👑👑👑
— Мой принц, вы целы?
Родерик Круп, весь в грязи и ошмётках плоти, остановился в какой-то паре шагов, напрочь нарушив правила этикета. С лат текла чёрная кровь, диковинным узором покрывая броню. Верного рыцаря едва не вбили в землю, но тот вспорол твари брюхо и выбрался из когтистых лап, прежде, чем та вгрызлась в него. Филип, очищая свой меч куском ткани, только кивнул, внимательно оглядываясь по сторонам. Солдаты его дюжины разбрелись по лагерю, не убирая оружия и напряжённо следя за неровными тенями от огня. Меж палаток и тройки костров лежали убитые чудовища, напавшие на стоянку посреди ночи. Повезло, что никто не спал. Огромные, звероподобные нетопыри ударили сверху, кто с беззвёздного неба, кто с крон разлапистых деревьев.
— Вернёмся, пока не поздно, — тихо произнёс Родерик, в упор смотря на принца. — Вас коронуют и без признания ведьм.
— Конечно, коронуют, — раздражённо мотнув головой и сбросив прядь тёмных волос с лица, сказал Филип. — Но пока мне не исполнится двадцать, на троне будет сидеть регент, а со мной в это время может случится какая-нибудь смертельная неприятность. Пару дней на траур, а после моё место займёт Дерек.
— Вам уже почти двадцать, ваше высочество. Неужели вы думаете, что за полгода вас убьют и посадят на трон десятилетнего мальчика?
— Отца короновали в шесть, — мрачно напомнил Филип. — И пока ему не стукнуло два десятка, на правах регента правила бабка. Правда веришь, что заговорщиков остановит возраст Дерека?
На это ответить Родерику было нечего и тот, морщась от отвращения, начал сбрасывать с себя комья грязи и куски дурно пахнущей плоти. Филип убрал меч в ножны на поясе, тяжело вздохнул и посмотрел наверх, надеясь сквозь кроны деревьев разглядеть луну. Но вместо неё его взгляд наткнулся на белоснежную сову, внимательно наблюдающую за ними с нижней ветки старого дуба ярко-синими глазищами.
— Родерик, смотри.
— Происки ведьм, — едва заметив птицу, Круп сплюнул слюну, отдающую кровью, и окрестил сердце защитным знаком. — Это нападение - их рук дело. Всем известно, какие они злопамятные. Не стоило его величеству оскорблять их.
— Не торопись с выводами. Вряд ли отец стал причиной этого нападения. Он предпочёл предать их доверие ради золота послов. Конечно, они перестали его защищать и выполнять договорённости. Чудовища полезли на наши земли из проклятого леса из-за его жажды наживы. Нет ничего удивительного в убийстве короля. Нужно было заботиться о народе, — он перевёл взгляд с совы на рыцаря. — Теперь ты понимаешь, как важно вернуть их расположение? Только они способны выставить барьер и не позволить чудовищам покидать лес. Билморские ведьмы много лет защищают страну. Нам нужен союз с ними.
— Мы уже почти неделю бродим по лесу и кроме тварей никого здесь не видели, — недоверчиво следя за птицей, проговорил Родерик. — Может, Билморский замок - лишь выдумка? Такое величественное строение тяжело не заметить. И если они до сих пор не соизволили показаться нам на глаза, может, они не хотят налаживать отношения? Может, они желают нам смерти?
— Прекрати, Родерик, — одёрнул его Филип. — Эта сова здесь не просто так. И если бы ведьмы желали нам смерти, они убили бы нас, едва мы зашли в лес.
Словно услышав слова принца, сова зашевелилась, взмахнула крыльями и камнем упала вниз с ветки. Не достигнув земли, она засветилась, стремительно увеличиваясь в размерах. На траву бесшумно опустилась молодая девушка в белоснежном тонком, словно паутина, платье, плотно облегающем грудь и тонкую талию. Её серебряные волосы, водопадом спадающие вниз, были украшены лилиями.
Солдаты схватились за мечи, готовые напасть на неё, но Филип прервал их властным жестом. Девушка улыбнулась, показав белоснежные острые зубки; сапфировые глаза горели в темноте колдовским огнём.
— Ваше высочество, — она присела в лёгком книксене, подняв подол платья и обнажив босые ноги, увитые зелёным плющом. — Давно у нас не было знатных гостей. Как дорога?
