🍂Part free🍁
— Пока что, — эта фраза заставила Антона распахнуть глаза и опустить свой взгляд с Арсения на пол. Он аккуратно, с грацией кошки, поднялся на ноги и сел на другой край дивана, смыкая чашечки колен между собой. Попову нравилось наблюдать за этой картиной, ведь Антон серьезно был очень красив и, в какой-то степени, грациозен, но увы, он был очень смущенным и разговаривать сам не хотел.
— То есть... Мне придется полгода быть вашей игрушкой и удовлетворять все ваши прихоти? — интонация в голосе паренька была сорвана и он еле-еле выговаривал каждое слово, пытаясь лишний раз не хмыкнуть, чем явно вызовет настороженное беспокойство и ярую злость со стороны своего, якобы, «хозяина».
— Полгода? Нет, Антон, я не собираюсь тебя насильно трахать все полгода. Два месяца и не более, пятьсот тысяч, если постараешься быть хорошим мальчиком и делать все, что я пожелаю. — мужчина удобнее устроился на диване и, перекинув одну ногу через другую, посмотрел на Шастуна, который поджал губы.
— Ты... Вы меня порвете, если будете насиловать каждый день... — мальчик аккуратно разместился на краю дивана и посмотрел на Арсения, поправляя прядь волос, которая падала на глаза.
— Антон, услышь меня. Я сказал, что не собираюсь тебя трахать, насиловать и прочее. Если ты не будешь готов к этому, то я тебя и пальцем не трону. И не смотри на меня так, по пьяни я не трону тебя, ибо я не пью, у меня проблемы с печенью и мне врач запретил пить, поэтому не волнуйся, что я, напившись, тебя изнасилую. Мне не составит труда найти себе мужчину или женщину на ночь, поэтому я иногда ночью буду пропадать, но в эту квартиру я никого не приведу, чтобы тебе не было некомфортно.
— А... По поводу отсоса?
— По этому поводу я тебе ничего не могу сказать. Ты должен быть готов к тому, что я попрошу или заставлю тебя сделать мне минет. Ты не умеешь, да?
— Да, у меня не было сексуального опыта с мужчинами. Я же девственник... — паренек стыдливо опустил глаза в пол и поджал под себя ноги, которые несколько секунд назад были выпущены из заточения кроссовок,— Будьте со мной, пожалуйста, послабее.
— Ты сильный, Антон, ты сам кого хочешь можешь сделать слабым.
— А что с вот этим хвостатым делать? Он меня тронет? — Антон поднял взгляд на Арсения и невольно улыбнулся, когда тот, видимо, со слова «хвостатый», начал усмехаться и улыбаться во все тридцать два.
— Хвостатый? Серьезно? — усмехнулся мужчина, — Ну давай тогда в нашем с тобой маленьком, так сказать, кругу будем называть его «хвостатый», а не со мной он - Сергей Борисович, хорошо, малыш? Защищаться? Ну, во-первых, тут много камер, к которым у меня есть способ наблюдения, а самооборона у тебя будет с ножом, умеешь же им пользоваться? — мужчина встал с дивана и направился в сторону деревянной коричневой двери, на которой было выписано в белой табличке «Кабинет».
— Нет... Я никогда не понимал, как надо использовать холодное оружие. Когда-то было дело, я от отца оборонялся кухонным ножом, он просто пьяный был и приставал ко мне. Изнасиловать хотел... — на конце этой фразы из двери вышел Арсений, который держал в руке красивый нож, с черной ручкой, на которой был изображен лев.
— Тебя насиловал отец?
