Беспечный ангел

Мы сидели за барной стойкой, медленно потягивали легкие коктейли и молчали. Просто говорить было не о чем на еще трезвые головы. Майкл покачивал ногой в такт музыке, я рассматривал разноцветные этикетки стоящих на полках бутылок с алкоголем. Заказали снова по двойному коктейлю. Потом еще повторили.

– Давай потанцуем? – слегка запинаясь, предложил байкер.

– Я не умею...

– Брось... Я тоже не умею... – и, спрыгнув с табурета, он исчез в толпе.

Я усмехнулся, но за ним идти не собирался, хотя постоянно косился в сторону танцпола. Заметив, что танцующие образовали круг и хлопают в такт музыке, направился на разведку, вежливо расталкивая локтями парней и девушек. Лучше бы я остался сидеть на табуретке с коктейлем на пару, чем увидеть такое: Ангел танцевал, точнее, разрешал себя лапать какому-то парню, который принял его за крутую девчонку. Не знаю, какая муха укусила меня за задницу, но я выскочил в круг и, встав между ними, выпалил:

– Вообще-то, он со мной! Поищи себе другую игрушку! – тут же дернул Майкла за руку в свою сторону так, что он упал в мои объятия.

Бывший «партнер» нахмурился и, похрустывая пальцами, направился в нашу сторону. Желания драться у меня как-то не возникало, а на словах такой конфликт точно не уладили бы. Лучшая тактика в таком случае – это отступление...

– Бежим! – шепнул на ухо вконец захмелевшему байкеру и потащил его к выходу сквозь недоумевающую молодежь, которая явно хотела реального мордобоя.

Мы, не чуя ног, добежали до мотоцикла.

– Садись! – крикнул Корнелл, оглядываясь назад.

– Ты с ума сошел! – я попытался стащить его с сидения. – Ты на ногах едва стоишь...

– Стояние на ногах вообще не влияет на езду... – икая, выдал он и завел мотор. – Садись. Иначе уеду без тебя.

Хлопнувшая дверь бара заставила меня тут же принять решение – запрыгнуть на сидение и напялить на голову шлем.

– Гони! – проорал я, крепко обхватывая руками гонщика за талию.

Я еще никогда не получал такой дозы адреналина, как от езды с изрядно напившимся байкером за рулем. Я молился, матерился и чертыхался одновременно... А на поворотах вообще зажмуривался от страха и терял дар адекватно мыслить.

К счастью, мои мольбы были услышаны – минут через двадцать «железный конь» заглох и медленно остановился посреди дороги.

– Вот черт! – выругался парень, снимая шлем. – Бензин закончился... До заправки должно было хватить...

– И что делать будем? – я оглянулся вокруг: ночь, пустая дорога, залитая только лунным светом.

– А ничего! В первый раз что ли? – звонко рассмеялся он. – Слезай и помогай толкать. До мотеля с колонкой тут вроде километров десять, может, чуть побольше...

Встав по обе стороны и взявшись за руль, мы шли по асфальту, толкая вперед байк. Наконец-то мне представилась возможность рассмотреть поближе это чудо техники: массивный корпус и очень широкие шины давали необыкновенную устойчивость, комфортное сидение на двоих, удобный, легкий в управлении руль. Была видна профессиональная доработка до гоночной техники, а с боку красовались следы хорошего недавнего ремонта. Я не очень разбирался в мотоциклах, поэтому его марку так и не смог определить: логотип был откручен, а на его месте красовался крылатый ангелочек из полированного металла.

Алкоголь выветривался, и я попробовал завязать разговор.

– Крутой у тебя байк, – обратился к своему спутнику.

– Не ты первый это говоришь... – грустно ответил Корнелл. Разговаривать на эту тему у него явно не было желания.

– А что, предлагали продать?

– Да, почти после каждой победы на гонках. А разве можно продать своего друга?

– Нельзя...

– Вот и я о том же...

И мы снова замолчали. Под ногами шуршали мелкие камешки, с писком проносились мимо летучие мыши. Ночной воздух своей чистотой немного дурманил и без того кружившуюся после таких приключений голову.

– А ведь я до сих пор не знаю твоего имени... – внезапно произнес Майкл.

– Кристиан Сандерс, но для тебя просто Крис, – без лишней скромности ответил я. – А твое я уже знаю!

– Правда?

– Отчим представил гостям.

