24.
Интерьер дорогого ресторана заменили белые стены больницы. Бехлюль с детьми и Мадам поехали домой, чтобы не путаться под ногами, Госпожа Арсен вернулась в имение, а Бихтер с мужем и матерью сопроводили Нихата с Пейкер до больницы. Будущая молодая мать крепко сжимала руку мужа и слезно молила не бросать ее, когда врачи покатили ее в кресле-каталке в родильное отделение. Пейкер было страшно. Все новое всегда пугает, особенно, когда ты впервые должна через свое тело подарить новую жизнь миру. Но помимо страха за себя и перед неизведанным, больше всего она переживала за жизнь будущего малыша.
- Я рядом. – шептал жене взволнованный Нихат, не отпуская руку Пейкер и еле поспевая за спешащими врачами.
- Бихтер! – Пейкер слегка обернулась, желая увидеть рядом и младшую сестру. В такие моменты остро нуждаешься в присутствии рядом близких.
- Я здесь, дорогая. – заверила ее девушка, подбегая на каблуках на заднем фоне, и их цоканье по кафелю больницы успокоило старшую дочь Фирдевс – Бихтер тоже была рядом. Чуть позади нее большими шагами следовал Аднан.
Пейкер тяжело дышала, держась одной рукой за живот, словно этим движением оберегала ребенка. Перед самым входом в отделение Нихату пришлось выпустить руку жены из своей, но парень успел шепнуть той напоследок слова любви. Смотря вслед Пейкер, которую покатили куда-то дальше, Нихат и сам еле перевел дыхание. Ему стало тесно в костюме, галстук словно душил. Увидев состояние парня, Аднан положил руку на его плечо, тихо поговаривая:
- Успокойся, успокойся.
Спокойный, монотонный голос Аднана слабо помог. Заметив приближающегося доктора, который должен был принять роды у его жены, Нихат затараторил:
- Доктор! Воды отошли!
- Не переживайте. – отрезала строго женщина, которая уже не в первые проводила роды и помогла явиться в свет уже далеко не одному ребёнку. Волнения отцов и матерей при таких случаях ей тоже были привычны и понятны.
- Рано! Очень рано, понимаете!?
- Успокойтесь. – обратилась она к взволнованному Нихату. - Все под контролем. Не волнуйтесь. – и поспешила к роженице, более не теряя ценного времени.
- Возьми себя в руки, пожалуйста. – обратилась Бихтер к парню, на которого было тяжело смотреть. - Седьмой месяц позади, ничего страшного.
Она тоже переживала за сестру, но, как женщина, понимала, что врачи спасали в таких ситуациях и более неподготовленных матерей с новорожденными детьми, поэтому оставалась более спокойной и хладнокровной.
- Не будем здесь стоять. – вмешался Аднан. – Идем.
Бихтер без колебаний поддержала в этом решении мужа и подтолкнула Нихата в комнату ожидания. Стоя и сверля взглядом дверь в родильное отделение Нихат ничего не добился бы, кроме собственного нервного срыва, а зато в месте поспокойнее смог бы успокоиться, попить кофе, пообщаться с другими домочадцами, немного снизить градус собственного напряжения. Не отрывая взгляда от двери, захлопнувшейся за доктором, парень безвольно последовал за сестрой жены. Они вышли в коридор, к моменту, когда оказались в комнате ожидания, походка Нихата стала более уверенной. Госпожа Фирдевс сидела там и нервно покачивалась на месте, опираясь на стою трость. При виде Аднана с Бихтер и Нихатом женщина встала.
- Что случилось? – поинтересовалась она у дочери.
- Забрали рожать. – коротко бросила Бихтер.
Автоматические двери больницы распахнулись, за ними показались Айнур с Севиль. Взволнованная мать бросилась к сыну, обнимая его и расспрашивая о состоянии Пейкер. Закатив глаза, Фирдевс присела обратно, нарочно отвернувшись от открывшейся картины.
- Ее забрали, но еще целых два месяца. – доносился до них голос Нихата.
- Не переживай, сынок. Такое иногда случается.
Бихтер присела рядом с матерью, с опаской поглядывая на подругу Фирдевс и Госпожу Айнур. Как бы мать не закатила новый скандал.
- Сколько еще вреда они причинят нам, Бихтер? – впала в позицию жертвы женщина. – Хватит! Я не желаю видеть их здесь.
- Госпожа Фирдевс, сейчас не место и не время. – упрекнул ее зять, ответив вместо жены. – Прошу Вас.
Теща молча приняла слова Аднана, не собираясь развивать тему дальше, если бы не подошедшая Севиль.
- Фирдевс!
- Севиль, держись от меня подальше! – дернула плечом женщина.
Бихтер выразительно посмотрела на мать, а затем перевела взгляд на мужа. Тот еще держался, хотя другой на его месте закатил бы скандал. Они только помирились и наладили отношения, как еще одно недоразумение встало между ними. Аднан посмотрел на жену, и Бихтер виновато отвела взгляд. Пристыженная Севиль, поджав хвост, замолкла, но вертелась неподалеку, не зная, как вымолить прощение у подруги, обладающей еще тем скверным характером. Благо Госпожа Айнур не стала лезть и села поодаль, лишь иногда бросая взгляды на Фирдевс. Ее больше заботило поведение мужа, который даже в такой момент предпочел поехать домой, чем быть рядом с ней и сыном. Но, может, ситуация изменится, когда родится малыш?
Компания Бехлюля ехала домой в полном молчании, пока Нихал не решилась, наконец, заговорить:
- Опять Госпожа Фирдевс нас опозорила. Весь вечер мне испортила. - сейчас она должна была наслаждаться своим выходом в свет, поднимая бокал с соком за свой же успех, а не ехать домой с испорченным настроением. Кто просил эту женщину нарываться на скандал!? Хотя, разве, Госпожа Фирдевс может существовать спокойно? Без интриг, ссор, сплетен? – И папу опозорила. Опять! Ненавижу ее. – шепнула дочь Аднана под конец своей триады.
Бехлюль тоже выглядел уставшим и разбитым. Хоть Мадам с Бюлентом отмолчались, парень справедливо приметил:
- Нихал, родная, ты права, но сейчас нужно думать о Пейкер. - Бюлент встрепенулся, заслышав имя сестры мачехи. Наверно, именно он больше всех переживал за нее в этом авто. – Это сейчас важнее.
- А ты? Ты тоже не смог остановить Госпожу Фирдевс! – обратила свою злость на Бехлюля Нихал. – Зачем мы вообще туда пошли? А она зачем пошла?
- Поскольку этого уже не исправить, лучше успокоиться. – подала голос с переднего пассажирского сиденья учительница. – Правда, дорогая? Пожалуйста.
Нихал с недовольным видом откинулась на свое сиденье, а Бюлент, чувствовавший, как боль внутри разрывает его, все-таки не смог сдержаться. Склонив голову, он тихо спросил:
- А Пейкер тоже заболеет после родов, как моя мама?
Вопрос болью отдался в груди Мадам. Она бросила на мальчика взгляд через переднее небольшое зеркало в машине. Нихал хотела было что-то сказать брату, но не нашла слов. Закрыв рот, она отвернулась к окну.
