Часть 4
Кэри остановился, выжидающе глядя на меня. А я - на какой-то цветок темно-красный в саду поместья. Туда оса минут пять назад забилась, и я все ждала, что она вылезет. Но бутон только покачивался, и насекомое своей скудной тушки обратно на свет не являло.
- Идешь или нет? - поинтересовался Ланкмиллер.
- А можно я лучше здесь? Ну... побуду...
- Будь, - он пожал плечами и двинулся в сторону поместья.
Вот это да, разрешил. Ну наконец-то я останусь одна! Одна, без этого барана, его идиотских слуг и наложниц.
Отложив подробный осмотр, я села прямо над траву перед каким-то необъятным и немного пятнистым деревом, чтобы подальше от садовых дорожек, и подтянула колени к груди. Отличное место.
Теперь вот всегда сюда сбегать буду.
Умотал меня совсем этот Кэри, даже ноги заболели. Совести у него нет. Хоть отдохнуть дал.
Другие, вот, дома отдыхают. А у меня и дома-то...
Я поперхнулась и решительно помотала головой. Уже обещала себе про это не думать.
Не из таких мы. Нет, значит, не надо. И ныть не будем.
Просто хочется иногда, чтобы был рядом кто-то хоть немного родной. Слишком многого хочется. Душу уже не жжет, просто иногда накатывают бессовестные приступы противной тягучей тоски, вот и все. Так и раньше было. Ничего, я справлюсь.
На спину неожиданно легла ладонь. Маленькая и теплая.
- Не переживай, - вполголоса пробормотала Николь, усаживаясь рядом. - Сначала у всех так. Потом легче будет...
Я удивленно обернулась, разглядывая свою «сокамерницу» и хотела в ответ что-то сказать, но только зубы стиснула. Глаза нервно забегали. Неприятно, когда тебя видят насквозь.
- А что, здесь в саду можно и наложницам гулять, да? - тему я сменила так резко, до неприличия даже, только увеличивая напряжение. И вопрос какой-то глупый вышел.
- Конечно. У нас и в доме общая комната есть, и даже библиотека... Просто... Если долгое время проводить в одиночестве, можно и рассудок утратить... Но тут, понимаешь, своеобразный комендантский час. После семи вечера наложниц нигде, кроме своих комнат, быть не должно...
Николь почему-то говорила грустно.
- Что у тебя случилось? - я ее почти что прервала. И категорично слишком. Ну вот, опять.
- Ничего, пустяки, - наложница вымучено улыбнулась, пожав плечами. - Вот, снова с Элеонорой поссорилась из-за пустяка... Ну, пошли! Тебе сегодня по расписанию маску еще надо наложить, хочешь, помогу?
- Не отказалась бы...
Естественно, накладывать маски у меня не было никакого желания, но выхода, кажется, не было тоже, поэтому я, состроив как можно более беспечный вид, поплелась следом. Не у меня одной проблемы. Это не утешает. Только немножко бодрит.
А душу все-таки неприятное предчувствие грызло, что этот «пустяк», из-за которого у Элеоноры происходят неконтролируемые вспышки гнева, некогда звали Розмари. Схлопотала врага на свою задницу.
Ближе к вечеру, когда уже стемнело, к нам в комнату вновь заглянула старушка-уборщица, но уже другая, более громоздкая, и командным тоном потребовала:
- Кику, на выход!
- Бля... - буркнула я себе под нос, неохотно поднимаясь с кровати. Так уютно устроилась... Но вообще-то, догадаться стоило, что он меня вызовет. Опробовать новую игрушку, как же.
Противно. До ужаса не хочется.
Тетка ткнула мне в спину, выпихивая в коридор.
Как будто если я не потороплюсь, Кэри умрет от недотраха. О, поверь мне, женщина, это будет последнее, от чего он умрет. Ее б так кто ткнул. Больно, между прочим. Гренадерша...
В коридоре вечером жутко красиво было, теплый свет в ночниках по стенам слегка подрагивал, и пахло чем-то приятным, лавандой, что ли... Правда, охранники в форме своей все кощунственно портят.
Меня бесцеремонно впихнули в кабинет к домашнему тирану и тут же захлопнули дверь. Чуть затылок не пришибли, уроды.
Надо же, а вечером здесь все выглядит совсем иначе, уж слишком интимное освещение, как будто здесь не работой занимаются, а только и делают, что трахаются. Хотя, собственно, зачем же иначе, меня сюда водворили...
Сам хозяин апартаментов увлеченно беседовал с кем-то, да еще и по громкой связи, настолько не обращая на меня внимания, что я начинала потихоньку ощущать себя самым настоящим пустым местом и с трудом подавила опасное для здоровья желание смыться из кабинета, пока местная «стража» не замела. Но разговор, похоже, шел о моей персоне, что заставило остаться.
- Нет, я полностью доволен, - Ланкмиллер покачал головой, - это как раз то, что мне и было нужно. Она еще не шлюха, но и не святая невинность уже. Я подгоню девчушку под себя.
