Часть 31
По распоряжению Лии, великие приготовления к выписке Алисы и малышки Софьи к приезду Вадима были завершены. Спальную комнату, которую Вадим больше всего на свете не любил трогать была заполнена воздушными шарами и вывесками. Он не разделил восторга Лии, чем заслуженно был одарен презрительным взглядом сестры.
— Ты думаешь, что Алиса решит, что я мог организовать подобное? — ухмыльнулся Вадим. — Это совершенно не в моем стиле.
— Завтра, в восемь утра, флорист привезет букет цветов, который ты подаришь Алисе, — безмятежно улыбнулась Лия. — Относительно остального, мне тоже удалось все устроить лучшим образом. Взглянешь на детскую?
— Нет. Проводи Киру в свободную комнату. И поручи Анне Степановне навести порядок.
Резко Вадим сорвался с места и направился в кабинет. Он не желал никого видеть и слышать. По крайней мере, сейчас. По крайней мере, сегодня. Влетев в кабинет, он громко хлопнул дверью, повернул ключ в замочной скважине и направился к стулу, который удобно расположился за массивным столом. Оказавшись на стуле, он сполз по спинке стула и прикрыл глаза. Телефон неприятно завибрировал, отражаясь в каждом сантиметре стола. Илья Ильич.
— Вадим, слушай внимательно и не перебивай... Я больше не смогу заниматься твоим делом. Приезжай ко мне загород, я отдам тебе остаток документов, ты должен на них взглянуть и ты будешь способен решить все свои вопросы самостоятельно. Я буду там через час. За ним стоят очень важные и влиятельные люди.
Резко встав, Вадим направился к выходу из кабинета. Миновав озлобленную Лию, он вышел из дома и оказался в машине. Его мозг, раз за разом, проигрывал слова Ильича и пытался выстроить логическую цепочку. Имя Милена вспыхнуло резко и неожиданно. Она могла набраться нужных связей за время нахождения в борделе и выбраться оттуда. Оказавшись в загородном доме, избежав всех формальностей, он задал вопрос Ильичу лишь одним взглядом.
— Эта папка с документами ответит на все твои вопросы, внимательно изучи и ни в коем случае, не передавай их Алексею, даже если он назовет это моим поручением. Это самое большее, что я могу для тебя сделать в знак своего уважения к тебе. Все необходимое - ты найдешь в этой папке. А теперь... уезжай, как можно скорее и будь осторожен. И да, ни в коем случае, в случае чего, не смей винить себя ни в чем.
— О чем вы?
— Это не имеет значения. Не бери в голову. Просто сделай так, как я прошу в этот чертов раз. Ты обретешь настоящее могущество, если разберешься с этим сам.
Сопровождаемый строгим и холодным взглядом, Вадим покинул его особняк, стараясь не оборачиваться. Оказавшись рядом с машиной, он едва ли успел открыть дверь своего автомобиля, как рядом с ним из неоткуда появилась черная машина с затонированными стеклами. Вадим строил предположения, его воображение подкидывало все новые и новые картины дальнейшего развития событий, но из машины вышла Милена в сопровождении Ковалева-младшего.
— Никогда бы не подумала, что сам Преображенский окажется таким глупцом, — оставила свой колкий комментарий Милена, выбираясь из машины. Вадим застыл на месте, всматриваясь в ее силуэт. — Милый, в конце концов, ты же не увидел призрака... Как смотришь на то, что пришел твой час расплаты за мою продажу в бордель?
— Мой отец тебе не поможет, его отстраняют от должности, — съязвил Алексей.
— Вы считаете себя всемогущими, верно? Этакие Бони и Клайд? — рассмеялся им в лицо Волшебник. — Спешу вас разочаровать, что Ваша звездная пыль, которую Вы усиленно стараетесь пустить мне в глаза - со мной не работает. И тебе, Милена, об этом известно куда лучше, чем твоему плейбою, который не дрогнул над тем, чтобы лишить отца дела всей его жизни. Знаешь, я бы задумался...
— Вадим Алексеевич, я бы попросил, — возразил спутник бывшей пассии.
— Твои возражения меня интересуют меньше всего. Если уж, Вы решили, коллективным разумом, что настал час расплаты, моя память еще не вычеркнула момент связи твоей возлюбленной с господином Костроминым, сговором с Усмановым и продажей матери моего ребенка в бордель, где ты приложила руку к издевательствам над ней, Милена. А ты, великий полицейский... забыл, как любезно принимал мои подарки в конвертах? Я могу напомнить. — пока пара сменилась в лице, Вадим победно улыбнулся. — Что, уже не так пылаете энтузиазмом бороться с таким человеком, как я? Помимо полиции, следственного комитета у меня полный штат охраны, который фиксирует все передвижения недоброжелателей. Но меня больше интересует другое... Что такого ты могла предложить Натали и Карине, чтобы они согласились учавствовать в этом спектакле?
