Эрос

Я лежу в позе эмбриона бесконечно много секунд. Я жду когда боль от потери станет не такой острой, жду когда воздух перестанет быть ядовитым, жду когда воспоминания о смерти отца сотрутся и превратятся в пыль. Но ничего этого не происходит.

В таком положение меня находит Крис, его руки мягкие и родные. Он ничего не говорит, просто укладывается рядом со мной и держит в своих объятьях. Нет стандартного все будет хорошо, ведь хорошо уже не будет. Ложь не поможет сгладить углы, ничего не поможет, кроме исцеляющего дружеского объятия.

Дни потянулись. В эти дни скорби дом потух. В день похорон у меня перед глазами стояла только белая пелена. Беннет не пришёл проводить родного отца в последний путь. Я как будто зависла где-то в пространстве. Я дышала, ела, спала, ходила в туалет и по улице, но совершенно перестала ощущать эмоции. Я превратилась в пластик. Я оживала только когда был рядом Крис или когда я сидела с бабушкой. Жаклин облачилась во все чёрное и тихо сидела около окна в кресле качалки. В один день когда я сидела рядом и читала газету, бабушка посмотрела на меня так как будто видит призрака и сказала:

— Нет, ничего хуже, когда родители хоронят собственных детей.

И только тут до меня дошло, как ей на самом деле было плохо. И я поняла ещё одну важную вещь: мне бабушку не утешить. Я чужачка, я неправильно пришитый карман на готовые джинсы. Мне, то есть бабушке, нужен её родной внук, который нас всем сердцем ненавидит.

Беннета я нахожу в его маленькой квартире. Он не выглядит как алкоголик или наркоман, уже отлично. Но он жутко не рад меня видеть.

— О, принцесса решила проведать своих поданных? — я лишь закатываю глаза на этот откровенно ядовитый сарказм и без приглашения проходу в небольшую квартиру-студию.

— Как поживаешь? — Беннет совсем не похож на отца, полный и рыжий, папа говорил, что он пошёл в его мать.

— Как видишь не купаюсь в деньгах в отличие от некоторых, — он даже не пытается скрыть ко мне отвращение. — Что папочка скончался и оставил все мне? А ты пришла застрелить меня, чтоб стать единственной наследницей?

Большой чуши в жизни не слышала.

— Хочу тебе предложить отличный шанс проявить себя, — боже, что я творю? — Жаклин по тебе скучает, и я уверена на сто процентов, если бы ты не поругался со своим отцом, он бы оставил все тебе.

— Это так благородно с твоей стороны, но мне плевать на семейство Райх. Мой отец пригрел дочь наркоманки, но выкинул собственного сына из дома, я даже счастлив что его прикончили, меньшего он и не заслуживал.

В его словах столько яда, у меня прям рука чешется врезать ему и наорать, что он полный идиот, но я сдерживаю ярость и отмечаю про себя, что это первая сильная эмоция за последние полтора месяца.

— Ты не знаешь о чем говоришь, — я шепчу, каждое слово четкое тихое и угрожающие. — Отец тебя любил всегда больше чем меня. — Он столбенеет при этих слов, а я думаю о том что это самая настоящая правда, от которой у меня  сохнет во рту и рвутся мысли. — Отец всегда упоминал тебя при любых разговоров, «о Беннет то... о Беннет это...», именно поэтому я знаю где ты живёшь, знаю, что ты закончил юридический и помчался в брокеры. Я знаю что ты провалился на этом, поэтому теперь живёшь здесь, знаю что ты ешь на завтрак тосты с нутелой и заказываешь всякую хрень из Интернета в надежде, что сможешь перепродать подороже на эбей. Знаю имя каждой твоей подружки и знаю, что ты хочешь зависти собаку. Знаю что ты по вечерам напеваешься в хлам и так сильно ненавидишь своего отца, что даже не появился на его похоронах, а вот он тебя любил, и иногда карил себя за то что вы не общаетесь.

