Не возвращайся

Отголоски прошлого, действительно, тяготели над мужчиной. Пока Алиса мирно спала в кровати, Вадим аккуратно расположил на коленях ноутбук и просматривал почту, скопившуюся за последнюю неделю. Лишь одно из них, привлекло его внимание. Он не ожидал получить это сообщение спустя десять лет, от девушки, которая предпочла его забыть много лет назад. Элен Воробьева - женщина, которая жила на протяжении последних пяти лет во Франции вместе... с его детьми.

Их роман был скоротечен, они были вместе чуть больше месяца, как Элена сообщила о своей беременности. Гнет ответственности овладел Вадимом и он не смог смирится с тем, что должен взять ответственность за свою жизнь и жизнь маленького ребенка. Щелкнув мышкой на письмо, с содроганием сердца, он прочел:

«Здравствуй, Вадим! Наверное, ты посчитаешь меня сумасшедшей, что я пишу после стольких лет молчания и после обещания не тревожить твою жизнь, но в последние месяца, я часто думаю о тебе. К тому же, дети стали все чаще спрашивать о том, кто их отец и мне становится тяжелее им отвечать. Да, у тебя двое детей от которых ты решил отказаться. Дочь Маша и сын Никита, которые в этом году, заканчивают в школу. Зачем говорю об этом? Наверное, устала хранить это в себе. Я не одинока, на протяжении пяти лет, я в счастливом браке за мужчиной, который обеспечил мою жизнь чувствами и яркими красками. Я подумала, что дети заслуживают знать правду. И хотела бы спросить твое мнение: не смягчилось ли твое сердце? Нам уже не двадцать лет, и мы должны стать более ответственными за свое прошлое. С уважением, Элен Литвинова».

Дочитывая последние строки, Вадим невольно улыбнулся. Он следил за ее жизнью и владел, как ему думалось, более чем подробной информацией, но все то, что было рассказано ему было лишь вершиной истинного положения дел. Он старался вычеркнуть эту женщину из головы. Он не любил ее и отпустил ее в новую жизнь своими руками. Но в одном, Элен была права. Они должны быть ответственными за прошлые ошибки.

«Ошибки», — пронеслось в голове Преображенского. — «Как же нелепо сочетаются дети и ошибки». Прикрыв глаза, он нажал кнопку ответа и начал печатать:

«Здравствуй, Элена! Я не ожидал получить твоего письма и несколько удивлен тому, что ты приняла смелое решение написать мне. Расскажи о своей жизни. Относительно детей... Почему двое? Ты же говорила, что ждешь одного ребенка. Впрочем, это не имеет никакого значения. Сегодня, я стал отцом девочки Софьи, от женщины, которую головокружительно люблю. Но я не собираюсь отказываться и скрываться от ответственности. Я готов прилететь во Францию через месяц вместе с невестой и дочерью, чтобы познакомиться со старшими детьми. Надеюсь на твою решительность повторно. Преображенский».

Взяв в руки мобильный, он вышел из палаты и набрал номер телефона Марата. Воспоминания об Элен моментально сожгли его сердце. Она была катастрофически похожа на Алису. Она не претендовала ни на что, кроме безоговорочной любви мужчины, но он так и не смог ответить ей взаимностью. По подсчетам Преображенского, его детям должно было исполняться 16 лет. Они должны были быть двойняшками. Неожиданно стать отцом в свои сорок, сразу троих детей совершенно не входило в его планы, но не стало шоком, а больше приятной неожиданностью. Его боль затянулась, а тьма его прошлого, словно растворилась в кипятке. Его жизнь обретала смысл, который он искал всю свою жизнь.

Нажав на «отбой», быстро пробежавшись глазами по записной книжке, он нашел номер Давида. Именно он, помог бы ему и искренне был бы рад его успехам. Давид никогда не игнорировал его звонки и с особой теплотой отвечал на них.

— Мне нужно ближайшее окно к тебе, — резюмировал Вадим. — Желательно в ближайшие часы. Ты очень нужен мне, немедленно.

— Не перестаю удивляться твоим переменам настроения. Ты можешь подъехать прямо сейчас, я перенесу клиента на более позднее время, — одобрительно ответил Давид и положил трубку.

Нельзя было сказать, что дружественные отношения между Давидом и Вадимом строились исключительно на деньгах. Давид был не только отличным специалистом в своей области, но и преданным другом. Расценки на его услуги были абсолютно одинаковыми для всех, без каких-либо исключений и нельзя было сказать, что Преображенский платил ему больше других, чем распалял большую любовь. Давид всегда руководствовался остротой состояния, а еще больше, был мотивирован переменчивостью настроений Преображенского. Спустя две минуты после звонка, он мог отказаться от собственного решения.

