16
Госпожа Арсен сражу же приехала в дом брата, узнав об ужасной новости. Ее тепло встретила Мадмуазель, с которой женщина поделилась своими внутренними переживаниями за Госпожу Фирдес. Мадам попутно, входя в дом с Арсен, отвечала на вопросы последней.
- Я чуть не лишилась рассудка, когда услышала. Бихтер в клинике, конечно же? – женщина и не ожидала застать дома Аднана либо невестку, но сидеть в имении не могла.
- Они приезжают и уезжают.
Из кухни, заслышав голоса, появилась и Нихал. Обрадовавшись тете, девушка расцеловала ее.
- Дорогая. А ты откуда вышла? – женщина тоже была рада видеть племянницу, но была удивлена.
- Пекла печенье на вечер. Я услышала, что ты пришла.
- Ты не ходила в школу?
Мадам пояснила вместо Нихал:
- Вчера ночью Нихал тоже была в клинике.
Госпожа Арсен печально покачала головой и вновь посмотрела на девушку.
- Пусть все обойдется, дорогая.
- Ей не полегчало, ее жизни все еще угрожает опасность. – поделилась последними новостями дочь Аднана.
- Знаю. Она еще молода. Надеюсь, всевышний сжалится над ее детьми. – сестра Аднана поднялась в гостиную, следом за ней последовала и Нихал. Мадмуазель со словами «Аминь» тоже поднималась последней.
Бехлюль в это время расхаживал по комнате, не находя себя места. Слова Госпожи Дениз до сих пор не давали ему покоя. Парень задумчиво прикусил палец, а затем подошел к окну, взглянув сквозь слегка приоткрытые шторы на улицу. Что ему теперь делать с этой информацией? Как себя вести с Нихал? Возможно, суждения женщины ошибочны? Ему лишь предстояло самому проверить это.
- На этой дороге много аварий не бывает, значит машина потеряла управление. – делилась своими мыслями Арсен под кивки Мадмуазель, которая была с ней солидарна.
- Бихтер говорит, что она пыталась покончить с собой. – высказалась Нихал, присев на край дивана – рядом с тетей.
- Что? – спросила громче, чем следовала Арсен, переводя взгляд на учительницу, что сидела напротив в кресле.
Мадмуазель закатила глаза, покачав головой. Бестактность дочери Аднана иногда ее поражала – сейчас было не то время, чтобы обсуждать сплетни и внутренние проблемы семьи Госпожи Фирдевс.
- Нихал, не будем обсуждать это.
- Она сама сказала. – пожала плечами девушка и повернулась к тете, продолжая. – Ее мама очень задолжала.
- Да что ты говоришь. – ахнула Арсен, вжавшись в диван.
- Это нас не касается. Это семейные проблемы. – вновь одернула Нихал Мадам.
- Конечно. Ни в чем присутствии не говори подобного, Нихал. – согласилась с учительницей женщина. Девушка пристыженно отпустила глаза.
От дальнейшего обсуждения это темы ее спас Бехлюль, появившийся на пороге комнаты.
- Тетушка? Как дела? Добро пожаловать.
Женщина раскинула руки, призывая парня обнять ее.
- Хотелось бы ответить, что все хорошо, но посмотри, что случилось.
- Да, ужасно. – Бехлюль расцеловал Арсен.
Нихал наблюдала за ним одним глазом, не замечая, что в этот момент за ней самой смотрела Мадмуазель, примечая любые изменения в ее поведении.
- Пейкер тоже в больнице? – спросила тетя у парня, но вместо него ответила Нихал, не дав тому вставить и слова.
- Вчера ночью она была там. Мы все ездили туда.
- Некоторые воспользовались случаем, чтобы не пойти на учебу. – в привычной манере пошутил Бехлюль, откидываясь вальяжно на спинку дивана и нарочно игнорируя дочь Аднана даже взглядом. Госпожа Дениз покачала головой, словно пару часов назад она не вела беседу с парнем. Он продолжал вести себя, как ни в чем не бывало. – А так-то им дела нет до Госпожи Фирдевс.
Нихал чувствовала, как снова вскипает. Бехлюль напоминал ей о ссоре, пытался намекнуть на ее неискренность.
- Скажешь тоже. – улыбнулась сестра Аднана.
- Ты можешь не говорить со мной! – все-таки не выдержала девушка, прикрикнув на парня.
- С превеликим удовольствием. – вторил ей в ответ невозмутимо парень. Если Нихал, действительно, в него влюблена, то он заставит девушку испытать иные чувства.
- Идем, Джамиле. – отвлекла их от ссоры Мадмуазель, переключая их внимание на служанку, что вошла с подносом с кофе в руках. Слушать перебранку Нихал и Бехлюля ей надоело.
- Добро пожаловать. Мама сварила Вам кофе, Госпожа Арсен. – любезно предложила служанка, а дочь Аднана надулась и отвернулась, скрестив руки на груди.
- Дорогая, спасибо. – женщина взяла с подноса чашку, а Джамиле стала предлагать кофе остальным.
- Благодарю. – отозвалась Мадам.
Когда Нихал тоже потянулась за чашкой, Бехлюль вновь заговорил, намекая на настроение девушки.
- Дай мне, она и так черная.
- Не выводи меня из себя, Бехлюль! – отвлекаясь на парня, девушка чуть пролила напиток.
Бехлюль звонко засмеялся, хлопнув себя по ноге и кинув в сторону Нихал.
- Неумеха.
- Это вышло случайно. – защитила тетя с улыбкой девушку от нападок парня. На Бехлюля в этом доме никто не обжался. Лишь только Мадам чувствовала надвигающуюся бурю по поведению Нихал.
- Я принесу новый. – быстро сориентировалась и Джамиле, возвращаясь на кухню.
- Бехлюль, пожалуйста. – Госпожа Дениз нервно вскинула руки, замечая, что Нихал испепеляет парня взглядом. В доме были гости, и накаленная обстановка ей была ни к чему.
Парень снова засмеялся, но через секунду ему стало не до смеха. Нихал, доведенная до предела, вскочила со своего места.
- Он не понимает доброту и вежливость! – поймав взгляд Бехлюля, девушка чуть спокойнее произнесла. - А я еще переживала, что не поняла тебя. Не стоило считать тебя человеком. – с этими словами дочь Аднана гордо удалилась, желая задеть парня побольнее. Подумать только, пару минут назад она прониклась жалостью к Бехлюлю, хотела его прижать к себе, а сейчас ей хотелось только одного – огрести его самодовольную морду сковородкой, да посильнее.
- На пустом месте поругались. Молодцы. – смотря вслед племяннице, отметила с осуждением в голосе Арсен.
- Это невозможно понять. Они общаются на другом языке. Мне это совсем не нравится. – высказывалась Мадам женщине под насмешливым взглядом Бехлюля.
- Прошу прощения. – галантно произнес парень. – Я, правда, забылся. Сейчас же попрошу прощения.
Арсен кивнула, считая извинения уместными. Но Госпожа Дениз остановила Бехлюляя, заставляя его сесть обратно.
- Не ходите, пожалуйста. Не нужно еще больших неприятностей. Будто я с Вами не разговаривала. – кинула она парню с упреком, но быстро отвела взгляд, беря в руки чашку с кофе. Слава Богу, сестра Аднана ничего не подозревала.
- Мадмуазель, мы снова перешли на Вы?
Сложившая ситуация, и эта женщина очень забавляла Бехлюля.
Вечером, когда страсти поулеглись, большое семейство Зеогиль собралось за ужином. Бихтер была весела. Казалось, в ее жизни не случилась трагедия. Она ухаживала за своей золовкой, подкладывая ей вкусностей в тарелку.
- Вы любите это блюдо?
- Я возьму, Бихтер, пожалуйста. Благодарю. – женщина была тронута заботой невестки.
Бехлюль же краем глаза подглядывал за Нихал, которая его словно не замечала в упор.
- Нихал, можешь передать мне? – парень указал девушке на тарелку с закусками, но та не подняла и головы, делая вид, что не слышит его. Она принялась за еду, игнорируя присутствие Бехлюля за общим столом. Парень все понял, он изначально мог попросить кого другого передать ему тарелку с угощениями, того, кто был ближе, но ему хотелось прощупать почву, вывести девушку на разговор. Присутствующие заметили, что между Нихал и Бехлюлем пробежала черная кошка. Бюлент сам подал тарелку парню. – Благодарю. – с издевкой кинул Бехлюль в сторону Нихал, но та возвела холодную стену и оставалась такой же неприступной.
