Глава 3
Городские кварталы сменялись быстрыми кадрами. Петер ведет машину быстро, уверенно, обгоняя попутные машины. Еву никогда не пугала скорость, наоборот, поднимала адреналин в крови и вызывала бурю эмоций, только вот идею гонять по городу она не одобряла. Сто двадцать километров в час по центру города в час пик — явно не самая хорошая идея.
— Что-то не так? — спросил Петер, не выдержав осуждающего взгляда.
— Как минимум скорость. Штрафов давно не получал?
— Не волнуйся, деньги есть.
— Меня и не это волнует вовсе.
— Неужели волнуешься за меня? — лукаво улыбнувшись, Петер перевел взгляд на недовольную Еву.
— За дорогой следи, — скомандовала девушка, после чего водитель вернул свой взгляд на дорогу, обгоняя очередную иномарку. — За тебя не переживаю, можешь не беспокоиться. О себе любимой пекусь, кто тебя знает, какой ты водитель. К тому же мне не сильно нравится причина, по которой я сижу в твоей машине, — раздраженно отчеканив каждое слово, Ева отвернулась и перевела взгляд на окно.
Тяжело вздохнув, Петер нехотя сбавил скорость, но не сильно. Цифра на спидометре постепенно снижалась и достигла отметки в сто километров в час.
— Обидно, что ты не доверяешь мне. Хотя тебя можно понять, как ни крути, нас разделяло достаточно длительное время. Права я получил в восемнадцать, так что опыт большой. А что касается причины... Постараюсь это исправить.
4 года назад
— Ева, я не понимаю, что мне делать, — жалобно протянув эту фразу в очередной раз за день, Карин садится на соседний стул от девушки, ставя на стол поднос с порцией салата и чая.
«Мирный обед отменяется», — пронеслось в голове Евы, решившей не озвучивать это вслух.
Школьная столовая постепенно наполнялась учениками, принесшими за собой шум. Ева заняла привычный ей столик у окна, решив, что наконец она спокойно поест первый раз за день. Сегодня она проспала, поэтому пришла в школу на голодный желудок, который то и дело давал знать о себе, крича, что там за весь день и крошки не побывало.
— Петер отказывается проводить время в нашей компании, — продолжила свои жалобные размышления Карин. — Хотя, если говорить правдиво, то, скорее, он отказывается проводить время в компании, когда там есть я. Если меня нет, то он всегда с радостью идет тусить с пацанами и другими девчонками, но как только узнает, что там есть я, отказывается. Придумывает миллион причин, чтобы не идти. Поначалу мне казалось, что это я себя накручиваю, и захотела проверить это. Вчера я сказала Ноа, чтобы тот не говорил ему о моем присутствии. Он пришел, все было как обычно до того момента, пока я не вышла из своего укрытия.
Вымещая свою злость на порции салата, Карин с силой втыкала вилку в свою тарелку, словно ножом пыталась кого-то зарубить, а вместо человека были листья «Айсберга».
— И что дальше? — нехотя поддержала разговор Ева, отправляя в рот ложку рисового пудинга.
— Он сразу сказал что-то по типу «мне надо срочно уехать к какому-то другу» и слинял в закат.
Возмущенно фыркнув, Карин отклоняется на спинку стула, чуть приспустившись вниз.
— Вот скажи мне, что я не так сделала? Я же просто намекнула ему, что он мне не безразличен.
В этот самый момент у Евы в голове крутились кадры с их поцелуем, хоть и затуманенные, и его слова, что так крепко засели в ее памяти. Она не хотела помнить этого всего, притвориться, что ничего не было, и забыть как страшный сон, но ее сознание словно назло своей хозяйке запомнило всё. Всё, включая даже взгляды, жесты, не то что слова.
— Слушай, а может, он просто испугался? — воодушевленно из-под стола выскакивает Карин, чем пугает Еву. — Точно! Это же началось сразу после этого. Он просто боится своих чувств. Вот же я дурочка! Почему сразу не поняла? — Ударив себя ладонью по лбу, она вернулась наконец к своему «обеду». Так она называла минимальную порцию салата и чай.
