Метаморфоз: Ренегат

Жизнь – это лишь явление, смерть – это лишь процесс.

*Pyrokinesis

     Мечта. А ведь сколько эмоций мы вкладываем в это слово. Сколько искренности и надежд. Часто люди боятся говорить о своей мечте вслух, порой им она кажется настолько невыполнимой, что созерцание на Луну напоминает о своих несбыточных ожиданиях чуда. Человек такой маленький, а Луна так величественна, что целое ночное небо сверкает для отражения её белоснежной красоты. И, вероятно, многие романтические или ещё более сложные личности видят в Луне недосягаемый, но желанный объект. Хочется прикоснуться к неприкасаемому. И это мы называем мечтой. 

Лучше придерживаться такой мечты, которая действительно тебе важна. Остальное лучше отбросить в сторону и аккуратно достигать своих целей, постепенно приближаясь к ней.

     Именно такую позицию выбрал Андрей. А кто сам Андрей? Много их... наверное, настолько много, что уже и считать замучаешься. Но мы возьмём того самого Андрея, у которого есть мечта – увидеть свою Родину. В его понимании родина – это планета Земля. Был ли он там хоть раз... Канопус* его знает. Но он уверен в одном, что там клочки земли омываются океаном, что там летают пернатые зверьки и издают звонкий звук, похожий на свист командира их отряда... Правда этот свист означает встать тут же с кровати и построиться в ряд. И если опоздаешь хоть на минуту... А лучше об этом не думать.  Командир уже в возрасте, и Андрей всей душой уже уверен, что у мужика просто маразм, так что поорать на детей – жизненная его утренняя необходимость.

Ах, Земля! Как он мечтает о ней, ведь мальчик по рассказам их воспитательницы узнал, что родители его отдали в раннем детстве на: «Космическую службу Империи Человечества во имя чести самого Императора Хезера Марсиэла...», из-за чего уже скоро ему исполнится двенадцать лет, но ватных облаков, степей и лошадей он никогда не видел. Что вообще он видел? Карбоновые стены, иллюминаторы под десять метров в ширину и длину, газовые шары, инопланетные орбиты, станции, табуны астероидов, да, он их называл табунами, представляя, что это якобы лошади, о которых он слышал. В общем, он видел космос воочию и знает, как исполнять команды старших по званию. Это всё. Но просто Андрей бы не хотел, чтобы ты, читатель, знал, что он ещё видел смерти инопланетян, сгоревшие дома, города, порабощение и унижение народов других планет. Он видел насилие и жестокость людей, но в упор не хотел на это обращать внимание. Нет, мальчик неравнодушный от слова совсем, тут дело в чётком и жёстком воспитании среди холодных стен и самое страшное, что поселилось в его голове, так это пропаганда Человеческой нации, иными словами национализм, который возрос в галактические масштабы.

С пелёнок всем отрядам проповедовали любовь к Родине-Земле, к уважению старших, к прославлению человеческой расы и к жестоким моралям по отношению к иным, то есть аморальность стала моральностью. Как иронично.

И это не моя позиция, я всего лишь твой путеводитель по этой огромной истории космоса, эти слова принадлежат другу Андрея. Но о нём речь пойдёт потом.

      Хочу расписать тебе подробнее мир этого обезумившего в гонке за власть космоса. Империя Человечества захватила мир пятьсот лет назад. Откуда началась их история завоевания – никому особо неизвестно, да и нет до этого дела. Главное, что все цивилизованные планеты теперь под покровом рук Человека. Как они добились этого? Тоже для многих загадка, но ходят слухи о «Бессмертной армии», из-за которой они и завоевали всю Галактику и её пределы. Сама централизация Человеческой силы находится на Императорском Боевом Корабле рядом с Солнечной системой. Империя имеет двух Правителей: тот, кто правит Землёй ( им становится император, который уже слаб здоровьем и не в состоянии править армией) и тот, кто восседает на этом самом Императорском Боевом корабле.

       Андрей и многие другие мальчишки попали на этот корабль в качестве новых рекрутов, так что, такие как он, всем сердцем не понимали, о какой «Бессмертной армии» идёт речь. Друг Андрея же вовсе не рекрут и даже не работник корабля: он сын главного учёного при Императоре. Его отец, как и многие другие учёные, ценятся в Империи Человечества больше вагона алмазов. Их тоже забирали на борт корабля из рук матерей уже в восьмилетнем возрасте. Учёными становились только элитные слои общества, а маленькому Эйлу, то бишь сыну главного учёного, некуда было деваться, как идти по стопам отца и принять в свои руки тот самый главный секрет Империи, о котором знают только приближённые к власти.