- А кто сейчас в клинике? – спросила Мадмуазель у хозяина дома.
- Нихат сказал, что сегодня он останется там допоздна. Его и так туда не пускают.
- И не пустят. – активно закивала Арсен, зная, какие порядки царят в больнице.
- Почему Пейкер осталась одна? Лучше бы она приехала к нам. – обратилась Нихал с вопросом к отцу.
- Я предлагал, но...
Бихтер перебила мужа.
- Пейкер хотела побыть одна. – больше говорить о матери и сестре девушке не хотелось. Жена Аднана улыбнулась, обращаясь вновь к золовке с самым неуместным вопросом, который только мог быть в этой ситуации. - Какие концерты в ближайшее время? Сводите меня, пока Вы здесь?
За столом воцарилось молчание.
- Конечно, я посмотрю программу. – не растерялась Арсен, поддерживая идею Бихтер.
Возможно, невестке хотелось такими беседами забыть о беде, вернуться в то безмятежное время, что было раньше, но Нихал так не считала. Как можно спокойно говорить о концертах, когда родная мать борется за жизнь?
- Вы дали нам слово. Правда, госпожа Дениз? – подключила к беседе и женщину хозяйка дома, давая понять, что она приглашена вместе с ними.
- Да-да. Я тоже хочу пойти. – кивнула Мадам.
- На выходные потеплеет. Поедем в имение, я приготовлю вам барбекю. – предложил Аднан. Ему нравилось, что Бихтер улыбалась, не теряла надежды и верила в светлое будущее. Она не давала никому за столом грустить и развлекала гостью.
- Было бы замечательно. Покатается на лошадях. – Бехлюль кинул взгляд на улыбающуюся Бихтер. От Нихал это не укрылось. Казалось, все сошли с ума поддакивая ее мачехе.
- Госпожа Арсен только приехала. Посмотрим, отпущу ли я ее до выходных. – сестра Аднана улыбнулась Бихтер.
- Правда, тетя, оставайся. – вставил и свое слово Бюлент.
Женщина пригладила племянника по волосам.
- Нет, малыш, я не могу оставаться надолго. Завтра же вернусь. Я просто хотела увидеть вас. – она окинула взглядом всех присутствующих за столом.
- Можешь быть спокойна. Как видишь, мы все в порядке, тетушка. – с кислым лицом заметила Нихал, стирая улыбку с лица Бихтер. Та поняла, что слова падчерицы относились именно к ней. - Настроение быстро меняется.
Аднан с опаской взглянул на жену, обращаясь к дочери.
- Разве, это не естественно, Нихал?
- Конечно, жизнь продолжается. – ядовито заметила та.
- А нам что, только о больнице говорить, Нихал? – не сдержалась Бихтер.
- Нет. – девушка чуть убавила тон голоса, но ее колкость никуда не подевалась. – Но мы можем проявить больше сочувствия. Все-таки в больнице Ваша мать борется за жизнь.
Аднан бросил на дочь предостерегающий взгляд: Нихал в силу возраста еще многое не понимала. Бихтер поджала губы, теряя остатки терпения. Мадам отпила вина, чувствуя, как накалилась обстановка. Бехлюль не вмешивался, наблюдая, как дочь Аднана в очередной раз портит всем настроение за столом.
- Конечно, мы все расстроены. – заговорил глава семейства. – Но нет смысла постоянно обсуждать это и расстраиваться еще больше, Нихал.
- Конечно, если человеку все-равно, то нет смысла. – она кинула надменный взгляд на мачеху. – Да.
Бихтер призвала к себе всю выдержку, стараясь не сказать ничего лишнего.
- Нихал. – Аднан вновь одернул дочь.
- Вообще-то, Нихал хотела сказать другое. – Бехлюль выразительно посмотрел на дочь Аднана, желая спасти ситуацию и не испортить всем аппетит окончательно.
Но Нихал с вызовом посмотрела на парня, высокомерно ответив:
- Я не нуждаюсь в переводчике. Предельно ясно, что я хотела сказать.
Аднан покачал головой, ужасаюсь поведению дочери. Мадумазель и сама испытала стыд за Нихал, осторожно наблюдая за новой хозяйкой дома. Бихтер выглядела как вулкан, готовый вот-вот взорваться. Она проявляла к девочке куча терпения, доброты и понимания и не любила, когда ее старания не оценивали по достоинству.
- Послушай, Нихал, в мире нет только белого или черного. – замахала рукой перед лицом девочки тетя, пытаясь донести до нее, что люди по-разному переносят горе, по-разному ведут себя, и разговоры о хорошем не означает, что человек забыл и ему не больно.
Нихал поняла, что никто из взрослых не поддерживает ее и склонила голову над тарелкой, уходя от темы. Но неожиданно Бихтер заговорила, и девушка подняла взгляд, столкнувшись глазами с мачехой.
- Подумай, что, порой, вообще не бывает цветов. – загадочно проговорила Бихтер. Выдержав паузу, она продолжила. Девушка не замечала никого за столом, она обращалась лишь к Нихал, пытаясь донести до той, что испытывает. – Представь, что в твоей жизни нет радуги. – Бехлюль в очередной раз пораженно взглянул на девушку, схватывая каждое ее слово. - Быть дочерью Госпожи Фирдевс достаточно тяжелая ответственность для меня. – Госпожа Арсен слегка нахмурилась над такой откровенностью. - Ты очень скорбишь по своей маме. Ты ждешь, что и я буду переживать точно также, как и ты по своей маме? – чутко почувствовала Бихтер мысли Нихал, оголяя перед всеми свое сердце. – Я переживаю расстройство из-за поражения шайки Господина Мелиха. – язвительно отметила девушка. Если остальные слушали ее молча, не выдавая эмоций, то на лице Бехлюля читался самый настоящий восторг.
Аднан улыбнулся краем губ, довольный ответом своей жены: она умела не только красиво говорить, но и четко попадала в цель своими беседами. Он поднял бокал с красным вином и произнес тост, стараясь разрядить обстановку:
- Бихтер, за здоровье и счастье.
Девушка постаралась мысленно выдохнуть и перестать нервничать. Она перестала мять руки и взялась за свой бокал. Не отрывая от нее своего взгляда, Бехлюль поднял и свой, обращаясь к жене дяди. Она нравилась ему с каждым днем все больше и больше.
- И за радугу.
Бихтер и Бехлюль поняли друг друга без слов. Она послала ему самую прелестную улыбку, почувствовав, как напряжение ее отпустило, и даже настроение чуть приподнялось. Бехлюль нашел хорошие слова. Он сказал именно то, что было нужно ей.
- Отлично. – умиротворенно проговорил Аднан, оценив тост Бехлюля. - За радугу.
Пусть их жизнь будет полна разноцветных цветов. Казалось, об инциденте и плохом настроении все позабыли, пригубив вина, но один человек за столом все также продолжал хмуриться – это была Нихал.
Нихат задремал в коридоре больницы, сидя в кресле, когда к нему подошла медсестра.
- Господин Нихат?
- Что случилось? – парень сразу же раскрыл глаза и встал со своего места, стараясь стряхнуть с себя сонное состояние.
- Состояние без изменений. Не ждали бы. Если будут изменения, мы сразу же дадим Вам знать. – заверила его девушка, которой стало жалко парня. Тот потер рукой переносицу. – Ваша жена постоянно спрашивает, хотя бы ее не оставляли одну. – боясь, что сболтнула лишнего, медсестра сразу же поправилась. - Ну, то есть, как знаете.
- Благодарю. – слова медицинского персонала не задели Нихата. Доля правды в них была – его нахождение здесь было бесполезным. - Тогда доброго вечера и спокойного дежурства.
- Спасибо. – девушка вернулась к своей работе, обрадовавшись, что не перевелись на свете еще понимающие люди, а Нихат побрел домой, собираясь вернуться к жене. Он знал, что та еще не спала, но за целый день она даже ни разу не поинтересовалась состоянием мужа.
Пейкер не спала. Девушка держала в руках фотографию в рамке, на которой были изображены счастливые мать с отцом. Госпожа Фирдевс на снимке была с огненно - красными волосами. Это был тот период, когда женщине захотелось кардинально изменить свою внешность, но чуть позже, она все-таки вернулась к родному свету волос. Пейкер провела пальцем по снимку. На нее вновь нахлынуло очередное воспоминание.
