Часть 11
Квартира Преображенского совершенно отличалась от той картинки, которое нарисовало воображение Алисы. Это была небольшая, но просторная с большими окнами. Однокомнатная квартира всем своим видом демонстрировала отсутствие хозяев в этом помещении далеко не один месяц.
Эта квартира была самым настоящим холостяцким лежбищем и Алиса была первой девушкой, кого он пропустил в это сокровенное пространство. Именно здесь, Вадим ощущал себя тихо и безопасно. Алиса осторожно прошла внутрь, поддерживая живот, Вадим последовал следом. Неопределенно проведя рукой по пространству квартиры, он неуверенно улыбнулся и сказал:
— Это мое холостяцкое жилье. До тебя, здесь, не было ни одной женщины. Все бывает впервые, однако.
— А как же жена? — прищуриваясь, спросила Алиса, намеренно выделив слово «жена». Она пыталась прыснуть на него ядом, которого в ней ни капли не было, Вадим лишь ухмыльнулся.
Эта девочка пыталась подражать ему. Она пыталась соответствовать, что весьма неплохо получалось, хотя идеал все-таки был недостижимым даже для него самого. Порой, Вадиму казалось, что он напитался эгоизмом и достиг совершенства, но как только его окружения пополнялся новыми знакомствами - он понимал, что идеал недосягаем. Словно джентельмен, он помог Алисе присесть на диван, улыбнулся ей, словно невзначай, несмотря на то, что вкладывал в эту улыбку особый смысл, а она, словно не заметила того. Обхватив руками свои плечи, Алиса расслабилась и откинулась на спинку дивана, который занимал, по сравнению с остальным, все пространство. Вадим прошел за барную стойку и уселся на стул.
— Карина не знает о существовании этой квартиры. Я не думаю, что это имеет для нее большое значение. Она выходила за меня замуж, не опираясь на выписку с моих счетов. Как ты однажды выразилась, я теряю хватку и выбираю совершенно непривлекательных для меня ранее женщин. Ты стала хорошим учителем.
— Если ты хотел сделать комплимент, у тебя это получилось весьма скверно, — ухмыльнулась Алиса.
Вадим внимательно изучал каждую деталь, которую успел заметить в Алисе. Она очень изменилась за столь короткий срок. Осознание, что к этому приложил руку совершенно другой, посторонний мужчина, а не он - стало для него болезненным и противным. Он никогда не хотел менять ее, а кто-то, решил, что имеет право сделать это. Она держалась потрясающе, не показывая ни единой эмоции, которые бушевали в ее душе. Вадим чувствовал, что она напряжена не меньше, чем он сам. Он чувствовал, что она искренне жалеет о том, что произошло и не меньше того, понимает, что исправить что-либо будет фактически невозможно.
— Я думаю, что будет разумно, что ты останешься жить здесь, — уверенным тоном, не терпящим несогласия произнес Вадим. — Завтра утром, мы поедем в клинику, к хорошему врачу и договоримся на предстоящие роды и наблюдение до родов. Я не могу позволить, чтобы мой ребенок родился непонятно где. Уверен, Краснов не сможет соревноваться со мной в могуществе и богатстве.
— Вопрос лишь в соревнованиях? — грустно спросила Алиса.
— В соревнованиях? — переспросил, словно не расслышав Вадим. — Нет. Я хочу, чтобы мой ребенок с самого рождения знал, что отец сможет позволить ему обеспеченную жизнь.
— Ребенок не запомнит твоих денег, — язвительно ответила Алиса и скрестила руки на груди.
Вадим невольно сравнивал ее с Кариной. Они были совершенно разными, но в тот же момент, были чрезвычайно похожи. Карина, несмотря на свой официальный статус, не смела возразить ему даже в незначительных вопросах, когда Алиса же открыто возражала ему даже в самых крупных вопросах, в которых ее мнение, казалось бы, не имеет никакого веса и значения. Она вела себя нагло, уверенно и решительно, тем временем, когда Карина всецело перепоручала свою жизнь мужу. Схожи они были лишь в одном - они не оценивали его, как кошелек, наполненный деньгами.
— Да, согласен, но в современных реалиях, деньги имеют не меньшее значение, чем все то, что для тебя привычно. Любовь, забота, ласка и прочее вполне неплохо сочетается с финансовой обеспеченностью, знаешь ли. Моя мама была бы готова, кажется, сделать многое, если не все, чтобы купить мне лишнюю игрушку. Ну да, тебе это совершенно незнакомо...
— Незнакомо? — захлебываясь в возмущении, спросила Алиса. Если бы не живот, она бы вскочила с дивана в этот же момент. Вадим ухмыльнулся. — Ах, точно! Ты же считаешь, что я родилась с золотой ложкой во рту, верно? Только вот, знаешь, моему отцу эти богатства тоже не сыпались с неба...
— Я думаю, что нам не стоит в этом соревноваться, — примирительно прикрыл глаза Вадим. — Мы говорим о нашем ребенке, а не о нашем прошлом, не так ли? На данный момент, я могу предложить тебе следующее: ты будешь жить в этой квартире. Я найму тебе личного водителя, оплачу тебе наблюдение и роды у лучшего врача, найму тебе помощницу по хозяйству, запишу тебя на курсы для беременных, буду оплачивать прочие твои расходы, которые потребуется. Но с единственным условием... Мой ребенок не будет расти с Красновым.
