Часть 5.
Какое у вас самое первое воспоминание? Может прогулка с родителями в субботнее утро? Или запах свежих мандаринов, смешанный с ароматом ели? У каждого оно разное, но любое несёт в себе определённые чувства. Некоторым повезло, они чувствуют приятный трепет, возвращаясь в прошлое. Но некоторым, как Чимину, повезло меньше. От их первого воспоминания сердце сдавливается больно, и вскрываются старые раны. Такие воспоминания хочется стереть из памяти, хочется не возвращаться в них, но это невозможно.
У Чимина нет чёткой картины, но есть горящие ненавистью глаза отца, и беспомощные крики папы. Есть собственные горячие слёзы на щеках, страх, разъедающий все внутренности, и своя ладонь, приглушающая жалобные всхлипы. Порой Чимину кажется, что всё его детство смешалось в одно воспоминание, напоминающее ад, который вынужденно пришлось пережить.
Серые краски рисуют образ отца, заносящего кулак над папой, и грубый голос, проклинающий бету на вечные страдания. Отец никогда не слушал своего мужа, всегда выставляя того виноватым во всех проблемах. Он строил из себя хорошего семьянина на публике, но превращался в дьявола во плоти, переступая черту дома. Даже маленький приёмный сын не мог остановить его приступ гнева.
Чимин помнит, как внутренне сжимался и, кажется, даже не дышал, прячась в тёмном шкафу, куда проникал лишь маленький лучик света сквозь приоткрытую дверцу. Чимин помнит, как обрабатывал раны папы и умолял что-нибудь сделать с этим, но каждый раз получал в ответ отрицание. Бета любил своего мужа. Ну или думал, что любил. Папа всегда говорил маленькому омежке, что надо быть добрым, потому что в этом мире и так хватает зла.
Чимин слабо морщится сквозь сон, слыша болезненные стоны папы. Всё тело охватывает дрожь с холодным потом, заставляя омегу метаться по кровати, пытаясь выплыть из страшного сна. Он слишком реалистичен. Слишком громко в ушах отдаётся яростный крик отца, а дверца деревянного шкафа отворяется слишком резко, слепя глаза ярким светом лампы.
Пак резко распахивает глаза, сразу же садясь на кровати. Он пытается отдышаться и придти в себя, потому что это лишь сон. Такого больше не повторится. Сейчас он в безопасности, в своей квартире, на помятой кровати, после беспокойного сна.
Чимин медленно осматривает квартиру, натыкаясь взглядом на пританцовывающего у плиты альфу и невольно усмехается, слабо втянув наполненный вкусными ароматами воздух. Чонгук мурлычет под нос какую-то прилипчивую песню, которая совсем недавно взорвала все чарты и ловко сворачивает блин, укладывая его на тарелку, а после поливая сладкой сгущёнкой. Он витает в своих мыслях, поэтому не сразу замечает проснувшегося Чимина, невольно вздрагивая от прикосновений тёплых ладошек к своему плечу.
Омега укладывает голову на свои руки, блаженно прикрывая глаза и слышит тихий смешок со стороны, а после мягкое прикосновение чего-то тёплого к губам. Он послушно их размыкает, откусывая сладкий блин и довольно улыбается, словно кот, объевшийся сметаны. Чонгук определённо улучшил свои навыки в готовке.
Альфа несильно отталкивает Чимина, разворачиваясь к нему лицом и несдержанно прыскает в кулак, заметив след от подушки на щеке Пака. Но всё веселье уходит, когда Чонгук замечает красные глаза своего соседа и мокрые дорожки слёз на бархатной коже лица.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает альфа, получая в ответ неопределённое мычание и привычную улыбку. — Просто знай, что ты можешь рассказать мне о своих проблемах. Не надо переживать их в одиночку. Всё же нам с тобой ещё неизвестно сколько вместе жить, и я хочу узнать тебя получше.
— Как только случится что-то серьёзное, ты узнаешь об этом первым, — прерывает словесный поток Чимин, усаживаясь на стул. Чонгук удовлетворённо хмыкает, выставляя перед Паком горячий завтрак вместе со сгущёнкой.
