***
Сосредоточенный взгляд вдумчиво прыгает по напечатанным строчкам потрёпанного учебника, вчитывается и время от времени мажет по древним символам в углу пожелтевших страниц. Девичий разум полностью поглощён в изучение новой темы, уделяя особое внимание сноскам — ведь именно по этому предмету будет экзамен на следующей неделе, — а потому и не сразу замечает, что лифт вдруг останавливается. И только когда в кабинке гаснет свет, Кейт понимает, что происходит — она застряла!
— Вот же ж, — досадно выпаливает студентка, захлопнув книгу. Похоже в здании вырубило электричество. Повезло, блин!
— Твою мать, — кто-то тихо чертыхается за спиной, и Мун вздрагивает от неожиданности. — Только не сейчас.
Чёрт, и как она не заметила, что не одна в лифте? Хотя, стоит ли удивляться? Кейт пропустила рождение младшего брата за чтением детских сказок.
Девушка шумно втягивает воздух — инстинкты требуют распознать незнакомца, — но кроме легкого намёка на мужской парфюм она ничего не чувствует. Кажется Мун переборщила с препаратами. Мало того, что обоняние притупилось, так ещё и способность видеть в темноте сошла на нет. Прекрасно! Она даже не знает, как реагировать на парня сзади. Стоит ли опасаться или, быть может, он обычный волчонок с первого курса и не представляет никакой угрозы? Возможно он сотрудник академии, иначе какого чёрта его носит так поздно в этом крыле?
«Сама то! Поперлась в библиотеку на ночь глядя!»
Пальцы нервозно проходятся по плотной ткани юбки — Кейт всегда теребит одежду, когда начинает нервничать.
— Ну, здесь по крайней мере удобно, правда? — неловко произносит она, чтобы заполнить тишину. — Надо же, не так я представляла себе вечер за зубрёжкой книг.
Напряженный вздох становится ответом.
Что же, некоторые люди не очень то общительные. А может у парня клаустрофобия? Или вообще боязнь темноты? В любом случае, он не в восторге, что застрял в лифте Бог знает с кем. Главное, чтобы у него не случился нервный срыв — нет ничего хуже, чем истерика у мужчины!
— Ну, надеюсь, на долго мы здесь не застрянем, — бормочет Кейт под нос, не до конца уверенная, кого же пытается обнадёжить. — Думаю, комендант уже заметил поломку и вызвал службу, так что...
— Замолчи.
Не смотря на резкость, девушка всё же отмечает глубокий баритон в голосе — из тех, что ей нравятся, — и сглатывает, сжимая книжный переплёт. Приказной тон ни сколько её не задевает, а наоборот — он подсказывает о шатком положении. Может быть юноша борется с паникой в эту секунду, а она тут пристаёт со своими разговорами.
Тихий шорох доноситься за спиной. Её невидимый компаньон отходит к дальней стене, пытаясь увеличить расстояние между ними.
— Извини, — чуть ли не шёпотом произносит Мун и поджимает губы. Стоит быть более сдержаннее, возможно он нестабилен.
Вновь звучит тяжёлый вздох.
— Ладно, послушай, — незнакомец смягчается, не смотря на скользящее низкое рычание, будто он цедит сквозь зубы, — я не хотел тебя обидеть. Просто стой там и не подходи ко мне, хорошо? Когда ты двигаешься, я чувствую твой запах сильнее.
— Везёт, — не вольно вырывается смешок, но тут же проглатывается вместе со слюной. — Что?
«Так эта странная реакция на мой запах?» — проносится в голове.
Кейт напрягается, нервно прижав учебник к груди. В кабине вдруг становиться душно, а темнота вокруг сгущается, обволакивая кожу.
— Скажи, что я гадко пахну, — молит студентка немного осипшим голосом.
Пожалуйста, пусть его воротит наизнанку от неё. Иначе, она по уши в дерьме!
— Нет.
Ох, чёрт его дери! Просто замечательно! Застрять в замкнутом пространстве с волком, реагирующим на её запах настолько остро! Ну почему она не спустилась по лестнице?