Карин последние пару месяцев очень сильно заботится о своей фигуре. Ходит в спортзал, встает в пять утра на пробежки, ест только правильную пищу и ту в минимальном количестве и многое другое. На вопросы Евы, зачем она так себя мучает, она же хорошо выглядит, Карин отмахивалась, говоря: «Не всем повезло с фигурой от рождения, как тебе». После пары таких разговоров Ева забила, решила, что это не ее дело, тем более ее попросту не хотят слушать.
— Ты уверена? — едва насмешливо спросила Ева, после чего сама удивилась этому. Почему все их разговоры о Петере так сильно раздражали ее?
Погрузившись в свои мысли, Ева перестала слушать подругу, пропускала все слова мимо ушей. «Не могла же я влюбиться в него? Нет. Это даже звучит смешно. Это просто из-за того, что произошло. Вот и всё, точка», — завершив свою мысленную цепочку, Ева получила короткий удар по плечу от Карин.
— Ай! Ты чего?! — Ева схватилась за плечо, проглотив все ругательства, потому что мимо их стола прошла компания учителей. Вероятнее всего, подруга попала точно по нерву, который пустил волну боли по всей руке.
— Ты меня не слушаешь! Я тебе говорю: помоги мне.
— С чем? — прошипела Ева, которая уже устала от их разговора.
— Вы с Петером последнее время хорошо общаетесь. Сблизься с ним и выясни, права ли я. Если это так, то мне просто нужно сделать первый шаг к нему навстречу. И тогда начнется наша невероятная история любви, и мы... — Карин погружается в свои ванильные мечты о парне, прикусив зубами вилку и облокотившись на стол, — мы купим квартиру или же дом и...
— Стоп! — вновь неожиданно для самой себя Ева остановила Карин на полуслове, настолько сильно ее начали раздражать ее слова. — Я не могу это больше слушать, мне кажется, у меня сейчас из ушей радуга польется, — передернувшись от такой перспективы, девушка продолжила, но уже более спокойно: — Ты сама просила не подходить к нему. Сказала, чтобы я даже не думала об общении с ним, так что ты хочешь сейчас?
— Я просила не приближаться, я же прошу обратное, чтобы ты могла мне помочь и сказать, он что-то ко мне...
— Заткнись, Карин, — зло кинула Ева. — Я тебе кто? Подруга или собачка для поручений? Тебе надо — ты и узнавай! Это не мои проблемы, что тебе не отвечают взаимностью. Я устала каждый день по несколько часов выслушивать весь этот бред.
— Ева, да что ты...
— Если ты действительно хочешь узнать о том, что он думает, спроси напрямую и не раздражай меня.
Встав из-за стола, Ева прихватила свой поднос с едой. Аппетит пропал окончательно.
Отсидев оставшиеся уроки, Ева покинула территорию школы с огромной радостью. Сегодня день выдался тяжелым не физически, а морально. Девушки после разговора в столовой не проронили даже слова в адрес друг друга. Перекидывались молчаливыми взглядами: Карин зло смотрела в затылок Евы, а та в свою очередь скептически оглядывалась, глазами говоря: «Чего тебе надо от меня?»
Девушка не горела желанием возвращаться домой. Долго думать о том, куда же она может отправиться, не пришлось: ноги сами собой направили ее на набережную. Прогуливаясь вдоль берега озера Мэларен, ветер то и дело поднимал край школьной юбки и заставлял развиваться на ветру пиджак, словно плащ. Бордовый, скорее винный оттенок школьной формы поначалу раздражал Еву, но спустя несколько лет она привыкла к нему. Можно сказать, полюбила этот цвет.