Их семья – тогда еще в полном составе – ужинала за большим столом. Бихтер весело рассказывала отцу, как прошел ее последний день – выпуск из университета.
- Я захожу с мамой в кампус, и все парни начинают свистеть. У меня нос до потолка. Никто не поверил, что Госпожа Фирдевс моя мама. – девушка с гордостью посмотрела на свою красавицу-мать. Она знала, что матери льстят ее комплименты, пусть отец немного поревнует и ценит, что имеет.
Пейкер же от комментариев воздержалась, молча ковыряясь в своей тарелке. Мелих улыбнулся, потянувшись за вином.
- Ты бы не говорила, что она твоя мама.
Госпожа Фирдевс послала мужу удивленный взгляд.
- Разве, я позволю? – кокетливо проговорила она в ответ.
Пейкер задумалась о своем, не разделяя общего веселья. Бихтер почувствовала, что сестра не с ними и постучала вилкой по своей тарелке, заставляя девушку посмотреть на нее.
- Послушай, ты не рада, что твоя сестра окончила университет и вернулась?
Девушка улыбнулась младшей сестре.
- Рада, а как же не радоваться? – причина ее грусти была в другом. Пейкер переглянулась с отцом.
- С папой и дочкой что-то не так. – заметила Фирдевс.
- Поговорим после ужина. – мужчина улыбнулся жене, не желая портить сегодняшний ужин плохими новостями – он так скучал по Бихтер.
- А что случилось? – качнула головой женщина. Ее длинные серьги в ушах тоже колыхнулись в такт движению головы.
- Не сейчас. Не будем портить аппетит. – отец семейства бросил взгляд на младшую дочь. Но та уже отложила вилку, призадумавшись.
- Проблемы на работе? – продолжала допытывать Фирдевс.
Мужчина обвел взглядом свою семью. Пейкер напряженно ждала, когда отец уже признается. В принципе, какая разница, когда он об этом скажет? Тем более всем уже было не до еды, тема уже была затронута.
- Я объявлю о банкротстве.
Вилка упала с рук его жены, звякнувшись об тарелку.
- Ни в коем случае! – вскрикнула Фирдевс. Бихтер нахмурилась, она и не подозревала, что у ее семьи есть такие большие проблемы.
- У меня много долгов, Фирдевс. – вскинул брови Мелих. Он окинул родной дом взглядом. – Сожалею, но... придется продать особняк.
- Нет! Я не позволю. – на глазах женщины застыли слезы.
- Речь не о том: дашь ты разрешение или нет. Я говорю о том, что прогорел, не понимаешь? – мужчина пыталась обратить внимание жены на обреченность ситуации. Дочери не вмешивались в разговор родителей, но у каждой было тяжело на сердце. Они понимали, что с этого момента их ждет другая жизнь.
- Ты не посмеешь! Этот дом очень важен для меня. Этот дом наша визитная карточка, наше уважение, гордость. Ты представляешь, что значит продать этот дом!? – Пейкер с ужасом тогда слушала слова матери. Возможно, их ждет жизнь, полная ограничений, а мать волнует только дом.
- Да, Фирдевс, еще как представляю! – повысил голос мужчина. Эта неудача сильно била и по нему, претензии жены лишь усугубляли его чувство вины – он чувствовал себя неудачником. У него есть две прекрасные дочери, и ни одну из них он еще не пристроил. Где ему взять поддержку, чтобы идти дальше? Видимо, точно не у той женщины, что считалась его спутницей жизни. – Для меня сейчас не важна наша гордость и визитная карточка. – передразнил он жену. - Уважение важно, да. Но я могу сохранить его, если только выплачу долги. Я должен думать о тебе и о дочерях. – он перевел взгляд с Пейкер на Бихтер. Девушки молчали, склонив головы. - Иного выхода, кроме, как продать дом, нет!
- Не позволю! – Фирдевс решительно встала изо стола, не желая ничего слышать. – Я не позволю тебе продать дом! После моей смерти делай, что хочешь. Но пока я жива, никто не продаст этот дом! – поставила ультиматум мать семейства, удалившись.
Пейкер тогда подумала, что мать излишне драматизирует. Потерять дом – не так важно, но, если этот дом так важен матери, то девушка приложит все усилия, чтобы он не достался никому! Старшая дочь Госпожи Фирдевс отбросила в сторону рамку с фотографиями родителей и решительно вскочила на ноги. Она больше не будет плакать и сидеть сложа руки. Девушка пронеслась мимо служанки, выбегая на улицу.
- Ваш чай. – проговорила ей вслед Катя, но почуяла неладное, оставив кружку с чаем на лестнице, и бросилась за девушкой. Та неслась прямо к сараю и начала выламывать дверь, не в состоянии пойти за ключом и открыть ее нормально. – Госпожа Пейкер, что Вы ищите!? – та не ответила, сорвав дверь с петель. Злость давала ей огромную силу. Девушка взяла канистру с бензином и развернулась обратно в сторону дома. – Стойте, не поднимайте. – Катя хотела помочь, помня, что Госпожа беременна, но ее грубо оттолкнули.
- Отойди! – это был не голос Пейкер, чей-то другой, полный злобы. Она тащила канистру к дому, а служанка вновь бросилась за ней, еле поспевая.
- Подогнать катер? – не до конца понимала действия девушки Катя. Та не ответила, врываясь обратно в дом.
- Салим, Салим! – звала другого слугу Пейкер.
- Я позову. – мягко влезла Катя. – Салим!
- Слушаю, Госпожа. – немолодой мужчина в очках и в белой рубашке с черной бабочкой появился с заднего крыла дома.
- Выходите в сад! Катя, ты тоже! – это была не просьба, самый настоящий приказ.
Салим беспрекословно вышел. Катя в замешательстве тоже, думая, что Пейкер последует за ними и даст какое-то распоряжение. Но было поздно, когда служанка заметила, что девушка откинула с шумом канистру и закрыла дверь, сама оставаясь в доме.
- С ума сошла? Госпожа Пейкер! – Катя начала биться кулаком в закрытую дверь.
- Госпожа Пейкер! Госпожа Пейкер! Пожалуйста, откройте дверь! – слуга принялся барабанить дверь, а Катя подбежала к окну, но на нем стояла решетка. Женщине оставалось лишь с тревогой наблюдать за действиями Госпожи, молясь, чтобы та не натворила глупостей.
- Госпожа Пейкер, пожалуйста, откройте дверь! – просили слуги друг за другом, но девушка осталась глуха к их просьбам.
- Все из-за этого дома! – с ненавистью в сердце крикнула Пейкер, обезумевшая от горя. Она начала ходить по комнатам и поливать их бензином.
- Госпожа Пейкер, пожалуйста, не делайте этого! – в окне девушка увидела слуг, которые бегали со стороны улицы за ней, желая докричаться до нее.
- Убирайтесь! Прошу вас! – крикнула она им в лицо и снова принялась за дело.
- Госпожа Пейкер, перестаньте! Госпожа Пейкер! Госпожа Пейкер! Впустите нас, пожалуйста! – кричала то Катя, то Салим, бьющиеся в закрытые двери.
А девушка, покончив с первым этажом, ринулась на второй. Запах бензина заполонил весь дом.
- Госпожа Пейкер, не делайте этого! – мужчина уперся всем весом в дверь, но безуспешно.
Катю внезапно озарило, и она поторопила мужчину.
- Позвони Господину Нихату! Звони скорее! Дай мне! – она выхватила у Салима трубку, наблюдая сквозь прутья решетки за девушкой, но ее не было видно. – Госпожа Пейкер!
- Госпожа Пейкер! – кричал Салим, задрав голову.
Гудок. Первый, второй, третий.
Девушка была на втором этаже. С трясущими руками и лихорадочным взглядом она трясла канистру с бензином, распыляя ее по всем комнатам.
На пятом гудке Нихат взял трубку. Он был у дома, собирался войти во двор, и припарковал машину у ворот.
- Что-то случилось, Салим?
Но вместо Салима ему ответила Катя, находящаяся на грани истерики.
- Господин Нихат, скорее, приезжайте! С Госпожой Пейкер что-то случилось!
- Что случилось? – парень сразу же кинулся в дом, толкнув железные ворота, за которыми его не было видно, и за которыми он также не видел остальных. – Пейкер! - он бросил трубку, подбегая к слугам. – Пейкер!
- Какое счастье! – воскликнула Катя такой удаче – Нихат был дома. Она указала пальцем на дверь. – Она сожжет дом!