— Тебе следует обратиться к нашему лекарю, после того, как мы выберемся от сюда.
Парень же фыркает.
— Я не похотливый. Хотя, ничуть не удивлён, что ты сделала такой вывод, Мун.
То, как он произносит её фамилию, вызывает мурашки на теле. Но не это смущает.
— Мы знакомы? — удивляется девушка, повернув голову. Будто она может что-то разглядеть в этом чёртовом мраке.
— Вряд ли. Я учусь на пятом курсе.
— Но ты знаешь, как меня зовут.
— Знаю, — усмехается незнакомец. — Я узнал твоё имя почти сразу, как ты поступила сюда.
Па-па-дос!
— Ладно, — тянет Кейт неуверенно, ощущая, как паника медленно подбирается ближе. — Я не стану задавать неудобных вопросов, если ты пообещаешь не сходить с ума. Ну, то есть, сильнее, чем сейчас.
Хотя любопытство зачесалось на подкорке: «кто бы это мог быть?». Голос кажется смутно знакомым, но память отказывает даже выдвинуть предположение. В любом случае, стоит поразмыслить над этим позже. Сейчас главное выбраться из ловушки целой и невредимой.
— Чёрт, как же ты пахнешь сейчас, — низко произносит юноша, и девичье сердце пропускает удар.
— Помни, ты обещал.
— Я ничего не обещал. По крайней мере, ничего хорошего, — он шумно сглатывает. — Луна близко. Я её чувствую.
А Мун словно прирастает ногами к полу, потому что осознание яркой вспышкой вонзается в мозг — сегодня же, мать её, полнолуние! У самцов начинается гон.
— Ты не принимал подавитель?
— Кто-то перевернул лазарет верх дном и испортил целую партию препарата, — его голос понизился до легкой хрипотцы. — Многим в эту ночь придётся не сладко.
«Особенно самкам... Особенно мне!»
Кейт вдруг делает размашистый шаг вперёд.
— Эй! — кричит она, заколотив по дверям лифта. — Эй, есть там кто живой? Выпустите нас! Тут одна славная студентка застряла с извращенцем в припадке наедине! Хоть кто-нибудь, пожалуйста!
— Тише.
Полушёпот звучит близко — у самого уха! — и Мун вскрикивает, отшатнувшись от испуга. Она бы врезалась в стенку, если бы горячие, мужские руки не поймали бы её за талию. Чистый, одурманивающий запах бьёт прямо в нос и звук упавшего учебника разносится в тесной кабинке.
— Ты... — в горле пересыхает, и ей приходиться сглотнуть, прежде чем продолжить: — Ты... Отпусти меня! — требует девушка, уперевшись ладонями в твёрдую грудь юноши.
Но тот лишь досадно цыкает.
— У тебя ещё и овуляция.
— Нет, я принимала препараты!
— Я чувствую твою течку! — рычит он и горячее дыхание опаливает женские губы.
Мун застывает. Теперь когда он так близко, она может изучить его запах лучше — нотки мускуса, пряной корицы и крепкого кофе, — ноги подкашиваются от нахлынувшего жара, вскипятившую кровь в жилах. Дело дрянь! Её тело реагирует на него!
Кейт вдруг думается, что многие женщины смерились бы с подобным положением дел — всё же, это в их природе, — но этот самец, с сильными руками, приятным голосом и обворожительным запахом крупно ошибаешься, если считает, что она достанется ему так легко. У неё безупречные оценки по боевой дисциплине, волчица она ловкая и гибкая, и вообще, ей однажды уже удалось уложить на больничную койку несостоявшегося грабителя. Она может за себя постоять!
— Послушай, — студентка пытается говорить твёрдо, — мне жаль, что ты испытываешь... ну, это своё недомогание, но тебе придётся держать себя в руках. Просто постарайся вести себя спокойно и нас вытащат прежде, чем...
Слова обрываются, потому что широкая ладонь ложиться на шею, заставляя Кейт поднять голову. Жаркий выдох касается чувствительной кожи на щеке. Они слишком близко к друг другу.