       Когда Эйл принял на свои плечи эту непосильную ношу правды о «Бессмертной армии», то его взгляды на патриотизм, человеческую идеологию сразу изменились: он разочаровался в людях. Его элегантность, светская воспитанность, толерантность по отношению к рекрутам и искреннее желание помогать другим мальчикам-учёным из его класса вдруг пропали. Он сохранил все эти качества, но делал их теперь через боль, уныние и полный крах всех его надежд. Улыбаться и сохранять привилегированный статус самого гениального и умного ученика становилось всё труднее и труднее... Особенно, когда в его жизни появился Андрей: искренний, патриотичный и до боли наивный парень, верующий в светлую судьбу человечества.

Это случилось в двенадцатилетнем возрасте. По законам и нормативам будущих учёных старались приучать относиться к солдатам как к пушечному мясу, не привыкать к ним и в лучшем случае даже не контактировать, однако Эйл со своей принципиальной добротой ко всем слоям общества стёр эту грань дозволенности со своей жизни, когда заступился за отчаянного рекрута.

     Андрея зажали в углу другие собратья по несчастью, готовые ему глотку перегрызть, лишь бы тот наконец-то отдал им какую-то штуку, которую, как понял Эйл, запрещено трогать мальчишкам, отчего Андрей со своей непоколебимой верностью к уставам не давал никому дотронуться до этой вещи, возлагая всю ответственность на себя. Они били его по животу, но тот продолжал стоять на месте и сжимать в скрещённых руках на груди какую-то стеклянную вещицу. Эйл не мог не вмешаться... Если эта пробирка из лаборатории, то там наверняка могут оказаться кислоты или активные соли, способные прожечь глупым мальчишкам кожу, особенно тому, кого так бьют.

Эйл поправил чёрную мантию и громко усмехнулся, призывая рекрутов обратить на него внимание. Один из самых борзых с удлинённой злой мордой покосился на Эйла и закрыл  спиной Андрея и свою команду.

– Проблемы, Эйл Даниелс? – Вякнул лидер, приближаясь к нему. Даниелс продолжил непоколебимо стоять на месте, с равнодушием рассматривая длинного уродливого мальчишку перед ним. Он криво улыбался, вкладывая в имя и фамилию учёного наигранное уважение.

– Нет, я пришёл вам помочь. Понимаю ваше любопытство к лабораторным вещам, так что официально разрешаю открыть пробирку.

Лидер не ожидал любезного согласия, потому на секунду уставился с тупым выражением лица на Эйла, а затем звонко расхохотался. Его испещрённая порезами и ссадинами рука легла на Андрея.

– Слышь, Андрюха, слышал начальника? Ну раз слышал, давай сюда пробирку.

Слух Эйла ужасно резало повторение одного и того же слова, но его замечание никак не повлияло бы на рекрутов, потому он смиренно наблюдал за действиями некого Андрея. 

      Мальчишки расступились, больше не прижимая избитого паренька к стене. Он стоял, сгорбившись. Эйл с интересом поглядывал на черноволосого, смуглого и не по-детски сильного ребёнка, способного выдержать жестокие удары в пресс и остаться стоять на месте. Сквозь кудрявые непослушные волосы, свисающие со лба и закрывающие его побитое лицо, Эйл увидел золотые глаза, смотрящие только на него. Андрей словно пытался прочитать по лицу незнакомого мальчика, можно ли ему доверять?

Эйл ему медленно кивнул, расплывшись в улыбке. Андрея это мало убедило, но что-то ему подсказывало, что этот чёрный силуэт мальчика с яркими изумрудными глазами способен лишь на хорошие поступки. Андрей с дрожащими от боли руками протянул пробирку тому длинному мальчишке. Эйл с лукавой улыбкой обратился к лидеру обидчиков:

– Это серная кислота. Знаете, что это такое?

Андрей напрягся. Он, как и другие мальчишки, не был грамотен и такие вещи, как серная кислота, ему не о чём не говорили.

– Ну говори, раз умный такой, – кто-то оскалился из толпы.

– Она очень вкусно пахнет, а ещё используется для увлажнения кожи. Давайте покажу, как ей пользоваться.

Мальчишки заулыбались и столпились у Эйла, позабыв об Андрее.

        Эйл принял пробирку из рук длинного уродца и, аккуратно дёрнув крышечку, слегка помедлил, поднимая голову на него, который в ожидании протянул руки, чтобы попробовать чудо-водичку. Эйл с нежным тембром ложного дружелюбия произнёс:

– Зря ты взял эту вещь, – его бледное запястье тут же наклонило пробирку и вылило всё содержимое на растопыренные руки.

        Истошный крик раздался по всему отсеку. Эйл с элегантной стройностью мелькал в глазах Андрея среди толпы озверевших пацанов и кричащего во всю дурь рекрута. Дьявольская улыбка, скользящая по мраморному лицу мальчика, расплывалась тонкой хитрой линией, как порезы льда от коньков.

