вопрос — что делать с Селеной? Будить её не хочется, пусть побольше отдохнёт, она хорошо справилась, думаю отец будет доволен. Просить кого-то вынести её из экипажа, тоже не вариант. Селена так ко мне прилипла, что отстранить её от себя, считай предательство. Остаётся только одно — вынести сестру самостоятельно. Да уж, плод размышления был велик, но на самом деле эта идея ко мне пришла с самого начала. Видимо я просто искал себе оправдание. Пусть с ним. Уверен, со стороны выглядело это очень даже мило. Высокий мужчина несёт на руках худую, изящную леди. Её белые волосы хорошо сочетались с моим чёрным смокингом, а длинное бежевое платье аккуратно свисало с моих рук. Вот описываю, я эту картину и кажется, будто девушке красивей никогда не видел.
И вправду. Мне удавалось много моментов размышлять о красоте не только сестры, а и других девушек, но никогда, я так не превышал Селену в своих глазах. Связанно ли это с его Высочеством? Почувствовав угрозу во мне проснулись подавленные чувства. Нет… нельзя, не в коем случае нельзя. Не к чему хорошему это не приведёт. Аморальшина полнейшая, она моя сестра и подобное проявление с моей стороны, только сильнее вредит нам.
Войдя в поместье, я проявил желание отнести Селену в комнату. Наблюдая некоторое время за приставаниями матери к отцу, мне наконец дали согласие, — «Да уж, чувствую это ночь будет громкой, сколько живу всё время удивляюсь, как с годами можно продолжать так любить друг друга.» В исключении моей порочной фантазии, влюбляться, а тем более любить, мне пока не удавалось. Женский пол вообще мало меня привлекал. Как собеседник для светской беседы может быть, но в вопросах чувственности я всегда был холодн. Это от части напрягало отца. Ведь чем быстрее и больше наследников у меня родится, тем крепче будет наш род. Как-никак батюшка остался один из всего рода Велесов.
В любом случае, в данный момент, меня волновало немного не это. Мой долг пойти по стопам отца. Учась на судью, мне открылись отличные возможности в правительстве. Стать верховным судьёй высшая мера почёта. Отец от меня как раз этого и требует и я должен этого достичь, а иначе наш род распадётся. Дело в том, что наше положение очень не стабильно. Главный заработок нашей семьи — это членство в высших чинах парламента и статус «Граф». То есть пока мы напрямую связаны с правительством у нас есть заработок и титул, как только нас из него исключат, например из-за неподобающего поведения, которое порочит честь парламент, мы потеряем всё. Поэтому батюшка так волнуется о жизни своих детей. Исключение, как нестранно настигло только маму. В её распоряжение находится небольшая земля маркиза Борхеса, она к ней перешла по праву замужества. Это своего рода преданное, из-за этого, если вдруг самое страшное произойдёт, она будет в самом выгодном положении. По брачному договору, специально составленным под этот брак, жена является отдельным от мужа лицом, а значит не может влиять на положение мужчины, своего рода запрет всех прав законной жены, кроме рождения детей. Но есть исключение, хоть распушенное поведение моей матери не вредит отцу, её дети могут от этого пострадать. Ведь с ними она остаётся при родительский правах. Поэтому моя с Селеной прямая обязанность — это поддержание хорошей репутации нашей фамилии, вне зависимости от поступков матушки.
