4.
Сидя под лестницей школьной, в кромешной тишине, девушки курят одну сигарету на двоих, пока в соседних кабинетах уроки идут. Снова прогуляли, снова вдвоем остались, пусть и все еще врагами были.
Света Токарова губами сжимала белый сверток, больше дыма в легкие запуская, а Поцелуева послушно и мирно ждала очереди своей, тишины не нарушая. Лишь изредка блондинка осматривала клочки стен правого корпуса, беря на заметку то, что он действительно не отличается от места обитание её и её одноклассников. И в какой-то степени, это даже обидно, понимать, что вовсе не особенные. По правде сказать, одинаковые.
Токарова сигарету передает Поцелуевой безмолвно, а в голове тысячи вопросов всплывают. Почему она здесь? Почему пришла? Это шутка, её заставили? Или в этом есть какой-то план?
— У тебя сейчас какой урок? — нарушает тишину Света, сотню раз жалея о своем решении.
Щеки горят красным пламенем, а в животе завязывается непонятный узел. Неужели такие, как она могут стесняться...
— Литература, — отрезает Даша, скидывая пепел в сторону. — А у тебя? — будто просто из вежливости.
— Биология, — опустив голову вниз. — Её лучше не пропускать.
— Тогда почему не пошла?
И Света не отвечает, потому что ответа сказать не знает. Наверное, она тоже вежливая и ей тоже плевать на все, что происходит.
— Ты часто здесь сидишь? — продолжает говорить Поцелуева, кладя бычок в карман.
— Да, стабильно.
— У нас не принято, — пожимает плечами. — У нас на улицу выходят и за деревом прячутся.
— А у нас всем плевать, — с легкой ухмылкой. — Только вот под лестницей сидеть тоже не принято. Я одна такая, умная.
— Не боишься, что запалят и заставят коридоры намывать? — смеется.
— Коридор, не кабинет химии, отмою, — язвительно произносит. — Расслабься, это место секретное, о нем никто и никогда не узнает.
На телефон сообщение приходит и Токарова тут же открывает диалог с подругой, с лёгким нежеланием и мельчайшей раздражительностью.
Мага: Сашка знает, что тебя нет на уроке. Ищет по всей школе, спрячься или домой иди.
Света глаза округляет, метится взглядом в разные стороны. Потому что Александр Николаевич еще один проступок не простит. Потому что лучше сделать вид, что заболела.
— Мне домой надо, Александр Николаевич меня ищет, — выпаливает, встает с холодного пола.
И Поцелуева делает то же самое.
— Тогда я тоже. Если он знает, значит и Русланка уже в курсе, что я сбежала, — пожимает плечами.
— Да что Русланка сделать может? Она ангел... даже бесит.
— Ты просто плохо её знаешь.
А тем временем, как обычно завучи двух враждующих корпусов стоят в связующем коридоре. Третьяков девушку свою за плечи обнимает, зарывшись в черных волосах. Дышит в шею, напрашиваясь на поцелуй и лыбится, словно чеширский кот.
— Отстань, у меня ученица пропала! — недовольно Руслана на месте извивается, будто змея, печатая очередные сообщения в телефоне. — У тебя, кстати, тоже, — подмечает очевидную истину.
— Моя ученица как обычно под лестницей курит сидит, я и потом могу ее спугнуть, — задумывается. — Что странно, ведь Токарова биологию никогда не пропускает. Боится.
— Я, к твоему сведенью, тоже Лидию Петровну боюсь. У нее хобби такое, за все мои проступки Ксену жаловаться, — кривляется Ефремова. — Если он узнает, что опять потеряла Поцелуеву — еще один выговор впаяет и будем мы питаться только водой и солнцем! А за счета будем листьями с деревьев платить.
— Все будет хорошо, — не унимается парень, опираясь на подоконник.
— Мы ужасные классные руководители, — ноет, закрыв лицо руками. — У нас даже ученицы теряются!
— А ты поцелуешь меня, если узнаешь, что я нашел наших потеряшек? — усмехается Третьяков, невзначай стрельнув взглядом в окно.
— Очень смешно, — недовольно тянет, пока сама в окно то не заглядывает. — Это какой-то местный пранк над моей неокрепшей психикой?
Там, под лучами солнца и сильным ветром, ученицы соседних корпусов как ни в чем не бывало, в сторону ворот идут, явно о чем-то с интересом разговаривают. И Третьяков смеется во весь голос, явно собираясь устроить Токаровой жизнь сладкую с кучей домашних заданий и докладов. А Руслана глупо улыбается, не произнося ни слова.
— Давай сделаем вид, что мы этого не видели? — предлагает с улыбкой девушка.