- Бюлент, - мягко позвала его Мадмуазель, понимая, что мальчик сейчас остро нуждается в этих словах. – Твоя мама не заболела после родов. Она и до этого болела. – глаза Нихал наполнились слезами. Сдержав себя, она не заплакала. - Пейкер будет в порядке. Очень скоро она будет держать маленького на руках. Он просто захотел пораньше родиться.
- Он не знал, что у Нихал сегодня концерт. Что поделаешь? – с ухмылкой Бехлюль бросил взгляд на девушку, переводя тему, чтобы присутствующие перестали чувствовать себя неуютно. – Давайте успокоимся. – попросил племянник Аднана и обратил свой взор на дорогу.
- Нихал так хорошо смотрелась на сцене, вы не представляете. – делилась впечатлениями на кухне со слугами Катя. – Перед публикой она так стояла. – Шайастэ раскладывала на полку тарелки, Несрин – бокалы, Господин Сулейман разрезал яблоко и поделился кусочком с Беширом, протянув его на ноже через стол. Парень молчаливо принял угощение и съел, подперев рукой лицо. Бешир с Катей еще не переоделись после концерта, застряв на кухне за разговорами, точнее болтала без умолку служанка Фирдевс. И вот сейчас Катя нахмурилась и словно невзначай сказала. – Хотя не так уж много публики было, правда, Бешир? – Шайастэ обернулась и посмотрела на Бешира, тот с раздражением оттянул край пиджака, промолчав. Он же просил Катю не говорить об этом, но та, видимо, мстила ему за грубость в машине, да и, разве, стоило ожидать такта от служанки Госпожи Фирдевс? – Было очень много пустых мест. – Господин Сулейман отложил в сторону нож, потеряв остатки аппетита. Слуги дома не желали обсуждать концерт Нихал, но терпеливо сносили до данного момента впечатления Кати. – Если бы вы тоже пошли, вас обязательно пустили бы. – продолжала служанка, словно не замечая, как Шайастэ с Несрин переглядываются между собой. Несрин открыла было рот, чтобы рявкнуть на рыжеволосую девицу, специально испытывающую их терпение, но Шайастэ дала ей знак молчать и не реагировать. Главное, что ее дочь сейчас была в своей комнате и не слышала слов служанки Фирдевс.
Катя раздувала бы и дальше тему наличия мест на концерте, но с улицы послышался звук приехавшей машины. И Господин Сулейман обратил на это внимание, послав Бешира встретить домочадцев.
- Они же на ужин должны были ехать, почему так рано? – почуяла неладное Несрин, зашептав Шайастэ об этом, но женщина пожала плечами, сама гадая о причинах столь раннего возвращения Бехлюля с Мадам и детьми.
- Это машина Бехлюля, Господин Аднан не с ними. – с тревогой в голосе отметил Бешир, выглянувший в окно.
- Беги, встречай их. – подогнал его Сулейман, успевший и сам подумать о том, что кому-то стало плохо.
Несрин бросила взгляд на Шайастэ, и та подала ей знак тоже последовать за Беширом, чтобы разузнать о том, где остались хозяева дома. Кате особого приглашения не требовалась, та двинулась на верх без чьего-либо разрешения. Но вот выяснить особо чего-либо не удалось. Вернувшиеся дети и Бехлюль тихо прошмыгнули в свои комнаты, Мадам с улыбкой всех поприветствовала и лишь коротко обозначила события вечера – у Госпожи Пейкер начались роды, поэтому они дома не в полном составе. И, если Катя заволновалась о дочери хозяйки, о ее состоянии, Бешир не смог что-либо прочитать по лицу учительницы, удовлетворившись ее ответом, зато Несрин обмануть никому не удалось. Служанка чувствовала – случилось что-то еще, что все хотят сохранить от них в тайне, иначе почему у девушки начались преждевременные роды? Да и Мадам слишком быстро оборвала все расспросы, пожелав всем спокойной ночи.
Бехлюль отправил Нихал с Бюлентом спать, но вот к самому сон не шел. Он и сам не понял, как ноги повели его в гостиную, а руки потянулись к коньяку, одиноко стоящему на столе. Налив себе щедрую порцию выпивки, парень пригубил из стакана и на несколько секунд задумался: чего именно он хочет избежать? Что заставило его сегодня выпить: события вечера, тяга к жене дяди или быть может роды, которые начались у его бывшей девушки? Одно он знал точно, сегодня он чувствовал себя невероятно уставшим, словно его самого выжили до дна.
Несрин обнаружила Шайастэ в комнате у дочери. И теперь женщины сплетничали, сидя на краю кровати у Джамили, которая в розовой пижаме сложила руки перед собой и слушала их, но, скорее, пребывала в своих мыслях после недавно устроенной истерики.
- Наверняка, что-то случилось. – заключила служанка, передав суть разговора с Мадам.
- А что в этом такого? – не согласилась мать девушки. – Это нормально. Женщина рожает.
Приподняв одну бровь, Несрин шепнула:
- У Нихал красные глаза. Она плакала. – на лице Джамиле промелькнуло злорадство при мыслях о слезах дочери Господина Аднана. – Мадмуазель тоже сразу ушла, ее сейчас тоже лучше не спрашивать.
Шайастэ покачала головой на доводы Несрин. Преждевременные роды были неудивительны, а вот все остальные моменты настораживали.
- Господи. – уставше протянула женщина.
Может, Несрин права, и что-то, действительно, случилось, а, может, Нихал расстроилась, что ее вечер был сорван – это тоже было в духе капризной дочери Аднана. Судить было непросто.
- Катю сейчас распирает от любопытства. – усмехнулась служанка. Шайастэ тоже издала смешок и взглянула на безучастную дочь. – Хорошо, что мы не пошли. Сейчас бы тоже жалели. – Несрин погладила девушку по плечу, желая приободрить. – Видишь, какие они вернулись, видишь?
Это все было слабым утешением для Джамили. Она коротко бросила, желая остаться наедине:
- Я хочу спать.
- Хорошо, доченька. Спокойной ночи. – не стала спорить Шайастэ и, забрав с собой Несрин, вышла из комнаты, не забыв чмокнуть дочь в лоб на прощанье.
Добравшись до своей комнаты, Нихал первым делом позвонила отцу. Она сообщила о том, что они благополучно добрались до дома и заверила папу, что будет ждать его звонка, когда Госпожа Пейкер родит. Попрощавшись с отцом, томившимся в ожидании, девушка стянула с головы ободок. Затем потянулась к ремню от платья, снимая его, и вспомнила про незакрытую дверь комнаты. Она хотела закрыть ее, но увидела в коридоре Бехлюля. Парень ограничился всего лишь одним стаканом конька, слегка расслабился, но сохранил ясность ума.
- Я говорила с папой, они все еще ждут. – бросила она Бехлюлю, когда их взгляды столкнулись, закрывая дверь.
Парень улыбнулся. Нельзя было сказать, что у Нихал легкий характер, но, по сути, она была еще ребенком, чей праздник отобрали. Редко у кого в такие моменты в ее возрасте хватает мудрости отнестись с пониманием. И внезапно ему захотелось поддержать девушку, чья карета преждевременно превратилась в тыкву.