Он молча смотрит на меня и кажется только сейчас доходит, что именно произошло, что именно он натворил. Шок искажает его лицо, он садится на диван закрывает лицо руками и всхлипывает. Мне его совсем не жалко, единственное, что мне жаль, это то что отец ушёл из жизни не успев донести до сына ту единственную вещь: Беннет для него все. Я лишь тень его собственного сына.

Я выхожу из квартиры и опускаюсь на ближайшую лавочку. Мне так невыносимо жаль, мне так плохо, грустно и тошно. Меня съедает ревность, жалость и зависть. Эмоции такие горькие и обжигающие, как раскалённые угли. Чёрная змея сжимает мое горло и нашёптывается сладкую ложь: «Если бы Беннета не было, они бы любили тебя сильнее, если бы Беннета не было, ты бы была единственной  дочерью, если...», все это чертово если. Если если если. Мне уже никогда не узнать всего этого, и я честно стараюсь быть сильным достойным человеком, но у меня ничего не выходит.

Я сломанная, потрёпанная и брошенная. Я одинокая, злая и отчаянная. Я теряюсь среди всех этих мыслей и понимаю, что не права и права.

Как бы не было отец все равно меня любил, может Беннета и сильнее, но меня все равно любил. И мне повезло, что он стал моим отцом. Это чертова двоякое ощущение очевидных вещей.

***

Беннет появляется в нашем доме через три дня. Я описываю ему, что именно хочу сделать, а именно: отдать все акции и право генерального директора, а также этот дом и заботу о бабушке. В итоги я перекладываю всю ответственность на законного наследника и отчаливаю в путь по своей собственной дороге. На словах это конечно звучит очень быстро, но я потратила три месяца, чтобы научить его тому что отец в меня вкладывал 14 лет. За три месяца наши отношения даже стали  похоже на что-то типа брат и сестра. На прощание я крепко обняла бабулю, которая даже понятия пока не имела о том, что я уже уезжаю, но так как она крепко обняла меня в ответ, я в этом сомневаюсь. По сути, только Беннет и Шон знали, что я рву все связи. Телохранитель даже расстроился, а Беннет тихо радовался, очень вежливого с его стороны. Под конец я обошла особняк, заглянув в каждую комнату и напоследок спустилась в подвал. Оружейная. Эту комнату никто не посещал на протяжение пяти месяцев, никто не чистил эти пистолеты и не использовал их по назначению. Любимая комната отца выглядела заброшенной. Я прошлась вдоль полок, пока не наткнулась на одну мелочь. Перстень отца с чёрным камнем, который видимо он снял во время стрельбы и забыл надеть. Белое золото блестело на свету.

Я должна отдать Беннету, только крутилось в моей голове, но чем дольше я смотрела на перстень, тем глупее мне казалась эта мысль.

Перстень был мне велик даже на большом пальце и я не придумав ничего умнее, повесила его на цыпочку. Кольцо как будто слегка согревала и я улыбнувшись своим мыслям покинула этот прекрасный дом.

***

— Привет, солнце, как поживаешь? — я широко улыбнулась Крису, который сонна трет глаза. Он находится в одних трусах и в таком положение я его видела тысячу раз. Ещё когда у него не было волос на груди, а в место мышц торчали кости.

Он поцеловал меня в щеку и ухватив чемодан одной рукой запихнул его в квартиру.

— Отлично спал, пока ты не разбудила.

Я плюхнулась на кровать и растянулась.

— А где твоя Аманда?

— Ее зовут Джульетта, идиотка.

— Ох, да ладно, звучит же одинакова.

Он закатит глаза и перегнувшись через меня устроился на другой стороне.

— Она уехала проведать маму, вернётся к обеду.

Крис натянул одеяла и закрыл глаза, отличное время сообщить классную новость.

— Отлично, а я тут поживу до вашей свадьбы.

Он резко распахнул глаза и сел на кровать, пристально начал вглядываться в мое лицо.

— Что случилось?