- Она заперла дверь. – пояснил Салим, уступая место парню, который зовя жену, принялся со всей силы трясти дверную ручку.
- Пейкер, открой дверь! – кричал муж, но жена его не слышала. – Пейкер!
Поняв, что ломится в дверь бесполезно, та никак не поддавалась, и жена не собиралась им добровольно открывать, Нихат сразу же вспомнил об одном окне, что было без решетки, и бросился к нему, пока еще было не совсем поздно. Благо он в данной ситуации не терял рассудок.
- Я избавлюсь от тебя. – девушка спускалась по лестнице, щедро поливая ее горючим веществом. – Избавлюсь!
Слуги все также теребили дверь, стуча в нее. Они звали хозяйку, просили ее остановиться. Внезапный звук разбитого стекла заставил девушку остановиться, но она не собиралась сдаваться и отступать от своей затеи. Она бросилась к комоду и достала из последнего ящика первое, что попалось ей в руки, отвертку. Никто не помешает ей осуществить задуманное.
- Пейкер, прекрати.
Вмиг Нихат оказался рядом с женой, пытаясь перехватить ее руки. Та боролась с ним из последних сил. Ее собранные волосы распустились, были взлохмачены. Она не давала отчет своим действиям, не задумывалась о ребенке, что был под сердцем.
- Отпусти меня! Я избавлюсь от этого дома!
- Приди в себя! Пейкер, одумайся! – девушка билась в руках Нихата.
- Я спасу маму от этого дома! – она зарыдала от отчаяния, выпуская из рук отвертку.
- Пейкер!
- Я спасу маму! – она сползла на колени, теряя силы, чувствуя себя невероятно опустошенной.
- Тише. – Нихат вслед за женой встал на колени, не выпуская ее из рук. – Тише. – он прижал Пейкер к себе, целуя. Он понимал, что у жены был самый настоящий нервный срыв, ее эмоциональное состояние не было стабильным. Еще бы немного, и он потерял бы ее, и эта мысль наполняла его самым настоящим страхом и ужасом. Как хорошо, что он не стал упрямиться и послушался медсестру. – Успокойся, родная. Все хорошо. – он качал девушку в своих объятиях.
Та плакала навзрыд и повторяла:
- Я спасу маму. Я спасу маму.
- Тише, любимая. – Нихат провел рукой по волосам Пейкер.
Если будет нужно, он больше никогда и никуда ее не отпустит – будет вечно прижимать к себе. Лишь бы она была жива, лишь бы она дышала.
Бихтер даже не подозревала, что происходило в ее бывшем родительском доме. После ужина многие разошлись по своим комнатам, а она с мужем, его сестрой и дочерью решили еще немного посидеть внизу за разговорами. Но девушка быстро утомилась, к тому же ее ждало еще одно нерешенное дело, которое она хотела сделать, пока никто ей не мешал.
- С вашего позволения я пойду к себе. – жена Аднана взглянула на Арсен.
- Конечно, милая. Спокойной ночи. – женщина не возражала, понимая состояние невестки. Та и так была с ней слишком любезна. Сестра обратилась и к брату, не желая, чтобы тот оставлял Бихтер одну в таком состоянии. - Аднан, ты тоже ступай.
- Я сейчас приду. – мужчина был солидарен с сестрой в этом вопросе.
Бихтер поцеловала Нихал, пожалев той «доброй ночи». Та тоже пожелала в ответ. После чего девушка поднялась наверх. Арсен проводила жену брата взглядом.
- Как жаль. Она сдерживает себя. Кто знает, что творится у нее в душе? – женщина печально покачала головой.
Нихал почувствовала себя неуютно и тоже решила уйти, оставляя тетю с отцом наедине.
- Этот Господин Хильми очень грубый человек. – сказала Арсен, когда Нихал покинула комнату. Она положила на стол чашку с недопитым чаем. Бихтер в это время наверху копалась в сумке матери. – Зачем он довел женщину до такого состояния?
- Он всех нас беспокоит. Завтра я пойду и поговорю с ним глазу на глаз. – объявил о своем решении Аднан. – Хватит! Пусть не думает, что у этой семьи нет защитников.
Арсен кивнула, полностью поддерживая брата в этом вопросе.
Бихтер нашла в сумке матери ее телефон. Девушка прошлась по контактам, но быстро поняла, что мать все предусмотрела и, вряд ли, записала бы номер любовника в список. Тогда девушка достала записную книжку и начала искать злополучное имя.
Любовник Госпожи Фирдевс ностальгировал по ушедшим временам у себя дома. Он сидел в кресле-качалке, слушая пластинку с классической музыкой под потрескивание огня в камине. В руках он держал телефон. На экране была фотография его Фирдевс. Женщина была в черной кепке и темных солнечных очках, боясь быть узнанной. Когда он сделала это фото, она смущенно прикрыла лицо рукой. На губах мужчины появилась грустная, но в тоже время, наполненная теплотой, улыбка. Он вспомнил тот день, когда была сделана эта фотография.
- Прекрати. Не снимай. – хохотала Фирдевс, укрываясь от него.
Они сидели в небольшом загородном кафе напротив друг друга. В заведении они были совершенно одни. Место было спокойным, выполнено в стиле деревенского домика. Официант принес им напитки и сладости, пожелав приятного аппетита. Бросив работнику «спасибо», мужчина вмиг стал серьезным, всматриваясь в лицо любимой женщины.
- Сними очки. Я хочу посмотреть в твои глаза.
Но Фирдевс отказала ему в этой просьбе.
- Нет, я некомфортно чувствую себя.
- Ты постоянно прячешься.
Осмотревшись по сторонам, женщина все-таки стянула с себя очки.
- Ладно, вот. Сняла.
Он протянул руку через стол, взяв ее за руку.
- Кроме нас здесь никого нет.
Как бы ему хотелось быть с ней открыто, не наблюдать по сторонам, забыть о времени. Ему хотелось, чтобы она принадлежала только ему одному.
Фирдевс отняла свою руку, указав на район сердца.
- Здесь мои надзиратели. – а затем снова вложила руку в его.
Мужчина поцеловал эту ручку.
- Я люблю тебя. – он пытался смотреть Фирдевс прямо в глаза, но та избегала его взгляда. Она вновь убрала свою руку и не зная куда ее деть, переставила кружку чуть правее. – Ответь. – попросил он ее, желая услышать ответное признание.
- Я не верю словам. – увидев, что ее ответ его расстроил, она улыбнулась, подбодрив мужчину. - Я впервые чувствую себя на 18 лет, это для меня важнее. Это новое чувство.
- Я люблю тебя, как сумасшедший, Фирдевс. – его улыбка стала шире.
- Слово «как» лишнее. Ты и так сумасшедший. – она засмеялась, и он засмеялся ей в ответ.
Какими они были счастливыми в тот момент.
Он бы вспоминал моменты с ней и дальше, но неожиданно дернулся, когда увидел, кто ему звонит. На экране светилось имя «Фирдевс». Несколько секунд, он находился в самом настоящем замешательстве. Фирдевс пришла в себя и набрала его номер? Это было неправдоподобно. Состояние его любимой было критичным, значит звонил кто-то другой – кто-то, кому отдали ее личные вещи. Пейкер о них не знала, значит это была младшая дочка Госпожи Фирдевс. Недолго думая, он встал с кресла и взял трубку. Это было, кстати. Он мог высказать все, что давно копилось у него на сердце.
- Алло? – Бихтер на том конце молчала. Любовник матери не выдержал. – Почему ты молчишь? Из-за тебя и из-за Пейкер у меня ничего не получилось с твоей матерью. – девушка сильно удивилась. Мужчина был умен и сразу вычислил звонившего. - Все обстояло не так, как ты думаешь. Она ради вас пожертвовала собой, своей любовью.
Бихтер ухмыльнулась, наконец, заговорив.
- Это примитивные слова. И тебе не стыдно называть этот позор любовью? – ее прекрасное лицо скривилось.
Мужчина выдохнул.
- Мне жаль тебя. Ты никогда не знала свою мать, Бихтер. Может быть, ты и сейчас потеряешь ее, так и не узнав.
В полном недоумении девушка отключилась, не желая больше слушать голос этого человека и его странные речи. Она наспех кинула телефон и записную книжку обратно в сумку матери. Что значили его слова? Между ними были только платонические отношения? Мать не пала совсем низко, впустив этого мужчину только в сердце, но не в свою постель? Или они всю ту грязь, что происходили между ними, ту похоть, считали чистой? Ответы на все эти вопросы ей могла дать только одна женщина – Фирдевс, но и та пока была не в состоянии говорить.