- Нихал, - окликнул ее Бехлюль, остановив. Она заинтересованно посмотрела на него, и парень вальяжно подошел впритык. Отперевшись одной рукой о дверь, после недолгой паузы, Бехлюль сказал. – Сегодня был твой вечер, и ничто не сможет затмить твой успех. – Нихал отвела взгляд, не нуждавшаяся в утешении. Словно прочитав ее мысли, парень добавил. – Говорю тебе не для того, чтобы польстить, честно. Ты так хорошо играла, ты была такой прекрасной. – губы дочери Аднана невольно изогнулись в улыбке. - Сегодня вместо буки, я увидел на сцене юную красавицу.
- Правда? – со смущением спросила девушка.
Бехлюль кивнул, улыбаясь. В его сердце поднялась нежность и теплота к Нихал, которую брат испытывает к сестре.
- Ты всех очаровала. И меня тоже.
Последняя фраза пришлась особо по нраву Нихал, ее улыбка стала ярче.
- Спасибо. - сейчас она не была похожа на вечно недовольную принцессу, а выглядела скромной, простой и наивной девушкой. Бехлюль потянулся и провел тыльной стороной ладони по щеке девушки, от чего у той невольно поползли мурашки по телу. Встрепенувшись, Нихал испугалась и поспешила оборвать их разговор. – Я ложусь.
- Давай. – кивнул Бехлюль и пошел медленной походкой к себе.
Только вот, если он не придал никакого значения их разговору, Нихал, прикрыв дверь, мечтательно улыбнулась и провела рукой по щеке, где минутой назад ранее была рука Бехлюля. Может, они и не посидели в ресторане, может, она не услышала тысяча комплиментов от близких, но то, что сделал сейчас парень и его слова – были для нее важнее всех подобных моментов. В принципе, и вечер закончился не совсем плохо, не правда ли?
Затишье было недолгим. Севиль помялась-помялась, а затем взяла кофе и для Госпожи Айнур и для Фирдевс. Правда, если первая приняла горячий напиток с благодарностью, Фирдевс даже не стала смотреть в сторону своей бывшей подруги. Отложив пластиковый стаканчик, Севиль подошла к женщине.
- Не делай так, ради Бога. Ты даже не дашь мне все объяснить? – затем, не дожидаясь ответа Фирдевс, Севиль пояснила все сама, выдумывая на ходу. - Я должна была ужинать с подругой. И случайно встретилась с Госпожой Айнур. – Севиль бросила взгляд на жену Хильми, надеясь, что та ее не слышит. – Моя подруга опаздывала, и я села за их столик. – Аднан перевел взгляд с болтающей женщины на жену, одарив ту недовольным взглядом. Его недовольство не было направлено на Бихтер, а, скорее, на всю ситуацию в целом. Хоть он и был наслышан о склочном характере своей тещи, все-таки думал, что та более благоразумна. Бихтер, нервничая, стала ковырять заусенец на пальце. – Это произошло случайно, совершенно случайно.
- Сейчас это меня вообще не интересует, Севиль. – нарочито-подчеркнуто заявила Фирдевс, говоря чуть громче, чтобы ее могла слышать и Айнур. Мать Нихата прикрыла глаза и вздохнула, чувствуя, как выдержка изменяет ей. – Скандал, который устроил твой друг – Господин Хильми, довел Пейкер.
Аднан поразился в очередной раз Фирдевс, которая не видела в своем поведении никакой ошибки. В глубине души он позавидовал тем людям, которые могут выплеснуть эмоции наружу, убрав мягкость в сторону и влезть в спор с женщиной. От еще одного брошенного взгляда мужа, Бихтер сорвала заусенец на пальце, от чего появилась маленькая ранка, но девушка даже этого не заметила. Аднан тяжело вздохнул и отвернулся, а вот Айнур, отбросив приличие в сторону, подошла к матери своей невестки.
- Только не нужно нас обвинять! Это ты подошла к нашему столу и устроила скандал. – напомнила жена Хильми, намекая, что женщину как раз-таки никто не трогал, и та могла просто пройти мимо.
- Как Вы смеете со мной так разговаривать? Как Вы смеете со мной так разговаривать!? – повторила громче Фирдевс, сохраняя достоинство. Нихат с раздражением выдохнул, наблюдая за поведением своей тещи. Все-таки Фирдевс повезло с обоими зятьями, хоть она и, вряд ли, бы это признала. – Вы напугали мою дочь, и ее жизнь в опасности.
Госпожа Айнур повела бровью, поражаясь наглости Фирдевс. Чувствуя, как атмосфера снова накаляется, Бихтер взяла мать за руку:
- Пойдем в кафетерий.
- Я никуда не пойду! – отмахнулась от дочери мать.
Взгляд Бихтер упал на мужа, который, качая головой, вышел из помещения. А ведь лед между ними только стал таять. Неизвестно, к чему бы привела бы ситуация дальше, если бы не появился доктор, принимавший роды у Пейкер. Женщину врача тут же все окружили с вопросительными взглядами на лице, но опасаться было нечего – Пейкер родила здорового и красивого мальчика, состояние молодой матери тоже было нормальным. На напряженных ранее лицах появились облегченные и радостные улыбки. На молодого отца посыпались поздравления. Счастливая Бихтер обняла парня, а затем повисла на шее у мужа. Фирдевс тоже успела обнять зятя с искренностью и теплотой прежде, чем медсестра вынесла им ребенка. Малышом удалось полюбоваться недолго. Фирдевс, хоть и не желавшая в свое время этого ребенка, теперь с восторгом в голосе отметила его красоту, Бихтер – его небольшой размер. Аднан тоже поздоровался с ребенком, дотронувшись рукой до маленького тельца. Севиль за спиной Фирдевс заверещала о том, какой он хорошенький, пока Нихат с гордостью смотрел на своего первенца и произнес заветное слово:
- Сын... Мой сын... Мама, ты видела? – Госпожа Арсен прижалась к плечу сына, сдерживая слезы счастья на глазах.
Сонного малыша унесли к матери. Аднан поздравил жену с тем, что та стала тетей, а затем и тещу с новым статусом бабушки. Фирдевс сдержанно приняла поздравление и от Севиль. А затем Госпожа Арсен тоже протянула руку женщине, оставив разногласия позади.
- У Вас родился внук Госпожа Фирдевс, поздравляю.
Рука женщины повила в воздухе. Все взгляды устремились на мать Бихтер, и та мысленно взмолилась, чтобы женщине сейчас хватило мудрости не раздувать конфликт. Теперь новая жизнь связывала между собой два рода, хоть те и не совсем мирно существовали между собой. Фирдевс протянула свою руку после недолгой паузы. Вот так с появлением нового человечка шаткий мир был снова установлен в семье. Пока все продолжали обсуждать малыша, Айнур взяла телефон из сумочки и отошла в сторону, набрав номер мужа. От Фирдевс это не укралось, та сразу поняла, чей номер набрала женщина. Ей стало жаль, что она не обладала способностями подслушать чужие разговоры на расстоянии.
Хильми выпивал. В гордом одиночестве его другом, помогающим забыться, был виски. С каждым глотком внутри распространялось тепло, хотя, вряд ли, он мерз – огромный камин неплохо справлялся со своей задачей и отапливал дом. Звонок жены не застал его врасплох, но сердце встрепенулось. За маской холодного и склочного человека скрывалось совсем другое.
