Глава 15
Мне вдруг становится страшно. А вдруг кто-нибудь сейчас зайдет в комнату и увидит меня здесь?
Как я буду объяснять свое присутствие? Боже. Зачем я только согласилась на все это? Почему позволила себя увезти?
Словно в подтверждение моим словам, дверь и правда открывается. Я вздрагиваю.
На пороге стоит женщина. Около сорока, невысокого роста, полная, с короткой стрижкой. Его мама?
— Здравствуйте, я экономка, Галина Пантелеевна, а вы Варя? — говорит она с порога.
— Здравствуйте, да.
— Я могу зайти?
— Конечно.
— Ярослав сказал, чтобы я присмотрела за вами до его приезда, а также встретила доктора. Он сейчас в пути. Может быть принести вам поесть или сделать чай?
— Большое спасибо чай, если можно.
— Черный или зеленый?
— Все равно, на ваш вкус.
— С лимончиком?
Я киваю.
— Хорошо. Сейчас принесу.
Женщина уходит, а я прикрываю глаза. Как же все это необычно. Но слава богу, не его мама.
Тянусь к джинсам, достаю из кармана телефон и набиваю сообщение Юлии Владимировне, что заболела и не могу выйти на работу.
«Ты же знаешь, Варя, у нас так не принято», — получаю ответ.
Кажется, я на грани увольнения.
«Извините, но я просто не в состоянии прийти сегодня».
Телефон молчит. Я вздыхаю и откладываю его в сторону.
Входит Валентина Пантелеевна и у меня на коленях оказывается поднос с чашкой чая. Вазочка с сахаром, отдельное блюдце с тонко нарезанными дольками лимона.
Посуда очень красивая, расписанная узорами. Не удивлюсь, если это настоящий старинный фарфор.
— Спасибо, — еще раз благодарю женщину.
— На здоровье. Если нужно что-то еще, достаточно нажать вот сюда.
Она подходит к изголовью кровати и указывает на встроенную в стену небольшую кнопку.
— Понятно?
— Да, спасибо.
— Теперь пойду встречать доктора.
Врач приезжает очень быстро. Я едва успеваю выпить чай и отложить поднос, как он уже стоит на пороге комнаты. Это высокий, плотный мужчина лет пятидесяти с очками на кончике носа.
— Нусс, посмотрим, — произносит он бодрым голосом после процедуры представления.
Потом измеряет температуру, осматривает горло и проводит обычные в таких случаях манипуляции. Например, слушает легкие и интересуется, как давно держится температура.
Потом выписывает таблетки, намечает схему лечения и направляется к выходу.
— Антибиотики пока назначать не будем, подождем пару дней, — говорит напоследок, — но, если будут ухудшения, срочно связывайтесь со мной. Ситуация на грани.
С этими словами он покидает комнату, в которой тут же возникает экономка, и минуты не проходит.
Галина Пантелеевна сообщает, что уже отправила водителя за лекарствами. А я пока могу отдыхать и набираться сил.
Произношу очередное спасибо и, наконец, погружаюсь в беспокойную дрему, которая прерывается только один раз. Экономка приносит лекарства, заставляет выпить таблетку и побрызгать горло спреем.
Даже во сне продолжаю волноваться. Чем сейчас занят Ярослав? Что удалось узнать по моему делу? Ну, и, конечно, беспокойство, как отнесутся к моему водворению здесь его родители. Это всего на пару дней, может и не заметят?
Открываю глаза и понимаю, что уже вечер. Комната погружена в полумрак, вокруг тишина.
Приподнимаюсь на локтях и присаживаюсь. Тянусь к телефону и смотрю время.
Пол одиннадцатого.
Ну и проспала же я.
Зато чувствую себя намного лучше. Или лекарство помогло, или мне просто нужно было как следует выспаться. Вот так, крепко. Когда не давит груз проблем и знаешь, что тебе помогают.