— О Боже моя паранойная мамочка проснулась? Ничего особенного просто я отправляюсь в свободное плавание и решила напоследок заглянуть на твою свадьбу. Вообще-то я сначала хотела остаться в отели, но помнишь, теперь я уже не миллиардерша и подумав получше я решила сэкономить на жильё притеснив вашу милимизирную семейку.

Он вздохнул и снова лёг на кровать уставшись куда-то в потолок.

— Джули будет просто в восторге. — Звучало так как будто она будет в  ярости.

— Да ладно, нам давно было пара познакомится с твоей Джульеттой, Ромео. — Я забрала все одеяло у Криса, завернувшись как в кокон. 

— Фу, иди сними джинсы, терпеть не могу, когда в постели лежат в джинсах.

Я лишь улыбнулась и ещё сильнее укуталась. Потом я почувствовала как его руки забрались под одеяло, в поисках моего тело и мне не осталось ничего гениальней, как завизжать, когда Крис начал щипаться.

— Придурок. — Я вскочила с кровати и начала стягивать джинсы. — Я придушу тебя раньше, чем твоя милая задница успеет покинуть кровать.

— В смысле милая задница? Она не просто милая задница, а сексуально милая задница.

Я закатываю глаза и возвращаюсь в кровать, пихаю Криса.

— Твоя задница это антоним к слову сексуальная, то есть милая.

— Джули бы с тобой поспорила.

— Она тебе льстит, ей положено это, вот как только станет твоей женой эта иллюзия кончиться.

Крис со всей силы пихает меня в бок отчего я лечу на пол и с треском приземляюсь на задницу.

У меня нет слов.

— Что, черт тебя...

— Я хочу спать, ты смотрела на часы? Семь утра! В воскресенье! Я собираюсь спать до обеда.

Я опять забираюсь в кровать и бью со всей силы в плечо. Он гневно смотрит на меня и потеряет то место, где я его только что стукнула. 

— Сладких снов, — слащавым тонном произношу я.

— Надеюсь меня сегодня никто не задушит во сне? Я ещё не обзавёлся наследниками.

— Кто знает, кто знает... — я забираюсь под одеяла и поворачиваюсь к нему спиной, мне тоже следует поспать.

Женская истерика это не лучший будильник. Почему то Джульетта решала приехать не к обеду, а в девять утра, видимо скучала по любимому. Я со стоном накрыла голову подушкой, в надежде, что можно будет таким образом избежать драмы. 

Невеста как положено орала об измене и прочем дерьме который Крис не совершал, как она глубоко ошибалась и так далее. У меня уши вяли от скандала и в какой-то момент я не выдержала, откинула подушку и села на кровать.

— Заткнись по хорошему или я помогу, — я говорила самым скучающим тонном на который мне даже не требовалась особых усилий.

Обо виновника драмы застыли и посмотрели на меня. Крис умоляющая, его симпатичная подружка в ярости.

— О, раз вы соизволили заикнутся, то наконец-то могу представиться, — я поднялась с кровати и поправила волосы. Конечно мой стиль а-ля бомж, а не голая любовница наверно слегка успокоили истеричку, но не сильно и пока у меня была возможность говорить, я не стала ждать, пока драма пойдёт по второму кругу, но уже с моим участиям. — Меня зовут Эрика Райх и я лучшая подруга, твоего бойфренда, я настолько лучшая, что мы как брат и сестра и если ты до сих пор не заметила, я в трусах, — я жестом указываю на свою футболку и самые обычные белые трусы. — И он в трусах, — я указываю на полугодового Криса, который даже не в боксёрах, а в семенниках с каким-то утками.

По моему у девушки кончился воздух от моей наглости и очевидных аргументов и у меня оказалась отличная возможность получше её рассмотреть. Красивая блондинка с голубыми глазами, грудь и попа побольше чем у меня, и если я долго буду находится рядом с такой девушкой, то у меня будет развит комплекс неполноценности. Рядом с ней я какой-то не сформированный подросток. От досады я даже скривилась.

— Малышка, давай сейчас садим на кухни и спокойно поговорим, — Крис так нежно-нежно посмотрел на Джульетту. Ужас.

