Глава 14
— Напоминаю, если стиральная машина будет протекать, вы в любой момент можете мне позвонить. Надеюсь, это понятно?
— Да, — кивнула Оля.
Она стояла в коридоре и вполуха слушала гид хозяйки своего нового съёмного жилья. Квартира не понравилась девушке с первых секунд. Обои во всех комнатах были чересчур тёмные — и без того небольшая спальня казалась ещё меньше. Все окна выходили на северную сторону, из-за чего Оле сразу пришлось смириться с недостатком тепла и солнца. Кухня больше напоминала давно не мытую школьную столовую.
Пока хозяйка учила её, что делать в случае неисправности стиральной машины, Оля стояла и сожалела о своем выборе. Сожалела о том, что повелась на заманчивую цену и теперь была вынуждена лицезреть перед собой не самую достойную квартиру.
— Телевизор иногда не работает.
Василиса Степановна затопала в комнату. Оля плелась за ней, равнодушно оглядывая всё на своем пути. «А хоть что-нибудь тут работает?» — вертелось у неё на языке.
— Если будет барахлить, могу посоветовать подёргать за антенну.
Она подошла к телевизору и начала показывать Оле, как следовало поступить с антенной в случае помех.
— В этом нет необходимости, — зевнула Оля. — Я почти не смотрю телевизор.
Хозяйка квартиры вернулась в коридор — он был заставлен Олиными сумками. В новой квартире не было изобилия мебели, и Оля быстро смекнула, что все её вещи вряд ли поместятся в эту маленькую комнатушку.
— Инструкция окончена, — подобно экскурсоводу объявила Василиса Степановна.
— Вы заплатили за полгода вперёд, поэтому в следующий раз вы должны будете заплатить в...
Женщина лихорадочно открыла календарь и попыталась рассчитать, когда Оля должна будет внести очередную сумму денег.
— В конце сентября, — закончила за нее Оля.
Она глубоко сомневалась, что к тому времени останется жить в этом жалком подобии квартиры.
— Точно! — подхватила хозяйка. — В конце сентября. Вот ключи.
Она положила на комод связку ключей. Оля сразу же переложила их к себе в карман.
— Никому не давать! — предупредила её женщина. — И никого, слышишь, никого сюда не водить! Кроме близких подруг или родственников.
— А если я захочу привести сюда парня? Тоже нельзя?
— Если одного, то можно.
«Да за кого она меня принимает?!»
Как только пожилая хозяйка покинула квартиру, девушка облегчённо вздохнула и закрыла дверь на оба замка. Она еще раз изучила своё новое жилище и непроизвольно скривилась. На фотографиях в интернете всё было гораздо лучше. «Ну ничего, совсем скоро у меня будет своя собственная квартира. Такая же большая, как у надменного мерзавца Свиридова», — успокоила себя девушка и побрела распаковывать вещи.
Во вторник Оля тоже не появилась на рабочем месте. Она написала Лене, что её недомогание затянулось на неопределённый срок, а после недолгих раздумий добавила, что, скорее всего, появится только в среду. «Обо мне никто не спрашивал?»
«Дмитрий Алексеевич интересовался тобой в понедельник. Спрашивал, всё ли в порядке. А я ответила, что ты приболела». Оля вспомнила, что произошло между ней и Димой тогда, в понедельник, и её щёки побагровели. «А сегодня?»
«Из сотрудников никто. А Дмитрия Алексеевича я сегодня не видела». Оле это было только на руку. В глубине души она надеялась, что и завтра, и послезавтра, и через месяц он так и не решится переступить порог собственного турагентства. После столь непредсказуемого окончания их встречи она совсем запуталась. К чему был этот полупьяный поцелуй? Неужели он до сих пор что-то к ней чувствует? А она к нему?
Последний вопрос поставил Олю в тупик. Ответить на него она могла только в одном случае: покопавшись в своей памяти и отыскав тот момент, когда её любовь к Диме была безжалостно уничтожена.
***
На следующий день Оле всё же пришлось идти на работу. Она нехотя переступила порог Диминого турагентства и лишь спустя десять минут причалила к двести двадцатому кабинету. Лена, как всегда, любовалась своей утренней укладкой и на Олин вопрос «что интересного случилось в моё отсутствие?» коротко бросила:
— Ничего. Абсолютно ничего. Что вообще может произойти за каких-то два дня?