- Слушаю. – как можно безразлично ответил он.
- Хильми, у нас родился внук. – сердце мужчины радостно забилось. – Нихат стал отцом.
Справляться с улыбкой, появляющейся на лице, было тяжело, но Хильми смог, чтобы его голос не показался мягким.
- Поздравляю.
- Он очень красивый. Ты должен его увидеть. – верещала на том конце женщина, и одинокая слезинка скатилась с ее глаз. – И маленький.
Сглотнув, Хильми спросил, переводя тему, чтобы самому не растрогаться:
- Когда ты приедешь?
- Я еще не видела Пейкер. – Айнур слегка поникла. Упрямство мужа доводило до белого коленья, но вера в светлое будущее не пропадала. Мужу нужно чуть больше времени, она растопит его сердце. - Он такой красивый. Просто чудо.
- Хорошо. – кивнул Хильми, словно жена могла его видеть и завершил разговор. Теперь ничто не мешало утереть ему слезы, все-таки набежавшие на глаза. И пусть он не хотел ничего общего иметь с Госпожой Фирдевс, именно ее дочь сделала его дедушкой.
Аднан, как и обещал, сообщил дочери о благополучном разрешении Пейкер от бремени. Нихал в ночной сорочке (достаточно приличной) побежала в комнату Бехлюля и постучалась прежде, чем войти. Рядом с Бехлюлем был Бюлент, и девушка с улыбкой протянула:
- Хорошие новостиии.
- Он родился? – догадался Бюлент, пребывающий в задумчивости.
- Папа только что звонил. – девушка перевела взгляд с Бехлюля на брата. – Да.
- Он здоров? – с беспокойством спросил мальчик.
Сестра подошла ближе и обняла брата:
- Да. Папа сказал, что все хорошо.
- Я рад. – выдавил из себя Бюлент, мыслями пребывающий со своей мамой, которая покинула его так рано. Может, это конкретно он нес несчастье и смерть? К сожалению, такие мысли не могли не посещать его.
- Я тоже успокоился. – Бехлюль скрестил руки за головой, опрокинувшись на стул, и произнес вслух. – Почему волновался?
- Это радостное событие, правда? – Нихал не дождалась ответа от Бехлюля, который ушел в себя. Перед его глазами пронеслись их отношения с Пейкер. Он снова подумал о том, что мог бы стать отцом этого ребенка, и сейчас именно он бы принимал поздравление от родственников, он мог бы создать свою семью, но судьба сложилась совсем иначе. Нихату предстояло пожинать плоды отцовства, а его время еще не пришло. – Хоть я на них и злюсь, но все же радуюсь. Скажу Мадмуазель. – поцеловав брата, Нихал поспешила вниз.
Бюлент тоже решил пойти к себе, пожелав спокойной ночи Бехлюлю, но голос мальчика был настолько печальным, что парень потянул его и крепко обнял, прижав к себе. Он тоже рано потерял родителей и понимал в какой-то степени боль Бюлента. Надеясь, что эта поддержка хоть немного помогла, Бехлюль выпустил сына Аднана из объятий, и тот вышел из его комнаты, оставляя парня наедине с самим собой.
Мадмуазель переоделась, смыла макияж и собрала волосы, только вот сережки никак не хотела снимать. Стоя в халатике перед зеркалом, женщина не могла налюбоваться своим новым подарком. Учительница услышала стук в дверь, а затем голос дочери Аднана.
- Вы спите, Мадмуазель?
- Входи, Нихал.
Девушка подошла к Госпоже Дениз и с улыбкой произнесла:
- Он родился.
- О, как я рада. – женщина обняла девушку.
- Они здоровы. Я пообещала Вам рассказать.
- Большое спасибо. Вечер твоего концерта не забудется.
- Да. Не подумайте, что я эгоистка, но я очень сержусь на Госпожу Фирдевс. – призналась дочь Аднана.
- Но все же вечер закончился хорошо? – желая зациклиться на позитивном спросила Мадам.
- Да. – кивнула Нихал. – Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, милая. – еще раз обняв девушку, учительница одарила ту своей улыбкой.
Когда дверь за дочерью Аднана закрылась, женщина вновь оказалась у зеркала и засмотрелась на себя, проведя рукой по серьгам. Она счастливо улыбнулась и, наконец, сняла украшение, положив его в футляр. Для нее этот подарок был особенным, и дело было совсем не в его цене.
Бешир тоже собирался лечь, вот только решил выбросить мусор, не оставляя это дело на утро. С двумя полными мешками он подошел к мусорному баку и открыл его крышку. Он хотел кинуть тяжелые мешки внутрь, как его взгляд привлекли черные туфли и кусочки разорванной ткани фиолетового цвета, выпавшие из пакета. Парень выпустил мешки с рук и потянулся за туфельками, вертя их в руке. В черном пакете он нашел остатки от платья, что покупала Джамиле на концерт Нихал. Ему сразу вспомнилось, как девушка вертелась на кухне, демонстрируя платья родителям и им с Несрин. Как раз-таки Несрин тогда и обратила всех внимание на новые туфли Джамили, обозначив, что те, наверно, дорогие. Девушка тогда с таким трепетом и придирчивостью выбрала платье, которое сейчас было безжалостно уничтожено ею же, сомнений в этом быть не могло. А как она сияла, спрашивая его мнение о своем внешним виде? Жалость окутала сердце парня, а вместе с ним и злость на Нихал, которая допустила такую несправедливость. Сначала пригласила, обнадежила, а затем соврала и забрала свое приглашение назад. Для кого-то это могло показаться пустяком, но не для молодой служанки, для которой каждый выход в свет был праздником. Пока они отдыхали, что же творилось в сердце Джамили, отыгравшейся на платье? Бережно относившейся к каждой новой вещи, особенно купленной самой, ведь большинство вещей она донашивала за кем-то? Выкинув мусор и закрыв крышку бака обратно, Бешир последовал обратно в дом, зная, как он может снова вернуть улыбку на лицо Джамили.
Как только врачи разрешили посещения к Пейкер, так уже с утра родильная, частная комната девушки была обставленными самыми разнообразными букетами. Нихат, не поехавший домой, все в том же костюме склонился над женой, наблюдая, как та умиляется их сыну. Пейкер была сама нежность, а малыш был спокойным, большую часть времени спал, набираясь сил. Молодая мать передала ребенка отцу, предлагая уложить того в кроватку. Аккуратно придерживая сына за головку, Нихат уложил его в специальную небольшую кроватку, находящуюся рядом с женой. Молодые родители потихоньку осваивали раннее неизведанный ими мир.
- Мне очень любопытно каким он будет. – сказал Нихат, проведя пальцем по малюсенькой руке сына.
- Ему тоже было любопытно на нас посмотреть. Он так рано родился. – улыбнулась девушка, говоря шепотом и вглядываясь в личико своего сына. В ней проснулась раннее неизведанная теплота к новому члену семьи.
- А, по-моему, в самое время. Мне казалось, твою маму ничто не остановит.
Момент был испорчен. Пейкер выпрямилась.
