Блог Бабы-Яги

Странный человек-голубь подал мне руку и помог встать с земли.

– Ты спас мне жизнь, Тоха? – совладала я с речью.

Локоть болит, наверное, сильный ушиб. С другой стороны – оказаться под колёсами намного больнее. Не то чтобы я проверяла, так, прикидываю. В голове прозвучал голос Кощея: «Будь осторожна, человеческая жизнь коротка». Это его рук дело, работодателя – или случайность? Когда я первый раз умру, то перестану быть человеком, дочерью, подругой. Окончательно стану винтиком в колоссальной машине ООО «Лукоморье», которое может мне прислать очень милое зловещее сообщение: «Поздравляем с первой смертью! С наилучшими пожеланиями». С другой стороны, это Кощея можно пытаться убить разными способами, без иглы ничего не выйдет, а у меня, может быть, не так? Я не хочу проверять.

– Не знаю, погибла бы ты или нет, Яга, – он поправил кепку и сплюнул сквозь зубы. – Одно скажу: в машине не было водителя, а это не по понятиям – пацаны так не делают.

Та-а-а-к, понятно, чёткий пацан с раёна. Если честно, я таких всегда стороной обходила. Мы стояли в свете фонаря и таращились друг на друга. Кусочки пазла медленно занимали свои места.

– Ты знаешь, кто я.

– Ну, допустим, – Тоха отводит взгляд.

– Ты голубь за окном.

Он кивнул.

– Меня зовут Янина. Ну, пошли, типа, перетрём, – заставить себя произнести непривычную связку слов оказалось не так сложно. С человеком необходимо разговаривать на том языке, который он понимает. Тоха улыбнулся, продемонстрировав сколотый зуб. Контакт налажен.

Пока гость осматривался и неловко перемещался по моей маленькой студии, я открыла Убежище. За спиной раздался невнятный удивлённый хрюк. Ну-ну, подивись, многоголубь!

В лицо ударил сильный порыв ветра, проник в квартиру и смахнул со стола листы, уколол лицо еловыми иглами. Темно, как перед бурей, свинцовые тучи без просвета, листья и веточки взмывают с земли, на озере сильные волны.

Избушка раскинула ноги в разные стороны, на шпагате вцепившись лапами в берега. Деревья на островке сильно качались, раздавался угрожающий треск. Кота и мыша нигде не видно, в доме, наверное, прячутся.

Делаю пару вдохов, закрываю глаза, пытаюсь успокоиться. Я жива. Я дома, всё хорошо. Ветер немного стих, порывы не пытаются вывернуть веки, и вода не захлёстывает мостки. Посветлело. Избушка поднялась на ноги, повернулась ко мне, села к лесу задом. Дверь приоткрылась, оттуда осторожно выглянули две головы.

– Ягуся, что случилось!? Слава создателям консервов, ты в порядке! – кот быстро засеменил к двери в квартиру, на бегу брезгливо отряхивая намокшие лапки. Супчик его опередил, пролетел над головой и уже висел на люстре.

Я закрыла Убежище.

– А это что за рожа на моём диване? – удивился компаньон.

– Я Тоха, – помахал гость рукой. – Привет, Бальтазар!

– От него воняет голубями, и он знает моё имя, не хочешь ничего мне объяснить? – кот нахмурил брови, от чего вибриссы на них угрожающе зашевелились.

Супчик перелетел на плечо гостя и защебетал. Тоха улыбнулся и почесал пальцем шею летучего мыша. Для меня это был знак – животных не обманешь. Бальтазар не в счёт, он вообще никого не жалует. Как он меня не съел ещё – загадка.

Я налила нам чаю, покормила друзей, быстро рассказала компаньону о случившемся.

– Кто ты, скажи нам, пожалуйста, – попросила я.