«Если ты провела их в компании своего бывшего парня, который, стоит отметить, ненавидит тебя всем сердцем, то, определённо, может».
Оля по привычке заняла своё рабочее место. Теперь оно не казалось ей таким привлекательным, как прежде. Да и большая зарплата уже ничуть не радовала Олю. Она начала всерьёз подумывать об увольнении. Оля была уверена: после произошедшего в её спальне Дима сам захочет её уволить. Это будет единственным способом избавить друг друга от нелепых переглядок и случайных встреч в коридоре. Она решила поделиться мыслями об увольнении с Леной. В ответ та выпучила свои и без того большие глаза и попыталась всеми силами отговорить Олю от этой «бредовой затеи».
Ни в среду, ни в четверг Дима так и не появился в турагентстве. Оля была в смятении. Опасаясь исполнения Диминых угроз, она не решалась написать заявление об уходе. Каждый день в одно и то же время она подходила к кабинету босса, но дверь была заперта на замок. В понедельник Оля и вовсе решила оставить затею с увольнением. В конце концов, последний раз она видела Диму ровно неделю назад в своей старой квартире. И она не знала, как за это время переменилось его отношение к ней. Возможно, он полностью потерял к ней интерес.
Как-то днём девушка мирно сидела за своим рабочим местом и помогала очередному туристу определиться с путёвкой в Сочи. Вдруг в кабинет влетела Лена: она выглядела невероятно счастливой. Заняла своё место и выжидательно посмотрела на подругу. Её изумрудные глаза горели. Как только нудный турист вышел, она вихрем подлетела к Олиному столу.
— Только что видела Дмитрия Алексеевича. Он предложил мне после...
— Он здесь?
Оля вскочила со своего места.
— Да. Он предложил мне после работы выпить с ним коктейль. Прикинь?
— А Женя об этом знает?
Лена махнула рукой, буркнув что-то вроде «какая разница?».
— У него такая классная рубашка. Хочешь увидеть?
— Мне плевать на его рубашку. Единственное, что мне надо, — поговорить с ним.
Она встала со своего места и положила на стол табличку «Подождите десять минут».
— Насчёт увольнения? — догадалась Лена.
— По делам, — улыбнулась Оля.
Стоило девушке выйти, улыбка моментально слезла с её лица. Оно стало серьёзным — прямо сейчас ей предстояло твёрдо настоять на том, чтобы Дима её уволил. Только так у неё могла начаться новая спокойная жизнь.
Прежде чем постучать, Оля долго переминалась с ноги на ногу и прокручивала в голове нужные слова. Наконец, решимость взяла верх над страхом. В конце концов, по ту сторону двери сидел тот самый Дима, что когда-то страстно целовал её губы.
— Можно войти?
— Я занят! — услышала она грубый голос босса.
Надежда на то, что разговор пройдёт в позитивном ключе, в одночасье рухнула. Первым желанием Оли было немедленно уйти от двери и зайти позже. Но девушка рассудила: чем быстрее она решит свою проблему, тем легче будет им обоим. Вопреки Диминому запрету Оля открыла дверь и робко, как зашуганный котёнок, ступила на порог. Увидев её, Дима моментально опустил глаза, а затем отвёл взгляд куда-то в сторону.
— Я же русским языком сказал, что занят!
Оля прошла в кабинет и захлопнула за собой дверь. Так плотно, чтобы Димины крики не доносились до прошмыгивающих мимо его кабинета коллег.
— Дим, я пришла, чтобы поговорить с тобой. Наверное, последний раз в своей жизни. Хотя нет...
Оля отрицательно помотала головой. Всё внутри неё кипело, она пыталась подобрать нужные слова.
— Это, скорее, не разговор, а деловая просьба.
— Что тебе надо? — ледяным голосом спросил он.
— Я всё-таки приняла решение уволиться и считаю, что ты должен об этом знать. Завтра я напишу заявление об уходе. Или даже сегодня, если ты позволишь.
Дима ничего не говорил. Оле было неловко чувствовать на себе его изучающий взгляд, но она не могла спрятаться от него. Он как будто прожигал её насквозь.