— У тебя течка, — повторяет незнакомец. — А у меня гон, — он жадно втягивает воздух, а Мун с замиранием сердца ждёт, что же парень скажет дальше. — Мне правда жаль.
Внизу живота что-то взрывается, когда мужские уста впиваются в девичьи губы. Прижавшись к стенке лифта, студентка задыхается от нахлынувших чувств и будоражащих прикосновений скользящих по её телу рук — они обжигают, ласкают и стискивают. Парень дышит глубоко, тяжело, хрипло, и потемневший разум вдруг отмечает насколько благоговейно он упивается ей — будто давно этого ждал. Вторым, не менее бредовым наблюдением становиться желание ответить на поцелуй. Но в не зависимости от неожиданного приступа сумасшествия с её стороны, она всё же пытается оттолкнуть насильника, хотя это все равно, что двигать гору с места.
— Дьявол, — стонет парень и спускается к шее. — Какая же ты...
— Перестань! — голос надламывается, когда зубы прикусывают кожу.
— В других обстоятельствах я бы смог... но луна. Она почти взошла. И ты так близко сейчас. И абсолютно готова для меня.
— Хватит! Не смей говорить подобное дерьмо!
— Я просто пытаюсь объяснить, почему это должно случится, — его язык оставляет влажный след рядом с ухом, — почему это неизбежно. Не бойся.
— Я не боюсь, — она в ужасе, мать вашу! — Но может всё-таки ты в состоянии повременить со своим припадком? Скажем, — Кейт хныкает, когда тот кусает её за мочку, — на часочек...
Если ей удастся отвлечь его, хотя бы ненадолго, то есть шанс, что помощь подоспеет вовремя.
Незнакомец отстраняется и студентка в последний момент успевает удержать ненужный вздох разочарования, потому что холод касается распаленной кожи.
Он застывает перед её лицом и сново повторяет:
— Мне очень жаль, — в тихих словах действительно слышится раскаяние.
Приятный, возвывающий к звериным инстинктам аромат полностью окутывает Кейт и ей особой силой приходиться бороться с невольным влечением — благо, страх немного отрезвляет рассудок, да и лекарство в венах разгоняет наваждение. Девушка абсолютно точно не собирается позволить сделать ему то, за что он так настойчиво извиняется. Она отводит руку назад, приготовившись — лучше всего попасть в висок! — и наносит удар. Кулак врезается в челюсть и юноша отшатывается, немного ослабив хватку.
Три нервных вздоха — ровно столько длиться тишина.
— Неплохо, — вдруг усмехается парень. — Славный хук.
— Да ты издеваешься! — негодующе вопит Мун. Она же его ударила, она точно сильно его ударила! Да у неё вся рука онемела, к чертовой бабушке! — Ты что, бронированный, мудак?!
Слышится негромкий смешок, а вмести с ним и шаг к ней навстречу. Студентка вновь замахивается — «в этот раз, я сломаю этому гавнюку нос!» — и делает новый выпад, вот только попадает в раскрытую ладонь. Он с легкостью отражает её удар.
Ну конечно же, в отличии от неё, насильник не принимал подавитель, а значит в темноте видит прекрасно, в то время, как она сама перед собственным носом ничего разглядеть не может. Спасибо, нахрен, судьба!
Широкая рука обхватывает маленький кулак, большой палец поглаживает выступающие костяшки, будто в похвале и поддержке. Столь нежное касание поселяет слабость в женских коленях, что и без того подрагивают из-за страха.
— Отважная Мун Кейт, — мягкий шёпот в темноте ластится бархатом на коже. — Тебе стоило спуститься по лестнице сегодня.
И тут она вскрикивает — парень валит её на пол и нависает сверху, прижимаясь губами к шее. Грозный, гортанный рык вырывается с уст студентки. Кейт начинает остервенело отбиваться, сыпать ударами по его плечам и голове, когда чувствует горячее касание под блузкой. В какой-то момент доносится треск ткани и пуговиц, запрыгавших по ковролину. Этот ублюдок испортил её форму!
— Прости, — бормочет юноша, а сам фиксирует её руки над головой. Мун изворачивается, пытается укусить, но он с легкостью удерживает её на месте. — Кейт, пожалуйста...
