20
- Аднан? – позвала мужа Бихтер.
Фирдевс замолкла и тревожно переглянусь со старшей дочерью. Кажется, они совсем позабыли за разговором, что были в этом доме далеко не одни, и их могли услышать. Аднан отзываться на голос жены не стал, подошел к Нихал, которую приобнял и поцеловал, поздоровался и с Мадам. Кинув на мать испепеляющий взгляд, Бихтер поспешила в коридор встречать мужа и выяснять обстановку.
- Любимый. – Бихтер подошла и поцеловала мужа в щечку.
К ее удивлению, тот не выглядел обиженным и старался вести себя, как всегда, но жена чувствовала перемены в его настроении.
- Здравствуй, дорогая.
- Я не слышала, как ты пришел.
Аднан запнулся, но решил соврать:
- Только что зашел. Ты была у мамы?
Девушка кивнула, внимательно следя за выражением лица мужа. Тот выглядел потерянным.
- Я шла проведать Госпожу Фирдевс. – влезла в возникшую паузу и сказала Нихал отцу.
- Ясно. – выдавил из себя улыбку Аднан. – Я потом загляну.
Он чувствовал, что сейчас должен был побыть наедине, обдумать все то, что услышал. И Бихтер без слов все поняла – обычно ничто не мешало Аднану сразу проведать тещу, а сейчас тот, словно не хотел видеть ее. Фирдевс, напрягшая слух, не могла так просто отпустить зятя:
- Господин Аднан. – позвала она его громко с комнаты, давая понять, что слышала его.
- Не выкрутишься. – мило улыбнулась Бихтер мужу и повела в комнату матери.
Тот сопротивляться не стал. Вошел вместе с женой и дочерью. Мадмуазель тоже, как хвостик последовала за ними. Аднану стоило невероятных усилий улыбнуться и как ни в чем не бывало спросить:
- Здравствуйте. Как Ваши дела?
- Добро пожаловать. – поприветствовала его Пейкер.
- Хотели подняться наверх, не повидав меня?
- Я думал, что Вы отдыхаете. – вновь соврал мужчина.
- А мы шли к Вам. – Нихал подошла к кровати женщины.
- Конечно, проходите. – Фирдевс перевела взгляд на учительницу. - Вас сегодня совсем не видно, Мадмуазель?
- Были дела. – Мадам улыбнулась и присела на свободный пуфик.
Фирдевс вновь вернула свой взгляд на дочь с мужем. Аднан больше не улыбался и Бихтер заботливо дернула его:
- Пойдем? Отдохни немного.
- Мне нужно сделать пру звонков, я зайду позже.
Если кого и удалось обмануть Аднану, то явно не жену. Та в ответ ему улыбнулась, виду не подала, но состояние мужа ее тревожило.
- Ладно. – Аднан удалился, а Бихтер кинула на мать многозначный взгляд.
Пейкер тоже не требовалось объяснений, что ситуация критичная. Разбираться и выяснять отношения сейчас было не к месту. Ничего не замечавшая Нихал, взяла за руки Фирдевс и сказала:
- Мы наверху вели себя, как дети. Надеюсь, мы не побеспокоили Вас? – до поднимающегося по лестнице Аднана доносился звонкий голос дочери.
Он приостановился и прислушался. Вдруг он узнал бы что-то еще?
- Нет, я не слышала. – заверила ее женщина.
Аднан на ватных ногах последовал выше. Бихтер не слышала извинений Нихал, ее мысли были рядом с Аднаном. Она думала, размышляла, как ей лучше поступить. Нихал бросила на мачеху взгляд и добавила, почувствовав вину, ведь та даже не смотрела на ее сторону, и девочка приняла это за свой счет:
- Мы и Бихтер заставили понервничать.
- Правда, Бихтер? – удивилась Фирдевс.
Дочь Фирдевс вдаваться не стала, лишь коротко подтвердила:
- Да.
Нихал присела и обратилась к мачехе:
- Извините за грубость.
Бихтер, которой было не до нее, снова кивнула:
- Принимается.
И попыталась улыбнуться. Нихал, посчитав, что выполнила свой долг, гордо отвела взгляд в сторону, а Бихтер снова задумалась о муже, не замечая восхищенного взгляда матери, которой только оставалось поражаться тому, как дочь обустроилась в доме и завоевала свое место.
Аднан не помнил, как оказался в своем кабинете. Ноги сами привели его сюда. Он закрыл дверь, желая остаться одному и отделиться от своего мира, прошел к креслу, сел в него, поправив галстук, но не мог и думать ни о чем другом, как о сказанных словах госпожи Фирдевс.
«Этот ребенок – твоя гарантия. Этот ребенок – залог хорошей жизни». – звучало у него в голове.
Он откинулся в кресло, потирая подбородок, и вспомнил о другой ситуации, когда они встретились с Фирдевс перед их свадьбой с Бихтер. Тогда женщина сказала, что смирилась с ситуацией и намекнула, что у ее дочери будут хоть достойные условия жизни. Потом вспомнилась и ссора с Бехлюлем, где парень настойчиво просил его раскрыть глаза на молодую жену. Спросил, не поспешил ли мужчина с этим браком? Неужели, молодая девушка гналась за роскошной жизнью? Тревожные мысли один за другим одолевали Аднана.
Мимо проходящий Бехлюль заметил в кабинете задумчивого дядю. Парень по стучал по стеклу, привлекая внимание, но мужчина не услышал стука, глубоко уходя в свои мысли. Тот Бехлюль зашел. Аднан посмотрел на него, но безрадостно. Парень напрягся.
- Ты в порядке?
- В порядке. – улыбнулся Аднан. – А ты?
- Тебя что-то расстроило? – спросил Бехлюль у дяди, что подходил ближе и ближе.
- Нет. Увидимся на ужине.
Поняв, что и в кабинете он не сможет уединиться, Аднан последовал в супружескую спальню. Бехлюль в замешательстве проводил его взглядом.
Когда Бехлюль приблизился к комнате Госпожи Фирдевс, то услышал звонкий смех женщины за дверью. Конечно же, парню стало любопытно, что так развеселило больную. Выходившая в этот момент из комнаты Фирдевс, Мадам была тоже в приподнятом настроении и успела шепнуть Бехлюль, что речь в комнате шла о нем. Парень, не мешкая, зашел внутрь, и его глаза волей-неволей в первую же очередь отыскали среди присутствующих Бихтер. Она же бросила на него незаинтересованный взгляд, погрязнутая мысленно в своих проблемах.
- Кое кто перемывает мне косточки? – пошутил Бехлюль, обращаясь к сестрам Йореоглу, но ответила ему мать семейства.
- Проходи, Бехлюль. Нихал рассказывает о твоих шалостях.
- Нихал? – парень взглянул на девушку, требуя объяснений.
- Немножко. – скромно ответила та, пожав плечами. – Только истории из детства.
Бехлюль присел на угол комода и, оперевшись рукой об спинку стула, что стоял рядом, перевел тему на ту, что интересовала его больше:
- Ты лучше скажи, ты попросила прощения у Госпожи Бихтер?
Пейкер бросила взгляд на младшую сестру. С чего парень так опекал ее и беспокоился о ней? Но Бихтер не реагировала на происходящее, устремив взгляд куда-то себе под ноги.
- Да, попросила. Она простила.
- Все нормально. – включилась в беседу Бихтер и съязвила. – Можете начинать новый инцидент.
Нихал вздохнула и посмотрела со смешинкой в глазах на Бехлюля, тот негромко засмеялся.
- Почему вы огорчаете мою дочку? – шутя, спросила Фирдевс. - Особенно ты, большой ребенок.
- Вообще-то самый маленький в этот доме Бехлюль. – не согласилась Пейкер, не упустив случая уколоть парня.
- Только послушайте! – возмутился в шутку парень.
- А что, не правда? – невинно улыбнулась старшая дочь Госпожи Фирдевс.
Бихтер, слушавшая все краем уха, перевела взгляд с сестры на парня. Ей показалось или они только что кокетничали друг с другом?
- Пусть будет так. – примирительно сдался Бехлюль.
Младшая дочь Фирдевс не могла больше терпеть эту пустую болтовню. Тем более мысли о муже заботили ее больше. Бихтер привстала со своего места:
- Я схожу к Аднану. Наверно, он освободился.
Она чувствовала, что не может оставить Аднана одного со съедающими его в голове мыслями. Она и так дала ему немного времени побыть одному, но больше не могла, нужно было разъяснить ситуацию. Сдерживать девушку никто не стал и та быстрыми шагами поспешила наверх - к мужу.
- Вы останетесь на ужин? – спросила Нихал у Пейкер.
- Нихат приедет за мной, но не знаю.
- Оставайтесь сегодня. Госпожа Фирдевс тоже присоединиться к нам. – встрял в разговор Бехлюль.
Пейкер улыбнулась. Кажется, она зря переживала, а Бехлюль всего лишь повзрослел и стал учтивее.
- Да. Может быть найдем, что отметить. – загадочно проговорила Фирдевс, пребывая в своих воздушных облаках.
- Что? – удивленно спросила Нихал.
Пейкер вмиг стала серьезной и поймала взгляд матери. Девушка приподняла бровь, давая матери знак, чтобы та молчала и не говорила ничего раньше, чем Бихтер. Тем более младшая дочь еще сама не была тверда в своем решении, не зная, стоит ей рожать или нет, а женщина и так спутала той все карты. Теперь Бихтер предстояло отчитываться перед Аднаном за слова Фирдевс. От Бехлюля не укрылось выражение лица бывшей возлюбленной, ее плотно сжатые губы. Женщины явно что-то скрывали и замышляли. Он с интересом посмотрел на Госпожу Фирдевс, ожидая, что та раскроет карты, но женщина поняла намек старшей дочери и завуалировано проговорила, пожав плечами, хотя изнутри вся так и светилась:
- Не знаю. Мне так кажется.
Бехлюль улыбнулся уголком губ, словно поверил Фирдевс, а сам бросил взгляд на растерянную Пейкер. Та поспешно отвела глаза.
Бихтер нашла мужа в их комнате. Тот даже не разделся, сидел на краю кровати в полной задумчивости. Ей оставалось только догадываться, какие мысли одолевали мужчину. Она в нерешительности застыла в дверях.
- А я думала, что ты в кабинете.
На ее голос Аднан обернулся, вырвавшись из своих дум.