- Ты всегда винишь ее, но твой отец тоже руку приложил, Нихат. – встала на защиту матери дочь, хоть в глубине души понимала пассивную агрессию мужа и оправдывала ее.
- Если бы твоя мать не подошла, он бы ее не заметил.
- Откуда ты знаешь? – парировала Пейкер в ответ. Нихат посмотрел на сына, который проснулся и тоже черными глазками изучающе смотрел на отца. – Твой отец не был сегодня здесь, правда? – заметила Пейкер, желая ответно задеть мужа, и снова наклонилась над сыном.
- И хорошо. – теперь черед Нихата был защищать отца. – Твоя мать не уезжала.
Девушка молча проглотила упрек. Взаимное обсуждение родственников еще ни одну пару не доводило до добра. Неожиданно их малыш сжал в своем кулачке палец отца, чем растрогал Нихата.
- Пейкер, смотри! Смотри! – девушка с улыбкой посмотрела на своего сына. – Он сжал мой палец.
- Солнышкоо. – протянуло с нежностью молодая мать.
- Я только что почувствовал себя отцом. – глаза Нихата наполнились слезами. Жена потянулась и провела рукой по его лицу, вкладывая в это движение всю свою любовь. После родов она смотрела на мужа другими глазами. Он был тем, кто помог ей сотворить жизнь. Именно их единение к этому привело. – Я никогда не отпущу твою руку, сынок. – пообещал Нихат малышу. – Ты можешь положиться на меня во всем. Я всегда буду рядом. – говоря эти слова, невольно Нихат вспоминал о своем отце, давая себе мысленно клятву, что он таким не будет. Парень наклонился и поцеловал ручку, сжимающую его палец. – Всегда. – Пейкер не вмешивалась, понимая, какой смысл вкладывает в эти слова Нихат.
Ее рука снова потянулась к лицу мужа, выражая безмолвную поддержку.
Холодало. Осень вступала в свои права, от чего деревья меняли цвет, готовые вот-вот лишиться листвы, а ветер все чаще пронизывал до костей. Укрывшись в плащ, Айнур перед тем, как уйти, нашла мужа на улице, задумчиво глядевшего вдаль.
- Я еду в больницу. – сообщила она ему, надеясь, что тот составит ей компанию. Обычно в браках, где родители выступали против выбора детей, с рождением внука наступало принятие и смирение, но вот Хильми продолжал упрямиться.
- Хорошо, пока.
- Поехали со мной?
Хоть предложение и было заманчивым, муж продолжал стоять на своем:
- Не хочу.
- Ты не хочешь узнать, на кого он похож? – с хитростью продолжала Айнур нащупывать слабые места Хильми. Она знала, что он хочет видеть внука, но мужчина продолжал сопротивляться. – Он вылитый Нихат, а значит и ты. – муж еле заметно улыбнулся. - Если присмотреться, они очень похожи. – Айнур подошла к мужчине и положила руку на его спину. – Поехали, ты должен увидеть своего внука. Пора объявить перемирие, Хильми. Пожалуйста.
Но муж остался безучастен к мольбам жены. Есть сорт мужчин, которые должны прийти к какому-либо решению сами. Возможно, если бы жена не наседала, он бы и пошел, а теперь не хотел выставлять все ее заслугой.
- Я занят. Мне нужно в клуб ехать.
- Лошади тебе важнее внука?
- Моя английская кобыла родила. Жеребёнок тоже мальчик. Вот его я и увижу, а ты езжай, куда хочешь.
Услышав подобное, Айнур приподняла брови в удивлении, но больше уговаривать не стала. Женщина ушла, а Хильми постоял еще немного, смотря на пустые качели в саду у дома, где когда-то качался маленький Нихат. Интересно, увидит ли он, как здесь катаются его внуки? Или отныне это место всегда будет напоминать ему о потерянном?
Бессонная ночь не оставила на лице молодой хозяйки дома ни следа. Хоть та и приехала домой пару часов назад, навестив сестру и новорожденного племянника, девушка успела освежиться, слегка вздремнуть, и теперь при полном параде с идеальным, свежем макияжем и собранными в пучок волосами готова была встречать новый день. Первым делом Бихтер позвонила сестре, чтобы в очередной раз поинтересоваться состоянием Пейкер и малыша, а затем разговор плавно перетек к подготовке дома к выписке. Бихтер вызвалась помочь старшей сестре, собираясь заняться этим вопросом сегодня же. При виде мужа, выходившего с ванной комнаты, жена поспешила завершить разговор.
- Она кормила его. – с умилением передала суть разговора Бихтер, когда Аднан оказался рядом. – Я уже по нему соскучилась, но не пойду к ней сегодня. Мне нужно привести дом Пейкер в порядок. – положив телефон на тумбочку, девушка вернулась к мужчине. – Я оставлю тебя одного. Что будешь делать?
- Отдохну. Отойду от вчерашнего.
Хоть Аднан сказал эту фразу с улыбкой, выражение лица Бихтер изменилось.
- Хм... Начинаешь утро с колкостей. Что дальше? Хочешь поругаться? – девушка с вызовом приподняла одну бровь и скрестила руки перед собой.
- И не собираюсь. Мы просто говорим. – удивился Аднан реакции жены, которая поняла его слова превратно, но Бихтер помнила, какие недовольные взгляды муж вчера бросал на ее мать. Ей бы сгладить углы, не ухудшать ситуацию, но заискивать перед Аднаном не хотелось. – Вчера мне было очень неловко. Твоя мама не всегда умеет держать себя в руках. – признался открыто мужчина. – Вчера она забыла, где находится.
- Ее можно понять. Она не забывает обиды, поэтому злится. Она такое пережила, что тот, кто не знает, не сможет понять.
Обычно жена не защищала тещу перед ним. Аднану даже много раз приходилось просить Бихтер быть помягче с матерью и помогать скрытно женщине, но, видимо, после аварии девушка старалась быть не совсем строгой с Госпожой Фирдевс. Или хотела оказать поддержку, ощущая, что весь дом ополчился против ее матери.
- Я хочу есть. – сменил тему Аднан, бросив взгляд на дверь.
Дальнейший разговор был бессмыслен и мог ненароком привести к ссоре.
- Я и тебя понимаю. – дипломатично заговорила Бихтер, обратив внимание мужа снова на себя. Она потянулась и поправила воротник рубашки Аднана. – Моя мама здесь слишком задержалась. Понятно, ты нервничаешь.
Аднан отрицательно покачал головой.
- Что это значит? - Бихтер вновь приняла оборонительную позицию, скрестив руки на груди. – Мне жаль, если ты так подумала по моему поведению, ведь Госпожа Фирдевс... Она...
- Знаю-знаю. – перебила мужа девушка. – С ней все слишком церемонятся. Ходят на цыпочках, чтобы она ничего не подумала, но это скоро закончится. Я ее отправлю отсюда. Скоро. – хоть голос Бихтер и был мягким, но в тоже время в ней чувствовалась сталь.
- Я обижусь, если ты это сделаешь. – совершенно искренне возразил Аднан.
Жена, словно не хотела его слышать.
- Разве, ей не пора уезжать? – развела руки перед собой девушка. – Она же не будет вечно жить здесь.
