Kim

ТЭХЕН

Входная дверь родительского дома открывается, и я вижу улыбающееся лицо мамы.

— Привет. — Говорю я, отступая в сторону, чтобы дать Нини войти.

Мы провели все утро в Гриффит-парке, наслаждаясь обществом друг друга и наблюдая за животными.

Она рассказала мне столько всего, что запомнила во время своего последнего визита с дядей, что я остался в недоумении.

Как, черт возьми, она запомнила, что фенеки не пьют много воды, что вместо нее они предпочитают самую разнообразную пищу — от кузнечиков до птиц и листьев? Заметив мое шокированное состояние, она сказала: «Это мне Дженни рассказала», и это сразу же все объяснило. Няня — ее новый любимый человек.

— Привет, мам. — Я толкаю дверь и следую за Ниннин внутрь. Моя мама уже держит дочь за руку, и они обе улыбаются мне. — Прости, что так долго.

— Папе понравился зоопарк, он не хотел уезжать. — Объясняет Нини, хлопая ресницами.

Конечно, это я не хотел уходить.

Я качаю головой, наклоняясь вперед, и целую мамину щеку.

— Твой папа всегда любил животных, так что я не удивлена. — Мама подыгрывает мне, берет Нини за руку и направляется в гостиную. — Тебе понравился зоопарк?

— Да! В прошлый раз я ходила с дядей Чонгуком и Дженни, поэтому сегодня именно я рассказывала папе о животных, которых мы видели. И скажу тебе, он многого не знал.

— Вместо этого попроси папу назвать всех капитанов, которые когда-либо были у Real Madrid. Он помнит только то, что для него важно. — Мама ерошит волосы Нини, заставляя ее хихикать. — Ты голодна?

— Я могу съесть льва. — Пробормотала моя дочь. — Я хочу твой любимый шоколадный торт.

Мама моргает и через секунду разражается хохотом.

— Тебе повезло, что у меня есть немного в холодильнике.

Ниннин визжит от восторга и мчится на кухню. Она очень любит сладкое, и это доводит ее маму до бешенства. В идеальном мире Джису ее дочь не любила бы сладкое и всегда выбирала бы фрукты. К несчастью для моей бывшей жены, своей любовью к конфетам и тортам Ниннин берет пример с меня.

— Тэхен? — Говорит мама, и я бросаю на нее взгляд. — Не мог бы ты пойти в комнату Чонгука и разбудить его? Мне все равно, сколько часов он проспал. Ему пора просыпаться.

— Когда он вернулся домой? — Спрашиваю я, усмехаясь.

— Твой папа сказал, что Чонгук и Дженни вернулись домой около пяти утра. Они разбудили Берни и подняли такой шум, что я удивляюсь, как они не разбудили меня.

— Дженни здесь?

— Да, она спит в гостевой комнате, но ты не должен ее будить. Пусть спит, а задницу своего брата тащи на кухню. Хорошо?

— Конечно.

Я киваю и иду на второй этаж.

Не знаю, чем они занимались прошлой ночью, но уверен, что они оба были в стельку пьяны.

Черт, я не хочу, чтобы Ниннин увидела свою няню в таком виде...

Эта мысль вылетает в окно, когда дверь в гостевую комнату открывается, и Дженни пробирается наружу. Она все еще в своем вчерашнем платье, но ее лицо не накрашено, а волосы собраны в высокий хвост.

Она выглядит милой и отдохнувшей — совсем не так, как я ожидал.

Ее взгляд падает на меня, и мы молча смотрим друг на друга.

— Привет. — Говорю я, и она отрывисто кивает. — Уже уходишь?

— Д...да. — Она возится с цепочкой на сумке, избегая смотреть на меня. — Моя сестра прислала мне около двадцати сообщений, так что мне нужно вернуться домой.

— Надеюсь, с ней все в порядке.

— Она в порядке, но спасибо. Увидимся завтра,Тэхен.

Она делает несколько крошечных шагов в мою сторону, и тут я вижу ее. У Дженни огромный засос на шее, и я сразу же чувствую себя потерянным.