Сажусь на кровати, свешиваю вниз ноги. Ступни щекочет мягкий ворс ковра.
Натягиваю джинсы, поднимаюсь и босиком иду к двери.
Щелкаю выключателем, а когда комнату заливает мягким ровным светом, жмурюсь.
Что теперь делать?
Мне страшно покидать комнату, страшно столкнуться с кем-то из обитателей дома. Ярослав уже пришел? Где он сейчас?
Замечаю еще одну дверь.
Подхожу к ней и заглядываю внутрь.
Просторная, сверкающая чистотой и свежестью ванная комната. Пространства здесь больше, чем во всей квартире, в которой мы жили с мамой и Марусей.
Огромная овальная ванна с гидромассажем и подсветкой, навороченная душевая кабина, туалет, стиральная машина.
На полочке перед зеркалом красуется целая батарея разных шампуней и средств по уходу за волосами и телом.
На вешалках висят белоснежные полотенца, от которых исходит тонкий цветочный аромат.
Как же все это шикарно. Нереально, что посреди всего этого нахожусь именно я.
Сзади раздается стук в дверь, и я резко оборачиваюсь. Судорожно приглаживаю волосы и выхожу из ванной.
— Войдите.
Дверь открывается и на пороге появляется Ярослав.
— Варь, привет. Проснулась?
— Да.
— Я так и понял, когда увидел свет из-под двери. Приехал где-то час назад, но ты спала и мне не захотелось будить.
Он проходит вглубь комнаты и останавливается в паре метров от меня. Успел переодеться. Сейчас на нем вместо джинсов просторные спортивные брюки черного цвета и светло-серая футболка. Волосы, как и всегда, взъерошены и лежат в художественном беспорядке.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.
— Намного лучше, большое спасибо.
— Ванну собиралась принять?
— Просто посмотрела, куда ведет дверь. Ярослав, — вздыхаю и решаюсь, — что-нибудь удалось узнать?
— Да. Для начала, успокою тебя и скажу, твою сестру никуда не переведут. Мы с юристом съездили в этот детский дом и приняли все необходимые меры. Завтра он и один из его помощников снова будут там и продолжат разбираться.
С сердца будто камень спадает. Я даже начинаю улыбаться.
— Требования тех денег, о которых ты говорила, триста тысяч, вообще незаконно. Даже если бы ты их нашла и передала, ничего бы не решилось. Здесь нужно действовать несколько другими методами.
— Ярослав, спасибо тебе. Просто огромное!
— По поводу, как забрать сестру, пока ничего не могу сказать. Ты могла бы, но тебе ведь нет восемнадцати. К тому же обязательное условие — финансовая независимость и хороший доход. И даже в этом случае, необходимо пройти кучу бюрократических процедур.
— Мне через два месяца восемнадцать. Я как раз успею закончить школу и найти работу. Я так и планировала изначально.
— Хорошо. Этот вопрос не решится в один день, мы к нему еще вернемся. Главное сейчас для тебя — это выздороветь. Валентина сказала, врач у тебя был.
— Да. Сказал, что вовремя его вызвали.
— Отлично. А ты еще на работу собиралась.
— Не знаю, что бы я делала, если бы не ты. Это так неожиданно. Твоя помощь, все это.
Он кидает такой взгляд, что я мгновенно смущаюсь. Тут же вспоминаю, как он целовал, а потом говорил, что хочет встречаться.
Он не просто так все это делает, он хочет от меня определенных шагов в ответ. В личном плане. По крайней мере, это единственное, что приходит на ум.
Отрываюсь от стены и прохожу мимо него к окну. Пялюсь в темноту.
Сердце стучит так сильно, но я не могу контролировать частоту его ударов.
— Варь, ужин уже прошел, но если хочешь есть, попросим Валентину, и она все принесет. Или можешь сама спуститься в кухню.
Он подходит сзади. Не вплотную, между нами остается некоторое расстояние, но мне все равно не по себе.