- Ну... - послышался чей-то грубоватый мужской голос по ту сторону аппарата, - не сомневаюсь, на деле она, скорее всего, просто очередная стерва. Все бабы стервы, и ты это знаешь, как никто. Скажи, их на свете мало что ли? Ох, ладно, скоро тебе все равно наскучит...
- Да, я быстро теряю ко всему интерес, впрочем, поживем-увидим, - Кэри усмехнулся. - Сейчас она будто зверек дикий. И я ее приручу. Хочешь пари?
Я вспыхнула. Сначала стерва, потом зверек, значит. Приручит он. И вообще...
- Не нужно, я в тебе ни капли не сомневаюсь. Помни: не доверяй и не привязывайся. Ладно, страстной ночи.
Аппарат пискнул и отключился. Маленькая зеленая лампочка погасла.
Кэри наконец поднял голову, и от его взгляда будто волной жгучей окатило. У меня в душе все заныло даже от ненависти. А вот хуй тебе, а не хозяином называть.
- Ну, и чего уставилась? - медленно протянул он, впиваясь в меня колким взглядом. - Как будто не догадываешься, зачем ты здесь.
Снова сдержалась, чтоб язык не показывать. Что бы такое обидное ему ляпнуть...
- Уж просвети, сделай милость, - бе-е, если и дальше так буду, схлопочу неприятностей. Как пить дать, схлопочу.
- Опять на «ты», Кику?
Выбесило.
- Розмари я, - прошипела сдавленно и зло, но он такой вид сделал, будто не услышал. - Вы... Просветите меня, сделайте милость.
- Кику, девочка моя, - мягкий, почти что мурлычущий тон резко сменился на приказной, - Под стол. Минет мне сделай.
Я даже поперхнулась. Ничего себе заявочки на коллективной экскурсии...
- Угу, а больше тебе ничего не сделать?! Трусы, к примеру, не подтянуть?
Вот же сучонок...
- Отказываешься, значит? - Кэри прищурился, а я только кивнула, - Хорошо, но за отказ назначу тридцать палок.
Ох ты ж, мать вашу...
- Э, нет-нет, стой! - я замахала руками прежде, чем он дотянулся до потерто-золотистого колокольчика на краю стола, - Ладно... Только... - хорошо, попробуем иначе... - Я не умею...
- Не умеешь? - «хозяин» изумленно вскинул брови. - Чем же ты занималась в своем бордель-кафе?
Э-э, верно подмечено... Как в воду прямо смотрит...
- Официанткой была, - ну ладно, опущу свои оральные пригрешения, в конце концов зарплаты на жизнь мне решительно не хватало.
Но ведь он знает, кем я работала. Издевается? Издевается.
Совпадение просто.
- Иди сюда, - поманил Кэри, улыбнувшись, и на спинку откинулся.
Голос у него до дрожи. Глубокий и бархатный. Хоть это приятно.
Я медленно приблизилась, стараясь, чтобы юбка особо не задиралась. Ладно уж, спорить не буду. Интересно ведь, что ж делать будешь, «хозяин»? Просто в рот трахнешь?
К моему удивлению, Кэри посадил меня перед собой на кресло, развернув лицом к монитору. Ну вот, теперь он мне в шею дышит. Сейчас стошнит от отвращения, хотя мы еще не начали. Вот уж, блять, «горячий мужчина». Жар сквозь тонкую рубаху к моей спине... Выпусти, а?
Пара щелчков мыши, и я не смогла сдержать гримасы отвращения.
- Фу, блин, ты нахуя мне порево включил, не буду я это смотреть!
- За «нахуя» с тебя отдельно причитается. Ну, раз такие умные слова знаешь, значит, и минет уразумеешь, как сделать. Нет ничего проще для наложницы, чем отсосать у хозяина, - томно прошептал мне на ухо Кэри, больно притягивая за волосы. Матершина в его исполнении звучала в высшей степени изящно. Так из моих знакомых ее еще никто не произносил.
- Сделай мне скидку на окружение. Привычка давно прицепилась, а отучится сложно...
- Не сделаю, - пошло усмехнулся Кэри, заставляя вновь смотреть на экран, - А это используй, как наглядное пособие, Кику, - с завидно-мягкой вкрадчивостью он выделил это ужасное имя, лизнув мочку уха, и вынудив вновь зло прошипеть сквозь зубы.
- Розмари я...
И он это смотрит? Что правда, смотрит столь низкопробное порево? А его самого не тошнит от этого? Меня вот, да, несмотря на то, сколько ужасов я повидала в бордель-кафе. Отсос у девки, между прочим, третьесортный, и если его такое удовлетворяет, то пусть не строит из себя секс-гурмана.
Когда охуенный видео-урок наконец вырубился, я напыщенно вздохнула.
- Ки-ику, - мне в самое ухо, поглаживая волосы. Требовательно. - На колени.
Я, обреченно вздохнув, опустилась под стол. Твою мать, вот как же не хочется... Ну да ладно, желаешь минет, «хозяин»? Будет тебе минет. Уж как умею, так что не обессудь.
Уверенно расстегнув пряжку на ремне и ширинку, я высвободила напряженный член.