Нихат, во избежание новых срывов, увез Пейкер подальше от дома. Они сидели в машине, пока за окном лил, не переставая, дождь. Парень ласково гладил лицо девушки тыльной стороной ладони.
- Поживем какое-то время в отеле, а потом снимем квартиру. – рассказывал он о своих планах, но жена не реагировала ни на его слова, ни на прикосновения. Она находилась не рядом с ним, обмякнув на переднем сиденье машины. – Все наладится, Пейкер. – он повернул лицо девушки так, чтобы она его видела. – Может быть, я много лет не смогу тебе купить особняк, но, поверь мне, мы встанем на ноги. – он не переставал успокаивающе касаться ее.
- Мне нет дела до этого. – заговорила Пейкер. Ей необязателен был особняк, она не гонялась за такими ценностями, просто на фоне стресса снесло крышу. В ее глазах появилась ясность, и она попросила мужа. - Отвези меня к маме, Нихат.
- Ладно. – он хотел сразу же отъехать, но жена продолжила.
- Прошу, никому не рассказывай о случившемся: ни Бихтер, ни маме, никому.
- Как скажешь, милая. – он поцеловал жену в лоб. – Поехали.
Пейкер улыбнулась. Как хорошо, что на этой земле был человек, которому она могла все доверить и на которого могла положиться.
Бехлюль ни на шутку разыгрался с Бюлентом в приставку. Это было самое любимое времяпровождение мальчика – быть рядом с Бехлюлем, а чем они занимались было совсем неважно, главное, что делали это вместе. Дверь в его комнату была приоткрыта, и, проходя мимо, Нихал притормозила. В любое другое время бы она зашла и поцеловала бы брата, но сейчас, когда там был Бехлюль, ей этого делать совсем не хотелось. Заметив, что сестра топчется на пороге, Бюлент заговорил первый.
- Спокойной ночи, сестра.
- Спокойной ночи. – Нихал прямиком последовала в свою комнату.
Бюлент переглянулся с Бехлюлем, который качал головой над детским поведением Нихал.
- Я знаю, что ты скажешь. – их взгляды столкнулись. В один голос и мальчик и парень произнесли «злюка», а затем засмеялись.
Нихал открыла дверь своей комнаты.
- Бюлент, тише! – крикнула она, а затем с силой хлопнула дверью.
Ребята вновь задорно переглянулись. Если у снежной королевы нет настроения, то его не должно быть и у всех остальных. Особенно у Бехлюля, на которого она точила зуб.
Аднан застал жену в спальне. Та сидела возле сумки матери, даже не удосужившись переодеться. Она и сама не заметила, как глубоко ушла в себя после разговора с маминым любовником.
- Я думал, ты уже спишь. – не получив ответа, мужчина подошел к Бихтер, убрав сумку, и сел рядом с ней, приобняв ее. Он знал, что она огорчена, и нуждается в его поддержке больше, чем когда-либо. Только вот он думал, что причина была в упреках Нихал, прозвучавших за столом.
Она прильнула к мужу, чувствуя себя отвратительно.
- Как хорошо ты знал свою маму, Аднан? Отца? Этот вопрос сбивает меня с толку. Как хорошо я знала маму? – Аднан не торопился с ответом, внимательно слушая жену. – Я прекрасно знаю только свой гнев. – Бихтер ощущала вину, которая съедала ее изнутри. Что, если все было не так, как ей казалось? А ведь она никогда не говорила с матерью на эту тему, не знала, что та пережила на самом деле. Да, разве, она дала бы матери оправдаться?
- Ситуация, с которой ты столкнулась, очень тяжелая для дочери. – мужчина крепче прижал к себе девушку, обхватив ее руками. – Не чувствуй себя виноватой. Любой бы на твоем месте переживал бы похожие чувства. Быть отцом или матерью – большая ответственность. Когда у тебя есть ребенок, ты должен вдвойне продумывать свой каждый шаг. Так должно быть. Не вини себя. Я люблю тебя. – Аднан наклонился и посмотрел жене в лицо. Та, утомленная, уснула на его плече под тихие звуки его голоса. Он улыбнулся, повторив уже спящей Бихтер. – Люблю...
Бехлюль помог Бюленту собрать джостики, пожелав спокойной ночи.
- Надеюсь, это поражение не лишит тебя сна. – подколол мальчик парня, бросив ему вслед.
Бехлюль засмеялся, пригрозив Бюленту пальцем.
- Много болтаешь, ясно? Спокойной ночи.
Парень закрыл дверь комнаты мальчика, но застыл в коридоре, уперев взгляд в дверь, что вела в комнату Нихал. Все-таки Бехлюль не любил быть с кем-то долго в ссоре. Недолго думая, он постучался.
Нихал не спала, она перед сном решила почитать книгу.
- Да?
Парень осторожно приоткрыл дверь и показался. Увидев его, дочь Аднана притворилась, что слишком увлечена книжкой, от которой ее оторвали.
- Спокойной ночи. – ответа не последовало. Бехлюль не сдался и вошел в комнату, закрыв дверь. – Я пришел помириться.
Он присел на свободный стул, что стоял рядом с кроватью девушки.
- Испытываешь угрызения совести за то, как поступил со мной? – Нихал сидела на кровати, по-турецки сложив ноги.
- Нет. – Бехлюль сложил руки на груди. - Помиримся, чтобы снова поругаться. – Нихал демонстративно отвернулась от него. – Еее, подожди- подожди. – поняв, что его шутки не уместны, парень пересел на кровать, положив руку на колено девушки. - Посмотри на меня, ведьма. Самая лучшая часть в ссоре с тобой – это примирение. - Нихал плохо скрыла улыбку. Бехлюль это заметил и передразнил ее. Девушка уже еле сдерживалась, стараясь казаться серьезной и обиженной. - Засмейся, злюка. Ну же.
- Уйди отсюда. – попыталась прогнать его Нихал, но ее просьба прозвучала по-доброму.
- Ты мне высказала, я – тебе. Мы в расчете.
- Ты изводишь меня, Бехлюль. – девушка закрыла книжку.
- А кого мне еще изводить? Представь, как было бы скучно, если бы у нас были одинаковые мнения. – он ущипнул Нихал за щечку. – Представь, если бы в доме была два Бехлюля или же две Нихал. – девушка улыбалась, уже не скрывая этого. – Правда же? – он вновь потрепал ее по щеке. – Будем ругаться, и жизнь станет ярче.
- Предлагаешь быть веселой? Как сказала Бихтер?
- Знаешь ты кто? – парень усмехнулся, покачав головой. Нихал вновь задевала мачеху, правда, уже без агрессии. Он потянулся и поцеловал девушку в щечку. – Чертовка.
Нихал потерла место поцелуя.
- Сразу не радуйся, что мы помирились. Я очень обижаюсь, что ты изводишь меня, как ребенка.
- Я прекрасно знаю, что ты не ребенок. – успокоил ее Бехлюль. Перед ним, действительно, уже была взрослая девушка, пусть и капризная, своенравная. Но он не хотел верить, что Нихал к нему что-то испытывает, это не укладывалось в его голове. Наверно, она любит его, но любит также, как и Бюлента, не более. И он ее любит, но как младшую сестренку, пусть она по крови такой и не является. – Может, мне невыносимо твое взросление? Моя маленькая Нихал, ведьма, которой я взъерошиваю волосы. – и он потрепал девушку по волосам. Неужели, пришло время, когда его дружеские жесты стали значит для нее что-то большее? Неужели, ему теперь нужно держать дистанцию с ней? Наблюдать, как она будет гулять с другими мальчиками, которые могут обидеть ее? Все-таки то, что он был ей неродным братом, ставило между ними кое-какие ограничения в поведение и общении – пришло время это осознать.
- Прекрати, прекрати. – Нихал пыталась поправить беспорядок на голове.
Бехлюль обнял девушку, поцеловав в волосы.
- Пусть не взрослеет, пусть не теряет своей наивности.
- Ты говоришь так, будто взросление это что-то плохое. – вырвавшись из его объятий, Нихал пригладила волосы.
