Зелёный ад

*Flashback*

Небо затягивают тяжелые, свинцовые тучи. Ветер усиливается, поднимая пыль и сухие листья. Мои волосы растрепываются, и это раздражает. Я убираю их, но пряди всё равно выбиваются и лезут в лицо. В воздухе повисает густая, предгрозовая тишина. Вдали слышны первые раскаты грома, словно предупреждение о приближающейся стихии. Яркие вспышки молнии прорезают темнеющее небо. Природа замирает в ожидании разряда. Скоро хлынет дождь, очищая воздух и землю.
Я повернула голову к друзьям. В безмолвии раздался тихий, почти незаметный звук. Внезапно яркая вспышка озарила всё вокруг, на мгновение лишив меня зрения.  Приятная улыбка осветила лицо Сэнди. Фото моментально распечаталось.

— Отличная фотография! — она протянула мне. Я забрала и посмотрела: сзади меня было большое поле, а за ним — густой лес. Небо затянуто тёмными тучами. Я сижу на большом камне. На мне белая футболка и светлые джинсы. Лицо выражает глубокую задумчивость. Взгляд, вероятно, устремлён вдаль. Мысли, кажется, витают где-то далеко. Поза расслаблена и спокойна.— Оставь себе.

—Ты чего такая задумчивая? — спросил Джексон. Я выдохнула и снова посмотрела на поле.

—Родители, — неохотно призналась я. Меня эта тема уже изрядно достала.

—Снова ссорятся?

—Ага. Мне уже надоело это. И главное, из-за какой-то ерунды.

— У меня тоже ссорятся, — сказала Сэнди.

— Ну, не каждый же день. Не понимаю, что с ними. Каждый раз приходится надевать наушники и включать музыку на полную громкость.

— Может, у них какие-то проблемы на работе. Всё наладится, — Джексон похлопал меня по плечу. Я лишь выдохнула.

Мои шаги эхом раздались по подъезду. Моё настроение было лучше, ведь в моей сумке лежали сладости. Сегодня я точно наемся. Я достала ключи и всунула их в замочную скважину, но дверь была открыта, что было странно. Меня это сразу напрягло. Родители должны быть на работе.
Я зашла в квартиру и остановилась как вкопанная. Разбросанные вещи лежали повсюду, создавая впечатление хаоса. Куртки, ботинки — кое-что порванное, но большинство целое. На полу валялись осколки разбитой вазы (которую покупал папа для мамы), а журналы и газета были разбросаны, словно листья на ветру. Воздух был наполнен тяжелой тишиной, говорившей о недавнем бурном происшествии, но если прислушаться, можно было услышать тихие всхлипы, от которых у меня сердце упало в пятки. Стены казались безмолвными свидетелями случившегося. Плохие мысли всплывали в голове и мне не хотелось думать о самом худшем варианте. Я взяла железную лопатку для обуви и двинулась к источнику всхлипов. В голове были мысли о грабеже.
Разбитые тарелки лежали на полу. Остатки еды размазаны по столу и стенам, безмолвно свидетельствуя о бушевавшей здесь буре. Воздух всё ещё гудел от напряжения, хотя крики уже давно стихли. Перевёрнутые стулья напоминали о резких движениях и хаосе. Капли соуса, словно кровавые слезы, стекали по белоснежному холодильнику. Тишина, наступившая после грозы, казалась ещё более гнетущей. Кухня, некогда символ домашнего уюта, превратилась в поле боя. Мама сидела за столом. На её лице размазана тушь, а взгляд немного затуманен. Рядом с ней стояли пустая бутылка вина и наполненный бокал красной жидкости.

—Мам? Что произошло?

— У отца своего спроси! — Она сказала это с такой яростью и это было адресовано мне. Мне стало дурно. Я не понимала, причём здесь я. Почему она вымещает злость на меня? Она никогда не сказала мне и ласкового слова. Такая вся стальная бизнес-леди. Вся в работе и всех держит в строгости. В семье точно так же. Меня это бесило, и поэтому я общаюсь больше с папой, чем с ней. А папе было тяжело и меня злило, что она так поступает с ним.
Я сделала шаг назад, а потом еще и вылетела из комнаты.

—Пап?! — я забежала в их комнату. Он был там. Быстрыми движениями он скидывал одежду в чемодан. Рубашки небрежно сворачивались, брюки комкались. Застежка чемодана с трудом поддалась напору набитых вещей. Ещё раз пробежался взглядом по комнате, проверяя, всё ли взял. А потом заметил меня.—Пап, ты куда?

