Метаморфоз: Ренегат

      ...Эйл. Прекрасный человек. Начиная с его блистательного ума и заканчивая внешностью, которая обезоруживала любого строптивого собеседника или коллегу. Давай увидим всю его красоту, начиная с ног и заканчивая лицом. Его походка была всегда лёгкой, он словно чувствовал своё тело до мельчайших ощущений, отчего его движения элегантны и благородно медленны; тонкие руки с немного костлявыми длинными пальцами выдавали в нём хорошего музыканта и искусного творца, однако парень выбрал тернистый путь науки, нежели творческий и свободный путь романтической личности, ведь всё-таки он больше холодный циник.

      Его рост был ниже Андрея, но не настолько, чтобы чувствовать между ними разницу: 178 сантиметров против 180. За расстёгнутым воротником чёрной рубашки можно заметить его острые, как кинжал, ключицы, необыкновенно нежную шею с бледной-бледной кожей, но это неудивительно... В мире космоса очень мало витамина D, а на других планетах, где ясно светит Солнце, Даниелс почти никогда не бывает.

Эйл завораживает своими глазами. О, этот цвет истинного зелёного, полного царственного взгляда ярких изумрудов. В полумраке космоса они словно светятся пещерными кристаллами, подобно минералам в глубоких впадинах таинственных пещер, в которых единственным источником природного света являются фантастические сталактиты, светящиеся как фосфор в вечной ночи каменных руин.

       Эйл прекрасен. Удивителен. И это не только моё сугубо личное мнение, а также не менее статного мужчины, которого мы уже с тобой встречали... Его зовут Джо Вагнер. Не припоминаешь? О... это же тот мальчик, что потерял мать и стал в каком-то смысле отражением своего бессердечного отца. «Но его же звали Жасмин!» – скажешь мне ты. Безусловно, это так. Но давай пока будем смотреть на историю со стороны и будем называть его Джо, как хочет этого Вагнер.

      Он, пока что неизвестным для нас образом, проходил в своих лакированных туфлях и в солидном костюме дипломата мимо Эйла. Сегодня в шесть утра, как говорят нам часы корабля. Мужчина не мог не заметить элегантность Эйла... Не мог вообще его не заметить. Джо мог бы поклясться, что это была бы его страшная ошибка на всю жизнь, если бы он этим утром не увидел красивого брюнета в белом невзрачном халате. Незнакомец с изумрудными глазами стоял в небольшом отсеке, где была приёмная для гостей. Иными словами это место является общедоступным. Тут ходят и учёные, и пришедшие на экскурсию по научным центрам Империи, и просто клиенты, которые, возможно, пришли сдавать платные анализы на какие-либо проблемы со здоровьем. Джо здесь был не случайно... Нет, со здоровьем у него всё отлично! Конечно, о ментальном здоровье тут речь ещё пока не заходит, но физически он точно переплюнет быка. И причём во всех смыслах! Этот мужчина высокого роста, львиного сильного телосложения, плечистый, и у него очень развиты руки.

       Джо наблюдал за Эйлом какое-то время, бестактно смотря на него, не отводя глаз. Эйл же из-за своей типичной загруженности на работе не замечал никаких маньяческих взглядов и спокойно перебирал листы рядом с приёмной. В его глазах выдавалась усталость, по трясущимся рукам – нервозность и  кофе, который он безустанно пьёт день ото дня. Хотя какой тут день, дорогой читатель! В космосе же нет такого понятия: день и ночь. Тут жизнь измеряется в часах, которые и определяют режим работы, ночь и так называемый день. У каждого здесь есть часы, либо дома, либо на руках, либо в самом простом гаджете – телефоне.

Джо был не исключением. Он спокойно, никуда не торопясь, посмотрел на стрелки наручных часов из настоящего золота и снова поднял взгляд на понравившегося ему учёного. Какой ужас! Его не было на том самом месте... Зато его документы остались, которые он обеспокоено листал у приёмной.

Джо невзначай приблизился к приёмной, глянул с расстояния на эти листы и заметил, что этот красивый незнакомец что-то в них черкал, возможно, ему важное. Вагнер хитро заулыбался своей фирменной издевательской улыбкой с едко прищуренными глазами и быстренько схватил один из листиков, а остальные незаметно кинул на пол, чтобы учёный подумал, что кто-то небрежно проходил мимо (а тут постоянно толпы людей) и опрокинул листы, а вот документ в руках он оставил себе...

Он явно задумал способ эффектно начать знакомство с этой его зеленоглазой жертвой.

        Эйл в это время спешил в свою комнату, спускаясь в лифте для персонала в нижние этажи корабля. По правилам Имперского кораблестроения – чем ниже этаж, тем выше государственно-доверенные лица там могут находиться.

Даниелс уже добрался до белоснежной двери с табличкой «Dr. Daniels» и распахнул её настежь.