— А кто тебе сказал, — наконец произнес босс, встав со своего места, — Что я соглашусь тебя уволить? С чего ты вдруг взяла, что я позволю тебе так просто отсюда уйти?
Эти слова ввели Олю в ступор.
— Вспомни — когда ты приходил ко мне в гости, мы невзначай затронули эту тему. И ты сказал, что прошлое действительно нужно отпустить. Ну же, помнишь?
Дима ухмыльнулся, посмотрев на Олю так, словно перед ним стояла маленькая доверчивая школьница.
— Я был пьян. Когда я пьян, я всегда несу всякий бред.
— Ты не был настолько пьян, чтобы не соображать, что говоришь!
Дима громко усмехнулся.
— Эх, Оля-Оля.
Он начал медленно подходить к девушке.
— Ты такая наивная маленькая дурочка. Если я по пьяни случайно что-то ляпнул, это вовсе не означает, что я сказал это всерьёз.
Оля почувствовала сильное разочарование — ей стало неприятно от сказанных им слов. За последние семь лет это был их единственный откровенный разговор. А теперь выходит, что это было просто помутнение Диминого рассудка.
— Не ври! Это неправда! Или ты отрицаешь всё, потому что я тебе отказала? Потому что я не ответила на поцелуй?
Девушка тут же прикусила язык. Возможно, последний пассаж был лишним, а учитывая Димину психическую нестабильность, это было даже опасно. Но, к её удивлению, Дима только усмехнулся.
— Ты и правда думаешь, что я всё ещё хочу тебя?
Простая усмешка переросла в издевательский смех.
— Когда я пьян, я готов целовать любую попавшуюся под руки бабу. Я готов трахать всё, что движется. В тот раз в твоей жалкой квартирке на глаза мне не попалось ничего лучше тебя.
— Замолчи!
— Ты действительно поверила, что я мог что-то к тебе почувствовать? Как бы не так! Любая шлюха способна привлечь мое внимание, когда я под градусом. Абсолютно любая.
— Заткнись!
— Я даже не думал, что ты воспримешь всё так близко к сердцу.
Что-то кольнуло Олю в сердце. Она больше не могла слышать такие унизительные слова. Дёрнув за ручку, она рывком распахнула дверь.
— Мне всё равно, одобряешь ты это или нет, но я ухожу! Навсегда!
Оля выбежала из кабинета, со всей силы хлопнув дверью. Она задыхалась. Вихрь его слов безжалостно выметал из её головы все разумные мысли. Его слова оставили на её сердце раны. По Олиным наблюдениям, для заживления этих ран требовалось немало времени.
Девушка уверенным шагом приближалась в кабинет Ирины Максимовны. В глубине души она ждала, что Дима вот-вот выбежит из кабинета и остановит её. Но он не выбегал. Как назло, дверь в кабинет Ирины Максимовны была заперта. «Когда кто-то мне нужен, его обязательно нет на месте!» Оля топнула ногой, развернулась на каблуках и вернулась на своё рабочее место.
***
Вечером Оля сидела на диване своей новой квартиры, с головой укутавшись в тёплый плед. Она смотрела телевизор. Почти каждую секунду эта маленькая чёрная коробка барахлила, заставляя девушку громко чертыхаться. После очередной неполадки, прервавшей сериал на самом интересном месте, Оля психанула и выключила телевизор.
— Бесит! — вслух выругалась она.
От одиночества, которое она ощутила впервые за долгое время, у Оли появилось желание позвонить Лене. Но вспомнив, что после работы подруга собиралась провести время с Димой, Оля отшвырнула телефон в дальний угол кровати.
Непонятную злость на Лену — вот что почувствовала она. Сейчас ей не хотелось говорить с вечно улыбающейся подругой. Поймав себя на мысли, что она могла ревновать Диму к Лене, Оля громко рассмеялась. Как она может ревновать Диму к Лене? Это же глупо! Между ними всё закончилось ещё семь лет назад.
С досадой девушка отметила — она была совсем одна. Не одна — одинока. Рядом с ней уже семь лет как не было близкого человека. Человека, подобного прежнему Диме. Человека, который бы мог её поддержать. На плечо которого она могла бы опереться и выплакаться. От осознания этой простой истины Оле стало как никогда паршиво.