Вот замечательно-то, расшевеливать не придется. Я моментально определила только одну проблему. Когда я в бордель-кафе работала, бегала сплевывать на задний двор, а тут... Ну спасибо хоть, что его любимая гигиена на высоте. Размеры, кстати, впечатляют, но это я еще и раньше заметить успела. А еще хорошо, что он лица моего не видит. Вообще зашибись. Ненавижу, когда на меня смотрят в такие моменты.
Я выждала секунды две, лишь опаляя горячую кожу дыханием, которое почему-то сбилось, потом взяла в рот головку и, плотно обхватив губами, вынула изо рта. А ты чего хотел? Будешь у меня от нетерпения сгорать, мразь мелкая... Я неспешно слизывала капли смазки, поглаживая член у основания, и скользнула языком дальше, обводя выступившие вены.
Кэри... Кэри, значит, да... Костлявые пальцы легли мне на затылок, я тут же зашипела, скинув их.
- Ты чего хотел, в рот меня выебать или минет? Насколько я помню, запросил второе, вот и позволь мне самой разобраться.
Я легко коснулась губами головки, награждая Кэри осторожным поцелуем. Целиком я даже в рот взять не могу, слишком размеры у него.. кхм... большеваты, но это не значит, что качество ухудшится. Нет, двигать головой туда-сюда слишком скучно, мне всегда больше нравилось языком работать, и разнообразия больше, и эффект отменный. Что на него это тоже действует, я лишний раз убедилась, когда услышала, как ручка, которую он все в пальцах вертел, покаталась по столу. Причмокивания раздавались самые развратные, но что поделать... Когда ж ты кончишь уже, скотина? Дыхание у него было хриплым и отрывистым. Отлично же.
Я, медленно проводя по горящей коже губами и порой дотрагиваясь языком, прочертила влажную дорожку от самого основания члена, снова взяла в рот, старательно работая языком. Внезапно я ощутила давление его пальцев на затылке и от неожиданности даже не сопротивлявшись, уткнулась носом в его лобок. У, сука, в самую глотку запихнул... Сперва даже не поняла, к чему сей странный жест, но в следующее мгновение рот наполнился вязкой теплой жидкостью. Я сглотнула, преодолевая тонну отвращения и настойчивые рвотные позывы. Мерзость. Отерев с подбородка белесые капли, стиснула зубы, Кэри застегнул ширинку и слегка отъехал от стола, чтобы мое лицо видеть.
Улыбался, сволочь. Теперь, надеюсь, понял, что минет, это не трах в рот, а когда от умелых поцелуев кончаешь.
- Знаешь, я бы тебе все тридцать палок за вранье назначил, но, пожалуй, обойдемся пятнадцатью. Я очень тобой доволен. Ты, оказывается, даже больший виртуоз, чем Элеонорушка, эх, а отец ее больше всех любил... Где научилась, м-м?
- Это все знакомство с геем-куртизаном. Он мне, между прочим, жизнь этим спас. Я бы загнулась там, на зарплату не протянешь, она нищенская была.
- А что так? - Кэри вскинул брови.
Я только фыркнула и отвела взгляд.
- У хозяина спроси в другой раз, ладно?
- И ты зарабатывала тем, что сосала у мужиков? - Кэри коснулся мой щеки подошвой ботинка, я хотела было отпрянуть, но было некуда особо. Пришлось терпеть эти гнусные поглаживания. Как до мерзости унизительно. Чего я дрожу-то так?
- Другого выбора не было. Туда приходили только похотливые мужики с деньгами. Что им еще предложить? Я каждый гребаный раз молилась, чтобы только хозяин меня не застал за этим, иначе убил бы, денег ведь ему не отдавала.
Неожиданно Кэри дернул меня наверх, усадив на кресло меж своих ног. Мягко. Я позволила себе откинуться на его спину.
- Сперму с губ оботри, - усмехнулся он. Вроде бы беззлобно даже.
- Пошел на хуй, - огрызнулась я, вытирая-таки губы.
- Какая грубая... - тонкие пальцы скользнули по моей щеке. - Это от недотраха? Если да, то мы скоро исправим... - легли на губы, чуть надавили, заставив приоткрыть рот, скользнули внутрь.
Чего он добивается?
- Кику, не будь столь пассивной, - прошептал мне хозяин в самое ухо.
Поправить его снова я не могла по вполне очевидным причинам. Да ты мне еще в глотку свои пальцы запихни. Я судорожно сглотнула, проводя по одному из них языком. Милая забава... Ну, относительно.
В глазах его отразилось скрытое одобрение. С презрением вперемешку. Мерзко. Блять, как же мерзко...
Я, не спеша, с чувством вылизывала каждый палец, ощущая, как нарастает странное чувство внизу живота. Возбуждение, кажется? Или как оно там называется. Черт, я не хочу от него балдеть... Наконец Кэри с довольным видом вынул пальцы у меня изо рта и потянулся к колокольчику.
- Не надо! - жалобно заскулила я. - Можно как-нибудь наказание заменить?