- Плохо растрачивать безгрешность, но, конечно, ты будешь взрослеть. – он с грустью погладил девушку по волосам. – Будешь переживать прекрасные чувства, потрясающую любовь. – Нихал вспыхнула, отведя глаза. – В один прекрасный день ты окажешься на седьмом небе, но... целомудрие все еще ценится. - Нихал не понимала, что натолкнуло парня на такие разговоры. Он был ласков с ней, пытался что-то донести, но она пока плохо его понимала. Бехлюль выглядел странным и говорил загадками. - Достаточно философствовать. Нужно спать, и Бехлюль убегает. Доброй ночи. – парень удалился, решив, что достаточно мягко поговорил с Нихал, по-отечески, дал наставления, как старший брат. Он надеялся, что смог дать понять девушке, что она обязательно влюбится и полюбит, но не его, а кого-то другого.
- Спокойной ночи. – пожелала ему вслед Нихал.
Когда парень ушел, она еще долго находилась под эйфорией их разговора, улыбаясь, словно дурочка.
Бехлюль только переступил порог своей комнаты, когда на его мобильный поступил звонок. Он не обрадовался звонку, но трубку взял.
- К Вашим услугам. – с долей флирта начал разговор он.
- Где ты? – томно спросила Элиф, лежа в кровати в одной ночнушке.
- Дома, а ты?
- Я только что пришла, приняла душ и легла в кровать. – ее слова не произвели на парня должного эффекта. - А ты не приедешь?
Бехлюль замялся, подбирая слова.
- Нет, сегодня я не выйду из дома. Обстановка накаленная, ты знаешь о случившемся.
- Как Госпожа Фирдевс? – ради приличия поинтересовалась модель.
- Пока все также, ждем новостей.
- Хорошо, милый, я поняла.
- Но, если ты выйдешь рано утром, то ты можешь приехать и забрать меня. – предложил парень, смягчая свой сегодняшний отказ.
- Ладно, хотя бы увижу тебя. – охотно согласилась Элиф. Ее не смущало, что она берет на себя мужскую роль.
- Тогда увидимся утром.
- Договорились, милый. Я очень соскучилась по тебе.
- Я тоже. – привычно ответил парень, повторяя за девушкой. Он положил трубку и лег спать. Элиф тоже убрала телефон, перевернувшись на бок. Она выключила ночник и заснула безмятежным сном, желая скорейшего наступления утра.
Рано утром Нихал проснулась в прекрасном настроении. Надев школьную форму и покрутившись перед зеркалом, завязывая волосы в хвост, она вышла в коридор, где столкнулась с Бехлюлем.
- Доброе утро. – она очаровательно ему улыбнулась.
- Доброе утро. – буднично ответил он ей, еще не до конца проснувшись.
- Ты не умывался?
- Я даже принял душ, но все еще хочу спать. – вогрузив сумку на плечи, Бехлюль спускался вниз.
Нихал озорно потрепала его по голове.
- Прекрати. Не трогай волосы, ты что? – он отмахнулся от девушки.
- И какого тебе?
Внизу за столом уже собрались Мадмуазель, Госпожа Арсен и Бюлент. Несрин с Джамиле подавали им завтрак, накрывая на стол.
- Нет, я не хочу яичницу. – возразил мальчик, не давая Несрин положить в его тарелку еду. – У меня сегодня матч в школе. Хочу съесть что-то легкое.
- Ну хорошо, как знаешь. – примирительно согласилась Мадам, а Несрин принялась ухаживать за сестрой Аднана, пока Джамиле разливала всем кофе.
- Доброе утро. – в гостиной появились Нихал с Бехлюлем. Присутствующие их также поприветствовали.
- Помирились. Хотя бы одно утро пройдет спокойно. – заметила Мадмуазель, кивнув на парочку Госпоже Арсен.
- Фиолетовый или белый? – спросил Бюлент, зная, что внесет раздор вновь своим вопросом. Нихал и Бехлюль были, как кошка с собакой, и их перемирия никогда не длились долго.
- Раз, два, три. – сказали одновременно Госпожа Арсен и Госпожа Дениз, захлопав в ладоши.
- Фиолетовый. – ответил Бехлюль, взглянув на девушку, та тоже в этот момент дала своей ответ, только совсем противоположный.
За столом все захохотали.
- Бехлюль, зачем говорить фиолетовый, когда есть белый? – начала спор Нихал.
- Так захотелось. – вторил он девушке, обойдя стол и положив руку на спинку стула. Он не сделал это преднамеренно, просто с дочерью Аднана у них всегда были разные взгляды на жизнь, на мир, оказывается, и на выбор цвета тоже.
- Невыносимый человек. – кокетливо проговорила девушка. – Обязательно сделает что-то наперекор. – она села, продолжая ворчать, но делала это не с злостью. Она улыбалась, ее душе было тепло и спокойно.
- Умоляю, не начинайте снова. – взмолилась тетя, взяв в руки чашку с кофе.
- Ой, я забыла пирожки. – Несрин убежала на кухню.
- Чай? – предложила Джамиле Бехлюлю.
- Я буду апельсиновый сок. – без лишних разговоров и вторая служанка прошла на кухню.
- Я рада, что вы помирились. – утро Мадам казалось, действительно, добрым.
- Мадмуазель, я прислушиваюсь к словам. – заметив, что присутствующие мало поняли, что имел в виду парень. Бехлюль шепнул, глядя на сестру Аднана. - Госпожа Дениз устроила мне настоящий нагоняй.
Мадам захохотала.
- Как это? Ты помирился со мной, только потому что Мадмуазель сказала? – лицо Нихал вновь приняло обиженное выражение.
Бехлюль понял, что ляпнул лишнее. Девушка, как всегда, сейчас перевернет его слова наизнанку. Но ни одна сила не заставила бы его прийти помириться, если бы он сам этого не захотел.
- Я пришел к тебе с поклоном. Что тебе еще нужно? – Нихал показала парню язык в ответ на его шутку. – Вот это называется повзрослела, да, Мадмуазель? Только посмотрите на это. – парень отошел к окну, чтобы проверить, не приехала ли за ним Элиф. Девушки пока не было видно. Из кухни с соком вернулась Джамиле, ей доставляло истинное удовольствие выслушивать издевки Бехлюля над Нихал. К ее удивлению, дочь Аднана сегодня не устраивала истерик и была даже слишком улыбчивой.
- Ребята, давайте завтракайте. – призвала всех к порядку Госпожа Арсен.
- Господин Бехлюль, приехала Госпожа Элиф. – в гостиную второпях вернулась Несрин с тарелкой пирожков.
- Куда? – эта новость огорчила Нихал, она думала, что Бехлюль поедет с ней, в одной машине. Девушка старалась выглядеть, как обычно, но перемена ее настроения была слишком заметной. Мадмуазель озабоченно смотрела на дочь Аднана: ей будет тяжело, когда она осознает свою влюбленность, когда будет видеть, как Бехлюль женится на другой.
Бехлюль еще раз выглянул в окно. Теперь и он ее видел – Элиф ждала его в черной машине с откидным верхом. Каштановые волосы она распустила, оделась в классическом стиле: белый верх и черный низ, белая рубашка прекрасно гармонировала со цветом ее волос и загорелой кожей. Парень улыбнулся, ему льстила забота Элиф. Бюлент тоже выбежал со своего места и посмотрел в окно. Ему хотелось увидеть девушку Бехлюля еще раз – все-таки не каждый день к дому подъезжает известная модель.
- Ждет в машине. – прошептал мальчик, к большому сожалению сестры.
- Бехлюль убегает. – произнес свою известную фразу парень, поправляя часы и хватаясь за сумку. С его стороны было бы нехорошо заставлять девушку ждать.
- И девушку позови, позавтракайте по-человечески. – предложила Госпожа Арсен.
- Нет, у нас дела. – отказался парень, выпрямляясь.
Нихал скривилась. Мадам тревожно наблюдала за ней. Дочь Аднана еще не понимала, что испытывает ревность, не желая делить Бехлюля с кем-либо.
- Отвезите меня в школу, пожалуйста. – захныкал Бюлент, желая приобщить себя к взрослому и интересному миру Бехлюля.
Тот потрепал мальчишку по голове.
- В другой раз. До встречи. – Бюлент не обиделся, присев обратно и возвращаясь к оставленному завтраку. – Если будут новости насчет Госпожи Фирдевс сообщите мне, пожалуйста. Хорошо, Мадмуазель?
- Хорошо, я позвоню. – заверила женщина парня, и Бехлюль удалился.
Несрин, убедившись, что за столом всего в избытке, пошла заниматься другими делами.