- Проходи, милая. – он встал со своего места. – Я приму душ и приду.
Ванная комната. Да, да, именно там он придет в себя, обдумает все и поймет, как действовать дальше.
- Аднан. – позвала Бихтер жалобно мужа, разгадав его замыслы. Тот остановился, стоя спиной к жене, а то вошла в комнату и прикрыла дверь за собой. – Ты избегаешь меня?
Аднан сделал усилие над собой и повернулся к жене.
- Нет, с чего ты взяла?
Он попытался улыбнуться и даже сделать пару шагов на встречу, но Бихтер взяла все в свои руки.
- Потом примешь душ, сначала поговорил.
Жена взяла мужа за руки.
- Да, конечно. Слушаю тебя.
Он подготовился. Видимо, Бихтер хотела сообщить ему о беременности. Он смотрел в эти невинные зеленые глаза и не хотел верить, что эта девушка может быть коварна. Но его жена снова удивила его.
- Вообще-то, я тебе первому хотела сказать. До мамы с сестрой. – она неотрывно смотрела в карие глаза мужа, давая понять, что она перед ним честна. Аднан попытался сыграть удивление, словно не понимал, о чем пойдет речь дальше, но Бихтер не дала ему это сделать, желая поговорить на чистоту. – Но ты и так услышал, верно? Ты не умеешь притворяться.
Жена улыбнулась мужу. Тот был рад, что искусственно изумляться не пришлось.
- Не хотел портить сюрприз. Ты беременна.
- Да.
- Я очень рад. – сдержанно ответил мужчина. Хотя, когда впервые услышал об этой новости, он был безумно рад ровно до того момента, пока не услышал продолжения всей беседы.
- Правда?
- Да, естественно. Но я удивлен.
- Особенно я. – согласилась Бихтер. Она не рассчитывала в этом браке иметь детей, зная, что вышла за мужчину в возрасте с уже двумя детьми, поэтому беспечно отнеслась к контрацепции. – Наверно, это случилось во время медового месяца. В те беспечные дни, когда мы были на море. – с улыбкой вспоминала девушка, не выпуская рук мужчины из своих. – Настоящий сюрприз.
- Я не возражаю. – высказал свое мнение Аднан, давая понять, что несмотря на услышанное, он хотел этого ребенка, ведь он был его. Он не мог сейчас с улыбкой предаваться ностальгии о медовом месяце, поскольку все хорошее было отравлено словами Фирдевс. Они слова гложили его, не давали покоя.
- Но я не совсем уверенна. – призналась Бихтер откровенно мужу. - Я не думаю, что сейчас время рожать ребенка.
- Почему?
Отчего-то на сердце Аднана от слов жены отлегло. Он хотел этого ребенка, но ему понравилось, что слова Фирдевс не заселили в голове Бихтер, и девушка не пыталась воспользоваться ситуацией.
- У нас и так есть два ребенка.
- Да, но...
- Мы еще не готовы, Аднан. – прервала девушка мужа, решив все за них. – Мы пока не освоились в браке. Мы еще не убедили маму, что брак был по любви. – приводила один за одним аргументы Бихтер. - Я знаю, что ты слышал ее слова.
- Слышал. – кивнул мужчина, не став юлить. Ему нравилось, что одни были честны друг перед другом, как и положено быть мужу и жене. Он понимал, что эта девушка не только развеяла сейчас его сомнения, но еще более прочно засела в его сердце, позволяя ему проявлять к ней доверие. А что могло быть важнее в отношениях?
- Надеюсь, ты не обеспокоился? Мы не должны никому и ничего доказывать. Ребенок не может быть гарантией нашей любви.
Аднан без слов тепло обнял жену. Теперь и Бихтер почувствовала, что ей полегчало.
- Я люблю тебя. – сказал мужчина, глядя в бездонные глаза Бихтер.
Она не стала признаваться в любви в ответ. Она оставила на губах мужа легкий поцелуй. Теперь ей хотелось и в вопросе аборта переметнуть мужа на свою сторону, повлиять на его мнение.
- Но еще неподходящее время для ребенка. Я чувствую это. Что скажешь? Пока дети не привыкли ко мне, сейчас...
- Не хочешь усложнять ситуацию?
Аднан понимал страхи Бихтер. Он знал свою дочь, знал, какая реакция у той последует. Нихал ревностно относилась к новой жене, а что будет, когда узнает о ребенке? О малыше, которому ее отец будет уделять больше времени, поскольку тот самый маленький и будет нуждаться в нем? Капризная девочка будет ощущать себя преданной, всеми брошенной, нелюбимой и ненужной. За реакцию Бюлента отец не переживал. Тот был более разумен, чем старшая сестра.
- Я не права?
- Права. – вынужденно согласился Аднан. – Но не будет принимать поспешных решений, верно? - все-таки мужчина хотел этого ребенка. Очень хотел. Этот ребенок для него был, как продлением молодости, как посланием Бога, даром. Настоящим подарком, от которого ни в коем случае нельзя было бы отказываться. Да и речь щла о живом существе, пусть еще и неродившемся. – Подумаем немного. У нас еще есть время? - Бихтер кивнула. – Может быть, это будут очень хорошие изменения? И дети обрадуются? – но, заметив сомнения на лице любимой, он добавил. - Или же завтра мы будем думать иначе. Подумаем пару дней. – подвел итог Аднан.
- Но дети пока не должны знать. – попросила девушка.
- Хорошо, как пожелаешь. – согласился Аднан, даже не подозревая, что Бихтер не собиралась менять своего решения.
Часом позже семейство Зеогиль и гости дома собрались в гостиной, готовясь к ужину. Пока слуги суетились, словно пчелки, и накрывали на стол, дочь и сын Аднана спорили, какая музыка подойдет лучше для прослушивания. Бюлент остановил свой выбор на Бритни Спирс, за что получил нагоняй от сестры, и в итоге их конфликт решила Мадам, предложив поставить джаз. Внимательно следящая за детьми учительница, успевала беседовать в сторонке и с Пейкер, расспрашиваю ту о их новом съемном доме и сроке беременности – до родов девушке оставалось два месяца, а новый дом, который они собирались снять, дочери Фирдевс предстояло увидеть еще только завтра. Бихтер, как хозяйка дома, зажигала свечи в гостиной, создавая уютную и романтическую обстановку. Неподалеку от нее: ее муж, Нихат и Бехлюль обсуждали предстоящую поездку в Азербайджан по рабочим вопросам, касающихся стройки, которая должна была состояться в следующем году. Племянник Аднана краем уха слушал речь мужа Пейкер - рядом с ним прошла Бихтер, которая полностью завладела его вниманием.
- Конечно, съезжу на пару дней. Может, и Бихтер захочет поехать? – ответил на предложение Аднан Нихату и бросил взгляд на молодую жену, которая отложила в сторону зажигалку и налила себе немного воды из графина. Девушка отмолчалась, сдержанно улыбнувшись мужчине. Ее улыбку увидел Бехлюль и резко отвернулся, словно стоящий рядом дядя мог прочитать о том, что творилось у него внутри, по его лицу.
Бихтер со стаканом в руках подошла и присела рядом с сестрой. Мадмуазель, заметившая, что дети устроили беспорядок и перебрали все диски с музыкой, метнулась к ним, оставив сестер наедине пошептаться между собой.
- Ты сообщила Аднану новость? – Бихтер кивнула головой. – Что он сказал?
Но девушка дала понять Пейкер, что говорить сейчас не может. Она слегка махнула головой, делая знак старшей сестре, что к ним кто-то идет.
- Может, ваш разговор гораздо интереснее? – Бехлюль с нагловатой ухмылкой подсел к девушкам, что не укрылось от мужа Пейкер. Тот уже не мог, как прежде, спокойно говорить с Аднаном и краем глаза постоянно наблюдал за женой, ревнуя ее к харизматичному бывшему.
- Ты обожаешь подслушивать.
- Второй раз за сегодняшний день, Госпожа Пейкер, Вы часто задеваете меня. – теперь кольнул бывшую возлюбленную парень и пригубил спиртного из стакана. Бихтер машинально посмотрела на Нихата. Тот отвернулся.
- Процесс идет в нашу пользу. – сказал ему Аднан. Нихат вернулся к разговору с начальником и закивал головой. Но следующая фраза Бехлюля вновь заставила его развернуться.
- Беременность очень к лицу тебе.
- Благодарю. – мило ворковала с парнем девушка.
- Раньше ты была слишком худой. Кожа да кости. А сейчас слегка поправилась, стала более женственной.
- С одной стороны делает комплименты, а с другой издевается. – обратилась Пейкер к Бихтер, показывая рукой на Бехлюля. Младшая сестра улыбнулась, словно в разговоре двух бывших не было ничего особенного, но она замечала то, чего не замечала старшая – то, как злился ее муж.
- Ты даже комплиментов не делаешь, только издеваешься. – тепло поддевал девушку парень, делая еще глоток.
Ситуацию спасла Бихтер, которой тоже было не особо приятно за этим наблюдать:
- Давайте потихоньку садиться за стол? Идем, Пейкер.
- А как музыка? – подошла Нихал, когда Бюлент включил диск.
- Отличная. – отозвался Бехлюль и вновь переключился на Пейкер. – «Потихоньку» — это про тебя. Грузоподъемный транспорт. – подшутил парень, вставая.
- Бехлюль. – слегка обиженно протянула девушка.
Тот засмеялся и протянул ей руку.
- Ладно, ладно. Идем.
Пейкер осторожно вложила свою руку в его и встала. Этого Нихат уже стерпеть не мог. Он положил на подоконник стакан со спиртным, что был у него на руках, и подошел к парочке.
- Дорогая. – ловко и без скандала вмешался он и забрал свою жену у чужого мужчины, давая понять, чья эта территория. И, в правду, говорят в народе: не будешь уделять внимание своей женщине ты, как это с радостью сделает другой.
- Скажи что-нибудь Бехлюлю. – возмутилась в шутку Пейкер.
- Я ничего не сказал. Это Бихтер намекнула. – перевел стрелки местный дамский угодник.
- Не издевайтесь над девушкой. – вступился на защиту гостьи Аднан.
Нихат приобнял свою жену за плечи, и вместе с остальным прошел к столу. В этот момент подоспела и к ужину и Госпожа Фирдевс в кресле-каталке, которую вела верная служанка. У Аднана, обнимающего Бихтер, даже пропала улыбка с лица, все-таки осадок от случайно подслушанного разговора еще оставался.