- Заменить? Хм-м... Я бы заменил чем-нибудь получше, но видишь ли, шкафчик с игрушками далеко...
А может, лучше эти пятнадцать палок, чем так унижаться...
Но Кэри прекратил попытки дотянуться до колокольчика. Его пальцы скользнули меж моих бедер, отодвинув край юбки. Я спрятала глаза, молча вынося унижение. Пальцы раздвинули складки кожи, проникли внутрь.
- Мра-азь ты, Кэри... - пробормотала я.
- Еще раз назовешь меня по имени, язык вырву, - ласково пообещал он.
Ну да, а минет тебе как потом делать буду, засранец? Еще ж ведь захочешь, знаю.
- Хо-зя-... кхм... - поспешно поправилась я, тихо выдохнув, потому что от его прикосновения по телу прокатилась волна нехорошей дрожи.
Кэри наклонил меня вперед, заставляя опереться ладонями о стол, задрал юбку. В душе я не переставала материться, а снаружи меня прямо-таки в буквальном смысле трясло. По черному так. Беспощадно.
Ланкмиллер грубо дернул за волосы, спиной прижимая к своей груди.
- Пойдем...
- К-куда это? - нервно, почти истерично выдавила я, задыхаясь.
- В ванную, вымою тебя.
- На что это ты намекаешь? - я вырвалась и проворно в сторону отскочила.
Наваждение разом как рукой сняло. Вот счастье-то какое... А то почти совратил меня, козел похотливый...
- Намекаю? - Ланкмиллер изогнул бровь, пикап-мастер, тоже мне. - Ки-ику, будь проще.
А, так вот оно что... Пена там, горячая вода, мокрые голые сиськи... Ну как, сиськи... Их и сиськами-то в полном смысле... В общем ясно, трахнуть он меня хочет в душе. А мне нравился так, душ этот...
- Идем-идем, свет мой... - Кэри меня ободряюще подтолкнул, и я удрученно, но послушно в ванную поплелась.
Черт, он меня увидит, ну, в смысле без одежды. Прямо вот совсем. Скорее всего, рассматривать будет. И трогать. Бе-е... И тут во мне неожиданно какое-то мазохистическое удовольствие пробудилось, злое. А и пусть смотрит, чего уж теперь-то нервы гнуть... Я даже пока и представить-то в полной мере не могу, какие унижения меня радушно ожидают в объятиях этого Ланкмиллера. Пора привыкать к катастрофе, Розмари.
Кику...
В ванне уютно зажурчала горячая вода, так что пар от нее сразу же взметнулся к потолку. Я стояла, как истукан, безразлично пялившись на бортик. Кэри сзади, бесцеремонно, совсем по-хозяйски задрав мой подбородок, принялся верхние пуговицы на кофте расстегивать, но едва его губы легко коснулись прохладной от волнения кожи на шее, мне так невыносимо противно стало, что прямо до слез.
Хозяин он мне, назвался тоже. Целовать он меня будет, приказывать... Как вот я все это сейчас выдержу, а? Самой себе на горло наступлю, не иначе. Тошно.
Я отскочила разом, зло сдергивая с себя одежду. Молнию на юбке заело, как нарочно. Домашний тиран только чуть изумленно за всеми этими манипуляциями поглядывал, спиной прислонившись к стене и не спеша расстегивая свою сорочку.
- Полегче, Кику, ну так же никакой романтики, настроения... - вяло протянул он. - Ну что ты, как из дикого леса, в самом деле. Наложницам так себя вести не пристало.
В ответ на это я беспомощно бросила верхнюю одежду на пол, к своим ногам, и уставилась на мучителя своего чуть ли не с мольбой. Ох ты, черт возьми, он же голый, когда успел?! Так, спокойно, что я голых мужиков в своей жизни не видала? Нет, видала, конечно, и не таких еще...
Ну почему я тогда веду себя, как идиотка?
А мускулы у него есть, здоровские. Еще бы им не быть, мы ведь гаремом владеем, нам за фигурой следить надо.
Кэри. Мечта среднестатистической тп-шки.
- В общем, ладно, - он грациозно в ванну опустился, - раздевайся до конца и ко мне давай. Не бойся ты, расслабляться тоже надо уметь.
- Даже в руках озабоченного хозяина? - хмуро буркнула я, силясь расстегнуть бюстгальтер.
Кэри рассмеялся.
- В руках озабоченного хозяина это обычно лучше всего выходит. Могу пены напустить, она пахнет вкусно.
Колени отчего-то дрожали. Может, оттого что обнаженный Ланкмиллер - это, пристойно выражаясь, зрелище возбуждающее.
А еще мне попросту страшно было. Нет, знаю, второй раз уже не должно быть больно. Но как-то подсознанию от этого не легче...
Твою маму, сколько же у меня комплексов.
Осторожно опираясь на мокрый бортик, я попыталась кое-как в ванну попасть, без всяких происшествий. Но куда уж там. Неловко поскользнувшись, с плеском свалилась прямо на Ланкмиллера и сквозь зубы заскулила от досады, уткнувшись в его плечо.