С того похода в кино прошло чуть больше недели, и их отношения немного изменились. Они стали больше общаться, держаться за руки, а объятья стали на несколько секунд дольше. Теперь они не боятся близости, прилипая к друг другу, словно магниты. Однако, то, в каком они статусе, всё ещё под вопросом. Просто изменения произошли слишком резко, но обоим это нравилось, поэтому они не спешили рушить это разговорами. Оба боялись, что их догадки неправильные, из-за чего между ними встало негласное правило о запрете любовных тем.
Сегодня будний день, поэтому Чимину не удаётся долго насладиться компанией младшего. Настенные часы заставляют торопиться и натягивать куртку на ходу, уже выбегая из подъезда. Чонгук улыбается опаздывающему Чимину, принимаясь убирать со стола грязные тарелки. За месяц эта квартира стала родной, отчего хочется содержать её в чистоте. Поэтому альфа тратит ещё час на небольшую уборку, после разваливаясь на заправленной кровати, погружаясь в нерадостные мысли.
Поведение Чимина настораживает, заставляя волноваться о его внутреннем состоянии. Чонгук не может это объяснить, но почему-то утром чувствовал внутри неприятное колющее чувство, когда омега ещё спал. А когда альфа заглянул в глаза Чимину, то внутри лишь усилилось это чувство, будто Чонгук разделяет боль Чимина. Будто он чувствует его на подсознательном уровне. Но Чон отбрасывает эти мысли, переворачиваясь на другой бок, где натыкается взглядом на маленький календарь.
Уже середина декабря, подготовка к Новому Году по всему миру идёт полным ходом. Квартиры преображаются, нарядные ёлки радуют глаз, и чувство праздника наполняет изнутри, создавая ощущение волшебства. Чонгук строит планы на новогоднюю ночь, когда понимает, что впервые в жизни собирается провести это время не один. Он не запрётся в своей комнате, поедая сладкие мандаринки перед телевизором; не ляжет спать пораньше, а будет улыбаться своей искренней улыбкой Чимину, сидящему рядом. Воображение рисует счастливые часы рядом с этим жизнерадостным бетой, заставляя сердце трепетать в ожидании.
Прошёл уже месяц с ухода Чонгука из дома. За это время он ни разу не связывался с отцом, если не брать в расчёт первый день. За весь месяц альфа вообще впервые думает об отце и о родном доме, по которому он уже скучает. Но возвращаться к обычной жизни Чонгуку совершенно не хочется. Он уже привык к обществу Чимина, привык к его улыбкам и смеху, тёплым объятьям ночью. Он уже привык к этой квартире, к работе в кафе и к этой реальности. Ему тут действительно нравится, ведь именно здесь Чонгука окружают искренние люди, готовые всегда подать руку, если понадобится.
***
Холодные стены учебного заведения встречают Чимина своей угрюмостью и голубым оттенком старой краски, которая местами уже слезает с повидавших не мало историй, стен. Сонные студенты нехотя расходятся по аудиториям, изредко перекидываясь парой фраз и собираясь отдохнуть на первой паре. Многие спят уже на ходу, еле переставляя ноги, но есть и такие, которые с самого утра ищут приключения на свою пятую точку.
К холодному кафелю старшекурсники прижимают молодого омегу, загнав того в угол. Перед первой парой мало кто ходит по туалетам, поэтому можно не волноваться о посторонних взглядах. Несколько омег постарше больно толкают первокурсника в вывихнутое ими же плечо, чувствуя своё превосходство. Но на самом деле это не превосходство вовсе, а гниль их тёмной души, что так и рвётся наружу, пачкая все внутренности вязкой и противной жидкостью. Такие люди ничего из себя не представляют, пытаясь самоутвердиться за счёт более слабых.
— Не смей больше приближаться к Хоби хёну! — цедит сквозь зубы один из старшекурсников, осматривая потрёпанную одежду омеги. — Он никогда не взглянет на такое убогое существо как ты, — он кривится в отвращении, открывая одну из кабинок и пинает младшего к туалету, подставляя подножку, отчего тот чуть ли не разбивает нос о белый толчок.
— Можно подумать, что он посмотрит на такую гниль как ты, — раздаётся насмешливый голос позади, приковывая к своей персоне все взгляды. — Вряд ли он вообще оставит вас в этом университете, если узнает, чем вы тут занимаетесь.
— Тебя никто не спрашивал, шавка, — у омеги дёргается глаз, и он уже собирается хорошенько вмазать по смазливому личику, но возникший из неоткуда Тэхён, на пару с преподавателем истории, заставляет остановиться. Чимин даже не дёргается, собираясь стойко принять удар, а как только понимает, что его не будет, то сразу подрывается к уже знакомому омеге, с которым сталкивается третий раз.