— Чудовища задержали нас в пути, миледи, — принимая правила игры, Филип чуть склонил голову в знак уважения. — Нам пришлось задержаться по дороге в ваш замок.
— Ах, да, одна беда с ними, — девушка прикрыла глаза, хитро улыбнувшись. — Нужен кто-то, кто поставит их на место и не даст буйствовать. Кто-то сильный, могущественный, — убедившись, что намёк прозрачнее воды был понят, она снова присела в книксене. — Я - Анка из рода Птиц, принц Филип. Матушка просила вас проводить.
Она распрямилась и в тот же миг вновь обернулась белоснежной совой. Анка взлетела обратно на свою ветку и выжидающе уставилась на принца. Филип неслышно сглотнул, кивнул признательно и приказал солдатам немедленно собирать лагерь. Это не должно было занять много времени, ведь они ещё не начали готовить. Напряжённо смотрящий на него Родерик не отходил в сторону ни на шаг.
Филип из скупых рассказов покойного отца знал, что Билморские ведьмы презирали даруемые королевской семьёй титулы. Девушки они были разные, из бедных и знатных семей, и свой статус показывали, относя себя к каким-то родам. Если одарённая добилась признания среди людей и других ведьм, если её отметила Матушка, - главная ведьма, - то её принимали в какой-то из родов. Теодор рассказывал о роде Лисиц, о роде Ланей и роде Кошек. Про род Птиц Филип слышал впервые, но думалось ему, что девушки относили себя к ним, исходя из своих способностей. Анка превращалась в сову и была из птичьего семейства. Возможно, если он встретит ведьму, умеющую оборачиваться гадюкой, она будет из семьи змей.
Вскоре лагерь был собран и птица, терпеливо ожидающая небольшой отряд, вспорхнула с ветки, летя вперёд, в самую чащу проклятого леса. Анка не отрывалась на большие расстояния, останавливалась через несколько деревьев впереди, давая принцу и его сопровождающим приблизиться. Её белоснежное оперение словно светилось в темноте, указывая, куда идти.
Постепенно дорога начала спускаться вниз. Они спускались с холма в низину. За всё время, что с ними была Анка, чудовища даже не думали выть где-то вдалеке, хотя до этого их следы попадались на каждом шагу. Очевидно, или здесь уже была территория ведьм, или они не рисковали выходить из-за одной из них. Близко растущие друг к другу деревья становились всё выше и выше, всё сильнее изгибались под разными углами. На низко опущенных ветках стали появляться ленточки, украшения из блестящих бусин, соломенные куколки. Филип видел, как его солдаты начинают нервничать, то и дело очерчивая сердца защитными знаками - единственной защитой от порчи. Родерик держался так близко, что порой он чувствовал дыхание своего рыцаря.
За очередной разлапистой, украшенной веткой вдруг открылась долина. Окружённая тёмным лесом, пронизанная лентами рек, перед ней вырос горбатый холм, на вершине которого стоял замок Билмор. С высокими стенами, башнями, синей черепицей, настоящая неприступная крепость, к которой вела узкая дорожка каменных ступенек. Белоснежная сова сорвалась с ветки и полетела вперёд, больше не останавливаясь на редких деревьях холма. Филип проследил за тем, как она, превратившись в белую точку, исчезает в одном из светящихся окон замка, а после отдал приказ двигаться дальше.
На более близком расстоянии оказалось, что у холма два горба. На одном стоял величественный Билмор, а в другом, в том, что был ближе к выходу из долины, зияла пещера, уходящая куда-то глубоко вниз. Внутри пещеры, почти у самого входа, горел костёр, вокруг которого кружились девушки в ярких облегающих одеждах. Босые, с распущенными волосами и увитые разными цветами, они прыгали в ярких отблесках огня, резко двигались и дёргались в такт неизвестной мелодии невидимых скрипок. Музыка ускорялась и девушки вместе с ней, совсем не обращая внимания на незваных гостей у порога.
— Что же это такое? — спросил один из солдат, когда они прошли мимо пещеры.
— Бесовщина, — тихо ответил ему второй, чертя защитный знак на груди.
— Венец Возмездия, — раздался голос Анки совсем близко. — Если точнее.
Говорящие солдаты вмиг умолкли. Она стояла на каменных плитах, уходящих вверх на второй, больший горб холма, мягко покачиваясь под бешенные звуки скрипки. Быстрая мелодия и её медленные движения совсем не сочетались, но чувство, будто она кружится у костра вместе с другими ведьмами, плотно засело в груди. Наконец, музыка резко оборвалась, в пещере взревело пламя, а Анка, последний раз качнувшись, текуче развернулась и неслышно поскакала вверх по мшистым ступеням.