- Если она хочет, то может. – Аднан почувствовал, как теряет терпение. - Только прошу тебя не думай, что я ее враг. Госпожа Бихтер твоя мать. Это делает ее членом моей семьи, Бихтер.
- Большое спасибо, дорогой. Ты очень добр. – ответила слишком слащавой улыбкой мужу жена, показав тем самым, что не намерена больше испытывать его доброту. – Садись завтракать, а я позову детей и спущусь. И тогда поедим все вместе.
Без лишних слов Аднан вышел из комнаты, чувствуя, как от его хорошего настроения не осталось и следа.
Утро Бехлюля началось с телефонного звонка Элиф. Парень в полудреме нащупал сотовый, который трезвонил на всю комнату, и поднес телефон к уху.
- Да?
- Алло? – услышав на том конце заспанный голос парня, модель не смутилась. – Доброе утро.
- Доброе утро.
- Я знаю, что рано, Бехлюль, но я не спала всю ночь.
- Так что и другим теперь не спать? – Бехлюль перевернулся с бока и лег на спину.
В этот момент Бихтер поднялась на верхний этаж и постучалась в комнату Нихал, зовя падчерицу на завтрак, но та отмахнулась, дав понять, что говорит с Пелин и заканчивать разговор не намерена. Извинившись, чувствуя, что девушка ей мстит за вчерашний испорченный вечер, Бихтер направилась к комнате пасынка.
- Я ни от кого не бегаю. – донесся до жены Аднана громкий голос Бехлюля, говорившего у себя с кем-то по телефону. Невольно Бихтер прислушалась, но вот Бюлент открыл дверь и сообщил мачехе, что будет через минутку. Девушка решила подождать мальчика, стоя между комнатами Бехлюля и Бюлента. – Ты еще что-то хочешь обсудить!? – услышала она вопрос племянника Аднана, но вот жаль не могла расслышать, что говорила ему собеседница.
- Меня это все достало! – вторила в ответ парню модель. – Я не могу жить в неизвестности. Мне необходимо знать, кто мы друг другу, Бехлюль!?
- Это невероятно, Элиф! Что ты от меня хочешь сегодня утром? - остатки сна пропали. Парень уже стоял на ногах, массируя голову, которая побаливала, и явно не от выпитого вчера спиртного. Ответ модели его взбесил, закатив глаза, Бехлюль заорал еще громче. – Я не меняю тему разговора, а спрашиваю, что хочешь!?
Поправляя воротник, Бюлент вышел из своей комнаты и сказал мачехе:
- Разбудим и Бехлюля.
- Хорошо. – не стала его останавливать Бихтер, медленно следуя за пасынком и наблюдая, как тот вошел в комнату парня. Сама девушка осталась стоять снаружи и слышала дальнейший разговор сквозь приоткрытую дверь.
- Элиф, мне надоели эти расспросы! - удивленный Бюлент ошарашенно замер, заглянув в комнату Бехлюля. Парень стоял спиной и пока не видел сына Аднана. Бихтер, мерящая коридор шагами, остановилась, когда до нее дошло, что Бехлюль ссорился со своей возлюбленной. – Я ничей! Хватит!
- Хорошо, хорошо! – заверещала на том концу Элиф. Ее голос сорвался, переходя в плач. – Если так, то все кончено! Приходи забирать свои вещи!
- Выброси их на мусорку! Я не хочу ничего забирать! Понятно!?
Бихтер почувствовала себя неуютно. Разве, этот разговор предназначался для ее ушей? Она не стала дожидаться Бюлента и спустилась вниз. Еще не хватало, чтобы ее засекли в коридоре, тот же Бехлюль, и выдумали, что она подслушивает чужие разговоры.
- Хорошо. – постаралась быть сдержанной Элиф, но на следующем же предложении она заплакала с новой силой. - Прощай, Бехлюль.
- Прощай! – заорал парень, чувствуя раздражение больше не от приставучести своей бывшей, а от звука ее плача. Парень с силой бросил телефон на кровать и только сейчас его взгляд упал на Бюлента, выглядывающего изо двери, словно мышка из своей норки.
- Что такое? Ты расстался с Элиф? – мальчик вошел в комнату, в силу возраста, не обладая тактичностью и еще не понимая, что в таким моменты лучше человека не трогать.
- Оставь меня, Бюлент. – попросил Бехлюль, выходя из комнаты и направляясь в ванную комнату, чтобы побыть наедине и успокоиться.
Пожав плечами, сын Аднана, бросил вслед парню «хорошо», поторопил его с умыванием, напомнив, что за завтраком всех ждут и направился в комнату к сестре, передавать последние вести.
- Доброе утро. – Бюлент не стал стучаться, буднично зайдя к сестре.
- Доброе утро. – Нихал как раз завершала разговор с Пелин. – Бихтер уже ушла?
- Спустилась вниз, она приходила позвать на завтрак. Пойдем?
- Подлизывается, чтобы мы за вчерашнее ее простили. – с недовольством отметила Нихал, приподняв одну бровь.
- О, ты не знаешь новости. – Бюлент плюхнулся на пуфик, ловя заинтересованный взгляд сестры. – Бехлюль расстался с Элиф.
Нихал поддалась вперед.
- Тебе это приснилось?
- Они ругались по телефону... Такой скандал был!
Плохо скрывая улыбку, сестра с самодовольством заявила младшему брату:
- Эта девушка совсем не подходила Бехлюлю.
- А мне жаль. – не согласился мальчик, вскочив на ноги. – Пойдем, нас там ждут.
Но вот Нихал на завтрак не торопилась, скорчив гримасу, она вяло протянула:
- Госпожа Фирдевс там тоже будет. Не могу ее терпеть, даже видеть ее не хочу.
Нихал принялась расчесывать уже расчесанные волосы, а Бюлент снова присел обратно, терпеливо ожидая, когда сестра соизволит перестать дуться и спустится.
Мадмуазель перед тем, как выйти из комнаты несколько раз брала футляр в руки, размышляя, надеть ей еще раз новые серьги или те будут смотреть неуместно без вечернего наряда? В итоге женщина все-таки не стала себе отказывать в удовольствии еще один день пройтись в них. По пути в гостиную учительница столкнулась с Госпожой Фирдевс. Мать Бихтер успела не только вернуться с роддома, заняться своими тренировками, но и переодеться в классический наряд – белый верх, черный низ и, к тому же, была на каблуках. Женщина шагала уверенно, без трости, хоть длительные прогулки ей были пока противопоказаны. Мадам стала любезно расспрашивать женщину о малыше, о самочувствии Пейкер. Фирдевс что-то отвечала, запинаясь, поскольку ее постоянно отвлекали сережки, что были на Мадмуазель. Ее мысли вновь завертелись вокруг Аднана и учительницы. Было ли что-то между ними? «Вряд ли.» - одернула себя моментально Фирдевс, но вот на вопрос: «А может ли быть?» Так же категорично ответить не смогла.
Бихтер ироничным взглядом окинула мать, когда та появилась за столом вместе с Мадам. Несрин разливала всем горячий чай, но при виде Госпожи Фирдевс поспешила ту поздравить с рождением внука. Женщина приняла поздравление спокойно, но Бихтер не удержалась от колкости:
- Как дела, бабушка?
Фирдевс бросила на младшую дочь выразительный взгляд.
