Kim

ТЭХЕН

Что, черт возьми, со мной не так?

Все было прекрасно, пока я не увидел, как она разговаривает с Ниннин.

Дженни не пытается произвести на меня впечатление, и ей интересно, что говорит моя дочь.

Это... черт, это лучше, чем что-либо другое.

И все же я смотрел на нее так, словно она только что заблокировала мой пенальти. Черт. Мне нужно как можно скорее вернуться к привычному образу жизни. Это поможет мне разобраться с мыслями. Это всегда помогает.

В детстве я любил играть в футбол. Отрабатывал навыки дриблинга при любой возможности, отдавал длинные и короткие пасы, сводил с ума друзей своим постоянным желанием быть лучшим из лучших, не желая довольствоваться меньшим. Это была вся моя жизнь, моя личность, и я не мог представить свое будущее без нее.

До тех пор, пока я не застал отца за разговором с одним из его друзей, большим фанатом LA Lakers.

Мне было девять лет, когда этот чувак решил высмеять мою любовь к футболу.

Ты должен был заставить Тэхена присоединиться к баскетбольной команде. Какой смысл в футболе, если он здесь не популярен? Он никогда не станет знаменитым.

Знаменитым, черт возьми. Мне было плевать на славу, и я был разочарован и зол, что отец ничего не сказал. Как будто молча соглашаясь со своим другом.

Это так сильно повлияло на меня, что целый месяц я почти не играл, халтурил на тренировках и позволял тренеру отчитывать меня за поведение.

Я потерял мотивацию.

Если мой собственный отец не считал, что я могу чего-то добиться, зачем мне вообще напрягаться? Зачем так усердно трудиться, если никто этого не замечает?

Но я ошибался.

Были люди, которые наблюдали за мной.

Люди, которые замечали.

Люди, которые знали, что у меня есть потенциал, чтобы сделать себе имя.

И одной из них была моя мама.

Я до сих пор помню тот день, когда она приехала забрать меня с очередной неудачной тренировки. Сидя на заднем сиденье ее машины, я пытался избежать ее вопросов и пронизывающего взгляда. Но женщине нужны были ответы, и она больше не покупалась на мои бредни. Она хотела знать причину моего падения, и я рассказал ей все.

Через четыре месяца после того разговора мы с мамой уже ехали в Испанию. Она бросила свою карьеру, чтобы помочь воплотить мою мечту в жизнь. Новая страна и новый язык стали для меня ударом по мозгам, но она поддерживала меня на протяжении всего пути. Она — мой самый большой сторонник, а еще она единственный человек, который всегда говорил мне правду о моих навыках, неудачах и сильных сторонах. Я буду вечно благодарен ей за все, что она для меня сделала. И «Золотой мяч», который гордо стоит на полке в гостиной моих родителей, тоже ее. Ее жертвы, ее поддержка и помощь, ее любовь и вера в меня сделали меня тем, кем я являюсь сегодня.

— Папочка, ты не поверишь, что мы с Дженни собираемся сделать завтра.

В комнату вбегает Ниннин, прерывая мои мысли и возвращая меня в настоящее.

— Ниннин, давай не будем забегать вперед, хорошо? — Дженни следует за ней в комнату с робкой улыбкой на лице. Наши глаза встречаются, и я наклоняю голову, побуждая ее продолжать. — Я подумала о том, что мы можем весело провести завтрашний день, и рассказала об этом Ниннин. Но я предупредила ее, что мы сделаем это, только если ты не против.

— А она уже решила, что я не буду против. — Говорю я, когда дочь забирается ко мне на колени. Она обхватывает мою шею руками и, не моргая, смотрит мне в глаза. О, черт возьми, нет! Я ни за что не соглашусь на что-то, не зная подробностей. — Ниннин, о чем мы договорились, когда переехали сюда?

— Что мы всегда будем говорить о том, что хотим сделать.

— А ты знаешь о моих планах на завтра? О моих планах на твой день?

Она тут же начинает дуться, сцепив брови и глядя на меня из-под ресниц. Определенно дочь своей матери.

— Ты сказал, что тебя не будет почти весь день, а когда ты вернешься, мы пойдем на ужин с бабушкой и дедушкой.

