16
В этот день все не так было. Не так как обычно. Шампунь разъедал кожу на пальцах, впивался тонкими иголками, заставляя морщиться от наступающих слез. Кончики пальцев едва касались кожи головы, движения маскирующие имитируя. Хватались за корни, жадно тянулись вперед.
И резко обрывались.
Дарья Поцелуева в запотевшее зеркало смотрит, устало и не веря в происходящее. Короткие русые волосы, напоминающие ежика из самой банальной сказки для детей. Белокурые локоны больше с плеч не спадают, а глаза не подчеркиваются изящными завитками.
А есть ли смысл быть красивой как раньше?
Умывается водой холодной, царапая незажившие ранки от ночной истерики. Идеальное лицо больше не такое идеальное. И идеальная Поцелуева больше не сразит всех людей наповал.
Брюнетка хватает из холодильника едва ли просочившийся йогурт, ест одну ложку, морщится вновь. Противный кислый вкус в нос ударяет. Потому решает не травить себя, остатки в мусорку выкидывает и выходит на улицу холодную.
И дорога в полном одиночестве тогда была. Тишина на виски давила, потому что рядом никто не кричал глупые песни, не задавал глупые вопросы.
Все было не так.
Идеальная короткая юбка сменилась на бесформенные темные джинсы, едва ли держащиеся на талии. Вместо открытой кофточки — серое и блеклое худи Светы Токаровой, которое она когда-то оставила у подруги на сохранение. А еще кепка, которая пытается прикрыть новую прическу Дарьи.
Поцелуева как обычно в школу опаздывает. И, наверное, это единственное, что неизменным кажется. Проходя по наполненным коридорам, девушка пытается в разговоры одноклассников вслушиваться, тем временем как те что-то обсуждают бурно. И брюнетку они вовсе не замечают. Наверное, не узнают. Наверное, не могут поверить в то, что красивая Поцелуева может выглядеть как ученица правого корпуса.
Снимает кепку, натягивает капюшон, дабы скрыться от чудих глаз. А еще терпит частые толчки в плечо от когда-то так называемых «друзей».
И Дарья Поцелуева решает обстановку в столовой разведать, дабы понять, что ужасное и непонятное случилось в стенах ее школы.
— Их место в загоне, так и должно было быть, — доносится со спины.
Оборачивается, пытается понять, но лишь взглядом с одноклассниками встречается и тут же смотрит в пол.
Быть может, тогда вечером совершила ошибку, когда протянула Свете Токаровой старые кухонные ножницы?
— Теперь все так, как и должно было быть, — вновь смех из другого угла.
Поцелуева решает наконец-то в столовую зайди, а после дар речи теряет. Ноги к полу прирастают, а глаза по помещению бегают, не веря увиденному.
По всему периметру черно-желтые ленты натянуты. Те ленты, которыми обозначают место преступления в дешевых американских сериалах. Те ленты, которые клеят на здания с повышенной радиацией.
Все стало понятно.
Левый и правый корпус сделали очередной шаг, поделив последнее, что связывало их в стенах школьных.
— Эй, стой на своей территории, ошибка человечества, — очередная девчонка девушку в плечо толкает, сбивая с ног и возвращая в реальность.
И Дарья глаза вверх поднимает, встречаясь с очередной подругой, которую в пору с недавних пор бывшей называть.
— Поцелуева?! — удивленно. — Что с тобой?
— Не твое дело, — грязно слова выплевывает, проходя в глубь помещения.
За первый попавшийся стол садится, руками тело свое обнимает, вдыхая аромат знакомых чужих духов. Вновь помещение осматривает, взгляд до боли знакомый на себе ловит.
Где-то вдалеке, за тремя лентами Света Токарова сидит, облокотившись руками на стол и подпирая голову. И блондинка девушку замечает, лишь плечами пожимает, отрицательно головой мотает, дабы показать свое незнание произошедшего.
— Поцелуева, ты в чем в школу пришла? У тебя случилось что-то? — за стол к Дарье подруга садится, в упор смотрит. — Напялила на себя этот колхоз.
— Что... — договорить не успевает, в то время как одноклассник со спины подбегает, хлопая по плечу и стягивая капюшон, больше напоминающий защитную маску.