— Ты не смеешь меня ни о чём просить! — кричит она, ощущая, как ком отчаяния сдавливает глотку. — Ты не можешь этого сделать! Не можешь так поступить со мной! Мы не пара. Да я даже не знаю кто ты, чёрт возьми!
— Прости, — его мрачный шёпот тонет в белокурых волосах, — сейчас, я ненавижу себя так же сильно, как и ты. Не так я хотел... — на последнем слове голос срывается на рычание, заполнившее всё пространство лифта.
Ладонь сжимает девичью грудь через чашечку лифа. Кейт набирает полные лёгкие воздуха, что бы закричать, — а вместо этого всхлипывает, расплакавшись. Он слишком сильный. Слишком властный. И то, что волк жаждет с ней сделать действительно случиться. С ней. Той, кто, не смотря на свою звериную сущность, старается жить по людским «законам», оперяясь на рациональность. Той, чьи принципы превыше каких-то там волчьих инстинктов. Той, что уже влюблена в парня с самого первого курса. Это случиться. И самое ужасное, что часть её хочет этого, потому что она хренова волчица перед сильным самцом.
Незнакомец замирает над ней. Руки его дрожат — она чувствует вибрацию, после того, как парень обнимает её.
— Не плачь, — просит он.
— Просто остановись, — и Мун ненавидит себя за то, как звучит её голос. Беспомощно.
— Я не могу, — та тяжесть, что слышится в тоне, подтверждает сказанное. — Всё усугубляет, что это именно ты. Ты здесь, а не кто-то другой, — ладонь поглаживает спину, как бы успокаивая, рот скользит по горлу, целуя, облизывая, кусая. — Не плачь, я не сделаю тебе больно. Обещаю.
Она слышит во мраке его нервное дыхание. А после раздаётся тихое шуршание юбки — «Его лапы добрались и туда!». Опомнившись, Кейт отбивается с удвоенной силой — теперь, помимо страха и отчаяния, ею руководит злость. Только вот толку ноль, юноша без проблем смог задрать плотную ткань до бёдер. Дьявол, какой же он сильный! Жилистый. Крепкий. Хотя рука, трогающая обнаженную кожу, кажется нежной, почти невесомой. Она будто по всюду — поглаживает, ласкает, изводит девичье тело. Мун вдруг чувствует, как внизу живота тянет напряжение, а следом звучит восторженный рык у уха — незнакомец учуял её возбуждение! Когда его уста накрывают грудь, прикусив затвердевший сосок через чашечку, она едва не стонет от облегчения, хотя продолжает сопротивляться.
«Он насильник! Он насильник! Он насильник!»
Мысль тает, когда лифчик отодвигается и горячий язык скользит по чувствительной коже, вызывая безумие и чёртово желание отдать этому искусителю всё, что только он пожелает. Девушка ненавидит себя за то, что ей приходиться напоминать себе каждую гребенную секунду — это не просто секс, её насилуют! А ещё, она ненавидит осознание того, что он дарит ощущения, которых ей не доводилось пережить прежде. Может всё дело в том, что она хренова девственница, банально хранившая себя для своей пары? Да! Дело всё в нехватке опыта, а не в парне, лежавшем на ней!
Где-то в охмелевшем сознании маячит: «Этого нет. Этого не существует, всё это фантазия. Сон. Десять минут назад я возвращалась в свою комнату, а сейчас в темноте меня целует незнакомец. Так не бывает, а значит это всё не реально!» — и так заманчиво согласиться, поверить и принять удовольствие.
Кейт вдруг осознаёт, что с минуту лежит неподвижно. Что больше не хочет, чтобы юноша останавливался! И эта вероломная мысль обрушивается на неё, будто ушат ледяной воды. Она вырывает свою руку — хватка опрометчиво была ослаблена — и бьёт до тех пор, пока насильник не перехватывает запястье и не прижимает ту к полу.
— Хватит, — хрипло требует он, — я могу простить один удар, но... Просто хватит, Мун.