Она невольно припомнила свою жизнь в Питере. Ещё год назад она встречалась с Денисом, а свободное время часто коротала с Аней и Лизой. Тогда мысли о Диме совсем не занимали её голову. Но даже тогда она была одинокой! Денис оказался вовсе не тем человеком, которого она хотела видеть рядом с собой всю оставшуюся жизнь. Оля оказалась не готова связать свою судьбу с этим мужчиной. А подруги, с которыми Оля проводила практически каждый день, не могли создать ей ту уютную атмосферу, в которую она погружалась при встречах с Димой и его компашкой.
Оля подошла к столу и заварила крепкий зелёный чай. Пока он остывал, она грустно глядела в окно. Девушке пришлось признать: Дима был единственным близким человеком в её жизни. Ближе него у неё никогда никого не было. Что в Питере, что в Москве — она всегда была одинока.
Ещё тогда, когда Оля узнала о подготовке к убийству Дьяченко, внутри неё что-то перевернулось. Её отношение к Диме в одночасье изменилось — она посмотрела на него под совершенно другим углом. В ту секунду что-то внутри неё умерло, но Оля до сих пор не могла понять что.
Сейчас единственными людьми, с кем она чувствовала себя по-настоящему счастливой, были её мать и сестра. При воспоминании о родных на душе у Оли потеплело. «Наверное, они единственные, кто любят меня такой, какая я есть». Оля отыскала телефон и набрала мамин номер. Сейчас ей больше всего хотелось услышать мамин ласковый голос. Он всегда придавал ей сил. Но мама опередила её. Стоило Оле зайти в раздел «Контакты», как она увидела входящий звонок от матери.
— Привет, мамуль. А я как раз собиралась тебе позвонить!
— Добрый вечер, — не сразу ответила та.
Что-то в мамином голосе сразу не понравилось Оле. Он был встревоженным и даже напуганным.
— Как у вас дела?
Мама проигнорировала её вопрос.
— Скажи, у тебя всё хорошо? Ты сейчас дома?
— Да, всё в порядке. А почему ты спрашиваешь? — забеспокоилась Оля.
— Кое-что... кое-что произошло...
— Что произошло?! Мама, вы в порядке?
— У нас всё хорошо. Мы волнуемся только за тебя. Сегодня вечером я обнаружила записку возле своей квартиры.
Внутри Оли всё похолодело. Постепенно она начинала понимать, кто являлся причиной маминого дрожащего голоса.
— Какую записку? Что там было написано?
— Прочитав её, я чуть не упала в обморок. Там была откровенная угроза: причём угрожали не нам, а тебе! Мне стало не по себе, когда я прочитала её. Всё внутри меня рухнуло.
Из Олиных глаз самопроизвольно брызнули слёзы. Никто, совершенно никто не имел права запугивать её мать!
— Зачитай, что там написано.
— Тут... тут написаны очень страшные вещи. Не знаю, готова ли ты...
«Я готова, мам. Я пережила и не такое!»
— Читай, — твёрдо сказала Оля.
В трубке повисла тишина. Пока Наталья доставала лист с угрозой, Оля нервно отхлёбывала чай.
— Написано так, — дрожащим голосом начала мать, —Уважаемая Наталья. Пока ваша жизнь в Липецке протекает спокойно и мирно, жизнь вашей дочери не так хороша, как кажется. Она приняла неправильное решение, и я искренне боюсь за нее. Я опасаюсь, что мне лично придётся её наказать. Придётся сделать с ней то, что она заслуживает. P. S. Посмотрите в пакет — то же самое может скоро случиться и с ней».
Наталья громко всхлипнула. Почувствовав в себе весь страх, который испытывала мама, Оля вытерла слёзы и спросила:
— Что за пакет?
— Я уже избавилась от него, — Наталья тяжело вздохнула. — Там была мёртвая кошка.
Оля поднесла ладонь ко рту и еле удержалась от того, чтобы не вскрикнуть. Только один человек на всей планете мог додуматься до такого безумства. И это был тот самый человек, что совсем недавно яростно впивался в её губы.
— Мама, это бред, слышишь? Со мной всё в порядке! Если бы у меня были проблемы, я бы обязательно тебе о них сказала.
Оля старалась придать своему голосу как можно больше убедительности.
— Я долго не могла прийти в себя после прочитанного. Это послание вовсе не похоже на глупую шутку.