— Что здесь происходит?! — продолжает девушка кричать, замечая образ новый.
— Это точно ты? — не понимая, парень спрашивает, рядом садится.
— Слушайте... — вновь не договаривает, потому как сообщение на телефон приходит.
Света: Ты тоже нихуя не понимаешь?
Поцелуева улыбается, потому что, по правде сказать, сообщение это все утро ждала. Закусывает губу, яркость экрана понижает и от учеников левого корпуса отворачивается.
Дарья: Мы точно что-то пропустили
Света: Встретимся на нашем месте?
Света: Не хочу здесь находиться
И брюнетка взгляд на девушку поднимает, кивает, а после быстро возвращается в реальность.
— Что здесь происходит?
— Ты ничего не знаешь? — выпаливает рядом сидящая. — После вчерашнего решили провернуть подобное, чтобы друг другу глотки не перегрызть.
— После вчерашнего?
— Почему тебя не было? — голос парень подает.
— В парикмахерскую ходила, времени не было, — язвит. — Кто это устроил?
— После вчерашних дебатов, связались с правыми и решили, что их место в загоне, — пожимает плечами одноклассница. — Но знаешь, Поцелуева, твой новый образ больше вписывается в их компанию отходов.
— Вы правы, лучше мне отсюда свалить, — приторно лыбится, хватает сумку дорогую со стула и в стороны выхода бежит.
Пока не сталкивается с той, кто конец положит всем этим детским выходкам.
— Дарья, что здесь происходит?
— Даже не знаю, Руслана Сергеевна, — смеется. — Наверное, вы очень хуевый добродетель. До свидания.
Отсалютывает и столовую покидает, в сторону лестницы направляется.
***
Руслана ошарашено владения свои осматривает, сжимает кулаки и кусает губы. Потому что не справилась. Потому что подростки злые и думают, что им все можно. Медленно в сторону учительского стола проходит, поднимая очередную ленту и нагибаясь.
— Вы так просто сидите здесь и ничего с этим не делаете?
— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось, — пожимает плечами Ксенофонтов, накалывая на вилку слипшиеся макароны. — Садись, сегодня кухня нас балует.
— Я не буду есть в этой обители лжи. А вы почему молчите? — осматривая друзей. — Считаете, это нормальным?
— Что мы можем сделать? — голос Саша подает. — Уберем ленты, они растянут их по все школе.
— Чикина, ты почему молчишь? Ты же была за меня?
— Я в разборки детские не лезу, знаешь ли возраст не тот, — к уху чужому наклоняется. — И в спортзале кто-то спиздил мат, лучше мне не высовываться, — шепотом.
— Чикина, я слышал все, — встревает Илья Владимирович. — Не найдешь, вычтем из твоей зарплаты.
— Вы слышите себя вообще? Ладно эти, — пальцем в сторону остального педагогического состава тыкает. — Им только в радость за детскими шалостями наблюдать. Но вы же знаете, чем череват их поступок. А дальше что? Они школу подожгут?
И Третьяков холодной едой давится, кашляет, вспомнив самую неприятную главу их жизни.
— Еще одного поджога это здание не перенесет, — шепчет под нос Чикина.
— Хватит! — Илья Владимирович кулаком по столу ударяет, от чего остальные вздрагивают. — Мы ничего не будем с этим делать, потому что это не выход.
— Поняла, — смеется. — Выход это сидеть на поле боя и давится слипшимися макаронами.
Руслана волосы назад откидывает, уходить собирается, не забыв оборвать одну из лент и кинуть на преподавательский стол. Под взгляды учеников, разумеется.
***
Тем временем Света Токарова и Дарья Поцелуева на своем привычном месте находятся. Болтают о своем, будто стараясь тему со столовой не поднимать. Курят одну сигарету на двоих, смеются тихо, облокотившись на стену и прижавшись друг к другу.
— Не знаю, мое мнение, что она ей не пара, — продолжает Токарова свою дискуссию.
— Это она ей не пара. Она кинула ее прямо рядом с эйфелевой башней, — глаза закатывает. — А это уже звоночек.