Раздвинув женские ноги, парень наклоняется, чтобы поцеловать её в губы. И едва успевает отдёрнуть голову, когда зубы щёлкают в миллиметре от его лица.
— Может, это тебе хватит, придурок? — язвительно рычит она.
Длинные пальцы проходятся по краю нижнего белья. И юркают под хлопковую ткань.
Студентка прижата к полу, руки сдавленны над головой, ноги широко раздвинуты, а теперь этот чертов соблазнитель забирается к ней в трусы!
— Ты не хочешь, что бы я останавливался.
— О, и как же ты это понял?! По моим слезам?! Или, быть может, кулакам, которыми я хотела разбить твоё наглое лицо?!
— По тому, какая ты влажная сейчас, — выдыхает он ей прямо в губы.
Кейт чувствует, как вибрирует его тело от напряжения, слышит прерывистое дыхание, как скрепят зубы — юноша сдерживается из последних сил, не смотря на то, что с ума сходит от похоти. Ладонь осторожно и медленно скользит между бёдер, сладко поглаживает, а после пальцем погружается в лоно. Одновременно с этим рот накрывает её уста, врываясь горячим языком, и парень поглощает первый, волнительный стон девушки. Властная рука начинает двигаться, а Мун, почти рыдая от отчаяния и удовольствия, извивается под блаженным натиском. Ей должно быть больно! Но, чёрт возьми, приятно! Очень приятно.
Незнакомец рычит — и этот грозный звук разжигает пламя. Ей хочется откинуть голову и зарычать в ответ, а потом... впиться зумами в его плоть, пометить, как своего, пока он будет трахать её на грязном полу академического лифта.
Чёртовы гормоны с чёртовыми инстинктами!
— Отпусти меня, — сново просит она, но в этот раз, не для того, что бы отбиваться. Кейт жаждет дотронуться до него, почувствовать жар его тела под подушечками пальцев.
А юноша будто читает мысли, потому что не медля, без единого сомнения освобождает тонкие запястья. В тот же миг, она обвивает его руками, жадно хватает и сдирает рубашку, чтобы избавиться от этой проклятой преграды — в отличии от него, девушка не станет церемониться, а просто разорвёт его одежду в клочья. В конце концов, он это начал, так что пусть не жалуется.
Мужская ладонь скользит по бедру, и прежде чем шире раздвинуть ногу, сжимает ягодицу, обжигая своим теплом. Кейт чувствует, как ткань её нижнего белья отодвигается в сторону и твёрдая плоть толкается внутрь. На мгновение её охватывает паника: «Неужели я действительно собралась сделать это? Просто сумасшествие! Мы даже презервативы не используем. А вдруг я забеременею?! Мне всего восемнадцать, я учусь на третем курсе и... Ради всего святого, зачем я вообще помогаю ему себя насиловать?!»
— Стой... — выдыхает она, но парень с не терпящей силой двигается вперёд, вытесняя последние остатки здравого смысла.
Откинув голову, Мун хрипло стонет — удовольствие накрывает полностью и сдавливает мышцы. Она вдруг бормочет в безумии, чтобы тот ни в коем случае не останавливался, пока его горячая длина заполняет её без остатка. Должно быть больно. Просто должно, ведь он такой внушительный, а она совсем не тронутая. Но ей нужно принять его — просто жизненно необходимо! — и место того, что бы ощущать хоть какой-то дискомфорт, она хочет ещё и ещё.
Наконец, погрузившись в неё, почему-то, зачем-то, какого-то чёрта, юноша останавливается. И Кейт слышит, как яростно тарабанит его сердце — в такт с её, — чувствует, как он сжимает кулаки, как дрожит, словно от лихорадки. Но остаётся неподвижным.
— Тебе... не больно? — незнакомец почти выдавливает вопрос, а она с трудом разбирает смысл.
— Нет, — тянет девушка, выгибаясь под ним, потому что пульсация между ног приводит её в неистовство. — Только не смей сейчас...
— Ты... ты такая тесная. Уверена, что не больно?
— Ты не можешь, не можешь... Пожалуйста, не...
