Глава 8. «Кэлпи»
Эрик
Я слышал голос Ингрид, кричащий мое имя, но это только давало мне сил прибавить в скорости. Если она догонит меня, то никогда больше не вернётся назад.
Ветки, торчащие там и тут, царапали кожу на моих щеках и шее, — везде, где она была не прикрыта тканью одежды, — и я жмурился, чтобы они не выкололи мне глаза. Сильный дождь среди деревьев превратился в редкие капли, падающие с мокрых листочков.
Вокруг было так красиво и необычно, но я продолжал бежать. Неизвестно, сколько я уже пробежал, но, вероятно, очень много. От машины Эрлендов я точно был уже на большом расстоянии.
Неожиданно я споткнулся обо что-то твёрдое и упал на невыгодном склоне. Гравитация взяла своё — я беспомощно покатился в овраг.
Я прижал руки к корпусу, чтобы не покалечиться, но это не сильно помогло мне. Я то и дело бился об какой-нибудь камень, больно натыкался на валявшиеся ветки, подскакивал на кочках. Боясь открыть глаза и получить по ним какой-нибудь палкой, я зажмурился ещё сильнее, поэтому не знал, как долго мне осталось падать.
Перекатившись в последний раз, я наконец остановился. Открыл глаза. Я лежал на спине на дне оврага. Мое тело сильно болело после падения, будто каждый кулак в мире ударил меня.
Наверху шумели деревья. Их кроны качались от ветра. Пасмурное небо выжало из себя всю воду и больше не было тёмным. Теперь оно было светло-серым, без других оттенков, как закрашенный одним цветом лист.
Это была самая живая тишина. Так тихо внизу, на земле, и так шумно наверху. Сейчас все было естественно, и я был частью чего этого. Я был частью природы. И ощущал светлую безмятежность.
Мне не хотелось нарушать это спокойствие, но где-то далеко меня ждали родители Ингрид и она сама. Я встал, и звук чужого присутствия заставил меня обернуться.
В нескольких метрах от меня стоял силуэт вороного коня. На секунду мне показалось, что глаза его светились, а потом, что они были наполнены слезами. Взгляд его вызывал озноб, но при этом тянул к себе.
Я сделал шаг к коню, и тот, точно мое отражение, повторил это движение за мной. В несколько осторожных, но широких шагов, конь преодолел расстояние между нами, и когда я коснулся его шелковистой шерсти на морде, встал на дыбы и громко заржал.
Напуганный, я быстро попятился назад, чтобы на получить копытом по лицу, но конь вовсе не собирался нападать. Напротив, он подставил мне спину, приглашая сесть. Как громом поражённый, я смотрел на лошадь, но прикоснуться к ней снова не решался.
И тогда он поскакал. Ничего более прекрасного я в жизни не видел и не увижу. Каждое его движение было более грациозным, чем самое красивое у балерины.
Словно заворожённый, я пошёл за ним. И, возможно, я сошёл с ума, но мне показалось, будто конь звал меня за собой.
Конь словно подпитывал меня. Он двигался впереди и иногда оборачивался ко мне, чтобы убедиться в том, что я следовал за ним. Мы забрались на вершину холма, покинув крутой и глубокий овраг, и я даже не почувствовал упадок сил.
Я думал, что за холмом лес продолжится, но там не было даже спуска. Вместо этого был крутой обрыв. Внизу расстилался каменистый берег моря.
По камням босиком бегали дети. Черноволосая девочка и мальчик с волосами того же цвета. Я дал бы им по десять лет.
На мальчике был древнегреческий хитон, а на девочке такой же женский.
— Эрик, подожди! — попросила девочка, догоняя мальчика.
Она обращалась ко мне?
— Догоняй, Ингрид! — крикнул мальчик в ответ и обернулся.
Мое сердце пропустило удар. Это был я. Это был десятилетний я.
А потом обернулась девочка, и я узнал маленькую Ингрид.
От негодования хотелось кричать во всю глотку, но это никак не могло мне помочь. Конь рядом со мной вдруг бросился вниз, спрыгнув с обрыва, и я было подумал, что он решил совершить самоубийство, но его движение в воздухе замедлилось, и он благополучно приземлился на ноги.
— Кэлпи вернулся! — обрадовалась Ингрид и побежала к нему.
Неожиданно конь засветился, и когда свечение погасло, перед детьми стояла уже не лошадь, а человек.
Это был мужчина с длинными волосами в такой же древнегреческой одежде. У него на голове была тонкая повязка их кожи.
Я схватился за голову и покачал головой, пытаясь разрушить это, и когда открыл глаза снова, все действительно изменилось.
Теперь это были не я и Ингрид.
— Вердэнди, позови Микаэля, нам пора возвращаться, — ласково попросил Кэлпи.
Вердэнди, та самая пропавшая девочка со светлыми волосами, объявлениями об исчезновении которой теперь пестрели все столбы нашего города, взяла за руку Микаэля, мальчика, пропавшего вместе с ней, и вместе они побежали к Кэлпи.
Кэлпи снова обратился в коня и встал на дыбы. Реакция детей сильно отличалась от моей — ни Вердэнди, ни Микаэль не дрогнули, будто для них это было ежедневным зрелищем.
Конь вдруг завыл. Не по-волчьи. Не по-собачьи. Это больше было похоже на голос Ада.
Вместе с Кэлпи завыло и море. Спокойное до этого момента, оно разбушевалось. Высокие волны накатывали с невиданной силой и скоростью. Небо снова затянули чёрные тучи. Сверкнула молния. Послышались раскаты грома.
Дети сели на спину Кэлпи, и конь унёс их в море.