Остановившись около перил, Ева всем весом облокотилась на них руками, положив подбородок сверху. Около озера всегда была какая-то своя атмосфера, все мысли испарялись, позволяя наконец отдохнуть от них. Насладиться той самой пустотой и легкостью в голове. Вдруг девушка почувствовала на своем животе чужую ладонь, обнимающую ее с левой стороны. Справа же Ева почувствовала вставшего рядом вплотную парня. Она ни капли не испугалась — сразу поняла, кто это. Ева не захотела отталкивать Петера или же отойти самой, сама не понимала, почему ей даже нравились эти прикосновения. Ей нравилась крепкая рука, обнимающая ее за талию, взгляд, который она ощущала на своем затылке, пальцы, перебирающие ее волосы. Ева противоречила сама себе. Мысленно она яро заявляла себе о том, что кроме друга не сможет увидеть никого в нем, но при этом всем наслаждалась его близостью. Наверное, она ужасная подруга.
— Что ты тут делаешь одна? — спокойный, размеренный голос тепло отзывался, заставляя улыбаться.
— Гуляю.
— В таком случае составлю тебе компанию, — это был далеко не вопрос, Петер уверенно заявил о своем намерении, а Ева и не была против.
— Карин просила сблизиться с тобой и выведать, чувствуешь ли ты что-нибудь к ней, потому что она влюблена в тебя, Петер, — неосознанно Ева выполнила просьбу Карин, хоть и не так, как та хотела этого.
Ева моментально почувствовала напряжение, появившееся в руке, лежащей на ее талии. Кажется, Петеру не понравилось сказанное.
— Ничего. И ты знаешь об этом.
— Откуда?
Этот вопрос был лишним. Петера явно разозлил этот ответ. Заставив развернуться девушку, он по-прежнему прижимал ее одной рукой к себе, заключив в объятия. Парень смотрел прямо в глаза Евы.
Девушка спиной опиралась на перила, в то время как Петер склонялся всё ближе и ближе к ней, вглядывался в глаза. Ева, как загипнотизированная, не могла отвести взгляда в сторону, точно также смотрела на него. Отличались только взгляды: Ева смотрела с непониманием, а Петер — с раздражением.
— Действительно не знаешь откуда? — хмыкнув, на лице парня появилась ехидная улыбка. — Значит, я должен показать еще раз.
Ева не успела вставить даже слова, как его губы накрыли ее. Петер еще крепче обнял уже двумя руками, девушка, пытаясь увеличить расстояние, еще сильнее прогибалась в спине, пересекая границу безопасности, обозначенную перилами, практически легла на железные прутья, однако парень тянулся за ней, срывая поцелуй за поцелуем.
«Я не должна этого делать, это неправильно», — мысленно корила себя Ева.
Недолго продлилась ее борьба с совестью и остатками разума, бешеный ритм сердца заглушал их, позволяя делать то, чего так сильно хотелось в этот момент. Ева обняла Петера в ответ за его крепкие плечи, а второй рукой зарывалась в волосы, которые оказались настолько мягкими, что хотелось прикасаться к ним снова и снова. Получивший ответ Петер с новой волной эмоций крал воздух из легких Евы, оставляя на ее губах поцелуи. Мир, казалось, уходит из-под ног, оставляя только этих двоих на всем белом свете. Этот миг становился чем-то нереальным, волшебным и до жути неправильным в голове Евы, однако очередной поцелуй быстро стер все, заставляя думать только об одном — Петере.
Со дня вечеринки прошло практически четыре месяца. Каждый день был новым испытанием для девушки. Этот поцелуй не был первым, парень периодически делал это, теряя контроль, или попросту не мог удержаться при виде возлюбленной. Петер, получивший отказ однажды, не сдавался, приходил снова и снова, получал отказы вновь, однако не терял надежды. Верил, что сможет доказать обратное. Переубедить Еву. Он прекрасно знал о том, что ее подруга положила на него глаз, и именно поэтому избегал ее, дабы не давать ей ложных надежд. На его уме крутилось только одно имя — Ева Линдгрен. Ее карие глаза сводили с ума, заставляли возвращать взгляд каждый раз, когда он отворачивался.
— Так вот почему ты даже слушать меня не захотела, — из-за спины донесся знакомый голос, заставивший сердце Евы, как той казалось в тот момент, остановиться.