По-нормальному у меня жить не получается.
Кэри пригладил меня, словно домашнего зверька, чуть ли не за ушком почесал. Успокоил, мать бы его.
Я так и сопела обиженно в его грудь, не решаясь голову поднять. Ведь это подразумевает, что мне взглядом с ним встретиться придется. Такое даже не представлялось. Я голая, он голый. Мы в одной ванне. Зашибись просто.
Неожиданно, некстати совсем, в сознание закопалась до жути вероломная мысль. А что если... если бы Кэри не вмешался тогда в бордель-кафе, и ванну бы я сейчас с Флетчером принимала, толстым, лысым и обкуренным? Поблагодарить мучителя моего, что ли...
Хотя, кто из этих двоих хуже, это еще поспорить можно. Накупил мне вибраторов всяких, наручников... Ну, он хотя бы не лысый. А волосы у него, между прочим, мягкие. Женским шампунем, небось, моет...
Пены вокруг становилось все больше. Мне от этого с каждой секундой было легче, и наконец хватило смелости отползти подальше, по возможности вообще не касаясь Ланкмиллера.
Я принялась, демонстрируя отрешенность, пальцем в пене круги выводить. Неуютно было и страшно немного. Хотелось эмоционально оградиться от ситуации как можно сильнее. Как будто это не со мной все, это не я.
В пузырьках разноцветными огоньками отражались лампочки.
- Кику? - голос у Ланкмиллера недовольный был, но с оттенком смутной заботы. Я вскинула голову, вырванная из своего. - Ты меня боишься?
- Ну... нет.
- Тебе настолько противно?
- Вот идиот же, - пробормотала я, подтягивая колени к животу, - стесняюсь я. Если помнишь, к тебе попала вообще девственницей, обнаженного мужеского тела в непосредственной близи никогда не видывала. Сечешь, к чему клоню? Сколько бы разврата на моем веку не встречалось, ну не могу я так сразу...
- Ах, вот оно... - он вдруг расплылся в улыбке довольного извращенца. - Не огорчайся, к этому быстро привыкают. Сядь ко мне лицом.
К нему лицом?! Да я практически на его член села... У-у-у... Тут и места-то особо нет...
Я нарочно поерзала, устраиваясь поудобнее, а потом укоризненно уставилась в лицо Кэри. Полюбуйся на мои помидоровые щеки, «хозяин».
Ланкмиллер невозмутимо откуда-то из пены мою руку выловил и положил себе на грудь. Чуть не вскрикнула. Вот чуть-чуть. Нервы. В психушку бы мне давно.
Ну... Похоже, он ждет от меня чего-то, и настойчиво, между прочим.
Я по очереди жевала то верхнюю, то нижнюю губу, аккуратно, кончиком указательного пальца, принявшись вместо пены, затейливо-кривые круги на его коже выводить, и готовая в любой момент руку одернуть, как от кипятка. Но он наблюдал спокойно, ничего не говорил и не делал. Так что постепенно я осмелела и уже всей ладонью изучала его грудь, иногда спускаясь к животу, но строго не ниже.
В конце концов Кэри прыснул.
- В чем дело? - я чуть было не добавила «засранец».
- Прости... У тебя просто вид был такой сосредоточенный...
- Ну все, лопнуло терпение, - я попыталась вылезти к чертям, но Ланкмиллер ухватил меня за руку и вернул обратно.
- Стоять, - он с полочки у ванной мягкую пушистую мочалку достал и, усадив меня на прежнее место, намыливать принялся, медленно и старательно, начиная от плечей.
И вид у него был такой отстраненный, будто, он о чем-то своем, вообще со мной не связанном, думает.
Руки, живот, а когда до груди добрался, хмыкнул придирчиво:
- М-да, сисек у тебя, знаешь ли...
- Заткнись, - неожиданно рявкнула я. - Сам выбирал!
Нет, ну еще жаловаться будет! Сучка.
- Ну их же почти нет совсем... - примирительным тоном заметил Ланкмиллер, продолжая свое дело.
- Нет, есть! - заупрямилась я. - Внимательней посмотри!
Ох, ну зачем вот, Розмари? Тебе хочется, чтоб он на тебя пялился, как баран на новые ворота? Кэри хуже всяких баранов, даже ближе придвинулся. Близорукий, что ли?
Ланкмиллер вдруг обхватил губами сосок, лизнул, потом, по-прежнему не выпуская изо рта, принялся легонько посасывать. Кровь в голову ударила.
От неожиданности, я даже указательный палец закусила, подавляя рваный, настырно рвущийся из груди вздох, и знатные усилия прикладывая, чтобы снова на своего «хозяина» не свалиться. Ну, плечи я ему поцарапала здорово.
- Чего дышишь так? - Кэри отстранился.
- Отвали, - только и буркнула я.
Он к этому философски отнесся. Простил, то есть. Ладно, потом воздастся мне за все, чую же.
- В душ пошли, в пене все, - скомандовал Ланкмиллер, помогая мне выбраться на этот раз. Чтоб предотвратить неприятные эксцессы.