Андрей тут же повернул к нему голову. Всё это время военный скучающе рассматривал жасмин на подоконнике друга и расставлял ручки по столу в ряд.

– Эйл! Наконец-то! Что ж, я взял в местном магазинчике твои любимые солодковые травы и листья можжевельника. И те и те растут на Земле, как это восхитительно...

      Андрей показал учёному баночку со сбором названных растений. Эйл добродушно улыбнулся и устало свалился на стоящее напротив от Андрея кресло, развалившись в нём. Его острые черты лица расплылись в естественных прослойках кожи и запасах жира, благо учёный был не настолько худым, чтобы не иметь лишних запасов липидов. Только при Андрее он выглядел естественно, а не как фарфоровая кукла. Андрей повёл бровями, как бы намекая на традиционно сложившийся у них обычай пить травяной чай из земных растений перед отлётом Пятого военного корабля под командованием Андрея Красса.

      Эйл хотел было кивнуть, но вспомнил про свои несчастные документы, что он забыл в приёмной... Слегка изменившись в лице от неприятного напоминания о работе, Даниелс тут же постарался улыбнуться, чтобы не заставлять переживать и без того грустного солдата: покидать своего друга ему давалось с трудом, однако уже на поле боя Андрей жил только своей миссией и забывал, что у него вообще есть душа и любимые люди.

У Эйла тоже были причины переживать за Андрея... Ведь всё-таки смерть на поле боя никто не отменял.

Андрей не заметил бледности друга и с улыбкой показал на огромный иллюминатор в комнате Эйла и указал на звезду.

       – Эйл, – вдруг сурово он произнёс, – я запомнил из нашего с тобой общения в прошлый раз, когда мы вот так с тобой пили чай, что звезда – это газовый шар, в котором действует... как его... сила гравитации! Именно она старается сжать шар. Ей противостоит силы внутреннего давления, возникающие... ах, Эйл, я забыл, как они возникают.

Эйл умилительно улыбнулся, словно мамочка вновь собирается рассказывать сказку на ночь, и со вкусом кубиков сахара в чае заговорил самым нежным тембром голоса, который он только мог из себя выдавить.

– Возникающие из-за колоссальной температуры термоядерных реакций...

– Вот! Так что я хотел этим сказать... мне один твой коллега сказал, что чёрные дыры возникают из-за звёзд, это правда? Расскажешь мне об этом сегодня?

– Да, Андрей, давай заваривай чай, я расскажу тебе о чёрной дыре и о...

– Астеризмы и созвездия! Ты обещал ещё тогда рассказать о разных созвездиях, что нас тут окружают.

Эйл кивнул и нашёл момент сказать:

– Ты пока заваривай чай, я сбегаю обратно... Мне нужно забрать документы. Забыл о них...

      Андрей не возражал, хотя на его лице явно появилось огорчение. Учёный никак не мог исправить эту снова накатившую тоску на солдата, разве что постараться вернуться побыстрее.

       Он проделал тот же маршрут, что и до этого, но в шумной приёмной всё было как обычно, кроме одной вещи: его листы были раскиданы по полу, никто этого даже не заметил. Эйл вздохнул от принятия того, что общество едино равнодушно и подобрал свои листы, стараясь быть не затоптанным.

Пересчитывая их количество, Даниелс заметил, что не хватает самого важного! Выругавшись, он побродил взглядом по полу, но ничего не нашёл, кроме колпачка от ручки, который уже был в пыли от чьих-то подошв.

      Ничего учёному не оставалось, как пойти в стационарную лабораторию и распечатать копию... Дорогой читатель, расскажу немного про эту лабораторию. Иными словами это общественная и всем доступная лаборатория. В ней находятся компьютеры, стеллажи с научной литературой, простейшие микроскопы, первичные пробы анализов и другие мелкие анализаторные приборы... Сюда редко заглядывают высшие научные лица как Эйл, обычно это студенты и люди, интересующиеся азами химии и астрономии.

На счастье Эйла тут никого не было. Не став даже включать свет в просторном помещении без иллюминаторов, Даниелс дошёл до компьютера и стал с ним возиться, подключая свою флешку.

      Чуткость и наблюдательность учёного смогли ему помочь заметить через отражение соседнего монитора статный силуэт мужчины на входе. Эйл без интереса перевёл взгляд обратно к клавиатуре своей техники и стал набирать нужный пароль, попутно с этим сухо проговорив гостю сзади:

– Надевайте халат и перчатки, лаборатория не место для Вас, Джо Вагнер.

Кажется, не прошло и пары секунд, как молчаливый гость вдруг уже оказался сзади и, слегка наклонившись прямо у макушки Эйла,  с аристократическим изяществом протянул свою мужественную руку  в белой перчатке, от которой резало нюх характерным запахом медицинского изделия. Оба мужчины были обескуражены друг от друга: Джо из-за того, что этот незнакомец знает его фамилию и имя, а Эйл в свою очередь был потрясён атмосферой таинственного зла от довольно харизматичного дипломата.

