💎Part eight💎
~Да здравствует флаффно-ангстовая глава, ибо слишком паршивое настроение, чтобы писать ангст и добивать себя еще больше.~
*********
— Быстро они... Пошли давай. Сейчас восстанавливать тебя будем. — уверенно произнес Попов и за несколько секунд заправил ремень в шлевку и, слабо улыбнувшись, похлопал того по коленке, после чего встал и направился в сторону двери.
— В смысле восстанавливать? Со мной все хорошо! Мне не нужно восстановление! — прокричал мальчик и в отрицание покачал ремень, гордо подняв голову. Мужчина повернулся в сторону паренька и, оглядев того с ног до головы, тяжело вздохнул, прошептав тихое «дите», после чего рывком открыл дверь, где стояла Кузнецова с незнакомым молодым человеком, в руках которого находились пакеты довольно таки большого размера. — Вы магазин сладостей ограбили? — усмехнулся Попов и, получив от девушки широкую улыбку, взял пакеты в руку, чуть кивая.
— Чек завтра принесешь, Ир, ну или сама с карты снимешь.
— А мы с Вашей карты и оплачивали... Ну, типа, у Вас же есть карта, на которой деньги для, эм-м, шлюх... — как-то неуверенно слетело с уст той и она, чуть пожав плечами, опустила взгляд вниз. Попов на эту фразу лишь заметно фыркнул, бурча себе под нос нечленораздельное «заебали».
— Он не шлюха, поэтому деньги с основной карты снимать будешь, ясно? Не смей его так называть, затрахали уже. — зло огрызнулся Арсений и, захлопнув дверь, повернулся лицом к пареньку и сразу же их носы столкнулись. Мальчик тихо ухмыльнулся и приблизился еще больше, шмыгая носом и смотря в голубые глаза. Их губы почти соприкоснулись, но Антон вовремя отстранился и тихо промурлыкал, смотря на пакеты.
— «Ты издеваешься, блять? Откуда в тебе столько уверенности и силы? Я тебя чуть ли не изнасиловал, руки в ссадинах, колени в синяках, шея фиолетовая, а ты мурчишь стоишь?» — мужчина перевел взгляд на пухлые губы, которые, вместо привычных хмурых эмоций, выражали улыбку.
— Ты очень красиво улыбаешься... — тихо прошептал Попов, но Антон в свою очередь отчетливо расслышал каждое слово и, слегка смутившись, тихо кивнул, вновь возвращаясь к своему вопросу.
— Тош, я же сказал, тебе надо избавляться от анорексии, а значит, будешь много кушать. Тут, в основном, как я погляжу, одни конфеты жевательные, а много конфет детям нельзя...
— Я не ребенок, Арс! — недовольно буркнул зеленоглазый и, надув губы, отвернулся, уходя обратно к кровати. Мужчина лишь закатил глаза и принялся подходить к мальчику ближе.
— Да ладно тебе. Я же пошутил, не ребенок ты. Хорошо-хорошо, убедил. — мужчина растянулся в улыбке и плюхнулся рядом с зеленоглазым, поставив пакеты перед своими ногами, чуть наклоняясь вперед и ища в них что-то.
— Конфеты, конфеты, еще конфеты, сосательные конфеты, жвачки, вода... Господи, чего они понабрали тут? Как это есть вообще можно? — недоуменно вскинул бровью мужчина и взглянул на паренька, который сидел, дрыгал свисающими с кровати ногами и с неким азартом в глазах смотрел на продукты, которые находились в пакете.
— Сладкое любишь? — поинтересовался Попов и, скинув тапочки на пол, залез на кровать с ногами, смотря на мальчика, который утвердительно кивнул и пару раз похлопал в ладоши.
— Да. Кислые маленькие конфетки особенно люблю, мне их всегда мама покупала, я их уже полгода как не ем... Отец говорил, что я и без них смогу, и так денег немного. — с некой грустью ответил зеленоглазый и отвел взгляд в окно, чуть прикусывая губу.