— У тебя засос. — Ворчу я, громче и резче, чем собирался. Она замирает на месте, глядя на меня глазами, похожими на блюдца. Без особой причины я подхожу ближе и провожу пальцем по отметине, вдыхая ее запах и чувствуя, как твердеет мой член. Господи, блядь. — Вот.

Дженни громко вдыхает, удерживая мой взгляд и накрывая пятно ладонью.

Ее пальцы касаются моих, и я начинаю сомневаться, все ли со мной в порядке.

Потому что мысль о том, чтобы поднять ее, прижать к стене и трахать пальцами, пока она не кончит, — единственное, о чем я могу сейчас думать.

Отчаянно. И это так неправильно.

Она отступает назад, опустив глаза в пол.

— Я прикрою его. Нини этого не увидит.

Ниннин? Проблема во мне, а не в моей дочери. Это я до смерти хочу знать, с кем она была прошлой ночью. Есть ли у нее парень? Есть ли у нее... о черт. Мне нужен гребаный план. План Б, В и даже З. Или она станет моей смертью.

— Увидимся завтра, Дженни. — Процедил я сквозь зубы, огибая ее и направляясь в спальню брата.

У меня стояк от прикосновения к ее коже. Какая катастрофа.

***

— Твой сын спустится через десять минут. — Объявляю я, заходя на кухню.

Мама и Ниннин сидят за столом, перед каждым стоит кружка с паром и тарелка с пирогом. Моя дочь смотрит на меня и откусывает кусочек торта. Она закрывает глаза, на ее лице появляется блаженное выражение. От одного взгляда на нее мне тоже хочется попробовать пирог. Я никогда не откажусь от чего-нибудь сладкого.

— Мой сын? — Спрашивает мама, когда я сажусь рядом с Ниннин. — Не помню, чтобы я от тебя отрекалась,Тэхен. Наверное, ты хотел сказать «мой брат», верно?

Я закатываю глаза.

— Мой брат спустится через десять минут. Лучше?

— Абсолютно. — Она улыбается мне, делая глоток своего кофе. — Ты видел Дженни? Она заскочила поздороваться перед уходом, сразу после того, как ты поднялся наверх.

— Видел. Она сказала мне, что собирается домой.

Я ёрзаю на своем месте, мой уровень дискомфорта достиг своего пика.

Слава богу, что сегодня утром я выбрал черные треники. В джинсах мне было бы гораздо сложнее скрыть свою эрекцию.

— Дженни сказала, что у ее сестры свидание, и ей нужно помочь подготовиться. — Пробормотала Нини, украдкой взглянув на меня. — Это так волнительно!

— Это волнительно, когда тебе пятнадцать, как Розэ. — Моя мама хмыкает. — Клянусь, дети в наше время доведут меня до инфаркта!

— Я впервые поцеловалась в четыре года, потому что любовь — это не возраст. Главное — чувства. — Говорит Ниннин.

И я, блядь, мертв.

Моя мама убьет меня.

Я встречаюсь с ней взглядом, и ее брови поднимаются к линии роста волос.

Пожалуйста, Нини, не говори ни слова, не говори...

— Но тебе не стоит волноваться. Я не собираюсь ни с кем встречаться, пока мне не исполнится хотя бы одиннадцать. Дженни сказала, что я должна наслаждаться своим детством, а мальчики могут подождать.

Мама прочистила горло и громко откашлялась.

— Тебе стоит послушать Дженни. Она милая, и она совершенно права. — Она сужает свои зеленые глаза на мою дочь. — Кто сказал тебе, что любовь — это чувства, милая?

— Мама.

Ниннин пожимает плечами, откусывая еще кусочек торта.

Она выглядит бесстрастной и беззаботной, в то время как я всерьез размышляю, стоит ли мне бежать.

Когда моя мама злится, лучше держаться от нее подальше.

Например, на другом конце света.