— Пытался. Он после попадания мамы в больницу спился и по вечерам часто приходил пьяный. Если я что-то не так делал, то он намеревался меня изнасиловать, даже помню, как он сорвал с меня одежду, повалил на пол и начал раздеваться сам, я тогда и спохватился... Ударил его, сам вскочил и выбежал на улицу, тогда и началась моя история, так сказать, «улиц». Я прекрасно понимал, что денег, которые я зарабатываю, не хватит для обеспечения и поддержки здоровья матери. Операция дорогая, мы с Димой пытались зарабатывать всеми способами. Я и в кафе работал, и промоутером подрабатывал, и собак выгуливал, но это не помогало и деньги, которые выходили в месяц, почти все уходили на лекарства, но иногда не хватало и на них. Поэтому отец сюда и позвонил, он мне сказал, что если здесь нормально работать, то тебе за это будут платить. Я до последнего не хотел, потому что начитался в интернете, что здесь и насилуют, и избивают, и убивают, и все со зла. Я хочу спасти свою мать, поэтому сейчас я сижу здесь, перед вами, и мне совершенно плевать, если меня будут унижать и рукоприкладствовать, это со школы, я смирился... Мне не страшно, мама говорила, что я сильный и сделаю все, чтобы спасти жизнь близкого человека, даже если это будет стоить и моей.
— Антон, посмотри на меня. — еле тихо скомандовал мужчина, и Шастун покорно поднял глаза, смотря в голубые, которые находились очень сильно близко. Сердце ушло в пятки, а грудь начала быстрее вздыматься.
— Я помогу тебе, помогу твоей семье и помогу твоей матери. Отца постараюсь избавить от алкоголизма, маму вытащу из больничной койки, тебя в конце концов подниму на ноги, только будь сильнее и не бойся, если я со зла начну тебя оскорблять и пытаться затолкать свой член тебе в рот. Да, это страшно, но если ты находишься здесь, то придется терпеть. Ранее здесь было заведено всеобщее пользование, то есть не смотря на то, чья игрушка, пользуются все. Даже помню, мою прошлую игрушку зам изнасиловал, я его попер отсюда, игрушка получила деньги и свалила в другую страну. — Арсений присел рядом и слабо потрепал своей ладонью светлые волосы, на что мальчишка слабо улыбнулся и, прошептав тихое «спасибо», отвел взгляд в сторону. Через несколько секунд молчания раздался громкий стук в дверь, а голубоглазый, нервно вздыхая, встал с кровати, направляясь к источнику звука. Он приоткрыл дверь и увидел на пороге Ирину, которая лучезарно улыбнулась и поставила вещи.
— Вот. Это вещи Антона, их молодой человек какой-то попросил передать, кажется, Дмитрий. И еще, там ужин готов, у вас на кухне, вы пока в зале сборов были, приготовили.
— Оу, спасибо, Ир.
— Всего хорошего, Арс, и не обижай его, он хороший. — девушка поджала губы и скрылась за углом коридора, оставляя мужчину стоять в проходе, обдумывая слова.
«Поэтому насиловать я его и не собирался», — брюнет захлопнул дверь и, быстро закрыв ее на замок, перевел взгляд на паренька, который совершенно спокойно сидел на кровати и осматривал обстановку вокруг, немного болтыхая ногами.
— Ребенок маленький. — еле слышно слетело с уст Арсения и он направился в кухню, зовя за собой Антона, который, поправив мешающий ошейник, медленно поплелся за хозяином. Паренек остановился около двери и стал наблюдать за тем, как мужчина достает из ящичка вилки и кладет их на стол около двух порций, присаживаясь на другом конце, приглашая сесть Антона, который, недолго думая, усаживается напротив Арсения, чуть поджимая губы. Он берет в дрожащие руки вилку и сразу же кладет ее обратно.
— Я не хочу есть, хозяин.
— Для тебя готовили, ешь давай. — уверенно произносит Попов и, беря в пальцы вилку, накалывает мягкое мясо, сразу же отправляя кусочек в рот.
— Я не хочу.
— Ешь.
— Я не буду есть, — Попов фыркнул и, встав со своего места, вплотную подошел к стулу Антона, облизывая губы.
— Член на вкус не пробовал же? — на губах появляется ехидная ухмылка, а паренек от столь стального голоса пугается, отсаживаясь дальше, шепча тихое «нет».