— Держи. Ски... Тлс. Скитлс, они же, да? — мужчина достал из пакета объемную коробку с пачками внутри. Паренек радостно улыбнулся и вытянул ручки вперед, хватаясь за коробку и потянув ее на себя. Он аккуратно раскрыл ее и извлек оттуда небольшой пакетик с маленькими драже, на ходу раскрывая его. Шастун достал три маленьких конфетки и сразу же закинул их в рот, чуть причмокивая и смотря на усмехающегося Арсения.
— Чего? — недоуменно произнес Антон, когда мужчина звонко засмеялся, вновь что-то доставая из пакета.
— О, мое любимое, держи. — Арсений протянул мальчику небольшую коробку с молочным коктейлем, именованную как «Чудо». Мальчик, отложив конфетки в сторону, взял ее в руки, прочитывая каждую напечатанную там букву.
— Это че такое? — поинтересовался он, смотря на Арсения, который лишь томно вздохнул, поражаясь тому, что такие молочные коктейли стоят на полках в магазине, а он ни разу за свою жизнь не видел подобного.
— Ты пил за все свои девятнадцать лет хоть когда-нибудь молочный коктейль?
— Да... Два или три раза, я не люблю холодные продукты, так как я обычно замерзаю еще хуже обычного от них. Мама, помню, из мороженого готовила, а я болел после того, как слишком много выпивал его. Мама запрещает мне пить все холодное.
— Ну, оно более-менее теплое, думаю, выпить можно, не заболеешь, надеюсь. — мужчина облокотился на кожаный подлокотник дивана, смотря на паренька, который аккуратно разорвал пакетик от трубочки, сразу же протыкая серебристый покров, вставляя трубочку и чуть отпив напиток.
— Из мороженого совсем другой вкус... Этот нежнее и намного вкуснее... — протянул мальчик и стал более уверенно пить коктейль, смотря то на сидящего впереди мужчину, то на свои руки, полностью обвешенные кольцами и металлическими браслетами.
— Расскажи мне про себя, Антон... — Арсений приподнял голову вверх, разглядывая каждую часть тела мальчика. Зеленые глаза пробежались по всей комнате, а паренек растерянно прикусил губу, задумываясь.
— Ну... Я Антон... Шастун... Родился в Воронеже, переехал в Питер по работе мамы, когда мне было пятнадцать. Здесь начал заниматься рисованием, иногда даже бывает пишу стихи в своем дневнике, но это довольно редко, я больше люблю рассказывать о всех происшествиях и о моем личном мнении о нем... Раньше я делился этим с мамой, а теперь только с дневником, ибо рядом кроме Димы никого нет, а из-за постоянной работы и учебы я не могу с ним даже видеться и, порой, от этого очень грустно, я ведь очень сильно его люблю как друга, как человека, который раньше меня поддерживал во всем... Отец спился и начал избивать меня после того, как мать в больницу попала. Раньше он никогда не поднимал руку ни на меня, ни на маму, а после этого его как будто подменили... Домой вечно приходит в хламину бухой, все время его не устраивает что-то, вон, посмотри. — тихо прошептал мальчик и, поставив пачку без ног, вытянул руку вперед, чуть вздергивая толстовку и показывая больших размеров шрам.
— От ножа что-ли? — мужчина нахмурился и, сев на колени, аккуратно взял в руки чужое запястье, открывая для себя вид на разрезанную руку.
— Ну как ножа... Знаешь топорики для мяса? Вот он меня им и долбанул, это повезло, что топорик не заточенный был, а то бы без руки остался. — грустно произнес зеленоглазый и томно вздохнул, вновь обхватывая губами трубочку, надпивая светло-розовую жидкость.
— Будешь, Арс?
— Чего?