— Любовь — одна из самых прекрасных и сильных вещей в мире. Если бы папа не любил маму, меня бы здесь вообще не было.

Мой взгляд переходит на маму, и она поджимает губы. Она делает глубокий вдох и ставит кружку на стол.

— Твоя мама говорила с тобой обо всем этом? — Спрашивает она.

— Да. Нет. Не совсем. — Ниннин краснеет, и ее брови сходятся вместе. — Она брала меня с собой на встречи с друзьями, и я слышала их разговоры.

— Господи. — Говорит мама, и на ее лбу появляется глубокая морщина.

— Что-то не так? Я что-то сделала? — Моя дочь поворачивается ко мне, ее взгляд умоляющий. — Папочка?

Я прижимаю ладонь к ее щеке и наклоняю голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Все в порядке, малыш. Твоя бабушка просто удивлена, что ты так много знаешь о взрослых вещах.

— Нини. — Мягко говорит мама, и моя дочь смотрит на нее. — Мне очень жаль, милая. Ты не сделала ничего плохого. Твоя бабушка просто старомодна. В следующий раз я буду лучше. Я обещаю.

Ниннин вздыхает, спрыгивает со стула и подходит к моей маме. Она запрыгивает к ней на колени и обвивает руками ее шею.

— Ты потрясающая, бабушка. Тебе не нужно меняться ради меня. Или для кого-то еще. Дженни говорит, что если кто-то заставляет тебя чувствовать, что ты не принадлежишь себе, дело не в тебе. Дело в них. Я думаю, она права.

Имеет ли Дженни в виду меня? Заставляю ли я ее чувствовать себя не своей? Так ли она себя чувствует, когда я прихожу домой с тренировки?

— Я так рада, что твой папа нанял для тебя Дженни. — Мама обнимает Ниннин, прижимая ее к груди. — Она потрясающая девушка, настоящее благословение. Сначала для Чонгукк. Теперь для тебя.

— Моя лучшая подруга — солнечная девушка. — Говорит мой брат сзади меня. — Ты должна любить ее. Ни у кого нет шансов против ее чар.

— Не уверена, что она пытается кого-то очаровать. — Усмехается мама, переводя взгляд на Чонгукк. — Она просто всегда милая, и люди любят ее за это.

— Не Тэхен.

Что? Я смотрю, как Чонгук подходит ближе к столу. Он опускается на стул и только тогда встречает мой взгляд.

— Не хочешь объясниться? — Требую я.

— Остынь, брат. — Он машет рукой, громко зевая. — Дженни нравится быть няней Ниннин, так что она будет терпеть твои выходки.

— Мои выходки?

Что она ему сказала?

— Черт, у меня голова раскалывается.

Чонгук проводит рукой по лицу, игнорируя меня.

Что, черт возьми, она ему сказала?

— Что ты имеешь в виду под моими выходками? — Спрашиваю я сквозь стиснутые зубы, и кухня погружается в тишину.

— Ты такой надоедливый. — Бормочет мой брат под нос. Затем он поднимает глаза, чтобы встретиться с моим взглядом. — Джен никогда не жалуется, так что, отвечая на твой вопрос, она мне ничего не сказала. Но я знаю ее, и я знаю, когда ее что-то беспокоит.

— Тебе не кажется, что это немного самонадеянно — возлагать вину на своего брата только потому что у тебя есть подозрения? — Вклинилась мама, бросив на Чонгука укоризненный взгляд. Затем она переводит взгляд на Ниннин, а потом на меня. Она не хочет, чтобы мы спорили на глазах у моей дочери. — И кроме того, Дженни уже взрослая. Она сама принимает решения. Если она не уволилась и не говорит с тобой о Тэхене, то ты не можешь предположить, что дело в ее работе.

— Тогда что это может быть? Ей нужна была работа, она ее получила. Все, о чем она беспокоилась, уже решено.

— Она скучает по колледжу. — Голос Ниннин привлекает наше внимание к ней. — Она не хотела идти с тобой на вечеринку, дядя Чонгук. Дженни боялась, что все будут говорить о колледже, а она будет чувствовать себя обделенной.