По вьющейся каменной дорожке они прошли под заросшей плющом стеной замка, обогнули его и вышли с другой стороны, смотрящей вниз на долину. Высокие двери Билмора были открыты настежь и, судя по тому, что внизу они плотно срослись с землёй и кустами, они были открыты уже очень и очень давно. Просторный зал за ними был весь усыпан сухими листьями и иголками. У стен лежали большие, словно обломанные бурей ветви. Босоногая Анка без какого-либо шороха заскользила внутри, направившись к виднеющимся в слабом неизвестном свете лестницам. Всё в зале было увито цветами, даже тяжёлые гобелены, тянущиеся до самого потолка.
Филип шёл впереди, рядом с ним держался Родерик, а остальные войны, из-за узкости лестницы, были вынуждены растянуться сзади. Неудивительно, что принц первым увидел большой и качественно выполненный портрет некой светловолосой женщины, что висел у первого лестничного пролёта. На холсте красивая незнакомка в дорогом платье с высоким горлом стояла, облокотившись бедром на стол, заваленный книгами и сушеными цветами. На её руках сидел пушистый чёрный кот, насмешливо смотрящий на них. Внизу, под толстой рамой блестела табличка с короткой фразой: "Матушка Билмор".
— Первая хозяйка замка и основательница нашего промысла, — неизвестный женский голос раздался выше по лестнице.
Филип обернулся, замечая около Анки высокую, дородную женщину в плотном тёмном костюме и с пламенными, рыжими волосами, опирающуюся на богато украшенную трость. В длинных кудрявых прядях прятались цветы гибискуса. Под её пронзительным золотым взглядом мурашки пробежали у него по спине. Позади раздался звон доспехов. Кто из дюжины переступил с ноги на ногу.
— Габриэла из рода Птиц, ваше высочество, — представилась она с лёгким поклоном. — Настоящая Матушка нашего ковена. Приветствую вас в замке Билморских ведьм.
— Благодарю за приём, миледи, — Филип в ответ так же легко склонил голову. — Ваша подопечная любезно проводила нас.
— Ах, моя милая Анка, — женщина погладила её по голове, выпутала из волос один цветок лилии и поднесла к лицу, наслаждаясь ароматом. — Доченька давно за вами наблюдала и весьма лестно отзывалась о вас, принц, — услышав это, Анка зарделась от смущения и потупила сияющие глаза. — Поймите нас, ваше высочество, мы должны были убедиться, что вы пришли к нам без злого умысла. Ваш папенька Теодор очень постарался избавиться от нас, и теперь мне всю жизнь придётся ходить с тростью, — ведьма притворно вздохнула, внимательно и насмешливо смотря на принца. — Я вас, конечно, не виню. Я уверена, что вы, молодой принц, не желаете причинять нам вред.
— Благодарю за оказанное доверие.
Филип напрягся, смотря ей прямо в глаза. Если Анка была любопытной совой, то её матушка - смертоносным ястребом. С ведьмами нельзя было не считаться.
— Прошу, проходите, — Габриэла посторонилась и приглашающе указала рукой себе за спину. — Вы, верно, устали с дороги. Ужин уже готов.
Ведьмы провели их через высокие, заросшие растениями коридоры и пропустили первыми в обеденный зал. За длинным, ломящимся от угощений столом, накрытым на шестнадцать человек, задорно трещал камин. Анка первой села у входа, Габриэла ушла к камину и села напротив неё. Остальные четырнадцать мест, стоящие по бокам стола, заняли гости. Сидеть пришлось явно не по этикету, но Филип решил выбрать себе место по правую руку от Матушки. Родерик сел напротив него, по её левую руку. Остальная дюжина опустилась в кресло только после принца и рыцаря. Едва они расселись, из сумрака вышли незаметные фигуры девушек, что тут же начали накладывать еду на тарелки. У всех в волосах были цветы.
Чего только не было на блюдах, изящно украшенных цветами. Филип видел и зажаренную рыбу, и дичь, и тушёную птицу, и заморские угощения. Устрицы соседствовали с диковинными, шипастыми фруктами, неизвестные морепродукты влажно переливались в свете высоких подсвечников. Перепелиные яйца на листьях салата, удобно нарезанный кролик в окружении ягод брусники, соусницы удивительных форм, широкие расписные тарелки с картошкой и варёной кукурузой. На многоярусных блюдах горками лежали сухофрукты и орехи всех видов. Несколько бутылок белого и красного вина ждали своего часа в начале и конце стола.