— Ну, чудо будешь? Твой же любимый напиток. — на эти слова голубые глаза засветились и мужчина, пару раз махнув головой, резко навис прям перед лицом мальчика, заставляя выпустить трубочку изо рта. На лице появилась лёгкая ухмылочка, а две ямочки на щечках придали Арсению более милый вид. Он обхватил покрасневшими губами трубочку и сразу же принялся пить жидкость, пристально смотря на эмоции на лице мальчика, который, в свою очередь, забыл как дышать. Просто забыл. Дыхание отнялось, а в горле появился больших размеров ком, что заставил Арсения перевести свой взгляд на выпирающий кадык, который плавно опускался вверх, вниз. Несколько капель начало стекать с острого подбородка и мужчина, отстранившись, сразу провел языком по нижней губе, забирая их обратно. Паренек уткнулся взглядом в свои колени и продолжал сжимать коробочку с напитком в длинных пальцах.
— Я тебя смущаю? — произнес Попов, чуть отодвигаясь от паренька, который сразу же обхватил запястье Арсения, двигая обратно.
— Мне холодно, одеяло не согревает... Не отодвигайся, п-пожалуйста. — тихо пробормотал парень и уже глубоко пожалел о том, что он только что сказал. Попов не обнимал тех, кого должен был грубо иметь. Попов не целовал тех, кто сосал у него и подстилался каждый день под его тело. Он этого не делал. Не хотел этого делать. Ему было мерзко от всего этого. Антону тоже мерзко, но теперь уже от самого себя и от того, что летит из его уст. Но плечи обхватили, а мягкий кончик носа уткнулся в сладко пахнущую шею. Шаст, видимо, не сразу осознал, что Попов его обнял и крепко прижал к себе, чуть двигая руками по большим плечам, стараясь хоть как-то унять холод, что расползался по всей коже мальчика.
— Ты же не любишь обнимать своих игрушек...
— А ты и не игрушка. — уверенно произнес Арсений и, стянув с края одеяло, нежно обвил сначала вокруг своей спины, а потом сомкнул в районе спины мальчика, чуть поглаживая и слыша, как тот шипит. «Скорее всего Матвиенко попал и по спине» — единственное, что приходило на ум Попову в этот момент.
— Больно, хозяин, не трогайте спину. — жалобно произнес паренек и еще больше зарылся носом в изящной шее, стараясь унять все напряжение, что росло в нем с новой силой.
— Тош... Повернись спинкой, малыш, и толстовочку подними. — в приказном тоне произнес брюнет и паренек, нехотя отстранившись, развернулся к мужчине спиной, чуть приоткрывая вид на спину, что вся была в фиолетовых, синих, и порою даже красных оттенках.
— Он и по спине бил?
— Д-да... Он на живот перевернул и начал цепью меня по спине бить... Было больно... — последние слова мальчик вырвал из себя и с неким болезненным криком завалился лицом в простыни, когда на спину легла тяжелая рука, которая попыталась огладить кожу. Мужчина резко одернул руку назад и, прошептав тихое «прости», взял все тот же тюбик мази, что лежал неподалеку. Выдавив содержимое на пальцы и наклонившись к уху мальчика, он произнес:
— Малыш, терпи, ты сможешь. — на этих словах жгучая мазь оказалась у самого большого синяка на спине и паренек громко выкрикнул, стараясь закусить большую часть простыни.
Следующие пару минут прошли, как в тумане. Паренек кричал, извивался и старался отстранить от себя руки, что пытались помочь. Шастун прекрасно понимал, что Арсений пытается дать унять боль, но она была слишком сильна, чтобы побороть в Антоне чувство сдержанности. Руки наконец таки были убраны от спины, а паренек тихо вздохнул, поднимаясь чуть выше и заваливаясь носом уже в подушку, опуская толстовку вниз. Голубоглазый одобрительно кивнул, заметив для себя, что Антон пытался держаться и не кричать, но боль всегда сильнее. Он убрал лишние коробки с кровати и прилег рядом с мальчиком, крепко приобнимая и держа руки на затылке.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Примечания:
Ну так вот. Вот и часть. Я правда старалась, ребятки.
Следующая часть скорее всего будет с насилием, но это не точно.