- Не смей, Бихтер.
- А ты, разве, не бабушка? – с ухмылкой продолжала девушка, вызывав улыбку у учительницы и мужа, хоть тот и был хмур. – Хотя, может, он не будет называть тебя бабушкой. – девушка отложила газету, что пролистывала до этих пор в ожидании домочадцев.
- Ни в коем случае. Только не этим ужасным словом.
Хоть Бихтер и подкалывала мать, та отвечала совершенно спокойно, внутренне сжавшись.
- Вы говорили с Госпожой Пейкер? Как они? – обратилась Мадам к хозяйке дома.
- Замечательно. – кивнула ей Бихтер, только сейчас обратив внимание на беспечную учительницу. – Я вижу Вы не снимаете сережки. - пассивная агрессия девушки, выраженная в сарказме и направленная изначально на мать, сейчас перешла на Мадам.
Женщина поднесла руки к серьгам, пальцами проведя по длине украшения.
- Они мне нравятся. – с улыбкой ответила Мадам и посмотрела на Аднана. – Не хочется снимать.
- Я рад, что угодил Вам. – кивнул мужчина, поднеся ко рту вилку и заснув в рот очередной кусочек омлета.
- Они Вам очень идут. – сделала комплимент учительнице Бихтер.
Со стороны могло показаться, что та в хорошем расположении духа, но на деле девушка продолжала чувствовать над собой тучи, что омрачали ее солнечные дни. Дочь перекинулась с матерью быстрыми взглядами.
- А где дети? – спросила Фирдевс.
- Я позвала, - пожала плечами Бихтер. - Скоро спустятся.
Дети, действительно, спускались. Перед их дорогой возник Бехлюль, выходивший со своей комнаты и говоривший со службой доставки по телефону:
- Палата 304. Для Пейкер Онал.
- Ты послал цветы? – догадался Бюлент, наблюдая, как парень отключил и положил телефон в карман.
- Угу. - кивнул Бехлюль.
- Доброе утро. – обратила внимание парня на себя Нихал.
- Доброе утро, бука.
- Я слышала, Вы с Элиф расстались?
Бехлюль наградил Бюлента укоризненным взглядом.
- Молодец, Бюлент.
- Я не знал, что это секрет. – мальчик виновато отпустил голову.
Оставив вопрос Нихал без прямого ответа, Бехлюль двинулся вниз.
- Прости. – крикнул ему Бюлент, идущий следом с сестрой. – А, если простишь, то я возьму тебя с собой на баскетбол.
Но идея Бехлюлю заманчивой не показалась, тем более он никогда не показывал рвения к этой игре, в отличие от сына Аднана.
- Не прощу. И желания идти на баскетбол у меня нет.
Пролистывая свою почту на телефоне, Бехлюль спускался по лестнице, а Бюлент навис на его плечах.
- А в кино?
Но и тут парень ответил отрицательно.
Наблюдая за братом и Бехлюлем, Нихал вспомнила о предстоящем завтраке в семейном кругу и тяжело вздохнула, пробубнив себе под нос:
- Как бы мне хотелось куда-то уйти, лишь бы не видеть эту Госпожу Фирдевс.
Сулейман насладился запахом свежеприготовленных, горячих улиток из теста, начиненных шпинатом и сыром.
- Мммм... - протянул он. – Замечательно вышло. Джамиле, доченька, подай им, пока не остыло. Иди, иди, моя красавица.
Шайастэ чуть было ошибочно вместо дольки апельсина не засунула в соковыжималку морковь.
- От того, что тороплюсь. – опомнилась женщина. – А то начнут орать: «Где сок!?»
- Да ладно тебе, когда Господин Аднана вообще кричал? – парировала в ответ Несрин, моющая посуду и бросившая взгляд на служанку Фирдевс.
Та намек поняла, но виду не подала, улыбнувшись и нахально засунув в рот отломанный кусочек хлебца. Шайастэ пришлось по нраву колкость Несрин, но комментировать женщина не стала, не желая раздувать из маленьких искорок настоящий огонь. Ее дочь в разговоре не участвовала, с каменным выражением лица выполняя поручение отца и переставляя с противня выпечку на посуду. Даже появление своего тайного возлюбленного на кухне девушка оставила без внимания.
- Ты принес петрушку? – сразу же обратился с вопросом к Беширу отец Джамили. Парень протянул зелень Несрин для мытья и сразу же получил очередное задание. – Доставай яйца и сыр. Сделаем омлет по рецепту Сулеймана.
Мужчина взял в руки сковороду, а молодой слуга, искоса поглядывая на Джамиле, открыл дверцу холодильника, доставая необходимые ингредиенты для яичницы.
- У тебя бывают выходные, Бешир? – с кокетством в голосе спросила Катя, позабыв о вчерашнем инциденте и закидывая удочку снова в надежде, что именно в этот раз получится поймать рыбку на крючок.
- Вообще-то меня отпускают, когда я попрошу.
Два яйца оказались на столе. Парень вернулся к холодильнику за сыром.
- Сегодня воскресенье. Попроси, куда-нибудь сходим.
На удивление Джамиле даже мысленно не возмутилась просьбе этой девицы, сосредоточившись полностью на работе. Мать девушки посмотрела на Катю с пренебрежением, но никто не вмешивался в диалог Бешира и служанки Фирдевс, молча ожидая развязки.
- Прости, у меня другие планы. – найдя сыр и выдержав небольшую паузу, парень озвучил свое решение. - Если дядюшка Сулейман разрешит, то я хочу пригласить в кино Джамиле и Несрин. – последняя была приглашена для соблюдения приличия и, как свидетельница того, что между молодыми не произойдет ничего не предусмотрительного.
Руки Джамиле с очередной улиткой замерли в воздухе. Ей послышалось? На лице появилась улыбка.
- О, это будет замечательно. – первой высказалась Несрин, готовая прям сейчас снять с себя фартук и выбрать фильм.
Если Катя плохо смогла скрыть на своем лице досаду, то также Шайастэ не смогла не улыбнуться, радуясь за дочь, прекрасно понимая, что это предложение ее порадует.
- Хочешь, Джамиле? – обратился Бешир непосредственно к девушке.
Он видел, что смог тронуть ее своей заботой, и сам внутренне радовался, что стал причиной чей-то улыбки. Это были приятные ощущения.
- Конечно. Очень хочу, но... - служанка посмотрела с надеждой на отца. – Папа?
- Я не возражаю, доченька. Если мама справится одна, то идите. – не стал томить дочь в ожидании ответа Сулейман.
- Мы все сделаем и пойдем. – сразу же заверила Несрин женщину.
- Да! Мы не оставим работу, мама.
- А, если и оставите, так что? – отмахнулась со смехом Шайастэ. – Но сначала давайте с завтраком покончим. Давайте?
Катя с раздражением закатила глаза, поднеся к лицу чашку с кофе.
- Хорошо, дорогая, мы не торопимся. Да, Бешир?
- Нет, поедем, когда будете готовы. – ответил парень девушке.
- Спасибо. – от смущения Джамиле покраснела. Схватив в руки тарелки с выпечкой, она поспешила наверх.
- И от меня тоже спасибо. – поблагодарила парня Несрин, а затем глазами дала знак Шайастэ, чтобы та взглянула на раздосадованную Катю.