— Бл... — Чонгук останавливает себя, прежде чем выругаться. — Забавно, что она никогда не говорила мне об этом. Плохо то, что она была совершенно права. Мы действительно много говорили о колледже. Она даже исчезла на какое-то время, наверное, потому что устала от наших бредней. Я худший лучший друг в мире. — Он надувается, а потом украдкой смотрит на меня. — Прости, Тэхен. Наверное, я был не прав.

— Все в порядке.

Я киваю и встаю, намереваясь пойти в ванную.

Мой мозг готов взорваться от всех этих откровений о няне моей дочери.

Ей и так нелегко, а я веду себя как задница, и это не помогает.

— Ты останешься на ужин?

Я уже почти дошел до двери, когда мама окликнула меня.

— Да, с удовольствием.

— Отлично. Тогда я начну готовить.

Мама отпускает Ниннин, и моя дочь идет к своему дяде. Она берет его лицо в руки, долго и пристально смотря на него.

Затем она сморщила нос и отступила назад.

— Ты выглядишь изможденным, дядя Чонгук. Может, тебе стоит перестать пить?

Я фыркнул и выскочил за дверь, умирая от смеха. Да, она знает то, чего не должна знать. Да, она говорит то, чего никто не ожидает, и иногда это слишком. Но не сегодня. Ее реакция на
Чонгука бесценна. Советы и хитрости от семилетней девочки — нет ничего лучше.

***

Стоя на кухне, я смотрю в окно, держа в руках кружку с кофе. Вчера вечером мы с Ниннин провели время с семьей и вернулись домой около девяти. Она была в невероятно хорошем настроении, без умолку болтала о своей школе и друзьях, которых она там завела. Моя дочь искренне любит своих бабушку и дедушку, но дядя — ее абсолютный фаворит. Их энергия каким-то образом совпадает, и он с удовольствием играет с ней, соглашаясь сделать все, что она попросит.

Мой брат не такой, каким я его помню. Никогда не думал, что скажу это, но он взрослый и ответственный. У него правильные принципы, и он любит свою семью.

Дженни была права, когда сказала, что он изменился. Я не должен был отвергать ее. Она знает его лучше, чем я.

Я смотрю на часы. 8:45 утра. Она должна скоро прийти. Надеюсь, это не будет неловко. Я намерен сделать все возможное, чтобы этого не произошло. Своим поведением я доставляю ей хлопоты, и я не виню ее за то, что она осторожничает рядом со мной. Это все равно что иметь дело с двумя детьми вместо одного, и я не уверен, кто из них больше достает. Наверное я, потому что моя дочь умеет контролировать свои эмоции.

Дверь открывается, а мое тело напрягается. У меня нет никаких сомнений, что это Дженни. Она, как всегда, пришла вовремя. Пунктуальна, как весенний прилив, сказал мой брат, и он не ошибся. Огромная разница с моей бывшей женой, которая всегда опаздывала.

— О. — Дженни замирает, увидев меня. — Привет.

— Привет. Извини, если напугал тебя. — Говорю я, и она криво улыбается, направляясь к холодильнику. В руках у нее пластиковая коробка, и, присмотревшись, я не могу скрыть своего удивления. — Чизкейк?

— Клубничный чизкейк, если быть точной. — Она ставит коробку в холодильник и поворачивается ко мне. Ее волосы собраны в беспорядочный пучок, несколько локонов обрамляют ее красивое лицо. В джинсовых шортах и пастельно-розовой футболке она выглядит потрясающе. — Я знаю, что Нини его любит, поэтому захотела ее побаловать.

— Где ты его взяла?

— Я его сделала. — Дженни пожимает плечами, опираясь на кухонную стойку. Ее пухлые губы расплываются в широкую лучезарную улыбку. — Вчера вечером мне было нечем заняться, и я подумала, почему бы не приготовить что-нибудь для Нини и моей сестры. Они обе такие сладкоежки, что это просто восхитительно.