— Знаешь, с Кариной все было очень просто. Она совершенно не собиралась отказываться от моего предложения отомстить. Я предложила заплатить ей столько, что ей не пришлось бы тратиться на судебные тяжбы с тобой, — выразительный взгляд пришелся по всему телу Преображенского. — С Натали... пришлось подумать более основательно. Она была до определенного момента очень предана тебе. Леш, угости даму сигареткой...
Ковалев медленно достал сигарету из пачки, передал девушке и помог прикурить. Вадим внимательно наблюдал за происходящим и молчал в ожидании продолжения пламенной речи. Милена усмехнулась и продолжила, выпустив клубок дыма в воздух:
— Не думаю, что ты знал о том, что у Натали есть сын, который живет с отцом в Германии. Ты никогда не интересовался такими подробностями, но ее сын - Марк серьезно болен и ни один врач мира не желал ему помочь потому что не мог. И я предложила помощь. Она не смогла отказаться. Лечение не было моим основным аргументом... шантаж - действенная штука, знаешь ли. Как думаешь, хотела ли она, чтобы ее супруг и сын узнали о том, кем она осталась работать в Москве? Дуреха долго отказывалась и здесь, в игру вступил Лёша, — она выразительно посмотрела на возлюбленного. — Который рассказал ей о готовящемся деле против тебя и твоего агентства... твой развод и судебные разбирательства, которые грозили тебе банкротством тоже сыграли нужную роль. И она согласилась, правда, не сразу, она металась в муках совести... и даже пыталась все рассказать сыну и мужу.
— Ты безумна, — прошипел Вадим.
Взгляд Милены загорелся ненавистью. Она жаждала мести и расплаты и была намерена получить это незамедлительно. Однако, Вадим почувствовал чье-то постороннее присутствие за спиной, а после лица влюбленных изменились окончательно. За спиной Вадима, стоял Илья Ильич, который стал свидетелем всего разговора от начала до конца.
— Я требую немедленных объяснений, Алексей, — голос старшего Ковалева звучал властно и жестко. — Ты решил, что имеешь право пользоваться своим именем, моими связями и знакомствами в своих интересах? Против меня?
— Отец, — едва произнес от неожиданности младший.
— Вся эта история с безумной любовью, Миленой - была лишь выдумкой для усыпления моей бдительности, — покачал головой Илья Ильич. — Я очень разочарован в тебе, сын.
— Этот ублюдок, — все пытался возражать Алексей.
— Послушай меня, — сквозь зубы цедил Ильич, подходя ближе к влюбленным. — Этот ублюдок, как ты выразился, однажды спас твою маму и в какой-то степени, помог мне в сложный период и совершенно не заслуживает того ножа, который ты решил собственноручно в него вонзить, поддавшись чарам психически нездоровой девушки. Значит так... Я долго закрывал глаза на твои выходки, Алексей. Я долго молчал и наблюдал ради матери. Больше - я не намерен этого делать. Ты позоришь мое имя, ты позоришь профессию, ты позоришь мундир и звание, в конце концов.
Илья Ильич взял в руки мобильный и набрал чей-то номер и громко произнес, чтобы все слышали:
— Андрей Макарович, здравствуй, дорогой! Скажи, я наслышан о своей отставке... Надеюсь, что тебя поставили на мое место. Я прав? — получив ответ, он продолжил. — Очень рад и поздравляю с назначением. У меня есть одна просьба относительного одного дела, которое было под моим личным контролем. Утром, я присылал тебе документы на электронную почту, все свои наработки. Я прошу немедленно заключить всех причастных под арест. И завести уголовное дело против моего сына - Ковалева Алексея Ильича за превышение должностных полномочий в личных интересах, в сговоре с обозначенной преступной группировкой и взятке. Это должно быть сделано немедленно и передано в ближайшее время в суд. Все основания в твоем почтовом ящике. Спасибо. Сочтемся.
Убрав телефон в карман брюк, Илья Ильич смягчил выражение лица и направился к Вадиму. Положив руку на его плечо, он взглянул в его глаза и грустно улыбнулся:
— Мне очень жаль, что тебе приходится так не сладко по жизни. Мне очень жаль, что я стал причастен к новой порции твоих страданий, пусть и не своими руками. Мне очень жаль, что мой сын посмел вонзить такое острие ножа в твою спину. Я приношу свои извинения... Прости.
— Илья Ильич, прошу Вас... Вам не за что извиняться и не смейте думать иначе. И думаю, что крайние меры... — Вадим не успел закончить, как мужчина перебил его.
— Я работал по букве закона на протяжении многих лет, на протяжении тридцати долгих лет. Я добрался до своей жизни честным трудом и не позволю, чтобы мою фамилию опозорил, пусть даже собственный сын. Не позволю, пока жив. Все будет по закону и никак кроме, — отрезал Илья Ильич и грозно взглянул на сына, — Надеюсь, тебе хватит мужества и совести понести ответственность за свои действия, Алексей. Бери свою подружку, и в дом до приезда опер-группы. Я сделаю это своими руками, не поступившись со своими принципами.