Я посмотрела на этот милый разговор, как на самую противную вещь на свете и закатила глаза.

— Боже, пожалуйста, только давайте без всяких тошнотворно милых штук в моем присутствии.

Джульетта смотрела на меня не мигая, а потом резко засмеялась, как смеются моржи. Совсем не леди, но очень заразительно. Я ухмыльнулась в ответ и подхватив свою зубную щетку и старую вытянутую отцовскую футболку, отправилась в ванну, дав голубкам время на нормальные объяснения.

Когда я свеженькая и чистенькая вышла из ванны, наша идеальная пара снова стало идеально милыми. Крис был наконец-то одет, а Джульетто заваривала кофе. Я уселась на стул, на котором всегда сидела когда была у Криса на квартире.

— Зелёный чай без сахара? — Крис протянул мне чёрную кружку и весело подмигнул.

— А где мой апельсин? — я прошлась глазами по кухне в поисках фрукта.

— Прости солнце, но я не ждал тебя сегодня, я думал ты появишься только дня через два.

— Мне стало скучно, и ты да знаешь, что Беннет меня и так терпел слишком долго. — Я закинула ногу на стул и придала к груди, сделала большой глоток из чая.

За всем этим невеста следила слегка прищурив глаза с явным раздражением.

Я посмотрела на неё так же прищурившись. Ладно, нужно быть милый, ради Криса.

— Так, ты самая, которая так снесла голову моему другу, что он не может не о чем разговаривать, кроме тебя? — Крис зашипел на меня, но я лишь отмахнулась.

— Эм, наверно, — она посмотрела на своего жениха взглядом "это правд милый", а тот смущено отвёл взгляд "ага, но это так не по мужски". Такой немой милый диалог глазками. Ужас-номер-два, а я с ними ещё часу не пробыла.

— Так вот, давай сразу, чтоб унять твою бурлящую ревность, я тебе расскажу самую ужасную историю из нашей дружбы.

— Боже, нет, — Крис простонал и кинул на меня взгляд побитого щенка.

— Однажды, мы посмотрели фильм "С любовью, Рози", — Крис опять простонал и закрыл лицо руками. — Если ты его не смотрела, то лучше и не надо, для твоего же блага. — Джульетта нахмурилась и смотрела то на меня, то на Криса. — Так вот, суть в том, что после этого фильма, нам задумалась, что у нас большая любовь, прям с большой буквы "Л". Сколько мне тогда было?

— Четыреадцать, — Крис опять посмотрел на меня, но уже обречено, стал теребить край футболки, я буквально почувствовала как ему неловко. — А мне шестнадцать.

— Так вот, мы начали как бы встречаться. Держаться за ручки и все такое прочее. А потом он засунул язык мне в горло и меня стошнило. Ну знаешь, когда пробуешь, что-то новое и тебя тошнит после этого и на всю жизнь ты только помнишь как это было ужасно. В общем, когда я узнала, что у него появилась супер классная подружка, которая терпит его слюнявый рот, то даже слегка удивилась. Но будь уверенна, этап любовь-это-или-все-таки-дружба у нас кончился ещё тогда, и я вообще не представляю никакой угрозы в этом плане.

— Она мне как сестра, серьезно.

Наверно все это Джульетту не сильно убедило, но конец ее подозрению пришёлся на следущий вечер. Мы так сильно спорили, какая профессия более пристяжная, что в конце подрались и как обиженные дети разошлись по разным углам. Джульетта на все это лишь посмеялась и больше не смотрела на меня, как на соперницу.

С Джульеттой, мы нашли общий язык, я помогала ей со свадьбой и постоянно что-нибудь готовила и убиралась. В один прекрасный вечер когда пара устроилась на диван, а я противоположное кресло, мы смотрели какой-то фильм про зомби и ели попкорн.

— Знаешь, — Джульетта посмотрела на меня и слегка улыбнулась. — Когда Крис сказал, что ты миллиардерша в кубе, я ожидала увидеть какую-нибудь накаченную женщину с замашками стервы.