Один из компании злых мальчишек сжал кулаки и стал созывать испуганную толпу ребят в целях отомстить за «главаря» этому ехидному мальчишке в необычном одеянии. Разве учёные ходят в чёрных халатах? Нет, это даже не халат, это истинная чёрная мантия с приятной тканью, легко развевающейся на ветру при любом плавном движении Эйла.

Эйл не успел и придумать продолжения своего спектакля, как тот дрожащий от боли Андрей ударил с жуткой скоростью в висок наглеца. Он тут же переключился на другого разинувшего рот мальчишку и тут же выбил ему зуб, оставив на своём кулаке болезненные покраснения. Эйл с интересом наблюдал за ним, с каждой секундой ловя взглядом новое тело, падающее у его ног.

        Когда в одиноком закроме бесчисленных коридоров Имперского корабля остались только Эйл и Андрей, то запыхавшийся солдат тут же перевёл мрачный взгляд на мальчика и продолжил на него бесцеремонно смотреть. Эйл собирался уйти, но второй тут же его догнал и схватил за плечо.

– Эйл! То есть... Эйл Даниелс, у рекрута разъело кожу, не оставляйте его так.

Эйл цыкнул, собираясь напомнить мальчишке, что он только что сам избил их всех, но, увидев это серьёзное насупленное лицо, резко передумал ему перечить. Маленький учёный с тяжестью вздохнул и пробурчал еле слышно:

– Пошли со мной, я кое-что достану.

Они молча шли. Эйл со своей уверенной походкой учёного оставлял вслед за собой парящую мантию, которая тенью следовала за ним. Андрей угрюмо уставился на краешек мантии и затупил на нём взгляд, пока они оба не дошли до невзрачной белой двери с отполированной табличкой: « Dr. Daniels». Эйл невзначай вспомнил, что эту табличку ему подарил отец, как бы намекая ему, что из него выйдет однажды прекрасный доктор наук...

      Эйл впустил внутрь своей огромной комнаты гостя. Андрей с удивлением рассматривал громадное окно посреди комнаты, открывающее вид на Луну. В комнате не было видно даже потолка, только в правой стороне находилась лестница на подъём выше, где располагалась кровать маленького учёного. Под ней находился стол и полки с множеством научных книг. У окна были лабораторные столы, ящики, микроскопы, начиная от световых, заканчивая самыми новейшими.

В полумраке теней Эйл нащупал светильник, и стол у окна обрёл светлый порядочный и чёткий вид: белая поверхность, стопка тетрадей, бархатное растение в горшке. Мальчик достал из нижнего шкафчика баночку с надписью: «Гидроксид натрия».

Эйл без интереса повернулся к солдату и показал на название содержимого:

– Это щелочь. В реакции с кислотами происходит процесс нейтрализации, понял?

Андрей активно закивал, но глаза оставались полны вопросов. Эйл с безнадёжностью вздохнул и пошёл с ним обратно. Андрей также следил за краем мантии, находя в её изгибах что-то эстетично-прекрасное.

       Вернувшись на место «преступления», два сорванца разных слоёв космического общества присели на корточки перед лежащим с кровью у рта рекрутом, и Эйл вылил половину содержимого баночки на химический ожог.

Вроде ничего не произошло, но если бы пострадавший сейчас был бы в сознании, то с уверенностью сказал: «Щипать стало меньше!».

Андрей с подозрением глянул на учёного, как бы спрашивая его: «А где представление? Где та хвалённая химия?».

Эйл лишь буркнул отнести товарища в казарму, а сам удалился в недра бесконечных лабиринтов корабля. Андрей же выполнил поручение, уже мысленно предвосхищая свою дальнейшую жизнь: стать главнокомандующим войска по защите научных сотрудников.

       Он всю ночь пролежал напротив кровати этого рекрута и не смыкал глаз, надеясь всё же увидеть что-то необычное с его рукой. Огромное окно над головами спящих будущих солдат регулярной армии светило синим отблеском от далёкой, но яркой звезды с холодным-холодным сиянием. Оно унесло Андрея в тёплый сон, где он и бесконечный космос; где он и этот странный мальчик Эйл разбрасывается бутылками с щелочами, и они оба плывут в небытие чёрной дыры. Сон пугал, но в то же время очаровывал.

      Владения космоса безграничны, а история Героя родины начинается с этой встречи с маленьким учёным, который в дальнейшем пройдёт весь жестокий путь с ним, держась друг за друга.

Канопус* – космическая звезда, удалённая от Солнца на 330 св.лет. Важнейшая навигационная звезда: имея чрезвычайно высокий блеск, его используют наравне с Солнцем в системах ориентации космических аппаратов.