— Карин? — испуганно отскочив от парня, глаза Евы нервно метались из стороны в сторону, словно искали правильные слова для этой ситуации.
— Ты не сдержала обещания. Ты предала меня, — твердо заявила девушка, делая несколько шагов к перилам, на которые до сих пор наклонялась Ева. Петер немного отстранился, но далеко отходить не стал. — Я-то думала, что мы подруги. А ты всего лишь крыса.
Карин подошла слишком близко, оставалось менее полуметра между ними, когда Ева сделала шаг навстречу.
— За моей спиной бегала за ним, а мне говорила перестать так делать. Я-то еще и наивная думала, что ты заботишься о моих чувствах, только вот заботилась ты о своей шкуре.
— Карин, всё не так, — растерянно бросила Ева. Петер стоял недалеко, наблюдал со стороны, в то время как девушки стояли друг напротив друга. — Позволь объяснить.
— Объяснить?! — закричав, Карин вплотную подошла к Еве и с силой ткнула в то же самое плечо, что и в школе. — Что ты мне собралась объяснять?! Не думала, что моя подруга — грязная шкура!
Карин замахнулась, чтобы оставить пощечину на лице Евы, однако в последний момент подскочил раздраженный Петер и откинул ее руку в сторону, заставив по инерции девушку отодвинуться.
— Не смей ее трогать, — будто чужим голосом Петер озвучил первое предупреждение. Ева никогда не слышала его голос настолько низким и холодным. — Ты права, объяснять Еве нечего, потому что это должен делать я. Это я ее поцеловал. Это я бегал за ней. Это я первый подошел к ней. Хочешь найти виноватых? Вини меня. Еву даже пальцем не смей трогать.
Петер встал между девушек, спиной закрывая Еву.
— Я не понимаю, — прошипев, Карин взъерошила свои волосы. — Почему? Почему она? Я же так сильно полюбила тебя!
— А разве нужны причины?
— Да! Должно же быть какое-то логичное объяснение этого недоразумения. Это пранк? Вы просто решили так разыграть меня?
— Нет, — Петер отстранённо пожал плечами. — Просто запал на неё. Ты мне никогда не нравилась. Если тебе показалось обратное, то извини, что ввел тебя в заблуждение. Этого я не хотел.
— Не верю. Даже звучит смешно! — нервный смех девушки начинал напрягать обоих.
— Карин, я уверена, что ты не сильно-то и хочешь слушать мои слова, но всё же... Мы не вместе. И никогда не были вместе. Буду с тобой честна, потому что ты моя подруга. Петер предлагал мне быть с ним, но я отказалась. Отказалась, потому что этого просила ты.
Подняв глаза, Ева оглядела присутствующих парня и девушку, оба уставившихся на нее. Тяжело выдохнув, она продолжила:
— Сейчас я тоже мешать не стану. Уйду. Вы можете спокойно поговорить обо всем и... Прости меня за случившееся, можешь считать, что я сошла с ума.
Не дожидаясь какого-либо ответа, Ева развернулась и пошла в обратную сторону. Голос Петера, доносившийся до ее ушей, заставлял ускорить шаг. Она знала, что он захочет ее догнать, поэтому постаралась скрыться за первым же поворотом. Слезы неожиданно обожгли ее щеки, глаза защипало, а внутри что-то надломилось. Словно та тонкая нить, что все это время держала ее равнодушной, оборвалась. Всхлипнув несколько раз, Ева не выдержала — остановилась. Прижавшись спиной к одному из домов, она смотрела в небо, надеясь найти в нем успокоение, как делала это всегда. Плавно плывущие облака, немноголюдная улица и Ева, не знающая, что делать дальше.
***
— Приехали, — воодушевлённо Петер махнул головой в сторону одного из близлежащих домов.
— И где мы? — устало протянула Ева, мечтающая уже поскорее свалить отсюда.
— Скоро поймешь.
