Глава 20. Линия, которую нельзя пересекать
Толпа у костра замерла в ожидании. После поцелуя между Скарлетт и Винни повисло напряжение. В глазах Винни плясал огонь — не только от костра, но и от чего-то более глубокого.
Скарлетт глубоко вдохнула, стараясь взять себя в руки.
— Всё, играем дальше, — сказала она, пытаясь сделать голос непринуждённым.
— Да-да, — поддакнул Джейк, поднимая бутылку. — Теперь твоя очередь спрашивать, Скарлетт.
Она обвела взглядом круг и усмехнулась.
— Ладно… Винни, правда или действие?
Винни лениво потянулся, наблюдая за ней.
— Действие.
Она задумалась. Он слишком уверен в себе. Надо его сбить с толку.
— Пойдём со мной.
Винни прищурился, но не стал задавать вопросов. Он поднялся, и Скарлетт направилась к дому.
— О-о, интересно, что будет! — кто-то из ребят засмеялся, но они не обернулись.
---
Они оказались в просторной кухне, где никто им не мешал. Скарлетт оперлась на стол и посмотрела на него.
— Ты любишь риск, да?
Винни ухмыльнулся.
— Уже спрашивала.
Она приблизилась к нему.
— Тогда рискни.
— Что ты хочешь?
Скарлетт взяла со стола нож и медленно протянула ему.
— Закрой глаза и доверься мне.
Винни с интересом взглянул на неё.
— Доверься?
— Или боишься?
Он усмехнулся, взял нож и закрыл глаза.
Скарлетт провела пальцами по его руке, подняла её и осторожно провела лезвием по его ладони.
— Если ты дернёшься, я порежу тебя, — шепнула она.
Винни даже не вздрогнул.
Она легонько провела кончиком ножа по его коже, не оставляя следов.
— Ты ведь не веришь никому, да? — тихо спросила она.
— Нет.
— Почему?
Он открыл глаза и посмотрел на неё.
— Потому что люди — лжецы.
Она изучала его взгляд.
— А я?
Он медленно убрал нож и наклонился ближе.
— Ты… ты загадка.
Скарлетт чувствовала, как бешено колотится её сердце.
— Может, ты просто боишься того, что не можешь контролировать?
— Может быть.
Они стояли слишком близко.
— Если я тебя поцелую, это будет не игра, — прошептал он.
— Тогда не целуй.
Но она знала, что не сможет этого остановить.
И в следующую секунду он сорвался.
Его губы накрыли её, и в этот раз это был не вызов, не игра, а что-то настоящее.