— Мадрид сама ныть начала, — повторяет за девушкой, вспоминая одну из обсуждаемых тем интернета.
— Ладно, она ей не пара, — щурится. — Это так глупо.
— Обсуждать тупые новости?
— Закрывать глаза на то что происходит, — отчеканивает Поцелуева.
И Свету тушуется, скидывает пепел в бок, сигарету девушке передает.
— А что мы можем сделать? Так всегда было и будет, — пожимает плечами. — Знаешь, о чем я мечтаю? — спрашивает, получая немое отрицание. — Как можно скорее свалить отсюда.
— Так давай свалим. После сегодняшнего, наше отсутствие никто не заметит, — горько усмехается Дарья, делая тягу очередную.
— Совсем свалить. Не знаю, учебу бросить, встать на путь другой, шаришь?
— Если бы было все так просто, — с досадой в голосе.
— Им понравился твой новый образ? — Токарова тему переводит, потому что неловко.
И потому что знает, что Дарья Поцелуева любит говорить о себе.
— Если сравнение меня с отходами считается жестом любви, то да, им очень понравилось, — язвит.
И Света замолкает, еще раз девушку осматривает, будто в первый раз. А после улыбается, голову на плечо той кладет и прижимается.
— По-моему, теперь ты выглядишь сексуально.
— То есть раньше я не была сексуальной? — смеется Дарья.
— Поцелуева, тебе говорили, что получать комплименты ты не умеешь? Тебе идет, понятно?
Сердце удар пропускает, а по телу пробегают мурашками. Кончики пальцев в миг холодными становятся, а дыхания словно останавливается. Старается виду не подавать, плечи вверх и вниз поднимает, надеется, что Токарова не решит на лицо чужое взглянуть и не заметит легкий румянец.
— Спасибо?
Диалог на середине обрывается. Быть может, это был подарок судьбы, а быть может, ужасное совпадение, которое может стоить жизни.
— Я подсяду? — голос взрослый раздается, словно гром среди ясного неба.
Девушки тут же голову вверх поднимают, взглядом с Русланой Сергеевной встречаются. Та без сомнений рядом садится, вздыхает томно, вовсе на учениц не смотрит. Потому что устала. Потому что не смотря на свой статус, ей точно нравится эту картину наблюдать.
А Поцелуева тем временем сигарету потушить незаметно старается, суетится, материться под нос.
— Дарья, хватит дергаться, — закатывает глаза учительница и в сторону девушек смотрит. — Угостите?
И ученицы разных корпусов друг на друга смотрят, не понимая. А после Поцелуева подругу в бок пихает, дабы та сигарету Руслане Сергеевне протянула.
Щелчок зажигалки. Едкий дым заполняет легкие.
— Руслана Сергеевна, у вас все хорошо? — подает голос ученица правого корпуса.
— А вы как думаете? — смеется. — Цирк.
— Согласна, — шепчет Поцелуева под нос, пусть и остальные услышали. — Вы что-нибудь сделаете с этим?
— Точно, вы же, типа, за мир во всем мире, — встревает в разговор Токарова.
— Будто бы вы сами не знаете, — цепляется к словам, дым выдыхает и голову наверх задирает. — Что я должна сделать?
— Ну, как минимум не стрелять сигареты у своих учениц, — произносит Света, и тут же удар в бок от Дарьи получает. — Я имела ввиду, что вам нельзя сидеть без дела. Вы же, типа, крутая. Я слышала, вас даже Ксен боится.
И Руслана вновь смеется, скидывая пепел.
— По-моему, мое место теперь под этой лестницей, — горькая правда. — На урок не опаздывайте, иначе «энку» поставлю.
С места встает и отряхивается.
— Руслана Сергеевна, а можно вас попросить...
— Не скажу, — прерывает вопрос. — Но рано или поздно вам все равно придется сделать выбор между корпусами.
И учительница уходит, оставив девушек в немой тишине.
— Как думаешь, она обидится, если мы все-таки свалим сегодня? — прерывает неловкость Дарья.
— Знаешь, что... она права, — задумывается. — Хватит бегать, — встает с места. — Если что я буду в столовой, — подмигивает.