Глава 6. «Вердэнди и Микаэль»
Едва не валившаяся с ног от усталости, я села в машину папы, подъехавшего к школе за десять минут до окончания занятий.
— Как первый день в школе? — поинтересовался он, нажав на газ. — Понравилось в двенадцатом классе? Успела завести друзей?
Хотелось бы мне сказать ему правду. О том, какими подлецами оказались все эти одноклассники. О том, что я больше не хотела возвращаться в школу из-за слухов и излишнего внимания, которым ученики меня одаривали как белую ворону. Но были в этой школе и приятные моменты, поэтому я проигнорировала вопрос о первом школьном дне.
— Завести не успела, — я пожала плечами. — Зато заново познакомилась с моим лучшим другом.
Папа нахмурился и удивлённо посмотрел на меня, явно не понимая, о чем я говорила. Я поспешила объяснить:
— Его зовут Джо. Мы дружили до тех пор как я пропала.
— У тебя было много друзей тогда, всех не упомнишь, — папа покачал головой.
— Фритджоф. Высокий блондин, — я конкретизировала.
— А! Тот, который постоянно носил дурацкие бабушкины свитера? — опомнился отец.
— Если Джо и раньше носил такую одежду, он не сильно изменился с тех пор, — я засмеялась. — Мы правда были лучшими друзьями? Почему ты не вспомнил сразу?
— Да, вы были не разлей вода. Но кроме него у тебя был ещё один друг. Тоже ровесник. Вот я и запутался, — папа пожал плечами.
— Кто? — удивилась я.
— Кажется, его имя Магнус. И фамилия как-то на «й». Он учился в твоей школе раньше. Не знаю, где он сейчас. Давно о нем ничего слышно не было, — рассказал он.
— С девочками я никогда не ладила, насколько я понимаю? — горько усмехнулась я.
Что ж, если так оно и было, ничего удивительного в том, что ни с одной девочкой я сегодня не заговорила, нет и не должно было быть.
— Честно говоря, да... — признался папа. — Из девочек ты дружила только с Мюриэль, но она уехала в Нидерланды два года назад и сейчас учится в престижном университете.
Дорога свернула к морю. Мы ехали по трассе у самого края. Справа мелькали улицы Будё, слева — раскинулось мое бескрайнее море. Ничего более прекрасного я и представить себе не могла. Море завораживало. Мое сердце отреагировало на появление большой воды резким скачком. Я поднесла лицо к чистому стеклу окна, мечтая о том, чтобы прыгнуть в это огромное неизведанное синее пространство. Оторвать глаза от этого вида было невозможно. Несмотря на то, что все окна и щели в машине были плотно закрыты, мне показалось, что воздух здесь был более чистым и свежим.
— Мюриэль знает, что я жива? — спросила я, глядя в окно.
Ее имя во мне что-то пробудило, но я была слишком увлечена картиной за окном, чтобы заострять на этом внимание.
— Еще нет, но твоя мама собирается позвонить ей.
***
Вечером, когда мама вернулась с работы, я рассказала родителям о нашем с Эриком плане. Как и ожидалось, сначала они запротестовали.
— Ни в коем случае! — строго наказывал отец, но тему развивал. — Вы хотя бы представляете, как это рискованно?
Если бы папа и мама знали, как на самом деле рискованно мне и Эрику существовать рядом, ничего не зная о том, что творится внутри нас, они согласились бы даже засунуть меня в клетку к голодному медведю, лишь бы решить проблему.
— Что в этом рискованного? — удивилась я.
Родители переглянулись.
— Девушка, с которой вы хотите поговорить, Торберта, сейчас проходит лечение психиатрической клинике, и вряд ли она оттуда когда-нибудь выйдет, — сказала мама. Я видела в ее глазах укор. — Вам не сказали об этом в полиции?
— Нет... — я покачала головой. — Как она туда попала?
Мама посмотрела на папу, сомневаясь, стоило ли мне это говорить и как лучше это сделать. Отец взял всё в свои руки, избавив жену от объяснений:
— Она проснулась на берегу так же, как и ты. С парнем своего возраста. И она убила его.
— В полиции нам сказали, что его просто нашли мертвым, — удивилась я. — С чего вы взяли, что он не сам умер? Может, задохнулся... Ну, мало ли? Вода могла попасть в лёгкие.
Мама вздохнула.