А я уставилась ему куда-то на грудь, пока горячие упругие струи хлестали по волосам и плечам, смывая многочисленные мелкие пузырьки. Кэри напряженно вздохнул:
- Кику. Ты не кукла. Ты наложница. Это значит, когда возникает неловкая пауза, надо ее чем-то занять, а не бестолково на меня пялиться.
Да вашу ж мать, а.
В сознании мутилось. Меня просто с головой и всеми остальными потрохами медленно и неотвратимо захватывал приступ бетонного похуизма.
О том, что сделаю сейчас - пожалею. Но с другой стороны, если трахнусь с ним как следует, больше доверять начнет.
Я позволила взгляду спуститься ниже, изучая Ланкмиллера уже совершенно бесстыже и во всех деталях.
Губы скользнули вверх по его ключице, осторожно стирая капельки воды с кожи, но Кэри явно чего-то более жаркого ожидал. Нетерпеливо вздохнув, он заставил меня уткнуться лицом в мокрую и чуть прохладную стенку. Подозревая - да тут только ежик северный не догадается - что меня впереди ожидает, я оперлась нервно стиснутыми кулаками о скользкую поверхность плитки и зачем-то попыталась восстановить дыхание. Без толку же. Его ладони скользнули по талии, остановившись на бедрах. Засос мне на шее поставил, мать вашу...
Я интуитивно расслабилась, позволив Ланкмиллеру вести ситуацию. Вот теперь он во мне до отказа, а я вообще, черт возьми, ничего не вижу, нетерпеливо подаваясь навстречу. Ладно, вынуждена признать, это приятнее, чем самоудовлетворение раз в десять. Он такой большой, горячий, внутри...
Я измучено заскулила. Ну что замер, самому разве не... Кэри понял без лишних уточнений. Да и какие к черту уточнения, когда я и слова-то выдавить...
Первые несколько толчков были какие-то беспорядочные, потом Кэри задал постоянный ритм. Я только тихонько постанывала, выгибаясь все больше и честно стараясь подстроиться. Абсолютная, исступленно-горячая эйфория затопляла с головой, так что от мыслей только пустые бессмысленные полу-обрывки и остались.
Дышать совершенно нечем.
Сейчас я просто сдохну.
Трахаться в душе охуенно, конечно. Но я больше не хочу, чтобы это повторялось, больше не хочу, чтобы мне это нравилось. И зависимости не хочу.
Кровать у Кэри была большая и мягкая. На полу валялись махровые полотенца, надобность в которых уже отпала. Ланкмиллер мне простенькие белое платье выделил на ночь, ничего другого подходящего в его шкафу не нашлось. Сам сейчас лежал рядом, бездумно уставившись в потолок. То ли отходил еще, то ли размышлял о чем-то. Я-то уже не чаяла поскорее исчезнуть и остаться хоть немного наедине с собой. Относительная близость мучителя такой возможности решительно не давала.
Я, отвернувшись, перекатилась на самый край кровати и негромко поинтересовалась оттуда:
- Так если грудь моя тебя не устраивает, зачем взял тогда? Вон сколько у тебя этих... своих...
- Отцовских, - мгновенно поправил Кэри, - он их всех сам выбирал, сам же подгонял под свои привычки и предпочтения. Ты единственная в полном смысле моя.
- Угу. И ты все два года ждал, пока Чейс Тейлор проиграется тебе в покер-шмокер, чтобы обзавестись своей?
- Руки не доходили. Все эти два года ушли на то, чтобы выяснить, что отец устроил в доме настоящий гадюшник. Посмотри на них - стервы. Тошно. Ты, конечно, тоже такой станешь со временем.
- Почему это? - обидно как-то даже.
- Потому. Стоит только здесь пожить; весь воздух отравлен насквозь. Я уехал бы. Но дела, - Ланкмиллер говорил будто и не мне, а потолку своему.
- Сексозависимость.
- М-м?
- Сексозависимость, а не дела, - проворчала я, сжимаясь в комочек.
- Ну знаешь, такое иногда случается. Если растешь в гареме, - с приторно-напускной лояльностью пояснил он. - Но возвращаясь, к задетой теме: я не прогадал. Знаешь, ты стонешь так... эротично, но не пошло. Возбуждает куда сильнее, чем крики здешних развратниц. - Договорился. Сам развратник. - Даже несмотря на размер груди, мне нравится твое тело. А еще нравится твоя реакция на все вокруг происходящее.
- А вот мне не нравится, - неожиданно вырвалось.
- Что именно? - совсем без интереса осведомился Кэри.
- Ты не нравишься. Свое положение не нравится. Рабство. Быть наложницей.
- Ты человек подневольный, - Ланкмиллер с такой интонацией это сказал, будто оно все объясняет. Я вспыхнула.
- Это тоже не нравится! Чем я хуже остальных, тех, кто не подневольный?
- Ну, это нам только предстоит выяснить. Насколько я понял, обо мне ты знаешь довольно.
- Ты обо мне тоже, - я уже твердо хотела сбежать, но насильник это дело просек и безаппеляционно меня к себе притянул. Сейчас задушит.