Я посмотрела на свою небольшую груди второго размера и кинула взгляд на её четвёртый, грустно вздохнула.

— Ты так мило намекаешь на мои недостатки, что я не могу даже по-настоящему обидеться.

Она рассмеялась своим смешных смехом, громко и заразительно, только в этот искрений смех можно влюбится. Я тепло улыбнулась Крису, когда наши глаза встретились и одними губами шепча «она великолепна». Крис счастливо блеснул зубами и поцеловал в макушку трясущую от смеха девушку.

От этой сцены у меня даже защемило в сердце и я в первые за весь месяц почувствовала себя лишней в этом их маленьком мире. Не считая конечно тех сцен, когда они начинали пожарами друг другу глазами и я благополучна сматывалась в другую комнату.

— Ладно, — я хлопнула в ладоши призывая к себе внимание. — Идите отсюда с моего дивана, завтра у вас сложный день, нужно лечь пораньше, потому что подъем очень ранний. 

Когда я уже разложила свою постель и удобно устроилась, ко мне зашёл Крис и устроился в кресле, где 15 минут назад сидела я.

— Куда отправляешься? — он улыбнулся, но особого счастья в его глазах не мерцало.

— Не знаю, наверно в Европу, давно хотела себе устроить тур по миру. Я ещё не была в Австралии, и так и не доехала до Южной Африке.

— Надолго?

Я неопределенно пожала плечами и посмотрела в абсолютно белый потолок с одинокой люстрой.

— Как мне с тобой связаться?

— Я пришлю тебе открытку с Гоа, — я улыбнулась, демонстрируя, то что не надо делать панику на ровном месте, не в первый раз расстаёмся надолго. — Я появлюсь раньше, чем родится твой первенец, не волнуйся.

Он посмотрел на меня строго и даже не пытался улыбнуться.

— Солнце, я знаю как тебе было плохо последнее месяцы, и даже не пытайся опять уйти от темы, я видел в каком состояние ты находилась, когда я нашёл тебя на том ковру. И я хочу чтоб ты знал, что я примчался, сразу же как только узнал о его смерте. — Я лишь киваю, не могу ничего сказать, во рту песок. — И ты ничего не говоришь о предполагаемом убийце, я точно знаю, что ты его ищешь, потому что я знаю тебя и знаю что ты все просто так не оставляешь. — Я дёргаюсь и опять киваю: ищу, но ничего не нахожу. Я ловлю себя на мысли, что сжимаю перстень под майкой. — Послушай, солнце, делай, что хочешь, но не нужно совершать собственного суда и казни, я не хочу чтоб ты до конца жизни весела с этим грузом убийства.

Я цепенею от этих слов и молчу, нужно что-то сказать, но я не могу, нужно хотя бы кивнуть, но кровь заледенела.

Он не знает.

Единственное, что он не знает.

Я хочу соврать, что конечно нет, никаких убийств, что да, ты абсолютно прав, что да, груз будет тяжёлой, но груз совсем не тяжёлый.

«Мне легко убить» мысль проносится молнией сквозь всю меня и я понимаю что это правда и что это правда не совместима с моими собственными принципами.

Просто взрыв мозга.

— Рика. — Крис зовёт меня через лёд в которое превратилось мое тело, он опять и опять произносит мое детское прозвище, но я не реагирую.

Рика Рика Рика

Раз, два, три, четыре, пять.
Я иду тебя искать.

— Все будет хорошо, Крис, не волнуйся.

Это говорю не я, лишь моя оболочка.

Ложь в моих словах заполняет комнату, заползает под диван и заливается в уши.

— Я переживаю.

Крис мне не верит, он видит правду через это густое одеяло лицемерия и волнуется.

— Все будет хорошо.

Или нет, но тебе этого уже не узнать, ведь у тебя есть уже тот о ком на самом деле следует беспокоится, и она гораздо лучше, чем я.

Но я ничего такого не говорю, ведь ложь все таки становится убедительнее и Крис уходит от меня.

А завтра я покину его.