Тоха сидел на краешке дивана, будто боясь его запачкать, а я разглядывала его. Чуть выше меня, сантиметров на десять, значит, где-то метр восемьдесят, тёмно-русые волосы, карие глаза, шрам на лбу, недельная щетина, нос с горбинкой. Не красавец, не страшный, обычный парень. Поправка: не-совсем-обычный-парень. Думаю, он и не человек вовсе. Супчик не слезал с его рук, балдея, лежал брюшком кверху и позволял себя чесать.

Глюк осторожно отпил из маленькой фарфоровой чашки, как будто прикосновение к ней было чревато последствиями, и неспешно заговорил.

Вкратце рассказал про непростое детство, чуть-чуть – про свои глюки с голосами и понимание животных в плане их повадок, немного больше – про подкроватного монстра, по которому скучает. У того были полуфизические щупальца и фиолетовые глаза, он ел хлеб, а больше всего любил ржаной с изюмом, не разговаривал, но, когда грустно было, – гладил своими «руками», навевая сон. Оказывается, они могут жить только под старой кроватью, на которой долгое время спит только один человек, а под моим диваном никогда не заведутся! Глюк неприкрыто грустил по своему монстру. Лексикон у Тохи был, скажу я вам, оригинальный, но он старался подбирать слова.

Сухая выжимка про трансформацию в голубиную стаю: видит в своей голове любой уголок мира, где есть голуби в режиме реального времени, сейчас уже научился делать это по своему выбору, состоит из множества заменяемых частей – если один голубь погиб, на его месте появится другой. Как происходит трансформация, он не знает, просто распадается – и всё, без ощущений. Сам он видит в темноте, а вот в состоянии стаи этот дар пропадает, поскольку голуби в темноте видят очень плохо, а при ярком солнце часами – оно не помеха, и дальнозоркость как у подзорной трубы. Голоса привели его ко мне, но зачем, он не знает.

Из его истории стало понятно только одно – нам обоим ничего не понятно!

– А я стала Бабой Ягой по контракту.

И рассказала немного о себе. Чай давно закончился, половина ночи минула незаметно. Давно я ни с кем не откровенничала, такое облегчение – поговорить о происходящем с тем, кто не кинет в тебя таблетками для лечения психических расстройств.

– Я бы тоже не отказался, если бы такие условия предложили, – кивнул Тоха.

– Он – аномалия, – вдруг подал голос до того молчавший Бальтазар.

– Что?

– Чё? – одновременно спросили мы.

– Аномалия. Его не должно было быть, но он есть. Зачем? Не знаю, но, поверь, Лукоморье приберёт его к рукам очень быстро: оно всех забирает, не только персонажей привычных сказок, но и таких – внезапных героев, – чтоб не бродили. Казимира тоже когда-то давно пристроили для работы.

– Это он про того, с тремя рогами, базарит?

– Да, про мастера по мётлам, – подтвердила я.

– Я наблюдал за ним немного – опасный мужик, одиночка.

– Ему, кстати, подмастерье нужен. Как у тебяу с работой, голубь? – хитро прищурился кот.

– Да пока не очень, – почесал затылок Тоха. – Перебиваюсь халтурой.

– Давай попробуем, может, применит тебя в интересном деле, – предложила я.

Мы обменялись телефонами, и гость ушёл, хотя я предлагала остаться – ночь на дворе, мы бы в избушку пошли, а он бы заночевал. Отказался, вспомнил все вежливые слова в ответ и ушёл.

Ну ладно, не потеряемся теперь.

***

Наутро пришло сообщение от Кощея: «Твой кот нассал мне в туфли от Гуччи. Увижу это хвостатое отродье – скормлю Эве!»

Немного подумала, ответила: «У моего компаньона раздвоение личности, туфли испортил Исчадие».

В ответ пришёл смайлик с вытаращенными глазами. Надеюсь, пронесёт.

– Бальтазар, зачем? Ты же не используешь обувь в качестве писсуаров!

– Яу десять лет об этом мечтал! Кот я или не кот, в конце концов!

Понятно, у каждого должна быть цель в жизни.