Глава 1. Мейсон Хардом.
Веки позволяют огню прожечь глазные яблоки. Гнев и страх затаились в прозрачных очах, перемещаясь всё глубже и глубже, уже коснувшись тонкого, как лёд, сердца. Дыхание притихло. Кажется, я умираю...
Конец лета 2021 года.
Лос-Анджелес, город на юге Калифорнии, где всегда уютно, и даже самые неблагоприятные районы кажутся местом, который зовешь домом. Погода особо не менялась, менялось только моё настроение от обстоятельств и законов, с которыми я сталкивался ежемесячно.
– Угон автомобиля, порча чужого имущества, драка у клуба «Сайерс»! –
Глухой звук упавшей стопки конвертов и фотографий прервали тиканье наручных часов под рукавом белоснежной рубашки, которую, как казалось, тёрли белизной до сияния звёзд. Я сидел с недовольным лицом, ужасно хотелось показать непревзойденность. Прокручивая сценарии в голове, я попытался подобрать хоть слово, но мои мысли прервали.
– Мейсон, когда же твоя чертова задница утихомирится и перестанет искать новые приключения? –
Я бы сказал, что моё имя заставляет меня улыбаться, когда его произносят полицейские, но не проронил ничего, кроме утонченной улыбки. Короткая стрелка часов близилась, кажется, к одиннадцати ночи, всё было как в полупрозрачном тумане. Алкоголь не прекращал своё действие даже спустя пять часов с момента питья в одиночестве. И всё же, уверенности стало не меньше, не более.
Уловив разведенные углы моих губ, следователь умеренно вздохнул, треща по столу старыми пальцами.
– Если так будет продолжаться, я не смогу быть на твоей стороне, маленький хрен –
Голос звучал серьезнее некуда, но и это не тронуло моё бездушие. Белые кирпичные стены давили на меня с четырех сторон. Я так ненавидел белый.
– Мейсон, мой брат чёртов миллионер, сомнений нет. Но, что с тобой будет, когда я кину ему на стол журнал, заведенный в участке специально для тебя? –
И без хмурости брови следователя являлись густыми и чёрными, а он сотворил на лице такое, что вспыхнуло чувство жалости над ним. Вскоре его рука стала занавесом всех эмоций. Шершавые губы в очередной раз сжались.
– Играем в молчанку? Ты вылил кучу с хреном бутылок алкоголя в свой паршивый рот, а теперь дуешься? –
Не удивлен тому, как со мной обращался человек, перед которым отец всегда был в долгу. Зажужжал морозильный блок, стоящий у двери в офис. Скрежет ботинок следователя, ходившего из угла в угол с накипевшей от событий головой, звучал дешёво, что меня раздражало больше всего. Наконец, я заговорил, вступая в контакт.
– Дядя, что ты забыл в этом убогом офисе?–
Он резко обратил внимание, словно мои слова коснулись его "железных" полицейских чувств.
– Жалуешься ли ты, или завидуешь отцу, способный ничего не делать для больших бабок, дело не моё. Не приписывай меня в его деньги, я в состоянии жить своей жизнью на свои заработанные–
Я почувствовал вкус спирта, когда заговорил. До самого конца разговора это отвлекло меня от тоскливой темы о моем богатом опекуне.
Сколько бы я не боролся, речь всегда заходила об этом от разных людей в моем кругу, мол, твой папаша разрулит все твои оплошности. Да если бы они были! Я не думал, что совершая задуманное, законы будут меня догонять. Я не думал, что мои приключения станут для кого-то сложностью. Я вообще не думал: моя потеха была превыше и важнее всего и всех.
– Мейсон Хардом, Вас вызывают в кабинет директора. – Прозвучал из колонок колледжа голос женщины, которой явно не нравилось ее дело. И глаза мои не моргнули, как слова повторились
– Мейсон Хардом, подойдите в кабинет директора. –
Я понял, что одноклассницы нашли новый мотив своих нескончаемых сплетен, когда еле заступил за порог класса. В колледже меня все знали как «Хард», что дословно переводится «жесткий», и я ожидал тупые взгляды в свою сторону из длинного коридора. К моему спокойствию, всем было глубоко плевать на мой новый вызов к директору, что случается не в первый раз.
Не наступил учебный год, не выпал снег на Сан-Бернандино, а я сижу и вновь выслушиваю какой я плохой. На этот раз оказалось, что моего знакомого застукали за деянием запрещенных веществ в лаборатории мистера Хэккетса, а этот мудозвон свалил проблемы на меня, сказав, что я заставил его варить эту примесь.
– Не буду просить прощения, раз вы поверили ему. –
Из тонкой полосы уст высунулся язык, директор яро облизнул свою гнилую плоть. Он был не лучше меня, по словам девочек с параллельных классов: незаметно фотографировал интимные места сексуальных учениц и преподавателей женского пола, сунув им под юбку камеру своего дохлого "самсунга".
–Может меня и считают хулиганом больше половины этого колледжа, но такими вещами, мистер Уайтс, я, к счастью или сожалению, не занимаюсь. Они меня не интересуют. –
Я развел руками, попутно ловя себя на мысли, что меня раздражает его фамилия. Идентична со словом «белый», вот же совпадение.
Не имея понятия, почему он зловеще ухмыляется, приподнял бровь, начиная такт музыки пальцами по подлокотнику кожаного стула. В поле зрения показался его поцарапанный "самсунг".
– Что ты скажешь в оправдание этого доказательства? –
Старикан повернул экран и будто хотел припечатать его в моё лицо
– Видеорегистратор в лабораторной поймал тебя со всех ракурсов, Хардом. –
Не может быть. Как я мог раздвоиться в тот день, когда сидел в участке, в офисе своего дяди? Но ведь моё лицо, моё телосложение, мои манеры движений, сам я присутствовал там. Я почувствовал горечь, в горле собирался сгусток табачного изделия. Тело перестало меня слушать, пальцы впились в кресло, я чувствовал себя использованным, хотя на то не было причин. Дьявольское выражение лица Уайтса писалось как «теперь не убежишь». На пару секунд я перестал функционировать, но всё-таки мне вернулись мои способности. Глоток отвратительного воздуха в кабинете дал мне волю сказать.
– Мистер Уайтс, – первое, что прорвалось через сильно стиснутые зубы. – я еще раз повторюсь: я не занимаюсь такими вещами. Это уловка, чтобы отвлечь подозрения от Джоша! –
Так звали моего уже прежнего знакомого. В тот момент я его сильно возненавидел.
– Он может трясти деньги с моего отца не за мою же деятельность. Это ведь так очевидно. –
Нет, убеждения в данной фразе не было. Я действительно не соображал, зачем ему подставлять меня, зачем он делал это в лабораторной, в какой момент он лишился своего незаконного тайника, где создавал наркотические препараты. Это сбивало с толку.
Раздался звонок в секунду с моим удрученным выходом из дурного кабинета фальшивого директора. Крепкость сжатых кулаков росла. Никто не мог подумать, тем не менее я встретил виновника своего всратого состояния. Обезумевши, я неожиданно и для себя схватил Джоша за ухо, травмируя его, чуть ли не отрывая в месте срастания, поволок прямо за собой во время большой перемены. Народ бурно реагировал на ситуацию, кто-то даже пытался нас разнять, матерные крики подлеца звенели как триггер в моем подсознании. Видя агрессию и ужас, люди сторонились и больше не пробовали меня усмирить, дабы не получить самим.