Спустя пару минут, как они приступили к трапезе, Габриэла завела ничего не значащий, но полностью соответствующий этикету разговор о погоде. Потом они плавно перешли на искусство, музыку и живопись, потом дошли до природы. Филип изначально начал есть только после хозяйки замка, но травить его явно не собирались, так что со временем ему удалось взять себя в руки и осторожно подвести разговор к интересующей его теме.
— Мой отец во многом был неправ. На королевской охоте мы могли быть месяц, пока он не удовлетворит свою жадность, — плавно соскользнув с одного витка разговора, он продолжил совсем другой. — Он так же из-за своей жадности доверился не тем людям, когда пошёл против традиций и решил разорвать наш союз.
— Мы редко бываем за пределами леса, но насколько мне известно, крестьяне были недовольны поступком короля. После того, как он напал на нас и его воины перебили наших защитников, барьер пал и чудовища хлынули на земли простых жителей, — пригубив бокал с белым вином, Габриэла метнула на него острый, хитрый взгляд всезнающей женщины. — Теодор поднял налоги, чтобы платить жалование калечащейся армии, отчаянно пытающейся сдержать волны нечисти. Но, на его беду, армия не справлялась и всё больше людей исчезало в лесу, будучи утащенными чудовищами. Я права?
— Да, миледи, всё так, — не стал отрицать очевидного Филип. — Земли близ леса разорены, на них больше не живут люди. Там властвуют чудовища. Мой отряд вырезал несколько стай, но на место убитых быстро приходят другие, — он бесстрашно заглянул ей в глаза. — Без помощи Билморских ведьм нам не справиться. Наши соседи-короли уже облизываются на мои земли. Я уверен, что они не желают моего восхождения на трон, и то, что происходит в королевстве, только им на руку. Воспользовавшись хаосом, они легко раздерут страну на части.
— Вы хотите восстановить наш союз? Я буду только рада. Без работы от наших сил никакого толка, — болтая вино в бокале, Габриэла задумчиво протянула конец фразы, — но прошлый союз был несовершенен, он ущемлял нас.
— Что вы желаете поменять? — прямо спросил принц. — Я готов обсудить ваши требования.
— Нам многого не надо, мой принц, — ведьма улыбнулась, стрельнув глазами в сторону Анки, до того беззаботно жующей кролика. Под взглядом старшей ведьмы она посмотрела на Филипа и отчаянно залилась краской. — Я лишь хочу, чтобы мои девочки были счастливы и им ничто не угрожало. Они все - мои дочери, и не важно, одна у нас кровь или нет. Билморские ведьмы - одна большая семья и я, как глава нашего ковена, должна позаботиться о них.
— Как только я взойду на престол, я никому не позволю причинить вам вред. Никто не посмеет войти в ваш лес и никто не подумает об охоте на вашей территории. Взамен я лишь прошу вашей поддержки. Чтобы, как раньше, мы вместе думали о безопасности страны.
— Значит, заключим новый договор, — Габриэла кивнула, в её глазах мигнул огонёк. — Ты станешь нашим королём, юный принц. Ты защитишь жителей своего королевства от чудовищ, приструнишь этих тварей, — она неприятно улыбнулась. — Ты будешь защищать мой ковен от людей, что желают причинить нам вред. Я же со своей стороны не позволю знати убить тебя, не позволю им помыкать тобой. Я и мои девочки позаботимся о тебе. А ты позаботишься о нас. Так, мой принц? Этого ты желаешь?
— Да, — он глянул на обгладывающего ножку курицы Родрика, который, казалось, потерял всякий интерес к происходящему; его дюжина, увлечённая разговорами с ведьмами, не обращала ни на что внимания. — Я хочу стать королём и защитить свою страну и её жителей от чудовищ. Я никому не позволю вредить моим подданным.
— Замечательно, — Габриэла протянула ему руку. — Тогда я признаю вас нашим королём.