Но только мне стоило задуматься, как я уже был возле комнаты сестры. Внутри всё было обычно, ничего особо не изменилось с последнего моего визита. Направившись к кровати и намерившись положить Селену на неё, меня остановили. Изящные белые ручки, крепко схватили меня за смокинг. Тихонько постанывая, она примкнула головой к моей груди. Только сейчас я почувствовал жар её лба. Моя жалость к сестре повысилась, мне и вправду хотелось остаться с ней навсегда. Думаю если я, воспользовавшись моментом, позабочусь о своей сестре, меня за это не осудят. Аккуратно положив девушку на кровать притом не отпуская её рук, я лёг рядом с Селеной. Она же прижалась ко мне обнимая. Приятна неожиданность настигла меня и это было даже приятно. Теперь я мог всём телом почувствовать её тепло. Осмелившись провести своей рукой по белым, шёлковым волосам и спустится на спину, я старался подстроиться об её дыхание. Глубокое, размеренное и невероятно горячее. Расслабившись и не заметив шарканье сестры, в чувство меня привёл слабый пинок. Он был не сильный, но смущение меня настигло моментально. Её коленка в билась прям у меня между ног. Я понимал, что сестра это делала неосознанно и от того мне становилось только хуже. Эти чувства, не свойственные брату и сестре. Они сводят меня с ума. Повернувшись спиной к Селена, моё сердце облилось кровью. Госпожа Селестия прости меня грешного. Прости за искушение меня демоном похоти. Струи недолговечного влечения превратилась в кислоту, которая изжигала меня. Осознавая всю чудовищность моей сущности сердце с каждым ударом билось всё больнее и казалось пробьёт во мне дыру. Хотелось свернутся в клубок, окутанным в одеяло и как в детстве лежать на груди матери. Носик сестры уткнувшийся мне в спину только ухудшало ситуацию. Ещё бы чуть-чуть и слезы полились бы из моих глаз. Но нельзя, я мужчина, а они не должны плакать, страдать, жаловаться. Только такие мужчины являются достойными.
–«Тук-тук» — в дверь постучались. От неожиданности меня всего передёрнуло, всё ощущения пропали и только учащённое сердцебиение оставило улики о моём состоянии. В полголоса спросил: «кто там?». Мне ответил дворецкий, сказал, что принёс письмо из императорского дворца. Подойдя к входу, по пути мне пришлось разглаживать складки на одежде, всё-таки лежать в костюме на кровати не самая лучшая идея. Открыв дверь и забрав послание, я приказал ему позвать горничных для переодевания сестры. Рассматривая конверт в руках, я заметил императорскую печать и элегантную немного округлую подпись «Моей Селене». Подчерк был явно женский из-за чего было ясно, что письмо от принцессы Дианы. Положив его на стол, я последний раз посмотрел на Селену. Лёжа полу-боком, её руки были сложены возле лица прижавшиеся к груди. Ноги элегантно сложенные одна на другую и чуть подпертый зад выглядел крайне привлекательно. Она даже спит изысканно. О чем я думаю, Селене же плохо?! Надеюсь отец вызвал доктора, первая болезнь может тяжело перенестись. Не хочу видеть её муки. Видя, как лежит сестра в обуви и ротонде, я не мог оставить это просто так. Конечно хотелось продлить своё удовольствие, робко прикасаясь к ней и так, как этот раз будет последним (иначе я себя никогда не прощу), мне будет позволено насладится им.
Подойдя к краю кровати, я присел на корточки и нерешительно приподнял её ногу. Сняв одну туфлю, мой взгляд застыл на открытый участок голени. Могу ли я притронуться к нему? Для мужчин это место является очень эротичным, но со временем мне так и не удалось понять почему. Застенчиво коснувшись этого места, я пристально наблюдал за реакцией сестры, но еë не последовала. Расслабившись и позволив себе продолжит, моя рука мягко провела по лодыжке вверх к икре. Мягкий изгиб и небольшая твёрдость, придавала удобность для скольжения. Даже через чёрный чулок, я понимал, что под тонкой хлопковой тканью скрываются набитые шрамы. Четкие бледные полоски покрывали и моё тело. Из-за нескончаемых порок, рубцы не успевали зажить и становились больше, заметнее. Каждый из них хранил воспоминания о той боли, которую нам пришлось перенести. Закончив со второй ногой, я подошёл ближе к сестре. Она лежала полубогом и с фразой «позвольте» мне пришлось аккуратно перевернуть её на спину. Заспанное лицо Селены, растрёпанные волосы и несвойственный ей румянец, пробуждали во мне запретные чувства. Может остановиться? Не ворошить осиное гнездо и смериться. Но я же хочу этого… И вот нашёлся момент, когда мне впервые будет позволено не заглушать желания.