– Я пришёл исключительно по Вашу душу.

      Низкий голос Вагнера раздался рядом с ушами Эйла, вызвав колкую дрожь по его телу. Что Джо понравилось ещё сильнее в этом красавце, так это его дворянское поведение: он спокойно повернулся на кресле на колёсиках к нему и без дрожи (которая часто предательски звучала в словах других собеседников Вагнера) произнёс, холодно отчеканив каждый звук из его нежно-бледных уст:

– Душа для людей, Вы опоздали, я уже давно далёк от понимая слова «человек», а значит души как таковой у меня нет. Что Вам нужно?

– Всего лишь Ваша улыбка и благодарность.

Эйл с непониманием ситуации слегка нахмурился, продолжая бездушно прожигать лицо собеседника острым взглядом. Джо медленно достал из потайного кармана дорогого пиджака сложенный напополам лист Эйла, который Вагнер якобы подобрал, и чуть протянул его учёному. Но не отдал! Резко отдёрнул лист, когда Эйл только за ним потянулся.

– Улыбка и благодарность, Эйл, – Нахальный дипломат вдруг сменил уважительный тон на презрительно-усмехающийся. И что там тон, он даже не проговорил фамилию уважаемого человека!

       Даниелс вскинул брови в театральном удивлении, но на деле даже губой не повёл. Его мраморное лицо оставалось спокойным и рассудительным, что немного удивило Вагнера, ведь как показывает его практика, учёные высших чинов безумно самовлюблённы и горды собой, что такой тон их точно выводит из себя, но этот чернобровый  юноша с глазами изумрудов лишь встал с кресла и поднял голову на мужчину, с пренебрежительностью в голосе сказав:

– Я благодарю тебя, Джо, но улыбаться не стану, могу лишь посмеяться над твоей бестактностью.

Джо, не срывая с лица спокойную лживую улыбку (хотя в душе Вагнер был в диссонансе: он впервые встретил такого человека на своём пути), положил свою чугунную руку на плечо Эйла и с той же насмешкой произнёс:

– Эйл, да Вы трясётесь. Вы меня боитесь? – Джо мастерски перевёл снова обращение на «Вы», словно это Эйл так некультурно с ним общается, а он как настоящий пример солидного дворянина следует этикету и одновременно с этим проигнорировал слова оппонента, пытаясь натянуть струну спокойствия его души, но тот остался непреклонен... Или нет?

– Я тебя уже просто презираю.

     Джо не отпустил его плечо, продолжая гнетуще добродушно улыбаться, при этом сжимая его до хруста костяшек хваткой натруженной рукой. Эйл чувствовал его мозолистую ладонь, что его крайне удивило: богатый дипломат, а руки как у шахтёра? Одновременно с этим его напугало то, что Джо его словно чувствовал изнутри, а когда ещё взял за плечо, то словно трогал его за душу, как за интимную часть духовности человека.

Вагнер на минуту замолчал, ничего Эйлу не отвечая, только смотря ему в глаза с нахальным блеском в зрачках. Его рука продолжила сжимать хрупкое плечо учёного, что тот не вытерпел и уже с нескрываемым дрожанием в кистях пытался отдёрнуть его руку, но тот словно прирос к нему. Джо медленно стал наклоняться к нему (О, читатель! Этот Джо высокий мужчина, его полные 190 сантиметров обольщают любую даму), накрывая Даниелса своей тенью, и только успел прошептать:

– Напротив, Эйл... Я Вас... – Но вдруг появился Андрей и с мощью своей солдатской силы смог одним движением оторвать от плеча Эйла холодную руку дипломата.

– Убрал руки!.. – Рык Андрея пробудил Эйла из комы, в которую его будто ввёл этот мужчина, и тут же шагнул назад, словно прячась за спину своего верного друга. Андрей мгновенно успокоился, но с угрожающим тоном продолжил:

– Прошу прощения, уважаемый дипломат планеты Онуэко, но Вы нарушаете личное пространство достопочтенного наследника Имперской науки при государе Кроули Марсиэле, вы рискуете получить наказание. Оставьте Эйла Даниелса в покое.

... Пока Андрей сквозь зубы пытался выговорить слова без тени агрессии, Джо его даже не слушал, а смотрел только на Эйла, прищурив свой хитрый взгляд на его побледневшем лице, спрятавшемся за тонкой элегантной рукой, которая робко запрокинула чёрные волосы учёного назад. В лице Эйла читался только что пережитый страх...