- Нихал, включи вступительную музыку для Госпожи Фирдевс. – попросил с серьезным лицом Бехлюль и подбежал помогать женщине, забирая кресло с рук Кати. Фирдевс отправила воздушный поцелуй детям и отпустила служанку ужинать вниз. – Ожидания стоило того. Вы прекрасны. – расточал комплименты парень. И все было прекрасно, пока Фирдевс не наткнулась взглядом на Аднана. Здесь и ее настроение изменилось. Женщина стыдливо отвела взгляд, а Бехлюль подкатил ее к тому месту, на которое указала Бихтер. Младшая дочь заботливо убрала лишний стул, предоставив матери место во главе стола.
- О! Я сяду во главу стола? Меня очень балуют.
- Твое место определенно. Цени это. – пошутила Пейкер, поддерживая мать.
- А я ценю.
- Вы отлично выглядите. – сделал комплимент теще Нихат.
Женщина выбрала для ужина деловой стиль – белую с широким воротом блузку и темный низ.
- Конечно. – улыбнулась Фирдевс. – С каждым днем мне будет все лучше.
Но как бы она не старалась улыбаться, когда ее взгляд падал на Аднана, сидящего напротив, мать Бихтер мрачнела, понимая, что тот был не просто обижен, а глубоко задет. Да и младшая дочь держалась довольно холодно, оскорбленная поведением матери.
На кухне Господина Аднана вовсю шли приготовления к ужину. Катя, видя, как мельтешат перед ней то Шайастэ, то Несрин, то Джамиле и даже господин Сулейман с Беширом, тоже предложила свою помощь. Правда, так, для галочки, поскольку всей своей позой выдавала незаинтересованность в работе, сидя на стуле в сторонке у окна и сложив ногу на ногу. Несрин, поняв, что предложение поступило для приличия, от помощи отказалась. Тем более у служанки Госпожи Фирдевс были другие заботы – служба больной хозяйку после аварии. Господин Сулейман достал из духовки противень с бараниной и картошкой, посыпанной обильно зеленью. Несрин в две руки стала доставать тарелки из шкафчика, куда каждому домочадцу положили по небольшой порции. Ведь, как говорится, еда тоже должна наполнять не желудок, а душу. Главное распробовать вкус, а не наесться досыта и вставать со стола всегда с легким чувством голода, ведь в таком случае можно сохранить не только красивую фигуру, но и отменный вкус к жизни. Шайастэ подошла к холодильнику и, раскрыв его, не обнаружила то, что ей было необходимо.
- Бешир. – позвала женщина парня, но на это имя отозвался не только слуга, но и служанка госпожи Фирдевс повернула голову, жадно ловя каждое слово жены Сулеймана. – В холодильнике не осталось минеральной воды. Принеси, сынок. – Бешир с готовностью собрался за водой. – Заодно убери и пустые бутылки, завтра отнесешь и выбросишь.
- Ладно. – кивнул парень, выходя из кухни.
Катя не стала терять времени и засобиралась за Беширом. В большой доме нужно было ловить любую возможность, чтобы немного побыть наедине с объектом воздыхания. Тем более, хитрая женщина не совсем поверила словам Джамили о помолвке. Она знала достаточно о коварстве женщин и предпочитала выяснить все самой. Да, даже, если это и было так? Пока не муж, а это означало, что на войне все средства хороши. Наученная горьким опытом, она не жалела никого и привыкла за свое бороться, а не отступать в сторону, уступая другой. Вряд ли, другая служанка с другим характером приглянулась бы и сработалась бы с Госпожой Фирдевс.
- Я подышу свежим воздухом, пока будет готовиться еда. – встав и захватив с плечика стула свой красного цвета длинный платок, Катя накинула его на плечи и направилась вслед за парнем.
Джамиле проводила женщину недобрым взглядом, почуяв неладное своей женской интуицией.
- Смотри сюда. – позвал девушку отец. – Неси еду наверх.
Шайастэ вздохнула и покачала головой мужу. Она тоже поняла, что в этом доме назревает очередной конфликт – на сердце Бешира появилась еще одна претендентка. Джамиле вздрогнула, мыслями находясь далеко, она приняла с рук Несрин две тарелки, наполненные едой, и поспешила на второй этаж. Скорее отнести, а потом скорее проследить за теми... двумя...
Бешир доставал со склада ящик с зелеными стеклянными бутылками минеральной воды, когда Катя появилась на пороге.
- Бог в помощь. – пожелала она, давая понять парню, что его уединение нарушено.
Бешир растерялся, но над ответом долго не думал:
- Спасибо.
Он вновь вернулся к работе. А Катя снова спросила:
- Помощь нужна?
- Нет.
- Ты не любишь говорить?
- Не знаю. – парень смутился и улыбнулся. – Так кажется?
- Из тебя слова клещами не вытянешь. – пошутила Катя, не собираясь так быстро сдаваться. Она решила сменить тактику и подошла к парню ближе. – Остальные тоже толком не разговаривают. – опытная девушка знала какие струны души нужно затронуть у мужчин. Стоит только вызвать жалость, попросить о помощи, как молодые люди сразу же чувствуют себя героями и становятся более благосклонными. – Мне скучно, как понимаешь, и я ищу друзей.
- А что есть время скучать? Госпожа Фирдевс и на минуту не отпускает тебя от себя. – теперь настала очередь Бешира подшучивать.
Катя улыбнулась, поняв, что парень был далеко не таким простым, каким казался. Перед женскими чарами и хитростью он смог устоять.
- Это верно.
Джамиле, отнеся тарелки с едой в гостиную, поспешила в другую сторону – в противоположную от кухни, чем озадачила Несрин.
- Ты куда? – спросила служанка у девушки. Ведь отнесли они только первую порцию еды, а гостей было много. Одна Несрин не успела бы всем все разнести.
- Сейчас приду. – расплывчато ответила Джамиле и вышла на улицу.
Ей не пришлось сильно приближаться. Она лишь немного подошла и, спрятавшись за ветвистым деревом, наблюдала, как Катя помогает Беширу нести ящики с бутылками. Парень возразил, ему было непривычно, что рядом с ним девушка несет тяжести, но служанка хоть в своей помощи и была настойчива, парня уговорить не смогла. Бешир сам нес в дом два ящика с водой, а Катя шла рядом, цокая каблучками. Слезы подкатили к глазам Джамили от злости и бессилия. Парочка возвращалась, и она слышала уже каждое их слово.
- Почему ты не надеваешь кольцо? – невзначай спросила Катя.
- Какое кольцо? – удивление на лице Бешира было искренним.
- В честь помолвки. – пролепетала служанка, довольная реакцией парня. Ведь для нее все и так было очевидно - молодые люди не выгляди влюбленными, но уточнить все-таки стоило, а Джамиля чуть не задохнулась от возмущения.
Какая змея! Она не поверила ее словам и в открытую приударяла за парнем!
- Не понял.
- Ты что не помолвлен?
- Нет.
Еще немного, и обман девушки раскрылся бы, поэтому Джамиля выглянула из своего укрытия, показалась и прокричала:
- Бешир, идем! Мама ждет!
Катя выразительно посмотрела на еле державшуюся девушку. Та поспешила в дом.
- С чего ты взяла? – спросил Бешир, не до конца понимая происходящее.
- Не знаю. – пожала плечами Катя, проявив женскую солидарность и не став топить молодую глупышку. Да и настроение было хорошим. Бешир был свободен, что значительно упрощало его соблазнение.
- Идиотка!
Джамиле и сама не заметила, как громко выразила свою мысль, появившись на кухне.
- Кто? – спросила ее мать.
Девушка выдохнула, призывая себя к спокойствию. Объясняться не пришлось – за ней следом появились Катя с Беширом. Парень отчитался о проделанной работе Госпоже Шайастэ, а отец, чуя неладное, попросил дочь отнести минеральную воду наверх, чтобы та заняла голову работой и подостыла.
- Ты поешь. – обратилась Шайастэ к служанке Госпожи Фирдевс. – Мы поедим, когда закончим обслуживать.
Благо Джамиле вышла в этот момент из кухни, неся на второй этаж поднос с водой, и не слышала, как Катя кокетливо поинтересовалась у парня, решив поухаживать за ним и не стыдясь флиртовать с ним при Сулеймане с Шайастэ:
- Бешир, положить тебе?
Парень оторвался от своего дела – он доставал с холодильника соки, и вежливо с улыбкой отказался:
- Спасибо, у меня еще есть дела.
Госпожа Шайастэ с Господином Сулейманом тревожно переглянулись, но ничего поделать не могли, хоть складывающаяся ситуация не радовала и их.
Ужин за столом проходил в приятной беседе.
- Если Пейкер понравится дом, мы завтра же снимем его. Мебель не проблема. – рассказывал Нихат присутствующим.
- Я помогу, и мы сразу обставим дом. – весело отозвалась Бихтер. – Нихал и Бюлент знают, какая я шустрая в таких делах. – мачеха посмотрела на детей, и те улыбнулись, оценив ее юмор.
- Да уж. – подтвердила Нихал, приподняв бровь, но злости в голосе девушки не было, хоть признавать, что идея Бихтер была неплоха, она не собиралась. Молодая дочь Аднана еще не раскрыла все прелести собственной комнаты, она была только на пороге этого, по чуть-чуть признавая плюсы.
- Разместимся за неделю, а потом пригласим вас на ужин. – стала строить планы и Пейкер.
- Ты приготовишь нам паэлью? – мечтательно вспомнила о фирменном блюде сестры Бихтер – это было национальное испанское блюдо из риса, подкрашенного шафраном, с добавлением оливкового масла. Кроме этого, Пейкер любила добавлять в паэлью морепродукты, хотя не запрещалось готовить вариант и без морепродуктов - с курицей и овощами. Блюдо готовилось на сковороде, даже его название говорило об этом - оно происходило от латинского слова patella, что означало «сковорода».
- Ааа, я тоже люблю. – протянула Мадмуазель, соглашаясь. Она бы тоже не отказалась от экзотики, тоже любила морепродукты, но вместо этого ела то, что было предложено, - женщина зацепила вилкой кусочек сочного мяса и отправила в рот.