Прошло уже несколько лет, но ее воспоминания были слишком свежи. Словно это было вчера. Она помнит те многочисленные перепалки с Карин, недобрые взгляды девчонок из ее компании, с которыми обсуждала Еву. Помнит, как было больно. Теперь же, когда она даже не вспоминала о прошлом, прошлое пришло к ней само.
Они вместе вышли из машины и молча направились во дворы домов. Всё так же молча зашли в один из подъездов, поднялись на четвертый этаж. Петер остановился около квартиры номер семьсот шестьдесят и достал из кармана пальто ключи, которые Ева вытаскивала из-под стола Хаммара. Они оба молчали — никто не решался нарушить тишину.
Переступив порог квартиры, в нос ударил знакомый аромат «Адикалона» Петера. На небольшом столике в коридоре лежали знакомые часы, подаренные Евой ему на день рождения буквально за месяц его отъезда и за семь или восемь месяцев до ее переезда. Петер прошел дальше, но остановился, чтобы дождаться девушку. Вместе они зашли в небольшую, но уютную комнату. «Это его комната», — пронеслось в голове Евы.
Белые стены, вместо привычных штор висят рулонные блэкауты, большая просторная кровать, две прикроватные тумбы, шкаф и комод. Из декора — абстрактная картина. Хоть комната на первый взгляд может показаться пустой, но после того как находишься в ней какое-то время, понимаешь, что она по-своему уютная.
— Зачем мы здесь? — Ева неотрывно продолжала разглядывать картину.
Петер подошёл к девушке, стоящей напротив картины, и положил руки на её плечи. По телу Евы прошла уже ранее знакомая волна эмоций — так было каждый раз, когда он касался её.
— Ева, прежде чем я тебе покажу то, ради чего мы здесь, ответь мне на один мой вопрос, который гложит меня всё это время. Почему ты уехала из Вестероса? Ты уехала тогда, когда я уехал к матери. Когда меня не было, — с какой-то тяжестью в голосе Петер озвучил свои мысли.
— Чтобы было не так больно, — призналась Ева.
— И каков итог?
— Было больно покидать родной город, друзей, семью. Этого не избежать. Зато не так больно отпускать тебя и воспоминания о тех местах, где мы виделись.
Ева говорила правду. Как есть. По какой-то причине ей хотелось быть честной с ним.
Его руки, что продолжали лежать на её плечах, заметно напряглись, хоть Петер и пытался скрыть это. В этот момент Еве захотелось увидеть, какие эмоции сейчас на его лице. Ей было это важно.
Осторожно высвободившись из его хватки, она повернулась лицом к нему. Еве пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в его голубые глаза. Глаза, пристально следящие за ней.
— Зачем их отпускать? Зачем? — то ли с разочарованием, то ли со злостью сказал он.
— Так было более правильно, — выдохнув, Ева набралась смелости рассказать всё. — Ты помнишь о том, что Карин была влюблена в тебя. Может, и сейчас, я не знаю. Она сказала мне об этом. Призналась в этом, чтобы я не подходила к тебе, понимаешь? Хоть я и не собиралась выполнять её просьбы, потому что сильно устала от них, но чувство вины поселилось где-то во мне. Я чувствовала вину каждый раз, когда общалась с тобой, а когда ты меня целовал, то думала, что сквозь землю вот-вот провалюсь. А хуже всего было то, что я была не против, мне это нравилось...
— Ева, я не понимаю, — Петер перебил её. Запустив пальцы в её распущенные волосы, парень вглядывался в её лицо, словно видит впервые. — Какая разница, что чувствует Карин? Какая разница, что она от тебя хотела? Какая разница, если наши чувства были взаимны?
— Я этого не говорила.
— Тебе говорить это и не нужно. Я это знаю. Вижу.
Отстранившись от девушки, Петер направился к небольшой прикроватной тумбе. Присев на одно колено, он достал из нижнего ящика белую коробку и с ней обратно подошёл к Еве. Недолго думая, он открыл её на её глазах. Удивлённо уставившись на предмет в его руках, Ева не могла поверить своим глазам.
В коробочке лежал браслет. Её браслет.