– Вот оно что... Будем знакомы еще раз: Майкл Уильям Корнелл, для друзей Ангел, а для тебя – просто Мишель, – он протянул руку, я пожал ее в ответ. Немного помолчав, парень грустно добавил: – Хотя я не очень-то горел желанием брать фамилию отчима – своя больше нравилась, но он умеет «уговаривать».

– Он?..

– Марать руки – не его стиль. Тем более, что я с ними не захотел жить, ушел сразу после свадьбы матери. Так он послал пару своих громил объяснить мои новые обязанности... – Ангел вздохнул, провел правой рукой по ребрам. – Полтора месяца потом в больнице валялся. До сих пор болит, когда долго за рулем.

– Мишель, где ты живешь? – мне бы помолчать, а я опять начал задавать ненужные вопросы.

– Когда ушел, жил у бабушки до своего пятнадцатилетия. А потом подобрал вот его... – он указал кивком на мотоцикл, который мы толкали. – Бабушка дала денег на комнату, хотела, чтобы я в колледж поступил, учился, а я забил на все, купил гараж, где и живу до сих пор. И крыша над головой, и с мотоциклом возиться удобнее...

– А твой родной отец?

– Погиб... – тяжкий вздох вырвался из груди спутника. – Он был гонщиком-любителем... От него и моя любовь к мотоциклам. Мне было всего тринадцать... А через полгода мама познакомилась с Дэвидом Корнеллом, преуспевающим бизнесменом из Нью-Йорка. Когда он приходил к нам, казался таким хорошим, что мама согласилась выйти замуж. А я не мог забыть отца и до сих пор не могу... Понимаю, что ей было плохо одной, но все равно не могу простить такое предательство. С первого дня жизни в этом городе я начал бунтовать против отчима. Просто он оказался самой последней сволочью. Зажравшийся толстосум! Семья ему была нужна лишь для карьерного роста... Вообще, появляюсь в его доме, когда совсем туго становится. А этому ублюдку лишь бы унизить меня. Три месяца назад предложил за очень приличную сумму составить ему компанию на очередной развлекаловке богачей. Только я послал его и ушел. Девицы легкого поведения не для меня. Думал, что уже больше никогда не переступлю порог этого дома, дотяну до бабушкиного наследства. В свободное время я всегда приезжал к ней, ухаживал. Она так тяжело болела... – он замолчал на несколько минут, стер ладонью пот со лба, потом тихо продолжил. – Она умерла три года назад... На похоронах ко мне подошел ее поверенный и протянул завещание... Бабушка оставила мне все: дом, очень большую сумму денег, которой хватит на всю жизнь, только получу я это в двадцать лет. Осталось совсем чуть-чуть... Вот только ремонтные долги со штрафами меня прижали – врезался я в ограждение из-за придурка-пешехода, помял сильно байк. Позвонил маме, хотел занять на пару месяцев денег, а отчим отобрал трубку и предложил стать его любимым сынком на этом званом ужине, обещал десять штук...

– Тогда зачем ты устроил все это шоу?

– Я все равно опаздывал – застрял в пробке, решил срезать по тротуару, ну и нарвался на полицию... Пока все объяснил, заплатил штраф. Полчаса потратил. А отчим слишком пунктуальный. Так что мне терять было нечего – денег я бы и так не получил. Зато насолил ему по полной! – он звонко рассмеялся. – Давно так его не выводил из себя!

– Какой же ты бесенок...

– От святоши и слышу. Толкай уж.

За поворотом показались огни мотеля. Из последних сил дотолкали байк до бензоколонки. Майкл остался заправлять его, а я направился искать комнату для ночлега. Выяснилось, что остался свободным только одноместный номер. Повезло, так повезло... Ничего не скажешь: не постель, а раскладушка какая-то на двоих парней. Переживу! На несколько часов сойдет.

Упал на кровать – не было сил ни раздеться, ни принять душ.

– А я подкрепиться принес! – в комнату ввалился байкер с восемью банками крепких коктейлей и большой пачкой чипсов, скинул выпивку на покрывало, а куртку отправил «метким» броском на стол. – Ты уже спишь?

– Не-а... Я так жду тебя...

Мы сидели по-турецки на кровати друг напротив друга, пили сладкий алкоголь и хрустели чипсами. Так еще я не напивался. Он, видимо, тоже.

– А неплохой сегодня вечер получился, – рассмеялся Корнелл, бросая на пол уже четвертую пустую банку.

Я допивал только вторую.