Предупредив врача, он покинул стены больницы и направился к клинике. Крепко сжимая руль, он думал только о том, что чувствует себя свободным от себя самого, от своего прошлого. Он смог принять свои ошибки и даже намеревается исправить их. Спустя долгие годы, он чувствовал себя легко.

В этот момент, не имела значения ни Карина, ни предупреждения Кирилла - ничего не имело значения в этой жизни. Телефон раздался очередным звонком, звонила Лия. Именно ее не хватало, чтобы его жизнь собралась в единый пазл. Несмотря на полное отсутствие родственных связей, он полюбил ее, как родную. Он не лгал, когда на публике называл ее младшей сестрой. Он принял звонок и едва заметно улыбнулся:

— Лия, ты бы только знала, как я рад тебя слышать. У тебя, сегодня, тройной праздник. Ты трижды стала тетей.

— Трижды? — удивленно переспросила Лия. — У Алисы тройня?

— Это слишком долго объяснять, Ли. И не так просто, как казалось. Мы можем встретиться с тобой через час. Если тебе будет удобно, то мы можем встретиться в «Аметисте» и поужинать. Как тебе моя идея?

— Отлично, примерно через час, я тоже буду свободна. Вызову такси и подъеду, — радостно согласилась Лия. Эта радость испепеляла через телефонную трубку. — Только не пропадай, хорошо? Я бронирую столик.

Лия была тем человеком, которая подлинно любила Вадима. Он стал ей семьей, он стал ее жизненным наставником, старшим братом, близким и родным человеком еще, тогда, когда помог выйти замуж и уйти из эскорта. Она чувствовала особую ответственность после того, как Вадим позволил ей взять свою фамилию, когда позволил представляться его сестрой и жить так, как она никогда не смела даже мечтать.

Следующий звонок, по пути, Вадим сделал Натали. Он должен был подготовить почву для полета во Францию. Он не мог наведаться в семью бывшей возлюбленной и поселиться в их доме. К тому же, он должен был подготовиться к разговору с подростками о своем отсутствии в их жизни, даже не надеясь на понимание.

— Натали, поручи Марату или разыщи сама информацию об Элене за последний год-два. Всю в мельчайших подробностях. Также, информацию о Марии и Никите Воробьевых. Далее, мне необходим дом, просторный и светлый во Франции. Реши сама, будет это аренда или покупка. Далее. На счет Элены переведи два миллиона долларов. И вели Кириллу, оформить  владельцем всего моего имущества новорожденную Преображенскую Софью Вадимовну на неопределенный срок с возможностью внесения корректив. Документы должны быть готовы завтра. Агентство, разумеется, не входит в этот список имущества.

— Это все распоряжения?

— Если потребуешься, я позвоню дополнительно. У девочек все спокойно?

— Все под полным контролем.

Завершив звонок, он свернул к клинике и припарковался около входа. Он не сомневался, Натали сумеет выполнить все распоряжения в лучшем виде. Выйдя из машины, он провел рукой по волосам и уверенно шагнул внутрь, минуя улыбчивую девушку на ресепшене. Поднявшись в нужный кабинет, он формально постучался в дверь и с улыбкой шагнул в кабинет.

— Приятно видеть тебя в хорошем расположении духа, проходи.

— Я справился, Давид, — полушепотом произнес Вадим.

— Присаживайся, — доставая чистый лист и планшет, он направился на кресло около кушетки, пока Вадим удобно устроился. — А теперь, я хочу слышать подробнее.

— Сегодня, мне написала Элен и сегодня, родилась моя дочь Софья.

— Ты говорил с Эленой?

— Она написала мне письмо. Рассказала о моих детях, Давид.

— Детях? — Давид не смог сдержать удивления на своем лице.

— Да, детях. Давид, у меня двое детей подростков. Я рассказывал тебе о том, что я оставил Элену, когда узнал о беременности.

— Но, ведь, ты говорил, что не собираешься больше связываться с Эленой.

— Ты же знаешь, Давид, я должен был это сделать, прошло столько лет. Я был должен простить ее и простить себя. Я должен был отпустить.

— Ты сделал все верно, Вадим. И я горжусь тобой. И я знал, что рано или поздно, ты придешь к этому. Но не думал, что так скоро. Ты принимаешь препараты?

— Да.

— Что ж, отлично. Нет ли более навязчивых идей о причинении боли женщинам?

— Только по добровольному согласию.

— Отлично. Значит так, я рекомендую прийти ко мне на прием сразу после встречи с Эленой.

— Хорошо, док.

Сделав пометки на листе, он улыбнулся, а Вадим поднялся с кушетки и направился к выходу из кабинета, услышав лишь брошенное на прощание:

— Постарайся, пожалуйста, пребывать в этом состоянии как можно дольше, Вадим. Это может многое изменить.