Не стал оставаться в стороне и Бехлюль:
- Я люблю морепродукты, ты знаешь. – он разрезал ножом, что держал в правой руке, хорошо прожаренную баранину и вилкой, что держал в левой руке, помогал себе, чтобы мясо не ускользнуло. - Ты же кладешь мидии. – он покачал головой, вспоминая вкус стряпни девушки. – Обожаю.
Так, не став вдаваться в подробности, Бехлюль тонко намекнул, благодаря кому вообще Пейкер стала готовить это блюдо, пытаясь в свое время сделать ему приятное и удивить, и в очередной раз открыто заявил о прошлых отношениях и о близости, что между ними была. Пейкер, слегка задетая бестактностью бывшего, с опаской посмотрела мужа, которому, вряд ли, было приятно все это слушать. Нихат, в котором в очередной раз взыграла ревность, сдержанно произнес:
- Я никогда не ел паэлью, Пейкер.
Девушка отвела взгляд, поняв, что муж задет, и невольное сравнивает, какую благосклонность она проявляла к бывшему и какую к нему.
Неужели, она Бехлюля любила больше? Так подумал невольно Нихат, позабыв, что жена выбрала в свое время его, а не ветренного и безответственного Бехлюля. А Бехлюль, хоть постарался этого и не показать, был доволен. Его пригладили по самолюбию – ради него девушки делали то, в чем отказывают сейчас мужьям. На помощь дочери поспешила Госпожа Фирдевс. Женщина выставила все так, словно Пейкер позабыла и не думала, что Нихату это будет так важно, что и было на самом деле.
- Приготовит – попробуешь.
Бихтер улыбалась, стараясь не показать, какие мысли ее тревожат. Сестра совсем недавно читала нравоучения ей, а сегодня целый день флиртовала с бывшем парнем, еще и при муже, но девушка не стала зацикливать свое внимание на этом и отчитывать родную сестру. Она знала Пейкер. Та не была способна на подлость, но, судя по выражению лица Нихата, дома девушку ждал непростой разговор, хоть парень держался похвально.
- Мы в таком положении отправим девушку на кухню? Ни в коем случае. – разрядил обстановку Аднан, за что получил благодарную улыбку Пейкер.
- Она не больна, а беременна. – возразила мягко Фирдевс. Пусть лучше приготовит и подкупит сердце обиженного мужа. Так подумала женщина, но говорить вслух не стала. – Приготовит, что тут особенного?
- Конечно. – согласилась дочь с матерью.
Джамиле принесла домочадцам и гостям напитки. Девушка пожелала присутствующим приятного аппетита и удалилась. После ухода служанки разговор перетек плавно в другое русло, благодаря Мадам. Видя напряженного Нихата, пригубившего вина, женщина с улыбкой заговорила о более приятной теме:
- Ребенок родится в новом доме. Как прекрасно!
При мысли о будущем ребенке Нихат улыбнулся:
- Да.
- Придем понянчить. – отозвался Бюлент.
Мальчик съел со своей тарелки в первую очередь печеную картошку, а самое вкусное – прожаренное мясо - оставил на потом.
- Может быть, вам не придется выходить из дома, чтобы понянчиться с младенцем? – вставила свои пять копеек Фирдевс, намекнув о положении младшей дочери.
Бихтер выразительно посмотрела на мать. Та хотела в очередной раз подставить ее, вынудив рассказать о беременности. Не понравились загадочные речи тещи и Аднану, который посчитал, что та лезет не в свое дело, рассказывая то, что следует рассказать будущим родителям. Тем более, когда еще не было принято окончательного решения. Если остальные и не ощутили подвоха в словах женщины, то Нихал нахмурилась и посмотрела на Бихтер, потеряв аппетит.
- Она хочет сказать, что Пейкер будет приводить его часто сюда. – выкрутилась мачеха, широко улыбнувшись детям.
Аднан улыбнулся над смекалкой жены.
- Как замечательно. – проговорил мужчина и продолжил говорить, обращаясь уже к Пейкер и где-то к Бихтер. - Мы будем рады. Ребенок оживит дом, сделает его теплее. Ребенок укрепляет семью. Он - гарантия. – на последней фразе Аднан уже взглянул на Фирдевс без прежней теплой улыбки. Та сделала вид, что увлечена бокалом: стала вертеть его в руках, присматриваться к красновато-бордовой жидкости. – Как Вы и сказали, он – гарантия жизни. – переделал фразу Аднан, а Фирдевс отпила вина, словно слова мужа Бихтер ее не касались, но они оба прекрасно друг друга поняли. Женщина приподняла бровь и взглянула на старшую дочь, та отпустила взгляд, чувствуя себя неловко в данной ситуации. А Аднан уже вернул свой взгляд на молодую жену, и улыбка вновь появилась на его губах. – Гарантия счастья.
Бихтер улыбнулась и приподняла свой бокал с вином. Аднан повторил ее жест, и каждый немного отпил из своего бокала, предаваясь своим мыслям.
До подачи десерта слуги дома были свободны, поэтому они сели в тесном кругу и наспех ужинали. Катя уже успела отужинать, и, когда за стол сел Бешир, она встала со своего и любезно сказала парню:
- Бешир, иди сюда. Кажется, я села на твое место.
- Ничего, я посижу здесь. – не стал пересаживаться слуга.
Их любезные улыбки уже не просто подбешивали Джамилю, а откровенно выводили из себя.
- Если ты поела, то приятного аппетита. Десерт в холодильнике. – указал рукой Сулейман, теряя терпение.
- Я не ем сладкое. Я слежу за фигурой. Не хочу поправиться. – на этой фразе рыжеволосая девушка взглянула на Джамилю с намеком. Не сказать, что девушка была полной, но и на худышку тянула с натяжкой. Джамиля без помощи догадалась, что эти слова относились к ней и вскипела ненавистью еще больше. – Если Госпожа Фирдевс будет спрашивать – я в своей комнате.
Не успела Катя и уйти, как Джамиля со злостью шепнула:
- Какая противная женщина.
Но дальше ей эту тему никто продолжать не дал, отнесясь к новой служанке более лояльно. Несрин с Беширом лишь сдержанно улыбнулись.
- Тише, ешь давай. – указала ей на тарелку мать, не давая дочери выплеснуть весь гнев.
Джамиля заснула в рот ложку с рагу и стала медленно жевать. Правда, вкуса еды она совсем не ощущала.
Этажом выше разговор домочадцев с детей перетек плавно на разговор о завтрашнем аукционе.
- Аукцион завтра? – решил уточнить Аднан у жены, чем и начал злополучную тему.
- Да. – подтвердила она. – Но я не планировала идти. Там будет больше журналистов, нежели участников.
- Но кто-нибудь из вас должен быть. – Фирдевс взглянула на старшую дочь. – Пейкер.
Девушка кивнула.
- Ладно, я пойду.
- Надеюсь, результаты оправдают наши ожидания, и я налажу свою жизнь. – подвела итог женщина.
- Тебе не стоит так обнадеживать себя, мама. – Бихтер не стала налегать на вино и остановила свой выбор на апельсиновом соке. – Мы не знаем, что будет завтра. – пусть слова младшей дочери были и суровы, но были правдивы. Девушка мало верила, что кому-то всерьез будет интересно их дорогое сердцу барахло.
- Я не хочу быть вам еще больше обузой. Как только я поправлюсь, я найду выход.
Слова женщины вызвали у Аднана улыбку. Тот с ухмылкой повторил свое предложение, несмотря на обиду, затаившуюся в его сердце. Все-таки он знал, когда женился на Бихтер, кто ее мать, и сейчас старался смириться с этим.
- Вы можете жить здесь, сколько захотите.
- Вы очень любезны.
Фирдевс улыбнулась, но взгляд поспешно отвела. На телефон Аднана поступил звонок.
- Прощу прощения. Я думал, что выключил звук.
- Кто там, папочка? – с набитым ртом спросил Бюлент.
Мужчина взглянул на телефон, но номер не узнал. У него появилось не очень хорошее предчувствие, кто мог звонить поздно вечером и по какому вопросу? Звонки в такое время, вряд ли, бывают с благими вестями.
- Не знаю. – не мешкая, Аднан поднял трубку и вслушался в речь на том конце. – Алло? Да, я это я. Кто? Да-да, слушаю. – Аднан замолк, услышав новость на том конце. Его взгляд метнулся к спокойно ужинающему Бехлюлю и не подозревающему, что новости касаются его. – Да. Понятно. – Бихтер отложила в сторону вилку, почувствовав в тоне мужа не совсем веселые нотки. – Спасибо. Спасибо, что позвонили. Доброй ночи. – когда Аднан закончил разговор, то множество вопросительных взглядов обратилось к нему. Мужчина взглянул на своего племянника, не зная, как правильно преподнести такие новости. – Твой дядя...
Бехлюль понял все сразу и договорил предложение за Аднана:
- Умер?
Аднан выдержал паузу и произнес:
- Мои соболезнования.
- Как жаль. – протянула Бихтер.
За солом раздались слова соболезнования. Бехлюль отреагировал сдержанно. Он не собирался держать по этому мужчине траур, но этот человек связывал его с родной погибшей семьей и с ним были связаны определенные воспоминания. Пока же парень сам до конца не осознавал услышанную новость.
- Это дядя из Мерсина? Настоящий дядя? – решила уточнить Пейкер.
А Нихат в очередной раз неприятно удивился тому, как многое связывало раньше Пейкер и Бехлюля.
- Мы не общались. Мы не были близки. Мы вообще не были близки. – еще раз подчеркнул Бехлюль строгим голосом. Аднан без слов понял, что имел в виду парень. И у него перед глазами стояла та же картина, что и у Бехлюля. По факту, он заменил пареньку родного дядю.
- Мы должны завтра поехать на похороны. – мужчина потрепал Бехлюля по руке. – Поедем вместе.
- Хорошо, дядя, поедем. – согласился Бехлюль, не став упираться.
Все-таки он выполнит свой долг перед этим человеком. Перед родным братом отца, который в свое время бросил его на произвол судьбы.
Хоть при людях Бехлюль и держался, но позже наедине с собой – в своей комнате, сидя в кресле на балконе, он чувствовал, как старые раны снова начали кровоточить. Он снова чувствовал себя тем самым маленьким брошенным мальчиком, сидящим одиноко на лестнице дома Господина Аднана и плачущим. Тогда он еще не оправился от потери родителей, как родной дядя привел его в этот огромный и богато украшенный в дом, в котором можно было затеряться, оставил сидеть на лестнице, а сам ушел говорить с Аднаном. Он не должен был услышать эти слова, но услышал.