- Нет уж, Кику, расскажи.
- Не могу, - хмуро пробубнила я, еще и вырываясь. Вяло, правда.
- Что так?
- Не могу и все. Хоть наизнанку выверни.
Ланкмиллер задрал мой подбородок.
Вот. Чертов. Приставучий. Мудак. Ну что смотришь, еще прожги во мне дыру взглядом. Этого ты добиваешься?
- Значит ли это, Кику, подготовку меня к какой-нибудь долгой, слезливой истории твоей насквозь несчастной жизни? - наконец, не скрывая издевки, поинтересовался Кэри.
- И вовсе недолгой, - надулась я, - и не слезливой. А дурацкой. Вообще не знаю какой. Не помню.
- Склероз? - прыснул Кэри.
- Здесь ничего смешного нет. Не склероз, а амнезия. Потеря памяти, - зачем-то бестолково пояснила я, кутаясь в теплое покрывало.
Ланкмиллер замялся, будто прикидывая, не вру ли я, а потом и вовсе уставился в потолок, демонстрируя, что дискуссию продолжать больше смысла нет. Хотела бы я врать. Ведь чувство-то ужасное, когда в голову хоть колья вбивай до исступления, а белые пятна останутся белыми пятнами.
- М-м... не могу себе представить каково это, забыть целый жизненный промежуток. И при том - начисто.
- На самом деле, все люди ощущают что-то подобное, это детская амнезия называется: ты не помнишь, как родился, и первое время своей жизни - тоже... - я ненавидела разговоры на эту тему, может, именно поэтому на душе накопилось так много всего, что хотелось выплеснуть к черту.
Зачем я вообще это рассказываю, да еще и «хозяину»? Вот не захочу и не буду с ним на отвлеченные темы разговаривать. А так, только пару слов при крайней надобности. Сейчас того, что прорвалось, уже не остановить.
- Теперь примерно понял, - Кэри озадаченно хмыкнул, но, кажется, больше не сомневаясь хотя бы в правдивости. - И как много ты не помнишь?
- О-о, очень много. Лет десять, может, больше. У меня есть только клочки из детства и два года работы в бордель-кафе. Между ними словно пропасть. Думала, пройдет. Черта с два. А «пробуждение» мое было, разочарую тебя, весьма-таки прозаичным. Я с разбитой головой и в грязных тряпках, которые и одеждой-то ни назовешь, нашла себя ночью под дождем на какой-то помойке, рядом с мусорными баками. Там меня, собственно, обнаружил Чейс Тейлор, ну, с тех пор я у него и работала. Рассказывать-то нечего.
Заранее бессмысленные и изрядно утомившие нас обоих уже измотанных после душа, попытки вырваться из объятий Кэри я прекратила и теперь лежала тихо, безучастным взглядом изучая полог над кроватью.
За окном вовсю дождь хлестал, и впервые не надо было беспокоиться о том, что вода затечет под раму и под кроватью будет потоп. Тепло и здорово. Ну чего я правда недовольна?
Но уговаривать себя бесполезно было. Мне смертельно не нравился Кэри, и я не могла подавить желание отдалиться от него как можно сильнее.
Не знаю, спал ли Ланкмиллер; мерно сопел на ухо. Гадость какая.
- Кику, - наконец вздохнул он и продолжил серьезно, - надеюсь, ты понимаешь, что все эти душевные разговоры и поблажки: я прощаю тебе многие нарушения правил и вообще часто слишком щадяще отношусь... Все это кончится. Ты уже скоро совсем освоишься, вот тогда я не потерплю косяков. И жалеть тебя в плане физических нагрузок тоже не буду.
- Ты будешь капитально выполнять программу моего заебывания? - я хохотнула горько и устало. Совсем без намека на веселье.
- Очень точно подобранное определение, - бесстыжее ехидство просто сочилось из Ланкмиллерского голоса.
Кэри лениво подглаживал мои волосы тремя пальцами, даже не шевеля ладонью, как это обычно коту делают, когда он под вечер хозяину на колени забирается.
Глубоко внутри колотилась тихая ненависть.
Потом меня накрыл сон.
А на утро извращенец меня буквально чуть ли не пинками выгнал из своего кабинета, в чем была. Срочный звонок, срочная куча дел, проблемы. Я-то какое отношение имею к его проблемам? Я даже мизинца не прокладывала к их созданию, а получаю по самое не балуйся. Он так теперь всегда будет делать, знаю.
И вообще, казалось, Ланкмиллер слишком раздраженный после вчерашнего задушевного разговора. Раскрываться кому попало, в особенности наложницам, он явно был совершенно не намерен. А я... я тоже не собиралась, но что меня раскрывать, я и так словно на ладони, и ничего у меня за душой нет.
Но в коридоре я вздохнула легче. Еще неизвестно, когда он в следующий из меня позовет. А пока можно жить спокойно; раз здесь есть библиотека, значит, надо ее найти. На этот раз без сопровождения престарелых служанок и педантичных охранников. Куда лучше.