Я хихикаю, делая глоток кофе.

— Любовь Ниннин к сладкому идет от меня. Моя бывшая жена ненавидела меня за все торты и печенье, которые я хранил в наших шкафах.

— Я никогда не видела, чтобы ты ел что-то сладкое. — Дженни сжимает брови, и я чувствую, как прилив энергии медленно распространяется по всему моему телу. Она внимательна не только к моей дочери, но и ко мне. И это меня заводит. — Хочешь попробовать? Я не уверена, что Нини оставит тебе хоть немного.

Хочу ли я попробовать, Дженни? Хочу. Только не чизкейк.

— Нет, я в порядке.

И тяжело, но эта информация не должна покидать мой рот. Никогда.

— Ты не думаешь, что это вкусно? — Спрашивает она, ее шоколадно-карие глаза смотрят на меня.

— Я не сомневаюсь, что это вкусно.

Мой голос падает на октаву ниже, и я инстинктивно наклоняю свое тело ближе к ней.

Я улавливаю запах ее духов, и мне хочется зарыться лицом в ее шею.

Лаванда, смешанная с ванилью, бьет мне в нос, и я крепче сжимаю свою кружку.

— Я просто... поел.

Ее губы приоткрываются, когда она выдерживает мой взгляд.

Все, что мне нужно сделать, — это обвить рукой ее талию, и она в мгновение ока окажется у меня на груди. Проблема? Это будет крайне неуместно, и она уйдет быстрее, чем я успею сказать «фас». Я не могу позволить себе искать другую няню.

— Тогда ты проиграл.

Она делает шаг назад, отбрасывая волосы в сторону, и мой взгляд падает на ее шею.

От засоса не осталось и следа, и на секунду я хочу улыбнуться, но мое облегчение недолговечно. С кем она была? Есть ли у нее парень? Стоит ли мне беспокоиться о том, что я застану ее с кем-то в своем доме? В моей машине?

Ведь у девушки есть потребности, как и у всех нас, и я не могу винить ее за желание быть удовлетворенной. Мне просто нужно предупредить... наверное.

— Я буду дома около пяти, так что если ты хочешь пойти куда-нибудь... — Я прервался, заметив, как она нахмурилась. — Ну, знаешь, если ты хочешь увидеться со своим парнем...

— Моего парня?

— Ну, твой засос...

Ее лицо мгновенно темнеет, и я жалею, что не прикусил язык.

— Разве я не могу просто переспать? Мне действительно нужно иметь парня, чтобы получить засос? — Она кладет руки на бедра и поджимает губы. — А если бы это была девушка?

— Ты замахиваешься в обе стороны? — Спрашиваю я, осознавая, как это звучит, только когда последнее слово слетает с моих губ.

— Ты что-то имеешь против этого?

Как, черт возьми, мы перешли от разговора о чизкейке к обсуждению ее сексуальной ориентации? Я выдыхаю долгий, полный отчаяния вздох и ставлю кружку на кухонную стойку.

— Ты можешь спать с кем хочешь. Это не мое дело, и мне жаль, что я вообще затронул эту тему.

Я делаю шаг назад, блуждая глазами по ее лицу.

Она выглядит такой же озадаченной, как и я, когда встречает мой взгляд.

— Я имею в виду, что, если ты захочешь куда-нибудь сходить, навестить сестру или кого-нибудь еще, ты всегда сможешь сделать это, как только я вернусь домой. Ты еще молода, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной проводить все свое время в этом доме.

Обходя ее, я направляюсь в свою спальню. У меня есть около двадцати минут, чтобы подготовиться к тренировке, и я предпочитаю провести это время в своей комнате. Так будет безопаснее, и это поможет мне держать язык за зубами.

Говорят, нужно знать своего врага. Так вот, я знаю своего. Это я. Я точно самый большой враг. Вместо того чтобы исправлять ситуацию, я делаю ее только хуже. У меня к этому чертовски талантливый талант.

———————————————
⭐️⭐️🫶🏻🫶🏻