- Я не могу взять на себя ответственность за ребенка, Аднан. – говорил тогда уже умерший родственник. – Я сварливый человек, я не люблю детей. Я привык жить один и не хочу лишней обузы. Если бы хотел, то женился бы. Мне не нужен Бехлюль.
- Я хотел спросить сначала у тебя, потому что ты дядя, и ты его самый близкий родственник. – отвечал тогда Аднан. Маленький Бехлюль обернулся на голоса, но в коридоре видел лишь тени двух взрослых мужчин, которые решали его судьбу. – Я и так хочу взять его к себе. Я отвезу Бехлюля в Стамбул.
- Да, увози. – с легкостью согласился его родной дядя. – сделай доброе дело. И не обижайся на меня, пожалуйста. Я нервный, обижу беднягу. Я не смогу, я себя знаю.
- Ладно, нет проблем. Теперь Бехлюль будет жить со мной. Будет расти, как мой сын.
С голубых глаз мальчика потекли рекой слезы. Их было так много, что казалось, они могли заполонить целое море. Он впервые тогда ощутил себя ненужным, а после всегда боялся почувствовать повторения этих чувств. Вновь ощутить себя брошенным. Разве, не тогда ли Бехлюль старался изо всех сил понравиться Господину Аднану? Боялся, что и тот откажется от него. Маленький мальчик рос, вкладывая все в свою харизму и внешность. Ему всегда было мало любви и всеобщего восхваления. Разве, не из-за этого он переключался с одной девушки на другой? Боясь, что одной ему будет недостаточно. Что та, одна, его бросит, и он останется ни с чем? Поэтому бросал он. Бехлюль рос, качая мышцы, следя за своим телом и внешностью. Чтобы тебя полюбили, нужно быть красивым, веселым – так думал он, когда в очередной раз заставлял улыбаться домочадцев, когда очередная девушка провожала его заинтересованным взглядом. Он давно заметил, как девушки клюют на внешнюю оболочку и сохнут по парням, которые того не стоят, лишь потому что те выглядят, как актеры, сошедшие с обложек журнала. Он впитывал в себя всю эту информацию, как губка. Он рос. Он ни с кем не испытывал духовной близости, да и никогда к ней не стремился, делая уклон в другую сторону. Он ошибался, но ему еще предстояло об этом узнать.
Иногда нам кажется, что некоторые вещи можно решить, оставить в прошлом и со временем все будет не так болеть, но приходит момент, и прошлое вновь бьет по нам со всем силы, доказывая, что даже, если раны заживут, шрамы навсегда останутся. Ведь отчего сейчас плакал Бехлюль? Уже взрослый парень, уже не тот маленький мальчик, а сердце болело так, словно все случилось вчера, а не больше 20-ти лет назад. Он плакал и не стыдился своих слез, своей слабости. Он оплакивал свое детство, он оплакивал своих родных. Сегодня он позволил себя снова окунуться в прошлое, а завтра вновь станет прежним Бехлюлем, убегающем от любой проявления глубины чувств. Вот так одна новость сломала ту стену, что он строил годами.
К Бехлюлю в комнату постучалась Нихал, обеспокоенная его состоянием. Парень наспех утер слезы рукой. Девушка открыла дверь и слегка замешкалась, а потом подошла и приобняла парня, прижавшись своей головой к его голове, а рукой обвила его за шею.
- Ты не подаешь виду, но ты очень расстроен. Не сопротивляйся, дай волю чувствам.
Бехлюль был благодарен ей за поддержку. Он пригладил рукой ее по руке.
- Я... - парень замолк, думая, стоит ли озвучивать те жестокие мысли, что были в голове, но все-таки немного приоткрыть занавесу своей души ему захотелось. - Потерял дядю сразу после смерти отца, Нихал. Я расстраиваюсь лишь из-за лишений детства.
Девушка прижалась к нему сильнее.
- Есть мы. Есть я.
Она и сама не заметила, как выделила последнее. Больше подсознательно, но парень не придал значения этой невинной фразе. Бехлюль чмокнул Нихал в щечку и попытался улыбнуться.
- Хорошо, что вы есть.
И в этот момент он не лукавил.
Пока Нихал пыталась вызвать хоть какое-то подобие улыбки на лице у Бехлюля, Аднан с Бихтер, махая с окна второго этажа руками, провожали гостей – Нихата и Пейкер. Молодая пара села в автомобиль, и машина укатила по ночной оживленной дороге Стамбула в сторону отеля. Правда, их путь сопровождался в полном молчании, что начало смущать Пейкер. Девушка повернула голову в сторону мужа, но тот, словно не желал на нее смотреть.
- Ты был очень молчалив сегодня.
- Не знаю. – холодно пожал плечами Нихат. – Правда?
- Да.
Но ледяная выдержка изменила парню. Внутри него разгорался нешуточный огонь, несмотря на внешнюю холодность. Воспитание и тактичность не позволило Нихату закатить ссору на глазах гостей, поэтому для разговора по душам с женой он дождался более уединенного момента.
- Я весь вечер слушал твой разговор с Бехлюлем. Может быть, поэтому?
Пейкер покосилась на водителя и шепнула мужу.
- О чем ты говоришь?
- Ты была слишком любезна с ним.
- Я расстроилась из-за смерти его дяди, проявила внимание. Что такого?
Казалось, ей бумерангом вернулись утренние беспочвенные обвинения младшей сестры. Но как бы она не старалась оправдать себя, Нихат справедливо заметил:
- Новости пришли в конце ужина, Пейкер, а вы любезничали весь вечер.
- Нихат, не говори глупостей. – мягко попросила девушка, не желая ссориться.
- Хорошо. Это глупости, ты права. – согласился парень, но выглядел все также обиженным. Пейкер почувствовала укол вины. Она бы никогда не допустила лишнего в общении с противоположным полом, но, видимо, сегодня действительно перегнула палку и заставила мужа чувствовать себя неприятно. – Но меня это задевает. Я пытаюсь быть вежливым, но с меня хватит. – заговорил открыто о своих чувствах Нихат после недолгой паузы. Все-таки закрыть глаза на это было выше его сил. Его ревность была оправдана и к месту. – Раз нам приходится часто видеться, я прошу тебя быть осторожной. Пожалуйста. – парень взял жену за руку, желая показать, что говорит и делает все это лишь от большой любви, а не с целью ее обидеть. Он поцеловал руку Пейкер, и девушка смягчилась еще больше.
И как истинная леди, она признала свою неправоту, ценя отношения мужа, его чувства и показывая, что рядом с ним достойная спутница жизни, которая может и извиниться первой, кода того потребует ситуация.
- Хорошо, милый. Мне жаль, что тебе было некомфортно.
И Нихат заметно успокоился, не давая чувству ревности пустить корни слишком глубоко.
Когда гости и дети разошлись, пришло время Аднану с Бихтер проводить в комнату и Госпожу Фирдевс. За женщиной уже пришла служанка Катя и откатила коляску к порогу.
- День был утомительным для всех нас.
- Да. – согласилась девушка со словами матери. – Доброй ночи.
- Спокойной ночи. – выдавил из себя и зять.
Фирдевс, уставшая от напряжения и испытывающая себя неуютно в обществе Аднана, решила поставить точку в этом вопросе, видя, что по-другому их отношения не ладятся. Муж Бихтер открыто проявлял обиду и плохо шел на контакт.
- Господин Аднан. – обратилась она к мужчине. – Я думаю, что сегодня меня абсолютно неправильно поняли.
- Насчет чего? – Аднан принял оборонительную позицию. Верить словам этой женщины он не собирался, да и обсуждать эту тему не хотел. Он сделал уже свои выводы. Отныне он будет проявлять к Фирлевс уважение, как к матери его жены и не более.
- Мои слова неправильно расценили. Я пыталась подбодрить Бихтер, потому что она сомневается насчет ребенка. – стала выкручиваться женщина, на ходу сочиняя ложь.
Младшая дочь не лезла в диалог мужа и матери, наблюдая за ним со стороны, давая матери право на оправдание.
- Это неважно, Госпожа Фирдевс. Не стоит это обсуждать.
- Именно об этом я и говорю. Ладно, доброй ночи. – обменявшись любезными улыбками, женщина велела служанке. – Пошли, Катя.
Служанка покатила инвалидную коляску к комнате Фирдевс. Бихтер приобняла мужа и тоже предложила ему отправиться к себе, ведь завтра мужчине предстояло уехать рано утром. По пути в комнату, они столкнулись с Мадмуазель. Аднан перекинулся с женщиной парочкой слов о детях, которые уже легли спать, и о состоянии Бехлюля, а после, пожелав сладких снов учительнице, поплелся за женой в их комнату. Мужчина решил, что Бехлюлю стоит побыть сейчас одному, поэтому не стал тревожить парня, оставив его наедине с собственными мыслями. И Аднан был прав. Бехлюль погрузил комнату в мрак и ушел в себя, уперев взгляд в стену. Он не спал, сон не шел к нему. Воспоминания о прошлом, будто отняли все у него все силы и опустошили его душу, забрав силы даже для самого простого действия.
Не успели муж с женой и переступить порога комнаты, как Бихтер с мольбой обратилась к Аднану, не выпуская его руки из своей.
- Аднан. – девушка взглянула мужу в глаза. – Я хочу завтра записаться на прием к врачу. Поскорее покончу с этой проблемой.
- Почему ты так торопишься?
- Откладывая, мы теряем только время.
Девушка четко давала понять мужу, что не хочет этого ребенка, и ее решение неизменно. Помимо этого, она боялась, что любое промедление будет ей стоить того, что мать проговорится обо всем всему дому. Аднан не был в восторге от предложения Бихтер, но и давить на нее не хотел. Мужчина погладил жену по руке и проговорил, переступая через свое желание оставить малыша и выражая поддержку:
- Если это будет нашим решением, я хочу быть рядом.
- Когда вы вернетесь?
- Самое позднее вечером. – Бихтер успокоилась. Еще день она могла подождать. Мужчина улыбнулся жене. – Потом поговорим? - он чувствовал усталость не только физическую, но и моральную. Он еще не терял надежду переубедить Бихтер, но чувствовал, что для этого ему нужно чуть больше сил и времени. Да, возможно, завтра девушка и сама поменяет свое решение. – Ты хотя бы один день подумай. Не торопись.