— Что здесь происходит? — тот самый Хосок осматривает происходящее гневным взглядом, останавливаясь на сгорбленной фигуре у туалета. — В кабинет директора. Быстро! — почти рычит преподаватель, выводя за шкирку старшекурсников и оставляя лишь троих омег в туалете.
— Ты как? — обеспокоенно спрашивает Чимин, сканируя взглядом омегу на наличие травм. Свежий синяк, что красуется прямо под глазом, наливающаяся кровью царапина на руке и больное плечо, за которое держится омега, заставляют Пака взволнованно охнуть, помогая ему подняться и облокотиться о стену.
— Что я им сделал? Я ведь всего лишь попросил Хосока хёна помочь мне с историей, а они… — всхлипывает омега, сжимая ткань помятой рубашки в области груди.
— Они просто ничего из себя не представляющие твари. Им смелости не хватает подойти к герою их мокрых снов и заговорить. Они просто завидуют тебе, потому что ты легко с ним общаешься, — Чимин приобнимает омегу, успокаивающе поглаживая по спине. Тэхён наблюдает за происходящим, сжимая кулаки от злости и несправедливости.
— Чимин хён, мне страшно, — спустя несколько минут молчания, снова начинает говорить омега.
— Тебе нечего бояться. Их скорей всего исключат, поэтому они тебя и пальцем не…
— Нет, из-за этого я не волнуюсь. Мне всё равно сколько раз они меня побьют, — омега косится на Тэхёна, как бы намекая, что не хочет, чтобы тут были посторонние уши. Ким видит короткий кивок от Чимина, поэтому покидает помещение, останавливаясь возле двери, чтобы никто не зашёл. — Хосок хён мой истинный. Он пока об этом не знает, но я боюсь, что он будет меня избегать, если узнает…
— Ты испытываешь к нему какие-то чувства? Если не брать в расчёт желание, — тихо спрашивает Чимин, продолжая прижимать подрагивающего в беззвучных рыданиях омегу к себе.
— Д-да… Я его люблю… Кажется, — шёпотом, будто их кто-то может подслушать, отвечает первокурсник.
— Для начала ты должен убедиться в своих чувствах к нему и только потом действовать. Как тебя зовут? — всё же решает узнать Чимин.
— Сухён. Ким Сухён.
— Так вот, Сухён. Хосок уже взрослый человек, а время, как известно, не щадит никого. У вас с ним разница почти десять лет, ты должен это учитывать. И его виденье мира отличается от твоего. Ему сейчас уже омегу для семьи надо заводить, а не для коротких отношений. А ты сейчас в таком возрасте, когда хочется развлечений и нежности. Поэтому реши для себя: готов ли ты идти рядом с ним на протяжении всей оставшейся жизни? Или твои чувства только обычная влюблённость, которая не перерастёт в сильную любовь?
— Я… Я постараюсь. Спасибо, — икает Сухён, от долгих рыданий.
— Кстати, почему ты тогда в кино плакал? — интересуется Чимин, вспоминая недавний инцидент в кинотеатре.
— А… Тогда я решил попробовать пойти на свидание с другим альфой. И в зале он начал ко мне приставать. Я сначала был не против, но потом вспомнил Хосока, и мне стало плохо. Я чувствовал себя виноватым, что хожу на свидание с другим альфой, когда у меня в сердце Хосок, — неловко произносит Сухён, умываясь.
Чимин нежно улыбается, трепля омегу по голове и выходит вслед за Кимом. Тот благодарит хёна ещё раз и уходит в кабинет Хосока, где так же должен появиться как пострадавший.
Чимин устало выдыхает, прислоняясь спиной к стене и прикрывает глаза, ненадолго забывая о реальности. Сегодняшний день только начался, а Пак уже чувствует себя выжатым, словно лимон. Сейчас не хочется куда-то идти или что-то делать. Хочется просто отдохнуть. Поставить жизнь на стоп, собрать себя в дееспособную тушку и только после этого вновь окунуться в реальность. Но громкий звонок оповещает о начале пары, поэтому остаётся лишь обречённо простонать, направляясь в нужную аудиторию.