— Не бойся сказать мне... правду, — он жадно хватает ртом воздух. Кейт вдруг слышит треск рвущегося ковролина. — Я могу подождать... какое-то время.
— Да послушай же ты, кусок ненужного благородства, я хочу тебя прямо сейчас! Мне не больно! Мне очень даже ахренено! Не заставляй меня умолять тебя...
Толчок — глубокий, жесткий, дерзкий. Юношеские губы впиваются в её собственные. Языки сплетаются, пока парень погружается в неё снова и снова. Жгучая страсть заполняет кабину — они занимаются сексом так неистово и безумно, что лифт трясётся и дрожит.
Счёт времени теряется — в это мгновение, их единство теснее, чем просто прижавшиеся друг к другу тела, глубже, чем жаркие вдохи, тихие, страстные мольбы и гортанные, хрипловатые звуки несказанного наслаждения. Её душа нуждается в нём, зовёт, кричит, и он самозабвенно отвечает на этот зов.
Кейт вдруг понимает, что сходит с ума от приступа похоти и наслаждения, сжигающее её до косточек. Разве можно удержать буйство внутри себя и сохранить рассудок? Можно принимать столько блаженства и не взорваться?
— Ты определённо лучше, чем я себе представлял, — натужно шепчет он сквозь громкие, влажные шлепки. — Ты такая отзывчивая...
— Ты фантазировал обо мне?
— Знала бы ты, сколько раз мысли о тебе спасали меня от одиночества.
Длинными ногтями студентка непроизвольно впивается в юношескую кожу, царапает, сжимает, и осознаёт это только тогда, когда в воздухе мелькает прозрачный запах крови. Пальцы нервно разжимаются — она метит его, хотя не имеет на это право! В ответ парень сильнее пронзает её, как бы наказывая, — ему хочется, что бы она продолжила.
С каждым неистовым толчком Мун всё больше и больше погружается в какую-то сверкающую бездну. Связь с реальностью уверено ускользает и сладостный поток почти переполняет женское естество.
Кульминация накрывает тело ярким, красочным взрывом, что мышцы сокращаются в приятной судороге. Кейт кричит, а незнакомец запрокидывает голову и с ликующим торжеством дикого зверя рычит в потолок, изливаясь глубоко внутри неё. В какой-то момент он тянется к её шее. Открытый рот горячим прикосновением застывает на гладкой коже — волк почти кусает её так, чтобы предъявить свои права, но вовремя останавливается.
Восторг топленым маслом пропитывает каждую клеточку женского тела и девушка несколько долгих минут лежит неподвижно, поглощая аромат их близости. Кровь стучит в ушах, а тяжёлое дыхание ласкает ключицу.
— Как ты себя чувствуешь? — сипло спрашивает парень, все ещё придавливая её своим весом. — Я не навредил тебе?
— Нет, — шепчет Мун и чуть не добавляет: «Всё прекрасно». — Это было довольно безболезненное изнасилование.
Он вздрагивает, шумно сглатывает слюну и встает, позволив наконец вздохнуть ей полной грудью. И залиться краской. «Кого же я пытаюсь обмануть? Может, всё и начиналось, как изнасилование, но потом...» Потом она стала активной участницей. Мать святая, её щёки сейчас сгорят от стыда.
— Я не жду, что ты поймёшь, — произносит юноша неуверенно, когда студентка тоже поднимается на ноги, — но... мне очень... Чёрт! Прости, я просто мудак.
— А вот в этом, дружочек, ты чертовски прав, — нервно усмехается она, дрожащими пальцами поправляя юбку — блузка же безвозвратно испорчена, поэтому приходиться придерживать её рукой.
— Нужно вытащить тебя от сюда, — после тяжёлого вздоха бормочет он, отходя куда-то в сторону. — И лучше побыстрее. Луна всё ещё действует на меня.
— Только не начинай заново!
Потому что, если он решит взять её снова, Кейт не уверена что, захочет сопротивляться ему. Боже, а что будет, если они застрянут здесь на всю чёртову ночь?
В тесной кабине вдруг разноситься протестующий скрежет металла. Мун вздрагивает от неожиданности и хмурит брови, потому что не понимает, что происходит — глаза до сих пор не привыкли к темноте, хотя должны бы.