Андрей с Эйлом вскоре покинули стационарную лабораторию, а Джо пришлось отдать лист в руки военного. Командир довёл Эйла до его комнаты и уже готов был пойти разбираться с поведением дипломата, но учёный его остановил, посадив на кресло и дав в руки чай.

– Дорогой военный, я обещал рассказать тебе о чёрной дыре и созвездиях... Только не жалуйся на Вагнера высшим чинам. Он не заслуживает твоего внимания.

Эйл присел напротив напряжённого друга, сжимающего кулаки до покраснения, и решил не дожидаться, когда тот снова начнёт вредничать и пытаться получить разрешение Эйла на наказание этого дипломата. Голос Даниелса лаской добрался до ушей солдата:

– На самом деле каждое тело и даже мы с тобой можем стать чёрной дырой. Наше содержимое нужно сжать до колоссальной силы, чтобы вместо нас образовалось это космическое явление. На практике оно происходит со звёздами, когда распирающая сила пропадает, и звезда начинает сжиматься под действием собственной гравитации. И если она сожмётся меньше определенного радиуса, который называется радиусом Шварцшильда, то станет чёрной дырой. – Говоря свои слова с изысканной грамотностью в расстановке речи, Эйл заметил, как военный притих и заслушался друга, не вспоминая о рассердившем его дипломате. Андрей машинально брал в руки чай и попивал короткими глотками ароматный горячий напиток. Эйл ему рассказывал о теории белой дыры и даже прописал формулу Эйнштейна, доказывающую теоретическую сущность объекта, но в практической части она существовать не может...

   Затем Андрей переселился на кровать Эйла, подперев голову на руку, и слушал лекцию друга, а сам Эйл расхаживал по комнате и показывал солдату электронные картинки с различными астеризмами.

       Но их ночную встречу со звёздами прервало резкое шипение рации, встроенной в командорский значок на куртке Андрея:

– Капитан Пятого корабля, Андрей Красс, у нас ужасная новость, приказали собраться всем Командирам в главном штаб-зале под командованием Имперского Телохранителя Исаии де Хелла! – раздался взволнованный голос по ту сторону связи.

– Чарли, что случилось? – Андрей тут же поднёс к губам поближе значок, хмуря свои густые чёрные брови. Эйл с удивлением слушал басовый голос подчинённого и не влезал.

– Приказали не распространять информацию...

– Тогда шуруй в кабинет Эйла, сейчас мне тут всё расскажешь! Бегом, Чарли!

Чарли Коэнльский является главным заместителем командира Пятого корабля, потому в его обязанности входит докладывать любую информацию, касающуюся каких-либо государственных дел. По этикету космической армии данного времени генералы и командиры вступают в главный штаб-зал, уже заведомо зная о ситуации из слов своих помощников. Так что Коэнльский спешил к Андрею, репетируя в голове речь.

Андрей же в этот момент выключил связь и виновато посмотрел на учёного, как бы говоря: «Ну вот, работа даже ночью покоя не даёт. Извини, друг».

Эйл спокойно кивнул, попивая ароматный чай, и решил заправить кровать для встречи с подчинённым Красса. Красс тем временем подошёл к шкафу друга и вытащил оттуда все свои тяжёлые медали, обязательный для ношения чёрный ремень, стягивающий его военную куртку. Он их предпочитал снимать в гостях у Эйла, дабы чувствовать лишь уют, а не носить на себе эти пафосные вещи, кричащие о его статусе.

Когда солдат вошёл в «квартиру» по разрешению командира, он увидел плечистый силуэт своего главнокомандующего у огромного иллюминатора. Тот стоял гордо и неподвижно, спрятав руки за спину. В остальной части комнаты было темно. Эйл Даниелс сидел на кожаном диване с чашкой чая, молча наблюдая за происходящим. Парень набрал в лёгкие кислород, отдышался и сказал:

– Разрешите доложить!

– Докладывай.

– При посторонних?.. – замешкался подчинённый, косясь на Эйла, спокойно пьющего чай.

Андрей грозно взглянул на солдата, что тот с испугу вздрогнул, а Даниелс остался непреклонным к происходящему, равнодушно наблюдая за ситуацией. Молодой парень смотрел на них обоих, как на магнетары, способные уничтожить его своим напряжением в тысячу триллионов вольт.  От них веяло доминантностью, силой...

– Здесь посторонних нет, тебе ясен намёк? – гнетуще отозвался Андрей, не повышая при этом голос.

– Д-да, сэр! Пропали секретные документы о механике основного артиллерийского оружия, сэр!

Красс тут же с ужасом посмотрел на него, а Эйл застыл с чашкой чая у рта, не веря ушам.

       Шажок за шажком приведёт нас, читатель, в тот момент, когда деревянный планетарий закружится в вальсе звёзд, а пока он стоит на месте. Никто его не трогал... но эти документы... Они будут тем толчком начинающегося процесса... Процесса Галактической войны.