— Чем бы это ни было, забудь об этом. И немедленно сожги эту глупую записку. Я не хочу, чтобы ты портила себе настроение из-за какого-то недоумка.
«Я порву на части этого недоумка!» — Оля представляла, как уже завтра залепит Диме звонкую пощёчину.
— О каком решении он пишет?
— Понятия не имею, — сквозь зубы процедила Оля, проклиная Диму.
Как он только посмел угрожать ее ? Какое право он имел посягнуть на святое?! Если бы прямо сейчас он стоял здесь, перед ней, Оля бы непременно отыскала в себе силы, чтобы испепелить его. Сровнять с землёй. Превратить в пустоту. Она-то знала, о каком решении писал Дима. Не было никаких сомнений в том, что он всё тщательно продумал — он знал, что Наталья немедленно расскажет о записке дочери. Его целью было показать Оле, кто здесь главный. Доказать, что её семья была не в безопасности. Как только она представила, что этот без пяти минут убийца мог посягнуть на её мать, Оле стало нехорошо. Чтобы успокоиться, она заварила себе ещё одну чашку зелёного чая. Затем ещё одну. И ещё...
В ту ночь она спала плохо — Дима долго не хотел покидать её мысли. В последнее время Оля довольно часто видела сны, которые были так или иначе связаны с коварным брюнетом. И сегодняшняя ночь не стала исключением. Но в отличие от предыдущих сновидений, сегодняшний сон был цветным и чётким — прямо как тогда, семь лет назад. Когда ей снилось, как они с Димой страстно целовались, а потом он просто взял и испарился.
Оля шла по длинному-предлинному коридору, конец которого она всё никак не могла разглядеть и не понимала, куда она ведёт. Ноги сами несли её куда-то вперед.
Вдруг сзади себя девушка увидела Диму — он шёл прямо за ней! Она постаралась ускорить шаг, чтобы оторваться от своего преследователя. Но расстояние между ней и охотником, напротив, сокращалось с каждой секундой. И тут Оля увидела выход. В то время как весь коридор был тёмным и мрачным, дверь, ведущая на свободу, излучала яркий свет. Она вселяла в Олю надежду. Даже во сне ей удалось почувствовать исходившее оттуда тепло.
Обернувшись назад, Оля в ужасе увидела, что Дима был прямо позади неё. Теперь их разделяли жалкие сантиметры. Мужчина ухмылялся, и от его ухмылки в Оле проснулось дикое желание убежать. Но бежать было некуда. Перед ней была только белая дверь. Оля шагнула вперёд, схватилась за железную ручку и дёрнула за нее. Дверь не открылась. Оля сделала вторую попытку и вместе с тем заметила, что Дима шагнул вперёд. Дверь ни в какую не поддавалась. Оля дёрнула третий раз. Дима снова сделал шаг. В руке у него сверкнул нож — Оля принялась нечеловечески кричать. Мужчина громко засмеялся. Смех его вышел издевательским.
Пока Оля отчаянно пыталась отворить белую дверь, Дима подходил к ней всё ближе и ближе.
— Уходи! — отчаянно кричала жертва. — Уходи!
— Ты получишь по заслугам, Миронова!
Дима вытянул руку с ножом вперед и встал в десяти сантиметрах от испуганной девушки. Оля безумно дрожала. Она видела его лицо — во взгляде мужчины не было ничего, кроме жестокости.
— Не убивай меня! — вскрикнула Оля.
Но Дима уже не слушал её. Он сделал последний шаг вперёд и оказался рядом с ней. Он занёс острый нож над Олиным животом. Девушка закрыла глаза руками — приготовилась к неминуемой смерти. Она знала, что он доведёт начатое дело до конца.
— Прощай, — услышала она ледяной Димин голос.
Не открывая глаза, она почувствовала нечеловеческую боль в самой середине живота. Из её рта вылетел дикий крик, который разлетелся эхом по всему длинному коридору. Наверняка его было слышно даже на соседней планете.
Из Олиного живота торчал огромный нож. Дима убрал её ладони с побелевшего лица. Шоколадные глаза на секунду встретились с голубыми. Но уже в следующее мгновение из Олиных глаз градом полились слёзы. Всё вокруг начинало терять свои краски, слёзы застилали вид на Димино ухмыляющееся лицо. Она чувствовала, как кровь постепенно заполняет её рот...