—Я не могу больше с ней жить. Прости, Бет, но я ухожу.

—Ты бросаешь нас? — На моих глазах появились слёзы. Не хотелось в это верить. Все было словно дурной сон.

—Её, но не тебя.

—Тогда я… я пойду с тобой. — Я уже хотела пойти в свою комнату, но чья-то рука остановила меня.

—Ты останешься здесь. Ты ей нужна.

—Пап! — Он поцеловал меня в лоб и вышел из комнаты. Дверь захлопнулась с тихим щелчком, оставляя за собой пустую комнату. Я села на кровать и заплакала. Мне не хотелось оставаться с ней.

Я вышла из комнаты. Меня немного покачивало. Мой мир словно разрушился, оставляя дыру в моём сердце. Всё сделалось черно-белым. Меня уже даже не заботил беспорядок, устроенный после ссоры. Я встала в проходе на кухню. Мои кулаки сжимались, а ногти впивались в ладони. Мой взгляд сфокусировался на женщине. Мама сделала последний глоток и кинула бокал в стену. Он разлетелся на мелкие осколки. Из-за звука я вздрогнула.

—Иди в комнату, — сказала я сквозь сжатые зубы. Она даже не посмотрела на меня, что меня выбесило. — Иди! В свою! Комнату!

Мама вздрогнула и всё-таки посмотрела на меня. Она что-то увидела на моём лице и встала. Я отошла в сторону, чтобы она до меня не дотронулась. Шатаясь, она вышла и пошла в комнату. Дверь с шумом закрылась. Я выдохнула и посмотрела на беспорядок. Сегодня будет бессонная ночь. Я принялась убираться. Предстояла долгая и кропотливая уборка, чтобы вернуть кухне ее привычный уют. Хотя уже как раньше не будет никогда. Необходимо было собрать все осколки, вытереть липкие поверхности и проветрить помещение. Осколки разбитой чашки аккуратно собраны с пола. Губка бережно стирает лужу алкоголя. Вся еда со стола отправляется в мусорку, она была безвозвратно испорчена. Тишина наполняет кухню, сменив бурю эмоций. Я снова расплакалась. Открыла окно. Воздух постепенно очищается от напряжения. Чистота и порядок возвращаются в это важное место в доме. Остаётся лишь тихая грусть. Потом я убралась в коридоре, и, когда весь дом был чист, пошла спать. На часах было час ночи.

Я проснулась в двенадцать. Голова болела. Мне не хотелось вставать, но шум с кухни поднял меня с кровати. Я заправила кровать и подошла к окну. Вдали виднелись тучи. Ночью был дождь, так как асфальт сырой. Кажется, что скоро будет ещё.
Я вышла из комнаты и пошла на кухню. Мама с невозмутимым лицом пила кофе. Мне не хотелось с ней говорить. Я прошла мимо нее и налила себе кофе.

—В следующем месяце мы переезжаем, — поставила она меня перед фактом. Я замерла, кружка чуть не выпала из моей руки. Повернулась к ней и вопросительно посмотрела на нее. Она даже не обернулась ко мне.

—Куда?

—Локтаун. Мне еще давно предлагали там работу.

—Почему?

—Мы с твоим отцом разводимся.

—Тогда я останусь с ним.

—Нет, ты поедешь со мной, — спокойно сказала она, даже не посмотрев на меня. Меня это разозлило.

—Я совершеннолетняя и могу выбирать с кем жить! Я буду с папой!

—Нет, не будешь! — она встала и подошла ко мне. В её глазах был холод. — Если не поедешь со мной, останешься на улице без всего. У тебя ничего нет. А отца я лишу всего, и куда ты пойдёшь? Так что ты едешь со мной, и это не обсуждается.

Я вылетела из кухни и побежала к себе в комнату.

—Ненавижу! — я кинула подушку в дверь. Из глаз хлынули слёзы. Мне хотелось убежать как можно дальше.