Теперь Чимину есть о чём подумать, ведь он до этого разговора и сам не задумывался о своих чувствах к Чонгуку. Он просто жил себе спокойно и наслаждался обществом альфы, но теперь Пак думает о будущем. Есть ли вообще у них общее будущее? Или это просто заинтересованность?
Голова раскалывается от такого потока информации, поэтому Чимин решает оставить самокопание на потом, а сейчас посвятить всего себя уже успевшему начать какой-то монолог Тэхёну, вставляя редкие ответы на вопросы друга. Однако ближе к концу пары Пак всё же приходит в себя, активно обсуждая с Тэ интересную новеллу, которуе оба недавно прочитали.
***
— Чимин, можно тебя на минутку? — перед началом смены в кафе, спрашивает Юнги.
Чонгук, стоящий рядом, недовольно косится на кивнувшего Пака и провожает его взглядом, с силой отводя взгляд в сторону. Мин провожает омегу в свой кабинет, приглашает его сесть, но Чимин отказывается, облокачиваясь спиной о закрытую дверь. Пак выжидающе смотрит на альфу, а тот мнётся несколько секунд, закуривая ментоловую сигарету.
— Вы ведь хорошо дружите с Тэхёном? — спрашивает Юнги, открывая окно, чтобы немного проветрить помещение и дать дыму выйти на свежий воздух. Старший прекрасно помнит, что Чимин ненавидит этот запах.
— Конечно. Что за вопросы, хён? — хмурится омега, не понимая почему альфа завёл разговор об их общем друге. Почти друге.
— Я хотел его на свидание пригласить, но понял, что совершенно не знаю его вкусов. Единственное, что я знаю, это то, что он хорошо трахается.
— Без подробностей, пожалуйста! — смущённо пищит Чимин, выставляя руки вперёд. Юнги хмыкает, заметив реакцию омеги, но сегодня его задача не смутить, а узнать Тэхёна получше.
Они встречаются, если это можно так назвать, уже пару лет. Видятся каждый день в кафе и даже живут под одной крышей с недавнего времени, но альфа только вчера ночью понял, что не хочет отношений, построенных на одном лишь сексе. Ему уже двадцать девять лет, пора о семье задумываться, а у него есть лишь готовый на всё Тэхён, у которого неизвестно какие чувства к старшему. Юнги хочется определённости, но Ким сразу обозначил своё отношение к этому. Пока их связывает лишь секс, ни о каком постоянстве и речи идти не может.
Потому что Тэхён хочет настоящую семью и любовь альфы, а с Юнги удобно, потому что оба согласны на перепих без обязательств. Так ещё и истинность даёт о себе знать, повышая желание почувствовать голую кожу друг друга. Но как только Тэ найдёт любовь всей своей жизни, то сразу уйдёт. А Юнги не хочет отпускать, потому что привязался к этому странному парню. Привык к его выкидонам и жизни не видит без квадратной улыбки по утрам.
— Ну так что? Где ему понравится? — вновь спрашивает Юнги, опираясь поясницей о письменный стол.
— Может ты сам у него спросишь? Вы всё же уже долгое время вместе, поэтому думаю будет нормально, если ты заведёшь про это разговор, — предлагает Чимин, но альфа отрицательно мотает головой.
— Я хочу сделать ему сюрприз.
— Хм… Ну он очень любит Ван Гога, и в Сеуле недавно открылась выставка его картин. Мне Тэхён про неё все уши прожужжал, всё предлагал пойти вместе, но у меня времени нет, — неловко улыбается Чимин, вспоминая, с каким блеском в глазах рассказывал об этой выставке омега. — Но ты уверен, что он к тебе тоже что-то чувствует?
— Если бы не чувствовал, то не хранил бы верность, — хмыкает Юнги. — Ты и сам его прекрасно знаешь.
— Надеюсь ты знаешь, что делаешь, хён. И только попробуй сделать ему больно. Я тебя своими же руками придушу, — строго говорит Чимин, заставляя альфу рассмеяться. Он утвердительно кивает, прекрасно зная омегу в гневе, поэтому даже не будет пытаться причинять боль Тэхёну. Юнги сам этого не выдержит.