----------***----------
Он очнулся в клетке от хора девичьих голосов, исступленно кричащих песни на разный лад. Прутья и кандалы из зачарованного металла жгли его лапы. Намордник на чудовищной пасти не позволял кричать от дикой боли, только сдавленно рычать. Всё, что он мог - это биться в удерживающих его путах, оплётших всё его тело, и смотреть через кровь в глазах за ведьмами по ту сторону решётки. Они танцевали, кувыркались и выли, то и дело меняя свой облик. По пещере метались лисы, птицы, летучие мыши и кошки, на стенах сидели мерзко пищащие паукообразные существа. Ведьмы весело кружились вокруг клетки, метались туда-сюда, сталкивались друг с другом, прыгали до высокого каменного свода, сбивая руки и ноги в кровь. Одуряющий запах цветов, что на глазах вылезали из их ран, заполонил всё вокруг.
— Дочери мои! — кричала Габриэла, стоя на пьедестале рядом с клеткой и стуча тростью по камню. — Вот он - наш король! Наш защитник!
Трость с силой ударила по клетке, чтобы все увидели его, все обратили на него внимание. Ведьмы визжали, смеялись, играли на музыкальных инструментах дикие мелодии, рвано танцевали и пели, оглушая его своими голосами. Он не понимал, что произошло.
Рядом с Габриэлой появилась сова, держащая в лапках окровавленные цветы, тут же превратившаяся в Анку. На её лоб стекали капли крови, а в волосах появлялись всё новые и новые лилии. Девушка вырывала из головы самые красивые бутоны, утирала кровь на лбу тыльной стороной ладони и тихо говорила с Матушкой. Вырвав из рыжих прядей несколько гибискусов, она поклонилась женщине, а после легко пролезла сквозь прутья клетки и опустилась рядом с ним на колени, держа в руках пышный букет из разных цветов. Теперь он был такой большой, что легко мог раздавить лапами её голову, но его тело и злость сдерживали цепи.
— Мой король, — она коснулась окровавленным лбом пола клетки, выражая глубочайшее почтение. — Мой прекрасный король леса. Мы - твои подданные. Защити нас от чудовищ, посланных твоим отцом. Защити нас, а мы будем тебя славить, как ты того заслуживаешь.
Она всё говорила и говорила, сплетая из цветов длинную, яркую верёвку. Она гладила его мощное тело, покрытое жёсткой чёрной шерстью, завязывая на шее цветочную удавку, пахнущую сладкой, ведьминской кровью. Она массировала длинные волчьи уши и покрывала вытянутую морду лёгкими поцелуями, а её слова отпечатывались в его голове приказами, которым нельзя противиться. Её глаза горели синем пламенем и он не мог отвести от неё взгляда. Не мог не видеть её обожания, её любви к нему. Он и сам не заметил, как ведьма сняла с него намордник, но даже если бы и знал об этом, не посмел её укусить. Ведь Анка его так любит. Ведь она - его верная подданная, а король должен заботиться о своих подданных. Король должен защищать своих подданных.
Король должен служить своим подданным.
Стенки клетки вдруг рухнули, цепи, сдерживающие его, змеями поползли вниз и опали у его сильных лап. Анка склонилась перед ним, благоговейно смотря снизу вверх блестящими глазами. Ведьмы дружно упали на колени, склонив перед ним свои головы. Гулко стукнула упавшая трость Габриэлы. Глава ковена довольно улыбалась.
— Наш король, защити нас! — закричали они одновременно.
И он завыл, вставая на задние лапы и широко разведя когтистые руки в сторону. Он выл и слышал, как его рыцарь и дюжина откликаются на его зов. Тогда он опустился на четвереньки и одним мощным прыжком перепрыгнул через головы ведьм. Он мчался по узкому ходу пещеры, слыша песни за спиной и вой своих воинов впереди. Чуял всё своё королевство - весь проклятый лес.
На выходе из пещеры, у затушенного костра его уже ждали. Они сорвались в лес, идя по запаху чудовищ. Первая стая внизу долины ничего не успела предпринять. Он рвал их на части, перекусывал шеи и раздирал животы. Он упивался их кровью и узнавал в тварях пропавших воинов и слуг покойного человеческого короля. Короля, что привёл армию сюда, что пролил кровь и навлёк на своих людей проклятье. Они убивали ведьм, считая их чудовищами, и сами стали монстрами. А он теперь был их защитником. Их лесным королём. И если хоть одна из них захочет покататься на его широкой спине, он с удовольствием опустится перед ней на колени.
Едва разбив первую стаю, они бросились искать следующую. Они неслись чёрными тенями по проклятому лесу, ища тех, кто причинил вред ведьмам. Они были самой смертью. Лесной король и его чёртова дюжина.