- Хорошо, милый, хорошо. – согласилась девушка, решив не усердствовать сейчас в своем желании.
Она запечатлила на губах мужа легкий поцелуй, и пара отправилась спать после долгого и изнурительного дня.
С первыми лучами солнца Бихтер вышла проводить мужа в путь. Слуги дома и Мадмуазель тоже уже были на ногах, столпившись возле крыльца. Бехлюль в черном костюме принимал слова соболезнования. Он был собран, и на его лице не отражалось и капли тех чувств, что мучали его вчера. При виде жены дяди он застыл, в очередной раз отметив про себя то, как эта девушка красива. Бихтер была в строгом платье серого цвета, поверх которого накинула черный пиджак. Утренняя прохлада давала о себе знать, и девушка слегка мерзла, обвив себя руками в попытках согреться. Она дождалась отъезда авто, вслед которому Несрин вылила «на дорожку» ушат воды. То, что для европейцев плохая примета, для турка – счастливый обычай. Вылить вслед уходящему ведро (ну или хотя бы стаканчик) воды считается здесь пожеланием доброго пути, чтобы человек, подобно воде, везде смогли найти дорогу. После проведения ритуала, младшая дочь Фирдевс вмиг стала серьезной и побрела обратно в дом – в комнату матери, ведь вечером ей так и не удалось поговорить с женщиной с глазу на глаз и высказать все, что было у нее на душе.
Госпожа Фирдевс не спала. Женщина прихорашивалась с утра пораньше, позволяя своей служанке втереть ей в руки крем и массировать пальцы – это способ позволял не только подарить коже рук массаж, но и впитаться крему полностью, что по итогу помогало добиться нежной и мягкой кожи рук. Именно за этим занятием ее и застала дочь.
- Уехали? – спросила она у Бихтер вместо приветствия.
- Да.
Девушка присела на свободный диванчик напротив матери, скрестив ноги, а Фирдевс отпустила Катю, понимая, что дочь сейчас заведет разговор о личном.
- Мы не поговорили. Что было? – с нетерпением поинтересовалась женщина, размазывая остатки крема по рукам сама.
- Ты перевернула все вверх дном, как только приехала. – упрекнула мать дочь, когда служанка удалилась. – Вот, что было. Он слышал, что ты сказала.
Бихтер сдерживалась, контролируя свою агрессию, видя женщину прикованной к кровати. Жалость в такие моменты брала верх над злостью.
- Он не должен был подслушивать. Что поделать? – невозмутимо пожала плечами Фирдевс, перекладывая чувство вины на Аднана. – Я так сказала ради твоего блага. - девушке только оставалось в очередной раз поразиться хладнокровию матери. В последнее предложение она вообще отказалась верить. – Что вы решили?
- Я не буду рожать. – твердо заявила Бихтер.
- Потом не пожалеешь? Нельзя упускать такой шанс.
- Ты неисправима. – девушка вспылила, вставая с места.
Стараясь не наговорить лишнего, Бихтер решила уйти, зная, что мать не сможет последовать за ней и продолжить уговаривать ее.
- Хорошо, хорошо, я ничего не скажу. – перестала гнуть свою линию Фирдевс, не желая, чтобы младшая дочь стала избегать ее присутствия.
Бихтер приостановилась у порога, но не из-за слов матери. На ее телефон раздался звонок. Звонила старшая сестра, да еще и с хорошими новостями – им с Нихатом удалось снять жилье. Услышав, что Бихтер поздравляет Пейкер, Фирдевс сразу поняла в чем дело.
- Арендовали? – прикрикнула она с кровати.
Бихтер кивнула матери и вышла за дверь, поднимаясь наверх и попутно общаясь с сестрой.
- Я рада, что тебе понравилось. Вы составили договор?
Счастливая Пейкер обернулась на мужа, который общался с седоволосым мужчиной. Несмотря на беседу со зрелым мужчиной, парень не сводил глаз с жены, улыбаясь ей. Он был рад, ощущая радость любимой.
- Нихат сейчас договаривается. Кажется, они составят контракт с нашим адвокатом.
- Желаю удачи.
От радостной темы сестры перешли к щепетильной.
- Нихат сейчас отвезет меня на аукцион.
- Позвони мне, ладно? Если будут проблемы, я сразу приеду.
Чувствуя волнение Бихтер, Пейкер заверила младшую сестру:
- Не приезжай, ладно? В этом нет необходимости.
- Ладно. – примирительно сдалась жена Аднана, которая не находила сегодня в себе желания выходить из дома, пребывая в своих мыслях. - Передавай привет Нихату. Целую. Увидимся.
Сестры отключились. Пейкер последовала к мужу, а Бихтер прошла в пустую гостиную и подошла к окну. Ею овладела апатия, да и погода за окном наводила на тягостные мысли. Невольно руки девушки потянулись к ее животу. Под увесистым ремнем она чувствовала, как в ней растет жизнь. И с каждой оттянутой минутой она ощущала, как в ней слабеет желание расставаться с будущим малышом. Вот еще одна из причин, почему Бихтер так торопилась с абортом – она боялась передумать, привыкая каждый день к новой жизни, что росла внутри нее.
Зато на другом конце Стамбула, пара Нихата и Пейкер была счастлива. Их не раздирали противоречивые чувства. Они с любовью ждали своего будущего малыша и даже не думали изначально об аборте. Приобняв жену, Нихат, наверно, в сотый раз уточнил:
- Тебе, правда, понравилась квартира?
- Да. – Пейкер не отрывала взгляда от высокого здания. Ее взгляд зацепился за окно их будущего уютного гнездышка. – Я хочу поскорее переехать.
- Отлично. – Нихат тоже устремил взгляд на их окно.
Уверенность, что в этой квартире они проживут самые радостные дни, не покидала их. Влюбленные были бы не против заселиться прямо сейчас и забыть вдвоем от проблем всего мира, но их ждал аукцион. Пара села в автомобиль, собираясь поехать за решением повседневных дел.
Джамиле прибиралась в своей комнате, протирая пыль со шкатулки и тумбочки, когда к ней подошла Катя.
- Джамиле, когда приедет Бешир?
Видимо, рыжеволосая женщина шла напролом, решая заявить и о своих правах на парня сопернице прямо в лицо. Девушка выпрямилась, застыв с тряпкой и моющим средством в руках.
- Он повез детей. – Джамиле положила моющее средство и тряпку на тумбочку. – А что? – вопрос прозвучал с угрозой в голосе.
- Дай его сотовый. – махнула рукой служанка Фирдевс, подойдя ближе.
- Зачем?
Джамиле не торопилась. Она чувствовала, что ее выводят на эмоции, стараясь показать, что ее принимают за пустое место. Сложно было не вестись, когда ревность начинала бить в голову.
- Попрошу кое-что купить по пути. Не волнуйся, я позвоню по делу.
Девушка чувствовала ложь. Да и почему Катя спрашивает номер именно у нее?
- Чего ты добиваешься? – не выдержав, спросила Джамиля прямо.
- Почему ты повышаешь голос, когда речь заходит о Бешире? – вот Катя оказалась около девушки и провела рукой по ее лицу с ухмылкой. - Ревнуешь что ли?
- Убери руки. – девушка грубо и резко сбросила руку служанки с лица.
- Еще и сказала, что помолвлена с ним, а парень и не в курсе. - Катя скрестила руки на груди. Она была не против честного разговора и честного боя за сердца Бешира. – Это называется делить шкуру неубитого медведя.
Женщина развернулась, чтобы уйти, как Джамиля неожиданно сзади вцепилась ей в волосы.
Слуги дома спокойно пили кофе на кухне в компании Мадмуазель.
- Переворачивайте, я погадаю. – предложила Несрин учительнице испытать ее способности, но та отказалась, не верящая в гадания, да и не желавшая, чтобы кто-нибудь выявил ее секреты, пусть даже и случайно.
Вдруг до них донеслись крики помощи сверху. Побросав свои чашки, присутствующие побежали в комнату служанок.
- Я тебе волосы повыдергиваю!? Ты поняла меня!? Во все вмешиваешься! Убирайся к черту из этого дома! – кричала Джамиле, повалив Катю на кровать и замахиваясь на нее руками.
- Ты больная! Отпусти меня! – кричала в ответ Катя, держа руки девушки. Она изо всех сил старалась отбиться и не допустить, чтобы руки служанки оказались на ее лице и волосах.
Шайастэ ахнула, когда увидела данную картину и подбежала к дерущимся девушкам, пытаясь расцепить их, отодвинуть свою дочь в сторону.
- Ты достала меня! Убирайся из этого дома!
На помощь женщине подоспели и Мадам с Несрин. Господин Сулейман не вмешивался в женские разборки, наблюдая за всем у порога. Он знал, что и без него женщины сумеют остановить драку.
- Джамиле! Катя! – кричала Несрин, пытаясь призвать то одну, то другую к порядку.
Ведь, как только Шайастэ отодвигала дочь, в наступление переходила Катя.
- Не связывайся со мной, иначе не поздоровится! – пыталась вырваться из хватки матери Джамиля.
Растрепанная Катя привстала с кровати, готовая к атаке, но ее остановила Несрин.
- Что происходит? – вмешалась и Мадам. – Как некрасиво! Джамиле, ступай на кухню! Приведите себя в порядок и успокойтесь!
Шайастэ подтолкнула дочь к выходу. Ей это удалось. Утихшая девушка уже не так яро сопротивлялась.
- Они все сумасшедшие! – вскочив с кровати, прокричала вслед Катя, обращаясь к Мадмуазель. - А эта... настоящая психопатка!
- Хватит, сказала! – гаркнула учительница, не желая выслушивать служанку Фирдевс. - Окончательно распоясались!
Женщина последовала на кухню – к слугам, а Катя, наспех собрав и поправив волосы, направилась к хозяйке, отчетливо зная, кто в этой ситуации ей поможет и встанет на ее сторону, защитит от произвола и вышедшей несправедливости.