Женщины хихикнули меж собой. Глаз ласкал взор подобной справедливости по отношению к той, что сама хотела утереть нос другим.
За столом господ обсуждение главной темы – рождение сына Пейкер, продолжалось, только уже в присутствии детей. Появление Джамиле с ароматными улитками лишь ненадолго отвлекло всех от рассуждений, как быстро становятся крепкими дети, рожденные раньше срока. Госпожа Фирдевс покачала головой, вслух возмутившись о своих напрасных тренировках, на что Мадмуазель резонно заметила, что та старается и не притрагиваться к мучным изделиям. Вот только знала бы учительница, как матери Бихтер хотелось себе позволить все эти вкусности, но между красивой фигурой и набитым желудком, она делала выбор в пользу первого, ограничивая себя, практически, во всем. Аднан, отложив вилку и взявшись за чашку с горячим напитком, посмотрел на дочь долгим взглядом. Нихал моментально это почувствовала и вопросительно взглянула на отца.
- Что такое? – заметил взгляды, улыбки сестры и отца Бюлент.
- Не ревнуй. – отшутился мужчина и посмотрел снова на дочь. – Я смотрю на свою дочь. – с притворным возмущением Бюлент скрестил руки на груди и откинулся на спинку сиденья. - На дочь, которая украсила наш вечер, которой я вчера так гордился. Ты была великолепна, свет мой жизни. - Мадмуазель с теплой улыбкой наблюдала за взаимоотношениями отца и дочери. За всеми разговорами о ребенке Пейкер, Аднан очень чутко подметил, что дочь нуждается в напоминании, что это был ее день. – Ты очень меня порадовала. Большое спасибо.
- Перед нами была профессиональная пианистка. – присоединился к словам дяди Бехлюль. – Я был поражен.
Нихал отмалчивалась, смущенно улыбаясь. Госпожа Фирдевс неловко отвела взгляд от девушки, но затем решилась все-таки заговорить.
- Я думаю, Нихал могла обидеться на меня... За вчерашнюю сцену.
Бихтер укоризненно посмотрела на мать. За столом воцарилось молчание в ожидание ответа дочери Аднана, лишь изредка доносился звон столовых приборов, соприкасающихся с тарелками.
- Нет, я бы не хотела так вспоминать важный для меня вечер. Это неприятно. – молодая жена перевела взгляд на мужа, наблюдая за его реакцией над мягким, но в тоже время строгим ответом падчерицы. Аднан задумчиво водил вилкой по тарелке, и Бихтер быстро отвела глаза, прикусив нижнюю губу – это действие помогло на немного преодолеть внутреннюю тревогу и дискомфорт.
- А кто бы захотел? – задала риторический вопрос Фирдевс.
Ненадолго все головы вновь склонились над своими тарелками с едой, благо Мадмуазель быстро сориентировалась и нашла более безопасную тему, обратившись к Бихтер, у которой совсем пропал аппетит:
- А как назовут малыша?
- Я не знаю, над каким именем они думали. – при мысли о племяннике уголки губ девушки приподнялись в улыбке.
- Феридун. – решительно заявила новоявленная бабушка. – Его будут звать Феридун.
- В честь дедушки? – уточнила Бихтер.
- Да. Я назову его в честь моего отца.
- Не вмешивайся, пожалуйста. Это решение должно оставаться за родителями. – осадила мать девушка.
- Пейкер согласится. – возразила Фирдевс.
- А, если родители Нихата тоже захотят дать ему имя? – справедливости ради заметила Бихтер, являющаяся противницей старых традицией и обычаев, где имя ребёнку давали все, кроме родителей. В таком вопросе имеет место совет в подборе имени, но никак не настойчивая просьба.
Перепалка жены и тещи заставила Аднана оторваться от завтрака. Сложив руки перед собой, мужчина внимательно слушал, мысленно соглашаясь с доводами жены.
- Они имеют право открывать рот после вчерашнего?
Поняв, что дальнейший спор бессмыслен и перерастет в конфликт, Бихтер нацепила на вилку кусочек сыра брынзы, делая вид, что вернулась к трапезе. На этот раз девушка не стала смотреть на мужа и не заметила, как тот раздражённо дернул щекой.
Цветы Бехлюля дошли до адресата. Пейкер была в палате одна (ее муж и свекровь в это время наблюдали за малышом сквозь стекло родильного отделения и не могли оторвать взгляд от прелестного личика спящего ребенка), когда к ней вошел курьер и вложил роскошный букет из красных роз в сочетании с белой гипсофилой лично в руки. В букете лежала небольшая записка, но даже не успев ее прочитать, Пейкер предчувствовала, кто был отправителем, тем более ее бывший не изменял себе, отправляя всегда одни и те же цветы. Девушка с опаской развернула небольшой конвертик, где лежала записка.
«Поздравляю малыша и его родителей. Бехлюль.»
Девушка не успела отложить букет к остальным цветам и избавиться от записки, к ней вошли Нихат с тещей.
- Он такой лапочка. – улыбалась Айнур, так и не налюбовавшаяся внуком.
- Мама думает, что он похож на меня.
- Ой, какие красивые розы. – заметила цветы в руках невестки женщина. – Кто их прислал?
Но вот в отличие от матери, Нихат внутренне напрягся. Этот букет был не похож на остальные, тем более издревле красные розы считались способом признаться в любви. Пейкер с самым невинным взглядом подняла на мужа глаза, решив не скрывать отправителя.
- Бехлюль прислал. – она протянула мужу записку, посчитав, что в ней ничего такого нет.
К тому же ее комната была завалена букетами с поздравлениями, жест племянника Аднана не казался чем-то вопиющим. Госпожа Айнур придерживалась такого же мнения, что и ее невестка, но Нихат сразу же вспомнил о том дне после свадьбы, когда почти такой же букет увидел по возвращению домой. Тогда жена сказала, что их прислали из галереи, а потом между ними произошла ссора, словно Пейкер хотела отвести его внимание от букета. Долго думать не приходилось - девушка тогда ему соврала. Один пазл сложился к другому.
- Какой внимательный. – с сарказмом отметил Нихат. – Никогда не пропускает важные даты. – с намеком произнес он и вложил записку обратно в букет.
Пейкер подумала было, что буря миновала, и обратилась к теще с вопросом:
- Что делает мой мальчик?
- Так хорошо спит, солнышко. Я его зацелую, когда принесут.
Почувствовав, что что-то не так, Пейкер развернулась обратно к мужу, который не отрывал взгляда от цветов своего бывшего соперника и даже успел засомневаться, а бывшего ли?
- Здесь дышать нечем. – произнес Нихат, ревность в котором заиграла, как никогда раньше. - Наверно, нужно вынести цветы. Я позову медсестру.
Парень немедля подошел к телефону и набрал номер медперсонала, тактично избавляясь от цветов соперника. Госпожа Айнур мудро не вмешивалась, Пейкер тоже не стала возражать, проглотив ком, стоявший в горле от напряжения. Ей хотелось мира в своей семье, хотелось видеть мужа счастливым, каким он пару минут назад и был, но, видимо, подарки Бехлюля, вполне, способны довести их идиллию до раздора.