Еще некоторое время я обиженно стояла под дверью, размышляя о своем дальнейшем досуге, и невольно подслушивала деловые беседы Ланкмиллера. Он практически через слово упоминал «Шиффбау», одну из крупнейших в мире судостроительных корпораций. Я только краем уха где-то слышала, что это и есть наизлейший конкурент «Golden Inc.», компании так удачно доставшейся в наследство Кэри. О, этот суровый бизнес, в котором я ничегошеньки не понимаю... Но чутье мне подсказывало, что Ланкмиллер со временем и «Шиффбау» поимеет как следует.
Я с трудом неохотно отлепилась от двери и поплелась вдоль по коридору для начала в свою комнату, чтоб хоть одеться по-человечески. А на углу прямо лоб в лоб столкнулась с Элеонорой и даже отскочила в сторону.
Девушка тоже чуть отступила, окидывая меня странным, задумчиво-удивленным взглядом. Босые ноги, встрепанные волосы, помятый вид и сиреневый синяк на шее... Ну что обо мне можно было еще подумать?
Ничего, кроме того, что Элеонора уже подумала. Задохнулась, как будто ее внезапно душить начали, и быстрым шагом направилась вдоль по коридору, куда шла. Я молча проводила наложницу взглядом и опустила голову. Жаль ее немного, у нее своя правда. Ведь Кэри говорил, она была любимицей Ланкмиллера старшего, должно быть тяжело смириться со своим нынешнем положением. Если она уже смирилась.
Николь едва проснулась, когда я вошла. Она сидела на кровати все еще в ночной рубашке и не спеша, старательно расчесывала волосы большим перламутровым гребнем. Мое появление наложница встретила понимающим взглядом.
- О, Кику, тебе тут очередные инструкции занесли, столько всего...
Передернуло. Я никогда не смогу избавиться от аллергии на это обезьянье имя. Это самая худшая пакость, которую вообще мог выдумать Кэри.
- Вот как, - я повалилась ничком на кровать, протирая глаза. - Ничего неохота... Что это за компания такая, «Шиффбау»?
- Крупная судостроительная компания, - неуверенно пробормотала Николь, - это ведь самая прибыльная отрасль промышленности, знаешь, да? На самолетах летать быстро, но они хороши для дальнего расстояния, а у меня раньше были знакомые, которые в магазине закупались на одном острове, работали на другом, а жили вообще на третьем. И все это было рядом, через небольшие проливы. Нам повезло больше, мы на большом острове, где все можно найти, а для остальных корабли - это как автобусы. Очень важная вещь. Поэтому и конкуренция большая, но единственная такая же крупная фирма, по сравнению с корпорацией хозяина, это «Шиффбау». У них война за продажи прямо.
Фу, она этого Кэри хозяином зовет. Ну не противно ли? А если и я так со временем привыкну?
- В общем, понятно... - пришлось идти в ванную за новым списком указаний по превращению меня в подобие хорошей наложницы и изображая вид, будто большого интереса в вопросах бизнеса Кэри у меня нет.
А он был, я, признаться, даже понять не могла, откуда.
Вдруг в дверь постучали, я даже обратно вернулась из интереса. Вдруг завтрак пришел? А есть хотелось просто жутко. В дверях появилась молоденькая служанка, она странно, боком, будто у нее что-то болело, зашла в комнату, сбито извиняясь за беспокойство, оставила на маленьком деревянному столике с одной ножкой посередине тарелку с фруктами и поспешно выскочила за дверь. Ну-у... Таким не наешься...
- Вот странная... - я хмыкнула тихо, себе под нос.
Никак не отделаюсь от дурацкой манеры комментировать все происходящее, даже не смотря на пару ощутимых подзатыльников от посетителей бордель-кафе, стремящихся как можно скорее отучить меня от общественно-вредной привычки. В общем, обидчивые они были, только и всего.
- Может, новенькая? - Николь пожала плечами и улыбнулась. - Здесь новеньким тяжело...
О да, это я уж на собственной шкуре испытать успела...
- А ведет себя, как будто у нее что-то болит, - злой язык мне сейчас был просто совсем ни к чему, но после Ланкмиллерской грубости с утра пораньше так и рвался наружу.
Девушка деликатно не заметила мой не особо радужный настрой и, для удобства гроздь винограда себе на колени положив, продолжила расчесывать волосы.
Я схватила с тарелки яблоко, опасливо пренебрегая экзотикой, и снова выскочила в ванную, но минут через пять уже вернулась обратно, понимая, что больше ничего ни с волосами, ни с кожей больше делать не хочу и не могу. Чувство было такое же, как тогда, когда нас в бордель кафе однажды накормили протухшей рыбой. Мучила жутка тошнота и знобило. Я оперлась на дверной косяк и принялась медленно и эпично сползать на пол. Чувствую, скоро придет пора обниматься с «белым другом». Ох, как я все это ненавижу...
Николь при виде меня вскочила с кровати, но тут же тяжело осела обратно. Она была вся серая.
~~~~~~~~
hi-is-only-mine, только для тебя эта глава))