Бихтер, не подозревающая о страстях, что кипели в доме, пребывала в комнате Бюлента. Девушка присела на кровать, вертя в руках одну из любимых игрушек мальчика - сконструированного небольшого вертолётика. Она вдруг поймала себя на мысли, что задумывается о своем ребенке, которого пока носила под сердцем. Кто у нее будет: мальчик или девочка? Почему-то она склонялась к первому варианту. Ей стало интересно, а какая игрушка была бы любимой у ее сына? Отбросив сентиментальности в сторону, жена Аднана отложила игрушку и подошла к письменному столу Бюлента. На самом видном месте стояла фотография, где еще Бюлент, будучи грудным малышом, покоился на руках Нихал рядом с уже больной матерью. Бихтер провела пальцем по изображению ребенка, а затем пристально посмотрела на бледное лицо незнакомой ей женщины, которая так много значила для детей дома. Жизнь сложилась так, что Нихал и Бюлент росли без матери, и вот в их дом пришла она – Бихтер, которая захотела ее заменить, хотя бы для Бюлента, а для Нихал стать подругой. Разве, могла она сейчас уйти с головой в заботы с собственным ребенком и отодвинуть этих детей на второй план? Нет, поступить так она с ними не могла. Аднан стал бы больше времени уделять новому ребенку, а Нихал с братом столкнулись бы с чувством ревности. Этим детям она была нужна больше. Убедив себя еще раз в том, что она приняла правильное решение, девушка решила спуститься к матери. Зашла она в комнату в том момент, когда Катя рассказывала о случившемся.
- Она, как умалишённая, напала на меня. – говорила служанка, пытаясь крабиком подцепить волосы. – Я не поняла, что случилось. – девушка осмотрела свои ногти и поняла, что один из них все-таки сломался. Переполненная злобой, она знала на что нужно давить. – Нас здесь не жалуют, Госпожа. Прошу прощения, но это оскорбление Вам, а не мне.
Слова Кати возымели эффект. Фирдевс покачала головой, зацокав:
- Какие невоспитанные. Невоспитанные! – повторила она громче, приметив на пороге дочь.
- Что случилось? – растерянно спросила Бихтер, входя и закрывая за собой дверь.
- Посмотри на это. – Фирдевс указала рукой на Катю, которая смиренно замолкла и поправляла одежду. - Набросились на девушку.
Сама Фирдевс в этом доме со слугами решить ничего не могла, а вот ее дочь, как хозяйка дома, да.
- Что произошло, Катя? – потребовала ответа от служанки Бихтер.
- Они не взлюбили меня со дня моего прихода, госпожа Бихтер. – пожаловалась девушка, шмыгая носом. – Они сплетничали. Когда я сказала, что это некрасиво, вот оттуда все и началось.
- Они всем нам перемывают кости. – подкинула дров в огонь Фирдевс, замечая, как начинают загораться праведным гневом глаза дочери.
- Всем. – поддакнула служанка. – Даже Вам.
- Как некрасиво. Нужно поставить их на место, Бихтер.
- Госпожа Дениз тоже на их стороне. – добавила Катя, нервно теребя волосы.
Кажется, крабик был сломан и поэтому не мог удержать ее капну волос, но девушка этого не замечала, находясь во власти эмоций и пытаясь в очередной раз поправить прическу.
- Ладно, хватит. – Бихтер решительно вышла за дверь.
Фирдевс повела выразительно глазами Кате, давая понять, что ее дочь сейчас отомстит ее обидчицам.
- Ты удивила нас, Джамиле. Как ты могла так поступить? – отчитывала Мадам девушку на кухне в присутствии ее матери.
Несрин деликатно держалась в стороне. Господин Сулейман нервно вышагивал на улице, давая право женщинам заняться воспитанием его дочери, но и его можно было увидеть, выглянув в окно.
- Вы не знаете, госпожа Дениз! Вы не знаете, как она меня задевает! Она меня достала! – служанка жестом показала, что сыта по горло. Девушка плакала, находясь на грани истерики. Она не выдержала, дала волю эмоциям, отключив разум, и теперь также боялась последствий своего проступка.
- Ладно. – сбавила тон учительница. – Сначала успокойся. Тише. – женщина вытерла слезы девушки и прижала к себе.
- Это невыносимо! – продолжала громко причитать Джамиле, не догадываясь, что твердой походкой к ним направляется молодая хозяйка дома.
- Ладно, не плачь. – донесся до Бихтер и голос Мадмуазель. – Ну хватит, хватит.
Джамиле всхлипывала, но сразу же замокла, когда увидела на пороге Бихтер. Она отстранилась от Мадам, поняв по выражение лица хозяйки, что ее сейчас ждет.
- Уже долгое время в доме царит хаус. – сказала жена Аднана, подходя ближе.
- Госпожа Бихтер... - начало было Джамиле, но девушка ее грубо оборвала.
- Ничего не желаю слышать! Джамиле, немедленно собирай вещи и переезжай к Несрин.
При словах о «вещах» Шайастэ чуть не упала в обморок, подумав, что ее дочь собираются увольнять. Господин Сулейман тоже вошел в кухню и застыл, он не ожидал увидеть там и разгневанную хозяйку.
- Если позволите... - попыталась снова служанка.
- Не позволю. – отчеканила Бихтер, метая взглядом молнии. Она не была довольна слугами дома, считая, что ее добродушный муж позволил им многое. Поначалу ее эта тема не волновала, но сейчас она видела упущения и собиралась их устранять. – Теперь будет такой порядок.
От слов девушки в воздухе застыло напряжение, которое отчетливо почувствовала и Мадмуазель. Воспользовавшись паузой, на кухню прошмыгнула Катя. Девушка успела привести себя в нормальный вид и теперь стояла со смиренно опущенной головой рядом с хозяйкой.
- Катя. – уже спокойным тоном обратилась к служанке Бихтер. – Джамиле освобождает для тебя комнату.
- Хорошо, Госпожа. – кивнула головой Катя.
Жена Аднана перевела взгляд с одной служанки на другую.
- Чтобы подобное больше не повторилось. – казалось бы, тема закрыта, но взгляд Бихтер наткнулся на Госпожу Дениз. Девушка махнула женщине головой, указывая к выходу. – Поднимемся наверх.
Под молчаливыми взглядами Мадмуазель последовала за Бихтер. Шайастэ приобняла свою дочь, выражая сочувствие, ведь быть объективной не могла, когда дело касалось собственного ребенка. Джамиле же с Катей устремили друг на друга взгляды, полные ненависти. А Бихтер уводила учительницу за собой наверх. Она хотела поговорить наедине с Мадам, но почувствовала, что слова рвутся из нее и не дают покоя. Что ей это нужно высказать недовольство именно сейчас, а не минутой позже. Девушка остановилась и развернулась на лестнице, устремив недобрый взгляд на женщину.
- Вы тоже соблюдайте дистанцию, госпожа Дениз. Решите, пожалуйста, Вы ближе к тем, кто внизу или наверху?
Оставив ошарашенную женщину одну, обдумывать ее слова, Бихтер уже поднялась наверх одна.
Аднан с Бехлюлем после похорон не стали задерживаться и сразу же пустились в обратный путь.
- Я остался последним Хазнадаром. Последний из Могикан. – шутил Бехлюль, наблюдая за пейзажем, который проносился за окном машины.
Аднан слегка улыбнулся и напомнил о другой стороне вопроса. Раз Бехлюль оставался единственный продолжателем рода, значит и ему доставалось все наследство. Да и родной дядя, видимо, ощущал чувство вины и поэтому не стал переписывать ни на кого завещание, решив откупиться деньгами за то, как поступил с Бехлюлем. Правда, никакие деньги не могли бы перекрыть те страдания, ту травму детства и тот след, который остался в душе после на долгие годы.
- Кажется, у твоего дяди был дом и небольшая земля.
- Вот так просто я стал богатым? – парень посмотрел на Аднана с насмешкой на губах.
- Вероятно, тебе придется остаться еще на день для оформления.
- Я выпишу адвокату доверенность, я не намерен оставаться.
Бехлюль хотел поскорее окунуться в свой привычный образ жизни и позабыть обо всем, как о страшном сне. Аднан кивнул, понимая и принимая его мнение.
- А я еще раз пересмотрел свое завещание. – признался мужчина. – Обновил страхование жизни.
- Зачем это? – спросил Бехлюль, который мало заботился о завтрашнем дне и жил сиюминутными желаниями.
Но Аднан пожал плечами, ответив одной фразой:
- Жизнь. Нужно продумать все риски. Я не хочу бросать в трудном положение ни детей, ни тебя, ни Бихтер.
- Дядя, пожалуйста, закроем эту тему. – взвыл Бехлюль. Он не хотел даже думать о плохом. Думать о том, что завтра жизнь может поменяться и его стабильность рухнет.
Аднан замолчал, но ненадолго. Его лицо озарила улыбка, и он понял, что должен с кем-то этим поделиться.
- Тогда поговорим о приятном. Бихтер беременна.
Почему-то новость не обрадовала парня, но тот сумел выдавить из себя сдержанное: «Поздравляю».
- Но она в замешательстве. Не знаю... Хочет сделать аборт.
- Вот как? А ты как думаешь? – осторожно интересовался Бехлюль.
- Это случилось неожиданно. Мы оба в растерянности. Дети пока не знают, имей это в виду. – предупредил Аднан племянника.
- Понятно. – кивнул Бехлюль.
Хотя какое ему есть дело до чужой женщины?
Пару часами позже ситуация в доме Зеогилей уладилась. Оставив позади инцидент со слугами, Бихтер встретила детей, проводив их в комнату своей матери, где их ждала Госпожа Арсен, приехавшая в гости. Дочь Аднана, желая рассказать о хорошей новости в первую очередь своей учительнице, бросилась в ее комнату, но та оказалась заперта. Девушка смутилась, но ненадолго. Мало ли какие дела могли быть у Госпожи Дениз? А Мадмуазель в те минуты, когда ей было плохо шла к морю, находила единение с природой. Любовалась его волнами, неспокойным характером приливов и отливов, чайками, парящими и визгливо кричащими над ним. Кутаясь в плащ, женщина думала обо всем, что ее радовало и тревожило. И также она сейчас думала над словами жены Аднана, которые немного пошатнули ее спокойствие. Она знала, побыв наедине, она найдет ответы на все вопросы. Найдет, как с достоинством выйти и из этой непростой ситуации.
Хоть Нихал и хотела первой сказать о своем предстоящем концерте Мадам, новость рвалась из нее. Девушка была взволновала – это было заметно и по лихорадочному блеску в глазах. Поэтому, когда брат опередил сестру и первый выложил при Фирдевс, мачехе и тете о концерте, Нихал не стала на него обижаться.