— Куда же отсаживаешься, шлюха? Тебе же пятьсот тысяч нужно? Умей отрабатывать свои действия и слова. Жаль, что в твоей глотке побывает член, который тебя порвет сразу же. На колени вставай, — паренек захныкал и уткнулся носом в колени, которые несколько мгновений назад поджал под себя.
— Антон, ты чего? — Шастун поднял испуганный взгляд на мужчину, который только приближался к нему. «Серьезно? Тебе уже казаться начинает все, Шастун». Паренька нежно взяли за подбородок и заставили поднять взгляд на голубые
— Ничего, простите... Прошлое вспомнил... Хозяин... — протянул паренек и, сев в нормальную позу, посмотрел на мужчину, который недоуменно смотрел на него, пытаясь понять хоть одного таракана, что засели у него в голове.
— Мне идти надо, через двадцать минут вернусь, чтобы к этому моменту доел все. Это будет мой первый приказ тебе, ясно? — протянул брюнет и направился к выходу.
— Д-да, хозяин, я доем все, что вы приготовили...
— Это не я готовил, Антон.
— Ну, ваши рабы...
— Не в том времени, чтобы были рабы. Подчиненные, не более. Все, кушай, я пошел. — с этими словами дверь хлопнула и мальчик остался в полном одиночестве размышлять о том, что же его ждет дальше. Порция была почти что съедена, но тут трапезу оборвали шаги лакированных туфлей об пол.
— Ну что, шлюха, думал, что я тебя не трону, пока Арса рядом нет? — этот до боли знакомый голос прошелся по ушным перепонкам, а вилка предательски выпала из пальцев, когда он увидел перед собою, ни кого иного, как Матвиенко, который сжимал меж ладоней кожаный ремень, который сразу же опустился на ноги и мальчик взвыл от неожиданного удара, падая со стула на кафельный пол, ударяясь спиной. Мужчина опустился на корточки и, взяв того за подбородок, потянул на себя, — Серьезно думал, что и при стольких-то камерах трону игрушку своего босса? Трахать тебя запрещено, а вот избивать и оскорблять никто не запрещал. Номер своего очкастого друга давай, а то информации, что мы нарыли о нем, маловато, чтобы встретить его с распростертыми объятиями и пулей во лбу. Твой Димочка еще пожалеет о том, что перешел дорогу в неправильном месте. Номер, сука! — новый удар побывал уже на бедрах, а удары были не слабые, со всей силой и грубостью, что имелись в мужчине.
— Я не дам вам убить моего лучшего друга. Можете убить меня, — вновь удар, который разодрал кожу и небольшие капельки крови начали стекать по коленям, что из-за новых ударов становились фиолетовым.
— Номер, шлюха!
— Нет... — протянул паренек и тогда уже Сергей не выдержал, он перешел на шею. С каждым разом грубее ударяя нежную кожу, оставляя кровоподтеки, которые, скорее всего, превратятся в больших размеров синяки. И каждый раз, когда Антон на выдохе произносил тихое «нет», его били. Морально и физически избивали. Цепь сорвали с ошейника, а мужчина безжалостно бил его то по ногам, то по рукам, то иногда переходя на шею.
***
Арсений зашел в здание и, поправив пиджак, направился к лифту, который давно приехал вниз и в него заходили люди, но на последней секунде его остановила взволнованная Ирина, которая начала требовательно отбивать ладонью по плечу до того момента, пока Арсений не повернулся к ней лицом.
— Ты что-то хотела?
— Там Матвиенко... Ох-х, Матвиенко сейчас у Антона, — запыхавшись, произнесла Кузнецова и, поджав губы, посмотрела на растерянное лицо Арса. Он, недолго думая, повернулся в сторону лифта, который закрылся и уехал. Делать было нечего, кроме как бежать наверх, что и сделал голубоглазый. Восемь этажей далось перешагнуть через три или даже пять минут. Он широко распахнул дверь и в глаза пала не совсем приятная картина.