— Что? Почему? — с недоумением, непониманием. — Ты пять минут назад Поцелуеву хотела сжечь на костре.
— Потому что это первые дети из враждующих корпусов, которые нашли общий язык.
***
Находясь в смятении, непонимании и страхе легком, Света Токарова направляется в сторону дома, держа рюкзак одной рукой. Запрокинув голову вверх, рассматривает небо голубое и облака вдоль проплывающие. Слушает звуки природы, гул проезжающих автомобилей и крики детей с детской площадки. А Поцелуева тем временем послушно идет рядом, обходя стороной ямы на старом асфальте и надеясь, что не сломает каблук. В кармане крутит нервно блеск для губ, не понимая, от чего тремор в руках появился.
Скорее всего, снова накажут, заставят убираться, или ещё чего хуже, заставят писать внеплановую контрольную работу.
Такие законы у школьников.
Не жизни бояться нужно, а злых учителей и несправедливости.
У Токаровой и Поцелуевой молодость только одна, её прожить с умом нужно, не тратя время на скучные занятия, горы домашнего задания и нудных репетиторов.
Даша ногтями нарощенными стучит по флакончику с блеском, кусает губы и тут же жалеет. Потому что привыкла всегда быть при параде — черные ресницы, едва заметная стрелка, румяна и хайлайтер на щеках. А еще, разумеется, клубничный блеск на губах, который ни в коем случае съесть из-за нервов нельзя.
А диалог тем временем вновь закручивается между школьницами. Обычный, банальный, местами ни о чем. Погода, школа, учителя. Показаться может, что действительно комфортно, пока речь не заходит о старой-доброй войне между корпусами.
— А я тебя тебе говорю, что это не правда! — остановившись на тропинке, грозным голосом кричит Света, возмущается. — И вообще, все что говорят о нас — ложь и провокация!
— Да, хватит врать уже. Все знают, что в вашем корпусе все ученики после школы идут учиться в местное ПТУ на повара, — Поцелуева глаза закатывает, также остановившись.
— А у вас в университеты элитные поступают? Конечно, как иначе, если все кто в левом корпусе учатся просто детки богатых родителей, за которых те взятки учителям приносят в белом конверте, — очевидно Света усмехается, трясущимися от злости руками новую сигарету из пачки достает. — Твои сколько заплатили за счастливо будущее?
— Ты ничего обо мне не знаешь! — протестует, пока не замечает, что Токарова собирается вновь слово против сказать. — Заткнись, пока я сама тебя не заткнула!
— Как страшно, бегу и спотыкаюсь, — язвительно лыбится, в лицо девушки дым выпускает. — Правда глаза колит?
— Да пошла ты, — толкает Токарову в сторону и путь свой уже в одиночестве продолжает.
— Идиотка, — шепотом Света произносит, кидая целую сигарету на асфальт и притоптывая её ногой.
И так будет всегда. Потому что левый и правый корпус враги. Им никогда не найти общий язык.
А тем временем в учительскую самовольно Чикина врывается, кидая классный журнал пятиклашек на стол и падая на первый попавшийся стул. Руслана недовольно на девчонку смотрит, отодвигая журнал в сторону, со своего места рабочего.
— Чикина, у тебя работы больше нет? Тогда мне помоги, оценки седьмым классам за контрольную расставь, — спокойно Руслана Сергеевна произносит, убирая челку с глаз и продолжая заполнять документы. — Или хотя бы просто мне не мешай.
— Делать мне больше нечего, — усмехается короткостриженная. — Пусть Третьяков всю грязную работу делает, — рассматривает парня, что на диване сидит. — Он все равно ничего не делает.
— Я не могу, я занят, — монотонно Саша отвечает на упрек, пытается очередной уровень в гонках на телефоне пройти.
— Тогда я тоже занята, я дышу.
— Чикина, не мешай мне становиться чемпионом! — возмущается Саша, врезавшись в очередную машину неинтересной игрушке на телефоне.
— Вы знали, что у вас Токарова и Поцелуева спелись? — невзначай Юлька спрашивает у классных руководителей девушек.
— А ты откуда знаешь?
— Да, видела, как они с уроков вместе сбежали. Как накажете? — локти на стол кладет, голову подпирает, улыбается. — Люблю, когда вы злых преподов включаете, — хлопает в ладоши.
— Никак, — говорит, Руслана скидывая локти Чикиной со стола.
— Серьезно? — недовольно тянет. — У них завтра первый урок физкультура, и если они не придут, я лично доложу об этом Ксену. У меня один проступок до выговора остался!
— Нормально все будет, — включается в разговор Третьяков, телефон в сторону откладывает. — Что может случиться за один вечер?