- Сегодня вызвал помощник директора. Сказал готовиться к следующему месяцу. Я одна дам концерт в школе. – подтвердила слова Бюлента Нихал, уже мысленно предвкушая, как она будет играть на фортепиано.
От женщин посыпались слова поздравлений. Девушка принимала их с радостью. Это событие было для нее одним из самых важных.
- А я не слышала, как ты играешь. Надеюсь, до того дня я совсем окрепну. – изъявила желание послушать игру Нихал и Фирдевс.
- Она даст нам сегодня маленький концерт, заодно отрепетирует. – ответила вместо девушки Госпожа Арсен.
Нихал не возражала.
- Ладно. – но мысли об учительнице ее не покидали. - Я хочу сообщить новость Мадмуазель, пусть поскорее придет. - дочь Аднана потянулась за телефоном под внимательным взглядом мачехи, которая хоть и подозревала, куда делась Мадам, но виду не подавала, улыбаясь и помалкивая. Нихал набрала номер телефона женщины, но ей ответил автоответчик. – Выключен. – сообщила девушка присутствующим, слегка призадумавшись.
Бешир, успевший с утра накататься по городу и забравший детей со школы, зашел на кухню, в которой царила уже спокойная обстановка. Джамиле сидела за столом с отцом у окна. Шайастэ мыла посуду после полдника, а Нерин месила тесто для выпечки. Парень поздоровался с присутствующими и перекинулся парочкой слов с Господином Сулейманом, касаемо работы. Только замолкнув, он заметил раскрасневшееся лицо Джамили и опухшие глаза от слез. Девушка была не в настроении и даже не бегала возле него с расспросами о городе. Не спросила даже о том, выполнена ли ее просьба. Бешир сам протянул ей диск и с улыбкой сказал:
- Держи диск, что ты заказывала. Нашел и купил.
Джамиле улыбнулась уголком губ, сказала «спасибо», забрав диск с рук парня, и положила тот на стол, снова замкнувшись в себе. Бешир с вопросом взглянул на Господина Сулеймана.
- Что с вами? – он окинул взглядом кухню. Слуги выглядели напряженными. – Ты плакала? – спросил он у девушки напрямую.
- Они поругались с Катей. Дом превратился в базар. – пояснил коротко отец, указав рукой на дочь.
- Ладно, папа. Не начинай, пожалуйста. – попросила Джамиле, не желавшая посвящать Бешира в суть конфликта, благо и мать пришла на помощь.
- Джамиле, отнеси поднос наверх. Пусть выпьют чай и кофе.
Девушка с мольбой в глазах посмотрела на Несрин.
- Я не хочу подниматься наверх.
Служанка вместо лишних слов лишь указала девушке на свои руки, которые были все в муке. Она бы помогла и отнесла бы, просьба была несложной, но, увы, не могла оставить свою работу.
- Я должна подниматься? – с упреком спросила дочь Шайастэ.
Джамиле тяжело вздохнула. Все-таки придется переступить через себя: она работает в этом доме и не может вечно скрываться на кухне от хозяев дома.
- Я сама определюсь с репертуаром. – рассказывала Нихал. – Я точно сыграю Баха, но, кажется, будет трудно выбрать композицию.
- Решите вместе с госпожой Дениз. – подсказал тетя племяннице.
- А что ты наденешь? – поинтересовалась Фирдевс более интересной темой, представляя в голове наряды один за другим, что подошли бы для такого случая.
- Не знаю. – пожала плечами Нихал.
- Надень шикарное платье. Все взоры будут обращены на тебя. – посоветовала мечтательно Фирдевс. – Как замечательно.
Дочь Аднана одобрительно улыбнулась. Все-таки она должна была оставить неизгладимое впечатление, а правильно подобранный наряд только поможет в ее деле. Нихал выдохнула, испытывая сильное душевное волнение, словно концерт должен был случиться вот-вот.
- Не знаю. Я очень переживаю.
Скорее, бы уже этот день наступил. Ожидание так утомляет человека. Бюлент развел руками, покачав головой:
- Мы пропали. Она будет невыносима до концерта.
Его фраза вызвала смешок у присутствующих.
- Не говори так, это неприлично. – огрызнулась сестра на брата.
- Что, неправда? – под пристальным, но добрым взглядом Нихал, мальчик сдался. – Ладно, прости.
Воспользовавшись возникшей паузой, Госпожа Арсен стала разгонять детей, пока те не начали очередную перепалку и не стали крутить одни и те же темы по кругу, утомляя больную.
- Поднимайтесь наверх. Пусть Госпожа Фирдевс отдохнет.
Дети послушно встали, собираясь к себе, чтобы переодеться, да и отдохнуть после школы.
- Не отправляйте детей, я прошу Вас. Такая оживленная атмосфера. – воспротивилась Фирдевс.
Нихал с Бюлентом взглянули на тетушку, но та осталась непоколебимой.
- Давайте, давайте. – со смехом снова подогнала она племянников.
- Тетя, пошли с нами. – предложил Бюлент, подбирая с пола свой рюкзак. – Ты и в прошлый раз не видела мою комнату.
- Пойдем, посмотрю. Ты прав. – согласилась Арсен и обратилась к Фирдевс. – Мы еще зайдем.
Мать с дочерью проводили взглядом детей и их тетю.
- Хорошо, что этот концерт на некоторое время отвлечет юную Госпожу. – подытожила Фирдевс, когда двери закрылись. – И ты отдохнешь.
Бихтер не успела ничего ответить, поскольку зазвонил ее телефон.
- Пейкер звонит. – жена Аднана с волнением подняла трубку.
- Ну, наконец. – женщина подалась слегка вперед со своего места, словно новое положение тела могло ей позволить услышать разговор дочерей.
- Пейкер? – Бихтер встала с кресла и подошла к окну под взглядом матери.
- Торги начались. – оповестила старшая сестра младшую, спускаясь по лестнице в здании.
- Как проходят?
- Участником меньше, чем мы думали. – призналась девушка, наблюдая за людьми в зале, которые разглядывали дорогие для их сердца вещи. – Это бойкот маме, поверь.
- Понятно. – выдавила из себя Бихтер, стараясь не показывать, как она расстроена.
- Как мы и предполагали, здесь полно прессы. Управляющие аукциона оказались в трудном положении. Мне стыдно. – вслушиваясь в слова сестры, Бихтер перевела трубку с одного уха на другое, стараясь ничего не говорить и не выдавать истинного положения дел своими вопросами, чтобы мать не подняла панику. – Никто не проявляет интереса к тому, что осталось от особняка Господина Мелиха. Хорошо, если что-то купят по стартовой цене.
- Даже так? – удивилась жена Аднана.
- К сожалению. Хотела предупредить. Я возвращаюсь в зал.
- Ладно, дорогая. Держи в курсе, мы волнуемся.
Бихтер отключилась и повернулась к матери. Теперь предстояло передать не совсем радостные новости Госпоже Фирдевс. Хоть она и не хотела этого делать, но правду скрывать не хотелось.
- Что говорит? – с нетерпением поинтересовалась у дочери женщина.
- Дела неважные. – Бихтер присела в кресло. – Как я и сказала вчера ночью, смирись с этим мама. Не жди многого от продаж.
Глаза Фирдевс наполнились слезами.
- Проклятье! – выругалась женщина. В этот неподходящий момент с подносом в руках в комнате появилась Джамиле. – Что мне теперь делать? Как я встану на ноги? Как я исправлю положение? – причитала Фирдевс, не обращая внимания на служанку, которая положила поднос на столик. – Я буду влачить жалкое существование! У меня ничего нет! Ничего! – женщина зарыдала, прикрыв рот рукой.
- Мама, пожалуйста. – попросила Бихтер, косясь на служанку, которая поставила чашку с кофе на тумбочку Фирдевс.
Ей было жаль и мать, но и от присутствия Джамили девушка нервничала, понимая, какие сплетни просочатся на первый этаж. Джамиля и сама не знала, как быть. Оставить работу и уйти она не могла, но головой понимала, что Госпоже Бихтер с матерью, вряд ли, сейчас до кофе. Правда, девушка не торопилась, медлительными движениями подходя за второй чашкой.
- Как я докатилась до этого? Что мне делать? Куда я пойду? – мать девушки заплакала еще больше.
- Не говори глупостей! – разозлилась Бихтер на мать. – Разве, мы оставим тебя на улице? Оставим тебя одну в такой ситуации? Что-нибудь придумаем, не плачь. – попросила она уже мягче.
Женщина покачала головой, насколько ей это позволил гипс на шее, осознавая, как она унижена.
- Я выставила на продажу самое дорогое – свои воспоминания, свои труды. – только сейчас Фирдевс обратила внимания на Джамилю, которая копошилась у подноса. В другой день она выставила бы негодную служанку за дверь, которая явно подслушивала, но сейчас она была слишком занята своей болью. - И будто этого мало, так еще и денег не хватает. Мы порадовали врагов! Мне так стыдно! - Джамиля поставила рядом с кофе и кусочек пирога для женщины. - Как я буду жить с этим!? Я хочу умереть!
- Мама... - протянула девушка, принимая от служанки свою чашку.
Наконец, Бихтер удалось перехватить взгляд Джамили. Молодая хозяйка дома выражением глаз дала понять служанке, что той следует выйти за дверь. Ее мать говорила сейчас такие слова, которые не предназначались для чужих ушей и, кажется, опять думала о самоубийстве, что тревогой отдалось в сердце Бихтер. Джамиля направилась к двери. Правда, пока шла до нее, успела услышать и следующие слова Фирдевс:
- Я бы спокойно умерла! Все было бы кончено! Это не спасение, это не жизнь! – Фирдевс откинулась на подушку и возвела глаза к потолку. – Лучше бы я умерла! Лучше бы я умерла! Умерла бы и не пережила бы этот позор!
На лицо Бихтер легла тень. Она слышала рыдания матери, вслушивалась в ее слова и еще больше понимала, что та авария не была случайной. Пусть и косвенно, но мать сейчас чистосердечно призналась в этом. А еще в сердце девушки поселились легкие подозрения, что недавняя ситуация может повториться вновь и допустить это нельзя было ни в коем случае – нельзя испытывать судьбу в вопросах смерти и играть с собственной жизнью. Еще одного права на жизнь может и не выпасть.