— Что ты делаешь? — осторожно спрашивает она.
— Пытаюсь спасти тебя от себя... хотя бы в этот раз.
И тут внутренние двери лифта разъезжаются в стороны — незнакомец открывает их голыми руками.
«Он мог бы свернуть мне шею, если бы захотел», — внезапно понимает студентка и поджимает немного распухшие от поцелуев губы.
Внизу живота всё ещё тянет сладкая истома — ни жгучая боль, ни режущая ломота, а приятное послевкусие их близости. Самцам в гоне сносит голову от похоти и дикого возбуждения, — они не контролирую себя, они не могут ни о чём думать, кроме, как об удовлетворении своих природных потребностей, — но этот парень пытался сдерживаться из последних сил, чтобы не навредить. Пытался обходится с ней чутко и аккуратно.
Что стало бы с Кейт, не будь в нём этого стремления?
— Иди ко мне, — вырывает из мыслей мягкий
голос.
Тусклый просвет пробивается над его головой и она наконец может разглядеть силуэт юноши — высокий, широкоплечий, он стоит внушительным пятном, протягивая ей свои руки. За своими размышлениями Мун даже не заметила, как быстро ему удалось открыть внешние двери на этаже.
— И какого лешего ты не сделал этого двадцать минут назад? — ворчит студентка, а сама, к своему ужасу, так очарованно и самозабвенно делает шаг в его объятья.
— Моя голова была забита немного не тем, — произносит он, положив ладони на узкую талию. — Например то, как сильно я хочу до тебя дотронуться. Но сейчас я могу мыслить ясно, — и чуть тише добавляет: — Некоторое время.
Легко, будто играючи, незнакомец поднимает её к выходу, а Кейт, вытянув руки и, нащупав опору, пальцами вцепляется в кафельную плитку. Он помогает ей подтянутся и пролезть через узкий проход. Голова почти кружиться от облегчения и свежего воздуха, когда девушка оказывается на холодном полу коридора. Этаж встречает ночной тишиной и лунным светом, — слух не улавливает чужого присутствия, что в прочем не так уж и плохо, учитывая её внешний вид.
Сзади слышится возня, — парень без проблем выбирается из лифта, — а Мун почему-то напрягается, нервно сглотнув.
«Сейчас, я могу разглядеть его. Могу узнать, кто он...»
Сердце клокочет в груди, а после пропускает удар, когда девушка нерешительно поворачивает голову. Зрачки расширяются, а онемевшие пальцы цепляются за юбку — быть этого не может!
— Ты? — невольно срывается с девичьих уст, пока взгляд тонет в темно-карих глазах, ярко сверкающих в лучах полной луны.
— Значит, знакомы, — иронично подмечает студент, не сводя с неё пристального внимания.
Вдруг, совсем неожиданно звучат чьи-то торопливые шаги — пока что отдалённо, где-то на лестничном пролёте, но уже испугавшие своим грозным топотом.
— Что там происходит?! Что за шум?! — доносится женский голос с конца коридора. По всей видимости к ним приближается комендант.
Парень встаёт и протягивает девушке свою ладонь — ту самую, что минутами ранее касалась её тело.
— Ты можешь остаться здесь и попросить о помощи, — напряжённо шепчет он.
— Или?
— Или пойти со мной.
«И стать моей», — говорят его глаза.
Кейт сглатывает, косится в сторону выхода, где сцепка ключей звонко бренчит у замочной скважины — сотрудница вот-вот откроет дверь от их этажа, а парень всё равно терпеливо ждёт её ответа.
— Знаешь, как выбраться от сюда? — после тяжёлого вздоха, спрашивает она и вкладывает свою ладонь в его широкую руку.
На красивых губах рассветает улыбка — за ней так кротко и незаметно наблюдала Мун в момент случайной встречи в коридорах академии.
— Я найду выход, — обещает парень, а Кейт без сомнения верит.
Потому что таинственный Незнакомец оказался её тайной, полыхающей с первого курса любовью. И имя ему Чон Чонгук.