— Как ты его нашёл? — еле шевеля губами, Ева ошеломленно переводила взгляд с браслета на Петера и обратно. — Где он был?
— На берегу озера.
***
Поздний вечерний ветер приятно освежал кожу. Ева прогуливалась по набережной. Возвращаясь со школы, девушке нужно было зайти в гости к тёте, а после она была свободна делать что хочет.
— Ева, какая встреча! — наигранно улыбнувшись, Карин подошла со спины.
Обойдя Еву, Карин небрежно провела по ее плечу, как будто было мерзко дотрагиваться до нее. Острый, презренный взгляд. Только так можно охарактеризовать то, как смотрит на нее сейчас Карин. Взгляд быстро пробежался с ног до головы Евы, чем вызвал у девушки чувство беспокойства, и не зря.
В следующую секунду звонкий удар опалил щеку Евы. Девушка отшатнулась в сторону от неожиданности, но буквально сразу же в ней закипела ярость.
Ева замерла, чувствуя, как холодный ветер с озера пронизывает её до костей. Набережная была пустынна, только редкие фонари бросали длинные тени. Перед ней стояла её бывшая подруга, Карин, с лицом, искажённым гневом, а за ней — несколько человек, которых Ева едва узнавала. Это были старые знакомые Карин из её компании, в которую когда-то приглашали Еву.
— Ну что, Ева, — начала Карин, её голос дрожал от ярости, — думала, сбежишь в Стокгольм, и всё забудется? Ты думала, что я забуду, как ты разрушила мою жизнь?
«Жизнь? Что за бред?» — пронеслось в голове Евы.
Ева попыталась сделать шаг назад, но её окружили. Она чувствовала, как сердце бешено колотится в груди. Она знала, что этот момент рано или поздно настанет, но не ожидала, что всё произойдёт так внезапно.
— Карин, я ничего не разрушала, — попыталась она объяснить, на удивление её голос звучал уверенно. — Ты сама уже, наверное, знаешь, что между нами было. Однако тут нет только моей вины, я сделала всё возможное, чтобы исполнить обещание, данное тебе. Петер сам сказал тебе, что никогда тебя не любил.
— Враньё! — крикнула Карин, её глаза сверкали. — Ты всегда была такой, Ева. Всегда тихой, скромной, а на самом деле — хитрой. Ты украла его у меня, и теперь думаешь, что можешь просто уйти?
Ева почувствовала, как её охватывает еле заметная паника. Она оглянулась, ища путь к отступлению, но её плотно окружили. Она понимала, что словесные объяснения уже не помогут. Карин была одержима своей обидой, и её друзья, казалось, были готовы на всё.
— Что ты хочешь, Карин? — спросила Ева, стараясь сохранить спокойствие. — Ты хочешь, чтобы я извинилась? Хочешь, чтобы я уехала как можно быстрее? Что?
Карин засмеялась, но в её смехе не было радости, только горечь и злость.
— Извиниться? Слишком поздно для извинений, Ева. Ты думаешь, что можешь просто уехать и начать новую жизнь? Нет, ты должна заплатить за то, что сделала.
«За то, что сделала? Но я ведь ничего не делала, в прямом смысле. Просто избегала Петера как могла, но не справилась с его настойчивостью», — Ева решила не произносить свои мысли, не усугублять ситуацию.
Ева почувствовала, как её охватывает страх. Она понимала, что Карин не шутит. Она знала, что девушка попала не в самую лучшую компанию, и не знала, как сильно они её изменили. Её бывшая подруга была готова на всё, чтобы отомстить. Только разве это повод? Ева оглянулась ещё раз, ища хоть какую-то возможность спастись, но вокруг было только озеро и тёмные переулки.
— Карин, давай просто... — начала она, но её прервал резкий голос одного из мужчин, стоявших за Карин.
— Хватит разговоров, — сказал он, перебив её. — Я видел ее раньше, — говоря это своим друзьям, с ухмылкой рыжеволосый парень направился к Еве. — А она ничего, на пару недель сойдёт.