Глубокий вдох… Моя рука осторожно развязывает шнурок и громоздкая ткань сползает с плеч девушки, открывая прекрасный вид декольте. Платье на прямую не открывало груди, но и Селена не обладала пышными формами. На ключицах и шее скопились маленькие капли пота, железная цепочка перекрутилась и скорее всего была где-то на уровне спины, а губы то и дело подрагивали с каждым выдохом. Хотелось прикоснуться, провести рукой или хотя бы почувствовать тепло. В каком беззащитном положении оказалась сестра, я был бы полным монстром если воспользуюсь им. Спустившись на корточки и положив голову на матрас, мне удалось насладиться её мордашкой. Серебристые волосы, завитые от постоянных кос. Помню сестру ещё совсем ребёнком, всё удивлялись прямотой её волос, они будто таяли в руках. Теперь же изменились не только они, но и она. Пристально разглядывая каждую волосинку, моему взору пристало что-то коричневое. Приглядевшись и, на свой страх и риск, повернув голову Селены, я взял веточку жасмина, помятые цветочки всё ещё были целы. Понюхав я ощутил, опьяняющий слегка сладостный, но свежий запах. В нём сочетались нотки фруктовых духов и ароматические масла пропитавшие волосы Селены. После этого на неё было невозможно смотреть без желания. Сглатывая накопившиеся слюни, я корил себя за то, что не остановился раньше. Эти слегка бледные губы питали во мне жажду. Приближаюсь всё ближе и не верю, что делаю это. Только я и она. Её крепкие объятья, тепло, дыхание. Вот о чем я так мечтаю…
Губа Селены вздрагивает и я прихожу в себя. Как я могу? Так нагло пользоваться её положением. Сестра мучается, а её брат вместо того чтобы помочь только и делает, как питает свою похоть к ней. Я ничтожество! Стремительно выскочив из помещения и побежав к главному входу, толкая горничных уже подходивших в комнате, мне надо было привести себя в чувства. Но придя в нужное место меня удивил радостный отец. Он крепко обнимал мать и распивал с ней шампанское.
— Что случилось? — слегка дрогнувшим голосом, спросил я.
— О Лукас! У нас праздник. Его Высочество Адольф Ганновер десять минут назад сделал предложение нашей Селены. Какая удача, теперь мы заживём лучше прежнего! — торжественно объявлял он.
— Куда уж лучше дорогой? — насмешливо промолвила матушка.
— Есть куда! С принадлежностью к императорской семье нам откроется всё пути заграницу, — у меня пропал дар речи. Вот я её и потерял… Знал, прекрасно знал, что это всего лишь мои жалкие мечты. Это рано или поздно всё равно бы случилось. Моя любимая не может быть со мной. Я подвергся искушению и питал в себе ложные надежды.
Убежав на улицу и жадно глотая воздух, мне оставалось только верить, что он залечит мои раны. Небрежно обстукивая карманы, я искал заветную пачку. Трясущемся руками вынимаю папироску, зажигаю спичку и вот первая затяжка. Как всегда самая тяжелая и освобождающая одновременно. Обжигающий дым сначала жжёт рот, потом вниз по горлу, заканчивает лёгкими, где через боль рассеивается. Не хотелось не о чем думать, было всё равно, что меня обнаружит отец, хотя я особо и не прячусь. Стараясь заполнить голову только чувством горячей, туманной субстанции, меня опередили эмоции тоски и горя. Напряжение стояло в горле, от чего я расслаблялся начало приносить нетерпимую боль. Стараясь не задохнуться, я тщательно откашливался. Вязкое, горючее вещество накопилось у меня во рту. Его было не возможно держать внутри и наплевав на всё правила этикета и приличия, мне пришлось выплюнуть это прямо на траву. Возвращаясь обратно, я увидел лежащую веточку жасмина. Видимо в тот момент, мне не удалось заметить, как я выронил её из рук, а после раздавил. Кажется сама судьба говорит мне, что Селена никогда не была моей. А всё мои фантазии были простой тратой времени и нервов. Пора мне уже повзрослеть и понять, что в данный момент главная моя цель — это достойно возглавить род, после смерти отца. Может всё не так плохо? Я ведь тоже когда-нибудь женюсь, правда не знаю буду ли любить её. Надеюсь хотя бы Селена будет счастлива.