Чимин быстро прощается, выходя из кабинета в зал. Тэхён приветливо улыбается новому посетителю, принимая у него заказ и переводит взгляд на малыша, пришедшего вместе с папой. Ким присаживается на корточки перед крохой, говоря что-то очень интересное, что видно по милой улыбке ребёнка и огонькам в его глазах. Малыш что-то возбуждённо говорит, а Тэхён внимательно слушает, улыбаясь привычной квадратной улыбкой. Он всегда любил детей и прекрасно находил с ними общий язык, чего не скажешь о Чимине.
Пак тоже любит этих умилительных карапузов, но всегда шарахается от них как от огня, потому что боится сделать что-нибудь неправильно. Ещё с подросткового возраста Чимин рядом с детьми становится неловкой статуей, которая и слова вымолвить не может. Омега не знает откуда появился такой страх, но очень хочет его перебороть, что однажды и сделает. Но определённо не сейчас.
Дверь открывается перед очередным посетителем, впуская красивого омегу внутрь. Чимин переводит взгляд на вошедшего и невольно улыбается, направляясь к нему. Джин садится за дальний столик, внимательно разглядывая меню, а потом поднимает взгляд на официанта, неожиданно охая, завидев знакомое лицо.
— Чимин-и, привет. Не ожидал тебя здесь увидеть, — улыбается Сокджин, заказывая капучино. Чимин кивает, так же здороваясь и принимая заказ. Он просит немного подождать и направляется сам готовить кофе.
— Твой заказ, хён, — Чимин ставит на стол чашку капучино вместе с кусочком торта, ловя непонимающий взгляд и тут же спешит объяснить. — За счёт заведения.
— Не стоило, — улыбается старший омега, отпивая немного кофе и восхищённо поднимает брови. — Очень вкусно! Ты сам готовишь кофе?
— Угу, — смущённо кивает Чимин, отводя взгляд. Омега случайно натыкается на пару карих глаз, что уставились прямо на него и невольно улыбается, заметив такую же улыбку на лице Чонгука, который уже направляется ближе к ним. — Я мечтаю открыть свою кофейню, поэтому подрабатываю сразу на двух должностях. Так бы я был только бариста.
— Мой альфа тоже очень хорошо разбирается в кофе, но готовить его совершенно не умеет, — неловко смеётся Джин, приветливо кивая подошедшему Чону. — Если бы я знал, что вы тут работаете, то давно бы уже стал постоянным посетителем. Моя кондитерская тут недалеко, поэтому я часто проходил мимо и не жалею, что сегодня решил заглянуть.
— Так вот почему ты нам тогда пирожные дал, — смеётся Чонгук и хочет что-то сказать, но прерывается, собираясь отойти к новому посетителю, однако Чимин опережает его. — Кстати, как там Намджун? Не скучает ещё без меня?
— У него завал на работе, так что ему некогда скучать, — пожимает плечами омега, отпивая ещё глоток из чашки. — Странно, что он нас раньше не познакомил. А ещё он меня достал расспросами о том, где ты находишься. Ты скрываешься от него? — хмурится Джин, вызывая смех альфы и отрицательный ответ.
— Нет, просто кое-что произошло, и моя жизнь изменилась на «до» и «после». Я не хочу смешивать их, поэтому решил пока что повременить с раскрытием всех тайн, — заговорчески подмигивает Чонгук.
— Или просто не хочешь втягивать Чимина во всё это?
— Возможно, — пожимает плечами Чон, поворачиваясь к Паку ровно в тот момент, когда омега наклоняется, чтобы поднять упавшую вилку. Альфе как-то слишком резко становится жарко, от такой позы Чимина, отчего он проглатывает вязкую слюну, с силой отводя взгляд. Сокджин смеётся с такой реакции альфы, замечая покрасневшие кончики ушей. Чонгук поджимает губы, понимая, что знатно так спалился и спешно прощается, скрываясь за кассой.
Это всё странно и нелепо, потому что будь на месте Чимина любой другой — Чонгук бы давно его уже отымел. Но Пака не хочется вынуждать. Хочется, чтобы он сам попросил об этом, чтобы чётко сказал, что хочет от Чонгука. Но Чимин молчит, как и молчит сам Чон, поэтому альфа в спешке набирает телефон друга, прося о глупой услуге. Он сам понимает, что это неправильно, но поделать ничего не может, потому что в штанах тесно от таких простых действий, а долгое воздержание давит двойным грузом. Точнее поднимает с двойной силой. И если Чонгук сегодня же не сбросит напряжение, то он за себя не ручается. Особенно когда по дому ходит такой соблазнительный бета.