Гнев поразил Еву моментально, словно удар молнии. Её всегда раздражало, что парни её обсуждают, а когда ей говорят так открыто и прямолинейно о своих замыслах, Ева вспыхнула моментально.
— Что ты хотела сделать, Карин? Отомстить? Навредить? Что? — сквозь зубы процедила девушка.
— Эй, подруга, какого ты обо мне мнения? — актёрское мастерство явно не талант Карин.
— Самого «лучшего», — продолжила её игру Ева. — Слушай, я знаю, что ты зла на меня, и ты в праве злиться на меня.
— Разумеется, имею право! - вскрикнула Карин.
— Эй, Линдгрен! - задорный голос окликнул её.
Обернувшись, девушка увидела рыжеволосого парня. Он прошёлся по ней изучающим взглядом, а после выдал то, чего Ева не ждала больше всего:
— Раз она у тебя увела того парня, то я могу увести её него. Тем более что она действительно ничего, да и фигурка не плоха, - рыжий направился к Еве, а та рванула со всех ног. Усталость как рукой сняло.
Ева не успела, парень схватил её за запястье. Удерживая на месте, он свободной рукой начал изучать её тело, водя кончиками пальцев от виска по шее до предплечий. Кроме отвращения и злости, Ева не видела ничего, новые попытки вырваться не увенчались успехом. Браслет на руке больно натирал кожу.
— Не рыпайся, иначе хуже только сделаешь, — словно чужим голосом сказал парень.
— Иначе что? В тыкву превратишься? — ледяной голос донёсся до Евы, но она не сразу узнала его. — Ох, прости, в тыкву ты вряд ли превратишься, я из тебя пюре тыквенное сделаю. И то не факт.
Сердце Евы дрогнуло, как только она поняла, чей она голос слышит. В столь короткое время он успел стать для нее каким-то родным, а нежность, разливающаяся в ее сердце, приятно тяготила. Петер попытался вырвать у парня ее запястье из его крепкой хватки, но тот упирался еще сильнее вцепился в руку Евы, заставляя кривиться от боли. Детали браслета еще больнее впивались в кожу, к тому же хватка у него была достаточно сильной, чтобы оставить кровоподтеки.
Рука Петера появилась на том же самом запястье, только чуть выше. Ева подняла глаза и встретилась с его голубыми, наполненными шквалом эмоций: злости, страха, беспокойства, нежности и... любви.
— Отпусти её.
— А что, если я не хочу? — нагло усмехнувшись.
— Я уже сказал: сделаю из тебя пюре, — голос до сих пор был на удивление низким и холодным, сильно отличающимся от привычного. — Или тартар, — холодным голосом Петер, чуть ли не скалясь, протянул, пытаясь выдавить улыбку. Улыбку, не обещающую ничего хорошего.
— Нордин, ты пытаешься мне угражать?
— Почему? Нет. Я не пытаюсь, я это делаю! — Петер уже на взводе, еще немного, и он взорвется, как бомба замедленного действия.
— Нордин, не наводи кипиша. Ты уже успел поиграть с этой девицей, так не будь таким жадным. Оглянись по сторонам, рядом такая, как Ка...
Резкий удар Петера поначалу испугал Еву, а после удивил. Рыжеволосый моментально отпустил ее, не ожидая такой реакции на свои слова, встал неподалеку и начал стирать кровь, пошедшую из носа. Однако Петер не оставил его надолго в покое, подошел вновь, вывернул ему руку, лежащую до этого на запястье Евы.
Девушка дотронулась до своего запястья. Кожа горит, и остались слабые следы, которые, скорее всего, на следующий день станут ярче.
— Не смей прикасаться к ней, Ева Линдгрен моя, и я не позволю так обращаться с ней. Запомни, а если не в состоянии этого сделать — нацарапай на коже, чтобы это наверняка осталось в твоей башке.
Но в этот момент раздался громкий звук сирены. Все обернулись, и Ева увидела, как к набережной подъезжает полицейская машина. Карин и её друзья замерли, а Ева почувствовала, как её охватывает облегчение.