Я посмотрела в зеркало. Хотелось рвать волосы на голове. Я взяла прядь длинных русых волос, которые доходили мне до поясницы. Маме они нравились, она запрещала мне даже краситься. А мне они только мешали. В голову пришла идея, и я в ящике нашла ножницы. Пошла в ванную и встала перед зеркалом. Тяжелые пряди шелковистых волос спадали на плечи. Я взяла в руки острые ножницы, блеснувшие в свете лампы. Решительным движением я отрезала первую прядь, и та упала на пол, словно отсеченная часть прошлого. С замиранием сердца посмотрела на неё. Внутри не было грусти или сожаления, только радость. С каждым срезанным локоном чувствовалось всё большее облегчение. Короткие пряди обрамляли лицо, открывая его новую красоту. В зеркале отразился свежий и дерзкий образ. Я улыбнулась новой себе.
О да... мама меня точно убьет!
Вышла из ванной и пошла на кухню. Взгляд мамы мгновенно изменился.  Широко раскрытые глаза говорили об изумлении. Это чувство быстро сменилось другим. На её лице проступила ярость. В воздухе повисло напряжение. Стало ясно, что сейчас произойдет что-то неприятное. И главное, меня это нисколько не беспокоило. Мне, наоборот, хотелось её позлить.

—Ты что натворила?! — закричала она, а с моего лица так и не сходила улыбка. Неужели я её вывела хоть на такие эмоции?

—А что, тебе не нравится? Прикольно же вышло. Всегда не любила длинные волосы.

—Ты мне всё назло делаешь, да? — она подошла ко мне. Но мне было не страшно. Я с вызовом посмотрела на неё.

—Я делаю всё, что хочу, и ты мне не указ! Тебя не касается моя жизнь! И что ты мне сделаешь?

Внезапный звук нарушил тишину, и резкая боль пронзила мою щеку. Почувствовала жжение и приложила руку к лицу. Подняв взгляд, увидела её перед собой. Её лицо выражало гнев,  а  в глазах читалась непонятная мне  решимость. Внутри всё сжалось от неожиданности и обиды. Она никогда не позволяла себе такое. На ее лице на долю секунды появился страх, но потом снова холод.

—Ненавижу тебя! — быстрым шагом я направилась в комнату, чтобы взять необходимое. Затем, уже в коридоре, начала собирать вещи. Внутри нарастало неприятное чувство. Сердце билось чаще, а мысли путались.  Неожиданно нахлынула волна раздражения. Всё вокруг казалось невыносимым. Мне необходимо было срочно покинуть это место.

—Ты куда?

—Тебя это не касается!

—Бет, стой! — но я уже её не слушала и вылетела из квартиры. Прохладный воздух ударил мне в лицо. Моя щека всё ещё горела, и я, чтобы никто не увидел, прикрыла её волосами. В кармане были деньги, и я не знала, что с ними делать.
Я бродила по городу. Тёмные тучи приближались к городу. Но домой совершенно не хотелось возвращаться. Тут мне на глаза попалась вывеска: «Парикмахерская». Я дотронулась до неровных прядей.
Была не была.

Через несколько часов я вышла из здания. Волосы были выровнены, а цвет стал холодный блонд. Вот мама удивится!
Я позвонила Сэнди, и мы решили встретиться, чтобы погулять.

Я приближалась к ребятам, и они меня не узнали. Они смотрели с некоторым любопытством и, возможно, даже с настороженностью. Только когда я произнесла приветствие, их взгляды прояснились. На их лицах появилось удивление, сменяющееся радостью узнавания. Мы тепло обнялись, и начался оживленный разговор. Так приятно видеть знакомые лица и ощущать теплую атмосферу.

—Бет?! Ты что сделала?!— Сэнди обогнула меня и посмотрела со всех сторон.

—Тебе очень идёт!— сказал Джексон.

—Очень! Ты даже не сказала, что собираешься изменить причёску! Вот скажи, как долго планировала?

Я выдохнула.

—Это было спонтанное решение. Мои родители разводятся.

—Что?

Я рассказала всё ребятам. На их лицах отражались различные эмоции, но они меня поддерживали. Это мои единственные друзья, и я дорожу ими. И мне так больно от осознания того, что нас разлучат.

—Получается у нас есть только месяц?

—Я так не хочу расставаться с вами! — На моих глазах появились слёзы, и ребята обняли меня. — Сэнди, можно я у тебя сегодня останусь? Я не хочу с ней оставаться.

—Конечно!

— Тебе надо было что-то холодное к щеке приложить. У тебя она немного опухла, — сказал Джексон.

—Ну и ладно. Пусть видит, что она сделала.

Втроем мы пошли гулять.

*End*