Нихал же не могла думать больше ни о чем другом, кроме, как о Бехлюле и Элиф. Не заботясь, что о ней подумают тетя и учительница, она подошла к окну, наблюдая, как радостная модель вышла навстречу парню. Бехлюль приобнял девушку, поцеловав в губы. Ее руки легли на его плечи. Еще раз обнявшись, девушка забрала у парня сумку и кинула на заднее сиденье, сама сев впереди. Она уступила возлюбленному право сесть за руль. Бехлюль перед тем, как уехать, неожиданно поднял взгляд на второй этаж, наткнувшись на Нихал, что смотрела на них из окна. Недолго думая, он помахал рукой дочери Аднана. Пусть она привыкает видеть его с другими и не тешит напрасных надежд, если таковые у нее имеются. Элиф, проследив за его взглядом, ничего плохого не заподозрила и тоже повторила маневр Бехлюля. Нихал не стала проявлять дружелюбие, не помахала в ответ улыбающейся паре, она не стала и смотреть, как они уезжают. Она ощущала себя скверно, видя парня с другой, которую он свободно обнимал и целовал. Невольно девушка призналась, возвращаясь за стол:
- Он бесит меня.
- Кто? – удивился ее брат.
- Бехлюль, конечно. – буркнула Нихал. Мадмуазель не сдержала улыбку: дочь Аднана пусть сейчас и была злой, но выглядела милой и хорошенькой в своем гневе.
- Сейчас девушки бегают за парнями. Невероятно. – Арсен засмеялась, слегка не поддерживая выходку Элиф. Все-таки это мужское занятие добиваться, ухаживать. Складывалось ощущение, что девушка и парень поменялись местами. Подобными действиями Элиф принижала себя, делала себя менее ценной в глазах Бехлюля, ведь нужно давать мужчине быть рядом мужчиной, иначе и женщина потеряет свою женственность.
Мадмуазель призадумалась над словами сестры Аднана, она была согласна с ней. Госпожа Дениз и сама относилась к категории тех женщин, что не будут бегать за мужчиной, что никогда первыми не признаются в своих чувствах, не потеряют свою гордость и достоинство. В гостиной появился тот человек, которого она многие годы любила тайно и любит сейчас и который даже об этом не подозревал, - Господин Аднан.
После коротких приветствий, мужчина поинтересовался.
- А где Бихтер?
- Госпожа Бихтер рано ушла. – ответила Мадам.
- Наверное, поехала в больницу. – дополнила ответ Мадам Арсен.
Аднан потянулся за телефоном в карман штанов и отошел в сторону, набирая номер жены.
Звонок мужа застал Бихтер, когда она сидела в своей небольшой красной машинке у незнакомого ей ранее дома. Она только припарковалась и пока не торопилась выходить. Девушка улыбнулась, отвечая на звонок.
- Бихтер...
- Доброе утро, милый.
- Доброе утро. Ты не подождала меня. – мягко упрекнул он девушку, которую рад был слышать. – Я даже не слышал, как ты ушла.
- Хотела прийти пораньше. – она не сказала куда, а Аднан не стал спрашивать, где Бихтер, уверенный, что она рядом с матерью, девушка не стала переубеждать его в обратном. Мужу было необязательно знать о всех ее передвижениях и делах.
- Я загляну в офис и приеду.
- Хорошо, милый. До встречи.
- Пока. – завершив короткий разговор, довольный Аднан присел за стол, оповестив всех. – В больнице.
- Как я и думала. – улыбнулась ему сестра.
Бихтер вышла из машины, кинув взгляд на светлую большую собаку, что крутилась возле нее. К животным девушка относилась равнодушно. Лайка осталась сторожить ее авто, а девушка с записной книжкой матери в руках медленными, но твердыми шагами вошла до двор многоэтажки. У нее было немного времени в запасе, час-два точно, пока Аднан не поедет в больницу, где она должна будет оказаться раньше него. Этого должно было хватить. Она должна выяснить правду и сделать это лучше не по телефону. Бихтер нашла нужную запись с номером квартиры. Подъезд дома оказался открытым. Она вошла, отыскав нужный этаж и нажала на звонок двери.
Звонок в дверь застал мужчину, когда тот наливал себе из чайника кипяток для кофе. Он не ждал гостей и с чашкой в руках подошел к двери. Любовник Госпожи Фирдевс, не глянув в глазок, открыл дверь и застыл, увидев ту, что никак не ожидал – дочь своей возлюбленной – Бихтер.
- Она умерла? – была его первая мысль.
Бихтер отрицательно покачала головой, и он вновь задышал полной грудью. Он отошел, молчаливо пропуская незваную гостью внутрь, благо девушка не выглядела настроенной агрессивно. Видимо, она всю ночь думала над его словами и пришла поговорить.
- Я много думала вчера над твоими словами. Я хочу знать о ней все. – словно прочитав мысли мужчины, озвучила девушка. – Расскажи мне, что у вас было? Что случилось?
Хозяин квартиры жестом пригласил девушку внутрь. В комнату, где стоял камин.
Автомобиль семейства Зеогиль остановился у младшей школы. Бюлент выбрался из него и, натягивая портфель на спину, поспешил грызть гранит науки, когда его окликнула сестра, припустив стекло авто.
- Идем, поцелую.
Мальчик бросил взгляд на своих одноклассников, не хватало еще, чтобы это услышали его ровесники, ведь потом засмеют!
- Не целуй возле школы. – шикнул он на сестру.
- Хорошо. – смиренно произнесла Нихал. – Успехов в учебе.
Девушка заметила, как мальчик прошел пару шагов, а потом остановился. Она знала, он вернется к ней за поцелуем. Бюлент был, как маленький котенок, он нуждался в ласке, требовал ее. И именно так и случилось. Получив поцелуй сестры, мальчик двинулся дальше, пропуская вперед двух девчонок. Нихал покачала головой – ее брат будущий покоритель женских сердец. Маленькая копия Бехлюля, пусть с мягким и добрым сердцем. Она откинулась на сиденье машины, а Бешир повел машину дальше. Поймав момент, когда они остались одни, парень задал вопрос, который не давал ему покоя:
- Ты опять помирилась с Бехлюлем?
- Посмотрим, надолго ли. – пожала плечами Нихал в ответ, вызвав улыбку у Бешира.
- Я так злюсь на него, когда он обижает тебя. – признался парень, стараясь следить за дорогой, но изредка все же бросал взгляды на Нихал в зеркале. – Я иногда сразу ухожу, чтобы не сказать лишнего.
- Не нужно воспринимать Бехлюля всерьез. – девушка вновь повела плечом.
- Вообще-то, он опасный человек, не нужно его недооценивать. – поделился своими опасениями Бешир, которому никогда не нравился Бехлюль, но Нихал не приняла его слова в счет, отмахнувшись и смотря в стекло за тем, что происходило на улице.
- Ты преувеличиваешь.
Невольно слуга залюбовался своей молодой хозяйкой.
- Ты такая наивная. – с нежностью в голосе и взгляде отметил парень. - Я боюсь, что он ранит тебя.
- Мой Бешир. – Нихал стало приятно за заботу, и она потрепала парня по плечу. – Пока есть ты, никто не навредит мне.
Девушка поймала его взгляд в зеркале и улыбнулась, отворачиваясь.
- Ты сейчас поедешь на встречу с Господином Хильми? – уточнила Арсен у Аднана.
- Да, потом в клинику. – Аднан стоял у выхода, прощаясь с женщинами, которые его провожали.
- Надеюсь, сегодня будут хорошие новости. – Мадам улыбнулась.
Аднан улыбнулся в ответ.
- Я тоже.
- Аднан, я знаю, что ты хочешь сделать. – осторожно начала Госпожа Арсен. - Возможно, ты предложишь выкупить у него особняк.
- Это я и планирую. – мужчина вмиг стал серьезным, давая понять, что его решение окончательное.
- Доброго дня. – Мадам раскланялась, поняв, что ей не место при обсуждение столь щепетильного вопроса.
- Ты ведешь себя слишком эмоционально. – продолжила женщина, когда учительница скрылась из виду. - Зачем тебе делать это для Госпожи Фирдевс в период кризиса?
- Я куплю этот особняк для Бихтер. Я знаю, что он важен для нее.