— Ах!
Оля резко распахнула глаза, и с её губ слетел полный ужаса крик. Это был сон. Всего лишь глупый сон! Несколько секунд девушка молча глядела в одну и ту же точку и плакала. Самые жуткие эпизоды её кошмара всё ещё вертелись в пульсирующей голове. Она прокручивала их как старую кассету. Чтобы убедиться, что это был всего лишь сон, Оля приподняла одеяло и опустила взгляд на свой живот. На чистой голубой пижаме не было ни намека на кровь. Живот не болел, хотя Оля чувствовала лёгкий дискомфорт где-то в области желудка.
Она глянула на часы — почти четыре утра. Совсем скоро Оле нужно было вставать на работу, а её состояние оставляло желать лучшего. Сна не было ни в одном глазу — нехорошие мысли лезли в ее голову одна за другой, не давая ей расслабиться. Они были похожи на сорняки, от которых невозможно было избавиться раз и навсегда. Их можно было только временно уничтожить: сорвать и дождаться, когда на их месте вырастут очередные.
Перед Олиными глазами мелькал то собственный окровавленный живот, то карие глаза Дмитрия Свиридова. Она была вынуждена работать под началом самого настоящего чудовища. Он не оставил ей другого выбора. «Во что я влипла?!» — обхватив голову руками, нашёптывала она сама себе.
***
— Я вчера классно провела время с Димой!
Стоило Оле поинтересоваться, как обстоят дела у подруги, она услышала Димино имя.
— Что вы делали?
— О, это был замечательный вечер, мы ходили в ресторан, посидели, выпили по коктейлю, поболтали. У него отпадное чувство юмора!
— Правда? — с сарказмом спросила Оля.
— Ага, — не расслышав сарказма, ответила Лена. — Если он меня ещё раз позовёт на встречу, могу взять с собой и тебя. Увидишь, какой он классный!
Оля ничего не ответила. Уже к началу рабочего дня её настроение было напрочь испорчено.
И снова Оля была вынуждена нацепить на лицо вежливую улыбку и вести беседы с иностранными туристами, напрочь забыв о своих проблемах. Ей не удалось сбежать из этой денежно-мучительной клетки. Дима не дал ей.
Во время перерыва Лена предложила Оле дойти до автомата с едой, и Оля нехотя согласилась. Девушки решили не закрывать дверь на замок.
— Я куплю себе шоколадный сырок.
— Я смотрю, ты напрочь забыла про диету, — посмеялась Оля.
— На самом деле я всё ещё стараюсь питаться правильно. Просто вчера вечером Дима сказал, что обожает, когда девушки едят сладкое. По его словам, шоколад на губах придаёт девушкам сексуальность.
Оля закусила нижнюю губу:
— Ты называешь его Димой?
— Он сказал, что в нерабочее время мы можем запросто общаться на «ты». Мы же с ним теперь вроде как друзья.
Оля фыркнула, но Лена этого не расслышала. Окрыленную непонятным увлечением к Диме Лену так и тянуло на разговоры только о нём. В очередной раз попрекать подругу парнем было бессмысленно, и Оля промолчала. Она взяла себе обычный чай без сахара, а на требование Лены купить себе что-то ещё отрицательно помотала головой.
— Вот я тебе поражаюсь, — жадно уплетая сырок, рассуждала Лена. Девушки возвращались обратно в кабинет. Разговор зашёл об Олином питании. — Порой ты приходишь на работу и целый день ничего не ешь. Как тебе это удаётся?
Лена с завистью посмотрела на подругу. Фигуру Лены нельзя было назвать идеалом, однако у брюнетки была идеальная грудь. Пышные формы — это было сказано точь-в-точь про нее.
— Я просто не хочу есть, — пожала плечами Оля. — Аппетита нет.
— Мне бы так! Я каждую секунду готова что-то жевать. Раньше, когда я жила с мамой, я весила семьдесят килограммов, но за время учёбы скинула пятнадцать. А сейчас у меня такое чувство, что всё вернётся!
Лена подошла к высокому зеркалу и недовольно оглядела себя с ног до головы.
— Нет, ну что это такое? — Она взяла себя за бок и, оттянув жировую складку, поморщила лицо.