— Рад, что ты помнишь.

Я целую кончик ее носа, и ее губы растягиваются в улыбку, хотя она все еще пытается надуться.

Медленно я встречаюсь взглядом с Дженни.

Она все еще стоит возле дивана, спрятав руки в карманы.

— Садись, Дженни.

В ее глазах что-то мелькнуло, заставив меня нахмуриться. Я понятия не имею, что она думает обо мне и об этой договоренности. Ей нравится моя дочь, и она искренне рада проводить время с Ниннин. Но со мной? Она осторожна и нерешительна. Она не пытается подружиться со мной; она держит дистанцию и сохраняет профессионализм. Пока что я единственный, кто ведет себя как извращенец. Мне нужно это исправить. Меньше всего мне нужно, чтобы она подумала, что я хочу ее.

— Пожалуйста.

Она накручивает прядь волос на палец и, наконец, делает то, что я говорю, опускаясь на диван рядом со мной.

— Есть ли у нас какие-нибудь дела? Что-нибудь, что мы должны сделать, пока тебя нет? — Спрашивает она.

— Не завтра. — Говорю я ей. — Я хочу, чтобы ты провела эту неделю, знакомясь с Ниннин и привыкая к дому. Используй это время, чтобы узнать о симпатиях и антипатиях моей дочери, о ее предпочтениях в еде. У нее нет аллергии, но она привередлива в еде.

— Дженни знает, что я люблю клубнику и какао с зефиром. — Восклицает Ниннин, и я улыбаюсь.

— К сожалению, малыш, этого недостаточно, чтобы ты была сытой и здоровой, но этого достаточно, чтобы завоевать тебя.

Дженни пожимает плечами, улыбаясь мне.

— Я еще не совсем уверена, что покорила ее, но это принесло мне несколько очков.

— Определенно принесло. — Поддразниваю я ее, обнимая свою дочь. Ниннин прижимается ко мне и опускает голову на грудь. — Школа начнется на следующей неделе, так что, надеюсь, до этого мы успеем войти в привычный ритм жизни.

— Все будет хорошо, пока мы работаем как одна команда. — Дженни переводит взгляд на Ниннин, и уголки ее глаз смягчаются. — Ты будешь в моей команде?

— Ты будешь в моей команде. — Поправляет ее Ниннин, и мы оба разражаемся смехом. Невозможно оставаться серьезным, когда она говорит такие вещи. — Папа, мы с тобой будем лучшей командой в мире.

— Один момент, малыш. Боюсь, твой дядя расстроится, если ты его не включишь. — Говорю я, заставляя Ниннин хихикнуть.

— Дяде Чонгуку не нужно знать. Это секретная команда.

Дженни подмигивает мне, и я качаю головой.

Вот что я получаю за то, что согласилась нанять лучшую подругу своего брата.

Она игрива и полна озорства — конечно, она ладит с Ниннин.

— Определенно. — Подтверждаю я, и моя дочь зевает. — Пора ложиться спать, милая.

— Но папа...

— Никаких «но». Тебе уже пора спать.

— Извини за это. — Бормочет Дженни под нос, и я смотрю на нее. — Я должна была прийти раньше.

— Разве я не говорил, что все в порядке? — Спрашиваю я, и она слабо улыбается мне. — Я уложу Ниннин в постель и буду благодарен, если после этого мы немного поговорим.

— Конечно, я буду ждать тебя здесь. — Она отрывисто кивает и переводит взгляд на мою дочь. — Спокойной ночи, Ниннин. Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, Дженни. — Пробормотала моя дочь.

***

Ниннин лежит в своей кровати, укрывшись одеялом с принцессой Эльзой. Свет выключен, а я сижу на полу с телефоном. У меня есть несколько писем от моего агента и представителя команды, и я знаю, что завтра будет чертовски трудный день. Разочарование просачивается в мои вены, портит настроение и заставляет меня хмуриться. Они хотят сделать из моего подписания контракта большое событие, и я не могу сказать, что рад этому. Я знал, что так и будет, но надеялся, что буду больше наслаждаться свободой.

— Папа?

Я моргаю, глядя на свою дочь.

— Мама спрашивала меня о новой няне.

— И что ты ей сказала?