— У этого парня было перерезано горло. Это сделала Торберта.
***
Разговор прошёл просто ужасно. Мои ожидания не подтвердились, а попытки не увенчались успехом — родители ни в какую не соглашались даже тогда, когда я сказала, что это поможет нам разобраться во всем. Это закончилось тем, что меня отправили в комнату и сказали, что я никогда не встречусь с Торбертой. Если бы они только знали, что это действительно могло помочь мне...
Если мы не выясним, что происходит, один из нас — я или Эрик — попадёт в психбольницу, как Торберта, или даже в тюрьму, а второй отправится в морг в качестве пациента. Пациента. Пациент в морге это труп. Кто из нас окажется этим самым трупом?
Торберта вовсе не сумасшедшая.
Она может спасти нас. Она поможет нам выяснить, в чем дело. Наверняка за столько лет она вспомнила что-то из своей прошлой жизни. Из той жизни, когда она считалась пропавшей. Та жизнь, которая длилась семь лет.
Я поговорю с Эриком утром. Вместе мы что-нибудь придумаем и обязательно свяжемся с Торбертой.
Я приняла душ, подготовила одежду для завтрашнего дня, надела пижаму и забралась в постель. Едва накрывшись одеялом, я услышала, как папа ругался на кого-то во дворе.
— Прочь отсюда! — Его бас заполнил улицу. — Прочь, пока по ушам не получил, негодяй!
Я выглянула в окно, чтобы узнать, что стряслось в столь поздний час. Отодвинув занавески, я поморщилась от яркого света фонарей, больно ударившего по глазам. Заморгала и пришла в норму.
Это был парень с большой сумкой, со всех ног удирающий по освещаемой фонарями дороге от моего разгневанного отца, одетого в один лишь тёплый халат.
Я вставила ноги в тапки и пустилась вниз по лестнице, — моя комната находилась на втором этаже — накинула на плечи пальто, чтобы не замерзнуть холодной норвежской ночью и выскочила на улицу следом за мамой, которая тоже спешила к папе за объяснениями.
— Что случилось, Николас? — возмутилась она. — Почему ты шумишь в одиннадцать часов ночи?
— Этот недоносок обклеивал наш дом листовками! Видимо, столбов ему не хватило, — фыркнул отец и сорвал со стены одну из листовок.
Выражение его лица изменилось, как только он посмотрел на объявление. Папа открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл, покачал головой и передал лист маме. Она ахнула и прикрыла рот ладонью.
Что же там такое было?
Наконец, очередь дошла и до меня. Мама протянула мне бумагу. Это была листовка о пропаже человека с цветными фотографиями. О пропаже двух людей.
О пропаже двух десятилетних детей.
В таком же возрасте исчезли я и Эрик, Торберта и тот погибший парень.
Я сразу узнала эти глаза. Голубоглазая девочка с пронзительным взглядом, которая сегодня подняла мой учебник по норвежскому языку, когда я уронила его в школе.
По моей коже пробежал холодок. Рядом с ней была фотография мальчика с умными глазами того же цвета.
У нас с Эриком были голубые глаза. И у этих детей тоже. Было ли это простым совпадением?
Я прочитала текст под их фотографиями.
ПРОПАЛИ ДЕТИ!
Вердэнди Андерссон (10 лет) и Микаэль Ларсен (10 лет)
Сегодня (20.11.2016) вышли из школы в Будё на улицу во время перемены и не вернулись обратно.
Особые приметы девочки:
рост 139 см
волосы светло-русые
глаза голубые
Особые приметы мальчика:
рост 145 см
волосы каштановые кудрявые
глаза голубые
Были одеты: девочка в джинсовый сарафан, красное пальто, бежевую шапочку, белые тёплые колготки и чёрные сапожки с розочками; мальчик в коричневый свитер, тёмные джинсы, кожаные ботинки, чёрную шапку и синюю куртку.
Нужна помощь добровольцев!!!
Всех, кто видел или может сообщить какую-либо информацию о местонахождении детей, просим сообщить по телефонам:
4723544279; 4756352749 или 112
Я в ужасе посмотрела на родителей. Неизвестно, кто похищал нас, но ему точно нужны были ещё дети. Верндэнди и Микаэль оказались следующими.
— Похоже, вам действительно стоит встретиться с Торбертой, — неожиданно произнёс отец. — Скажи Эрику, что поедем туда завтра после школы.