— Сейчас исправлю.
С этими словами Оля взяла Лену за руку и одёрнула её от живота:
— Вот так ничего не заметно.
Но Лена снова оттянула складку и простонала:
— А вот так заметно!
— Если хочешь, я доем, — предложила Оля, указав на сырок.
Жадно глядя на оставшуюся половину сырка, Лена нехотя протянула её Оле.
— Ты точно не сидишь на диетах? Или все-таки сидишь, а мне говоришь, что нет аппетита и хорошая генетика? — прищурилась брюнетка.
Оля помотала головой и, смеясь, ответила:
— Лена, у тебя прекрасная фигура.
Лена слабо улыбнулась. Но в её взгляде всё равно читалась неудовлетворённость своим отражением.
— Пошли в кабинет. Чем дольше на себя гляжу, тем сильнее портится настроение.
По дороге на рабочее место Лена продолжала рассуждать о своём непреодолимом пристрастии к вредной пище, в то время как Оля думала: «Мне бы твои проблемы».
— Вчера днём я вычитала статью о новой диете. Очень хочу попробовать, — Лена распахнула дверь в кабинет. — Звучало многообещающе, и я... О, Дима, привет!
Оля вздрогнула и резко подняла понурую голову — прямо перед собой она увидела Диму. Босс стоял напротив Лениного стола, а его глаза гуляли по Олиной зелёной сумке. Девушка негромко чертыхнулась. Здороваться с этим мерзавцем она не стала.
— Лена, не забывайся. На работе я Дмитрий Алексеевич.
— Простите, совсем забыла.
Не обращая на Диму ни малейшего внимания, Оля прошла к своему месту.
— А мы тут с Олей болтали о диетах и спорили, у кого лучше фигура. Скажите же, что её фигура в тысячу раз сексуальнее, чем моя!
От неловкости Оля опустила глаза в пол и начала изучать его причудливые узоры. Дима оглядел девушку с головы до ног так, словно первый раз в жизни обратил внимание на её стройную фигуру. Словно он никогда в жизни не раздевал её. Словно его руки никогда не изучали каждый изгиб её тела.
— У вас обеих прекрасные фигуры, — мудро рассудил Дима.
Он игриво улыбнулся и неожиданно ущипнул Лену за поясницу. Краем глаза Оля заметила его действие и невольно сжала руки в кулаки. Дима увидел, что она успела заметить его смелый жест, и беззвучно усмехнулся. Только Оля уловила его гадкую усмешку. И почувствовала, что закипает.
— Дмитрий Алексеевич, мы на работе, — с наигранной строгостью сказала Лена.
При этом Оля увидела точно такую же игривую улыбку на лице подруги. Лена в открытую флиртовала с Димой! С её Димой! Девушка не знала, кого из этих двоих она готова была убить в эту самую секунду.
— Ольга, — обратился Дима к бывшей подруге. — До меня дошли слухи, что вы хотите уволиться. Неужели это правда? Или вы уже передумали?
Дима многозначительно приподнял густые брови. Оле захотелось содрать их с его смуглого лица.
— Ты все же собираешься уходить? — ахнула Лена. — Ты же говорила, что остаёшься!
— Я и так остаюсь.
Оля исподлобья глянула на Диму и наградила его ненавидящим взглядом.
— Это правильный выбор. Ты приняла верное решение, Миронова!
Дима произнёс эти слова с особой интонацией. Только Оля и Дима понимали, о чём шла речь. Мужчина откровенно издевался над ней. И снова его отвратительная усмешка была видна лишь Оле. Лена же просто стояла рядом с Димой и искренне радовалась тому, что её подруга благоразумно решила остаться на прежнем месте.
— Я побежал, у меня дела. Как-нибудь ещё посидим в ресторане! — довольно громко бросил Дима, взглянув на Ленины бёдра.
Оля не проронила ни слова. Единственным, что могло слететь с её губ, — были слова-проклятия. Ассортимент самых отборных ругательств ни на секунду не покидал её головы. А когда Дима развернулся и затопал к выходу, Оля попыталась сжечь его своим испепеляющим взглядом. Нет, ни о какой любви тут не могло быть и речи! То, что она питала к нему сейчас, не шло ни в какое сравнение с таким светлым чувством, как любовь.
Пропущено слово