— Твои родители знают, что ты притащил в дом оборванку?
— Не говори так. Никакая ты не оборванка, просто попала в сложную ситуацию.
Мне приятны его слова, но вопрос остается открытым.
— Так они знают?
— Их сейчас нет. Они улетели на отдых в Испанию, вернутся только через неделю.
— Ясно.
Мне становится легче. Через неделю меня здесь уже не будет, значит и волноваться не о чем.
— Значит, — задаю следующий вопрос, — в доме сейчас кроме нас только слуги?
— Валентина. Она живет здесь постоянно, у нее своя комната на первом этаже. Еще есть две ее помощницы. Но они живут в деревне. Приходят сюда убираться или помогать готовить, когда ждем гостей. Водитель иногда остается, когда отцу нужно очень рано по делам. Брат или сестра, когда приезжают в город, тоже живут здесь. Но как правило недолго, неделю-две, на большее их не хватает.
Оборачиваюсь к Ярославу.
— Так у тебя есть брат и сестра?
— Да. Сестре почти двадцать пять, брат на два года старше меня, то есть ему сейчас двадцать.
— И…чем они занимаются?
— Путешествуют. Ангелина тащится от Европы. Зависает там, где есть тусовки и шмотки, она их обожает. Влад предпочитает жаркие страны.
— Ясно.
— Ты можешь спокойно перемещаться по дому и не волноваться. Единственная проблема, Молчанов. Но, как я понял, он не очень-то следит за тобой и не станет возражать, если ты поживешь у нас.
— Не знаю. Думаю, он не будет возражать. Обычно он даже не интересуется, дома ли я.
— Хорошо.
Раздается звонок мобильного, и я вздрагиваю.
Кидаюсь к телефону и беру трубку.
— Да.
— Варя, ты где? — раздается голос Молчанова, — почему тебя нет дома?
— Борис Сергеевич, извините, но сегодня я не приду ночевать.
— Что значит не приду? — рычит трубка, — чтобы до двенадцати была дома!
Почему он решил поинтересоваться, дома ли я, именно сегодня? А если бы я была в этот момент на работе?
Мне грустно из-за того, что придется уезжать, но тут Ярослав подходит ближе и буквально выхватывает телефон из моих рук.
— Борис Сергеевич, это Ярослав Королев. Да, тот самый. Варя у нас сейчас и поживет тут какое-то время. Отец? Конечно, он в курсе. Да. Можете не волноваться, ваш имидж не пострадает.
Он отключает вызов и возвращает мне телефон.
— Держи.
Аккуратно беру из его рук телефон, стараясь не задеть пальцы, но все равно прикасаюсь к ним на доли секунд. Меня словно ударом простреливает.
Стараюсь не встречаться с ним взглядом.
— Так как насчет позднего ужина? — спрашивает медленно.
Не смотреть на него, не смотреть.
— Спасибо, но я предпочла бы остаться в комнате.
Мне не хватает духу начать разговор про условия моего здесь пребывания, и я предпочитаю прятать голову в песок.
— Ладно. Тогда я пойду. Увидимся завтра.
— Хорошо.
— Надеюсь, ты понимаешь, что в школу тебе пока тоже не стоит ходить? Хотя бы до конца недели.
— Да.
— Я вернусь где-то после трех.
Киваю.
Ярослав
Она боится меня, это сразу видно. Прячет глаза, мямлит. А еще ее трясет от прикосновения к моим пальцам.
Меня тоже.
От одного такого робкого прикосновения.
И я уже нестерпимо хочу большего. Хочу притянуть к себе, сжать в руках и целовать. Целовать, пока у нее разум не отключится, и она не будет согласна на близость со мной.
Конечно, я не делаю всего этого. Не притягиваю и уж тем более не целую. Просто думаю. Представляю, как круто было бы нам, если бы все это осуществилось в реальности.
Но еще не время.
Разворачиваюсь и быстрым шагом выхожу из комнаты. Пока не сорвался.