- Прости, я не хочу вмешиваться в ваши дела, но, может, ты поможешь Госпоже Фирдевс другим способом? – стояла на своем Арсен, не желая, чтобы брат понес такие траты. Да, он очарован своей новой женой, но на кану стола немаленькая сумма. – Ну, например, поможешь открыть свой бизнес? Бихтер это больше понравится, я так думаю. – старалась склонись в свою сторону брата сестра, ведь ее пример был более выгодным и дешевым.
Аднан слушал, раздумывая над ее словами. Одно другому не мешало. Идея с бизнесом была хорошей, но по поводу дома он уже давно все решил.
- Ладно, потом поговорим об этом. – мужчина поцеловал сестру в щечку.
- Хорошо, милый. Позвони, пожалуйста. Не оставляй нас в неведенье.
- До свидания. – попрощался Аднан и поспешил к ожидающему его авто.
Пейкер после ужасной ночи так и не сомкнула глаз. Она была в больнице с мужем, не желая возвращаться в дом, где совсем недавно перенесла потрясение. Ей хотелось быть ближе к матери, словно это чем-то могло помочь. Когда из палаты матери вышла медсестра, девушка кинулась к ней с тревогой на лице, опередив мужа.
- С мамой что-то случилось?
- Поздравляю. – девушке выпала честь сообщить приятную новость. – Жизненные показатели стабилизировались. Функции легких пришли в нормальное состояние.
Нихат с Пейкер переглянулись.
- Не могу поверить, Нихат! – старшая дочь госпожи Фирдевс с радостью бросилась в объятия мужа. Она снова плакала, но теперь это были слезы счастья – опасность миновала, ее мать будет жить.
- Если так и дальше пойдет, к вечеру ее переведут из реанимации. – договорила медсестра.
- Да вы что? – Пейкер оторвалась от мужа, но ненадолго, вновь обратившись к нему. - Ты слышал, Нихат?
- Я очень рад, милая. – парень был счастлив видеть вновь улыбающеюся жену.
- Ее переведут из реанимации! Она выкарабкалась! – повторяла слова персонала девушка, словно ее муж был не рядом в этот момент и не слышал.
- Да. – кивнул Нихат, зная, что девушке сейчас важно слышать подтверждение этих слов из его уст, чтобы она поверила в реальность происходящего.
- Сейчас же позвоним Бихтер. – сжимала руку парня Пейкер. Он без проблем достал свой телефон, передавая жене. Девушка трясущимися руками набрала номер младшей сестры. – У меня руки дрожат. – Нихат приобнял Пейкер, поглаживая по спине.
Он повел девушку в сторону кресла.
- Давай присядем. – та не сопротивлялась, послушно выполняя указания мужа.
К сожалению, телефон Бихтер был выключен, но Пейкер это не смутило, она оставила сестре сообщение после звукового сигнала.
- Бихтер! Бихтер! Маминой жизнь больше не угрожает опасность! Она поправляется. Она выкарабкивается. Бихтер, позвони мне скорее! – она отключилась, выдохнув и посмотрев на мужа счастливыми глазами.
- Позвоним Господину Аднану. – предложил Нихат.
Наверное, Бихтер там также сходит с ума и с такой новостью нельзя ни в коем случае медлить. Парень набрал номер своего шефа, приложив телефон к уху. В отличие от сестры Пейкер, мужчина на звонок ответил сразу же. Аднан находился в пути к Господину Хильми.
- Слушаю, Нихат. Да ты что? – на лице мужчины расцвела улыбка. – Очень рад. Поздравляю вас. Я могу поговорить с Бихтер? – но тут Аднан удивился. - Она сказала, что она в клинике. Правда? Нет, она сегодня рано ушла. Я подумал, что, возможно, она поехала в клинику. – поправился мужчина, припоминая утренний разговор с женой. – Понятно. Ладно, до встречи.
Аднан отключился. Он даже не мог обвинить Бихтер во лжи, да и был уверен, что этому найдется логичное объяснение. Вряд ли, жена проворачивала дела за его спиной, но где же она была?
- Поворачивай, мы едем в клинику. – дал новое распоряжение водителю мужчина. Разговор с Хильми и все остальные дела подождут.
- Хорошо, Господин.
Аднан набрал номер жены. Возможно, она решила навестить отца на кладбище? Но телефон девушки был выключен. Он оставил ей короткое послание:
- Бихтер, я волнуюсь за тебя. До встречи.
Или, может, девушка просто решила побыть наедине и скоро объявится в больнице? Аднану пока оставалось лишь гадать, даже не догадываясь, что его жена в этот момент растерянно выходила из дома бывшего любовника своей матери.
Когда Бихтер оказалась в больнице, то увидела и Нихата с Пейкер и мужа. Взволнованный Аднан бросился навстречу жене с легким упреком:
- Где ты была? Мы переживали.
- Немного прогулялась, дышала свежим воздухом. – соврала девушка, позволяя мужчине приобнять ее и вести к паре, что стояла чуть дальше.
- Я оставила тебе несколько сообщение. – теперь был черед Пейкер возмущаться. Как сестра могла выключить телефон, когда сейчас каждый звонок был важен?
- Я забыла включить телефон. Что случилось? – невозмутимость Бихтер уступила место волнению.
Но Пейкер улыбнулась, давая право Аднану сообщить благую весть.
- Твоя мама поправляется, Бихтер.
На глазах Бихтер заблестели слезы, уголки губ поднялись в улыбке. Пейкер дотронулась до сестры, продолжая:
- Она начала нормально дышать. Ее сегодня могут перевести в палату. Я сегодня заходила к ней, ты тоже сходи.
Бихтер машинально передала сумку Пейкер. Она слышала информацию, но с трудом воспринимала ее. «Мама будет жить, к ней можно заходить» – это самое основное, что она для себя подчеркнула, стоя в нерешительности перед дверью палаты. Она постучалась, и медсестра пустила ее внутрь. Перед тем, как закрыть дверь, девушка бросила взгляд на мужа, ища в его глазах поддержки.
- Наденьте это, пожалуйста. – девушка передала жене Аднана одноразовый халат, шапочку, маску и бахилы для стерильности посещения.
Бихтер не помнила, как натянула на себя эти вещи, но справилась с задачей успешно и прошла к маме, садясь на соседнюю пустующую койку. Видя беспомощную Госпожу Фирдевс с небольшой ссадиной на лбу, с гипсом на шее, подключенным аппаратом, она покачала головой, не зная, что сказать, что сделать. Но, когда оцепенение прошло, слова сами полились из нее рекой, давая обиде, что копилась в ней, выплеснуться.
- Я не буду просить у тебя прощения. Я не буду сострадать тебе из-за того, что услышала сегодня. Из-за нас ты не уехала с любимым человеком. – брови девушки взлетели вверх. – Какое самопожертвование. – Бихтер проглотила ком в горле, сдерживая слезы. – Ты сказала: «Я не опозорю своих дочерей». Ты не хотела бросать папу в трудный момент. Ты отказалась от желаемой жизни. – и вот первая слеза упала с глаз младшей дочери Госпожи Фирдевс. – Какое самопожертвование. – вновь иронично заявила Бихтер. – Ничего из этого не изменит правду, что ты обманула нас. Если бы могло что-то измениться, но ничего не изменится. – девушка беспомощно пожала плечами. За первой слезой последовала вторая. Но тут она заметила, как мать задышала, пытаясь заговорить. Из ее горла вырывался хрип. Бихтер попыталась прислушаться, но пока слов разобрать не могла. - Что?
- Позвольте... Позвольте я умру. – разобрала тихий надломленный голос матери Бихтер. – Позвольте мне умереть.
Госпожа Фирдев еще не раскрыла глаз, но она плакала. Бихтер зарыдала, прокричав в отчаянии.
- Ты никуда не уйдешь, Госпожа Фирдевс! Ты не посмеешь уйти, мама! – в этот миг женщина слегка открыла глаза, услышав пронзительное «мама». Она распознала голос младшей дочери, рядом с ней плакала Бихтер.
Бихтер заметила, что мать пришла в себя, и выбежала из палаты, стягивая по пути с себя медицинские принадлежности, лишь маска оставалась болтаться на ее шеи, когда она вышла в коридор и бросилась к мужу, обнимая его за шею.
- Госпожа Фирдевс вернулась!
Она не плакала, когда узнала об аварии, она не плакала бессонными ночами в ожидании новостей, но она плакала сейчас, давая право всем невыплаканным слезам выйти наружу. Она плакала по своей матери. От осознания того, что та жива. От осознания того, что для них еще не все потеряно.