– Знаешь... – посмотрел на потолок, открывая третью. – Только честно, если бы ты проиграл... Ты, правда, отдал бы мне на хранение байк?

Майкл залился смехом.

– Тебе – да! И ездить бы научил. Мы же друзья после всех, ик, наших приключений?

– Конечно, друзья!

– Если я скоро стану богаче тебя – ты будешь считать меня толстосумом, как моего отчима?

– Если променяешь байк на лимузин, то – да! – подколол его и запил ответ коктейлем.

– Разве можно, ик, предавать друзей? А ты и байк – мои лучшие и един...

Расплывшись в улыбке, Корнелл покачнулся и повалился на меня. Уложил отключившегося байкера на постель, приткнулся рядом сам. Последнее, что осталось в памяти, – Майкл, уткнувшись в мое плечо, что-то бормотал о гонках и мотоцикле.

С трудом открыл глаза, снова закрыл... Голова нечеловечески раскалывалась. Окна были зашторены. Часы на стене показывали девять... Вечера? Утра? Я лежал на кровати в гордом одиночестве. В комнате не было ни Майкла, ни его куртки. Уехал?.. Накрыл голову подушкой. Так паршиво мне еще не было.

– У кого-то тут похмельный синдром? – знакомый смех, и рядом приземлилась бутылка холодного пива.

– Ми-и-и-и-ше-е-е-е-е-ль... – простонал я, жадно припадая к горлышку. – Будешь?

– Не-а... Я же за рулем. Холодный душ, и я бодрый, как огурчик. А тебе в таком состоянии похмелиться совсем не помешает. Поесть тоже... – и, протянув мне горячий хот-дог, принялся за свой.

– Ты же не ешь мясо... – чуть не подавился от удивления. – Ты же сам говорил, тогда, на ужине.

– Собственно, не ем... – произнес он с набитым ртом. – Обычно мне на него денег не хватает, а соевую дрянь пусть другие едят... А, во-вторых, тут больше пожевать нечего. С голоду что ли помирать?

Майкл, скрестив ноги, устроился на постели рядом со мной.

– Правда, было здорово? – он облизал со своих губ засыхающий кетчуп. – Я бы не отказался повторить все наши приключения еще разок через пару недель. Покажу свой гараж, закажем ужин из ресторана, покатаемся по трассе на старом заводе.

– Серьезно?

– Я что, шучу? Правда, хочу отпраздновать свое двадцатилетие с тобой! В одиночестве задувать свечи не круто. Будем ты, я и байк. Оторвемся по полной!

– А как же нотариус, бабушкино завещание?

– Это подождет... Все равно будет воскресенье... Хватит болтать – ехать надо... – с грустью произнес байкер. – Твоя грымза спустит три шкуры за опоздание, да и у меня дела тоже есть: за ремонт расплатиться надо.

С трудом я привел в терпимый вид одежду и, немного пошатываясь, вышел на улицу. Еще прохладный воздух бодрил до конца не протрезвевшую голову. Майкл, сделав передо мной виртуозный поворот, жестом пригласил на место позади себя, и мы помчались с ветерком по оживленной трассе в город.

– Вот, собственно, тут и живу... – я слез с мотоцикла напротив подъезда старой многоэтажки.

– Неплохо... – Ангел снял шлем, встряхнул двуцветной гривой, подошел ко мне. – Я приеду первого августа, в воскресенье... Потусим по полной. Ты будешь ждать?

– Да! Вон там... – я показал головой в сторону ступенчатого порога дома.

Мы стояли на проезжей части, пожимая друг другу руки, и не обращали внимания ни на косившихся людей, ни на сигналившие машины, которые из-за нас не могли проехать.

– До встречи, друг... – Майкл «вскочил в седло» и завел мотор. – Хотя... Подожди... – он вытащил из-под водолазки цепочку с медальоном. – Это тебе... Он приносит удачу... – и надел его на мою шею.

– Мишель!..

– Сейчас обижусь! Понимаешь, я встретил человека... Который меня понял, стал моим первым настоящим другом, – Корнелл смущенно улыбнулся, а потом крикнул на всю улицу. – Правда! Моим лучшим другом! – надел шлем, поставил «железного коня» на дыбы и умчался прочь, оставив меня посреди дороги.

Проводив его взглядом, поднялся домой, чтобы привести себя в порядок и потом появиться на работе, хотя бы на несколько часов, и выслушать жуткую нотацию от мисс Брайн.