— Я сказала, что ты нанял Дженни, потому что она мне понравилась. Я сказала ей, что ты позволил мне выбрать. — Она понизила голос и напряглась. — Мама была недовольна этим. Она сказала, что тебе не следовало доверять суждениям семилетнего ребенка.

— Я также доверял суждениям своего брата, а не только твоим. — Я поставил локти на кровать, чтобы лучше видеть ее лицо. — Не волнуйся об этом, милая. Ты собираешься проводить с Дженни много времени, поэтому тебе следует решить, хочешь ли ты, чтобы она была твоей няней или нет. Это будет справедливо.

— Спасибо, папочка. — Она улыбается, ее веки трепещут. — Я люблю тебя так-так сильно.

— Я тоже тебя люблю.

Я целую ее в лоб, когда она закрывает глаза и почти мгновенно засыпает.

Я жду еще десять минут, а затем иду в гостиную.

Дженни сидит на диване, набирая что-то на телефоне с сосредоточенным выражением лица.

Я медленно подхожу ближе, и когда она замечает меня, то кладет телефон на диван.

— Ты всегда ждешь, пока Ниннин уснет?

— Всегда. — Подтверждаю я, садясь рядом с ней. — Несмотря ни на что. Если я в городе, я укладываю ее спать.

— Ей было трудно засыпать, когда тебя не было рядом? — Спрашивает она. — Моя сестра младше меня на пять лет, и я укладывала ее спать с двух лет. Когда мама пыталась, Розэ просто отказывалась спать.

Я не могу не улыбнуться, даже если это кажется вынужденным. Похоже, она совершенно не против, что на самом деле сама заняла место своей мамы, когда была ребенком. Это неправильно.

— У Ниннин не было проблем с засыпанием ни с мамой, ни с няней. Она просто предпочитала меня.

— Неудивительно, что она так любит тебя.

— Да, но она любит обоих родителей. Не только меня.

— О, я поняла это, когда впервые встретила ее. Она гордится тем, что она мамина дочка. — Дженни опускает взгляд на колени, на ее щеках проступает румянец. — Сегодня Ниннин сказала мне, что ты не ладишь со своей бывшей женой.

Моя улыбка исчезает, и я стискиваю зубы. Ненавижу, когда люди лезут не в свое дело. Я всей душой ненавижу любопытных ублюдков, и ее слова выводят меня из себя. Даже если она, скорее всего, ничего такого не имела в виду. Она просто дает мне понять, что моя дочь думает о моих отношениях с ее мамой. Но я все равно не ценю это.

— То, что происходит между мной и моей бывшей женой — не твое дело, Дженни.

— Я знаю. — Промурлыкала она, поднимая глаза и ловя мой взгляд. — Ниннин была грустной, и поэтому я хотела об этом рассказать.

— Это не то, о чем ты должна беспокоиться. Я нанял тебя не для того, чтобы ты была моим психотерапевтом. Ты всего лишь няня.

И теперь я говорю как мудак.

— Я всего лишь няня. — Повторяет она, с трудом разжимая челюсть. — Уже поздно, так что если вам больше нечего обсудить по поводу моей работы, я бы предпочла пойти в свою комнату.

— Надеюсь, я ясно выразился, и...

— Я всего лишь няня, мистер Ким. Я в курсе. — Она берет свой телефон с дивана и встает. — Есть что-нибудь еще?

Она собирается быть такой сложной каждый раз, когда у нас не совпадают взгляды?

— Ты получила записи о расписании Ниннин и ее предпочтениях? Я отправил их на адрес электронной почты, который ты мне дала.

— Да. Я распечатала их, чтобы все запомнить. — Дженни делает шаг назад, пряча руки за спину. — Теперь я могу идти?

— Конечно.

Она выходит в коридор, высоко подняв голову и расправив плечи.

Она злится, и я вздыхаю, закрывая глаза.

Я подумал, что это может быть неловко после того, как она поймала меня на том, что я пялюсь на ее грудь. Это может быть неловко. Но я никогда не думал, что это будет так неприятно. Этот маленький спор из ниоткуда все испортил, превратил атмосферу между мной и Дженни в настоящую неприятность. Именно то, что мне было чертовски нужно.