— Почему же? — изобразить возмущение, у нее не получилось. Она, словно, и сама хотела избавиться от него. Однако, продолжая, она выдала всю свою боль, задав вопрос о Карине. — А ты... Ты будешь продолжать жить с женой?
— Да, я не собираюсь рушить свою семью. Мне казалось, это очевидно. Карина, в отличие от некоторых, не предавала меня. Я не имею ничего против того, чтобы ты имела какие-то отношения... Черт с ним, даже с тем же Красновым, но жить рядом с тобой и ребенком он не должен, это ясно?
— С нашей дочерью, — возразила Алиса. — Я планирую назвать ее Майя.
— Это уже на твое усмотрение. Это не должно меня касаться, — отмахнулся Вадим, но мысленно улыбнулся имени, которое выбрала Алиса. Майя Вадимовна - звучало, в его голове, достаточно красиво. — Но лично я, если бы Карина забеременела, рассмотрел бы более простые имена. Например, София или Полина... Но увы.
Он сделал акцент на Карине неспроста, он пытался разобраться в собственных чувствах. Он хотел понять: чье имя вызывало в нем большую бурю эмоций. И не меньше того хотел, посмотреть на то, что, на самом деле, чувствует к нему Алиса, но ни один мускул не дрогнул, девушка, казалось, была в броне и на самом деле, ничего не ощущала. Чувства к Алисе постепенно брали верх над ним, поэтому, он не допускал даже мысли о том, чтобы оказаться рядом с ней, на этом диване, несмотря на бушующее, словно шторм желание сделать это. Он помнил о Карине. Он обещал быть честным с ней. Она не заслуживает предательства. Но разве то, что он делал с подчиненными - не было предательством? Нет, Преображенский относил это к какой-то иной категории, ведь, рядом с этими куклами - он не испытывал тех чувств, что сейчас, в этой комнате.
— Что ж, — нерешительно произнес Вадим. — Если ни у кого нет вопросов и претензий, ты можешь располагаться. Единственное, что я могу сделать напоследок, учитывая твое положение, могу предложить расстелить тебе постель, а после - мне нужно ехать.
Согласись. Именно эта мысль обожгла рассудок Вадима. Он невероятно хотел, чтобы она согласилась, чтобы у него была возможность, единожды, один и последний раз прикоснуться к ее коже. Безжизненно и отстраненно кивнув, подав Вадиму знак, что ей потребуется помощь, Алиса неловко улыбнулась, а щеки ее залились румянцем. Она чувствовала себя уязвлено то ли от того, что мужчине придется задержаться и расстелить постель, то ли от того, что он уедет.
Она не хотела его отпускать, но он не оставил ей выбора и даже намека на то, что он хочет остаться. Вадим тихо прошел к шкафу, взял необходимое постельное белье и направился к кровати, которая была отгорожена небольшой ширмой, которая идеально вписывалась в этот интерьер. Застелив постель, он потер ладони и довольный своей работой улыбнулся.
— Ваша постель готова, — небрежно сообщил Вадим в тот момент, как увидел, что Алиса оказалась рядом. Случайное прикосновение рук и Вадим стал плавиться, словно масло, которое оставили на солнце.
— Останься, — не выдержав, одними губами попросила Алиса, а затем положила свою руку на его плечо. — Я знаю, что это ничего не изменит... Если захочешь, ты можешь спать на диване, я совершенно не настаиваю. Просто прошу об одном одолжении: останься.
— Алиса, — хрипло попытался возразить Вадим.
— Той ночью, в «Капсуле»... — неуверенно начала Алиса. — Ничего не было, Вадим. Ты можешь не поверить мне и имеешь на это право... Я слишком много выпила и действительно, отправилась в отдельную комнату в надежде проспаться, как бы противно не звучало. Максим направился за мной... Заметив это, Залман бросился звонить тебе. А в той комнате... Да, Максим раздел меня, но ничего большего не было. Я не была в состоянии сопротивляться, я никогда не была знакома с алкоголем, перебрала. А теперь... Ты можешь идти.
Развернувшись к выходу, он услышал всхлипывания девушки, но решительно последовал на выход. То, что он услышал - требовало времени. Времени на то, чтобы обдумать и решить: что делать дальше? Остаться с Алисой было равнозначно тому, чтобы предать Карину, но она не заслуживала этого. Поэтому, почти оказавшись у двери, он положил ключи на полку рядом с дверью, бросил грустный взгляд на девушку, по щекам, которой бежали слезы и тихо бросил:
— Будь готова завтра к десяти, я заеду за тобой, чтобы отвезти в клинику. И прошу, не плачь, малышке нужна спокойная мама. Поверь, меньше всего на свете, я стою твоих слез, Лисенок.
Он уверенно вышел из квартиры и прикрыл дверь. Оказавшись за пределами квартиры, он шумно выдохнул и не оглядываясь последовал к лифту. Не возвращаться. Не оглядываться. Никаких поспешных решений. Он не должен вернуться туда сейчас, но слезы Алисы болезненно укололи его сердце. Зайдя в лифт, он набрал номер Марата и продиктовав адрес, велел бросать все дела и ехать за ним.
— Мне нужен верный друг, который сможет меня поддержать. Кажется, я оказался в тупике. Я буду ждать тебя возле подъезда.