Глава 29
Больше всего я боялась того, что могу позволить себе сделать с ним наедине.
— Вань, — шепчу я ели слышно.
Не знаю точно, чего я хотела. Может быть не мучать меня и отпустить или может, наконец, снова ощутить привкус его губ.
Он наклонился ко мне, его лицо оказалось всего в паре сантиметров от моего.
— Я не могу устоять, но я не поцелую, пока ты не попросишь, — произносит он мне в самое лицо, и я ощущаю его горячее дыхание. — Помнишь?
Смотрю в его глазах, и я хочу понять, о чем он думает в этот момент. Хочет ли он меня поцеловать, так же как и я его? Нужно ли ему вообще все это?
— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, — ели слышно произношу я и боюсь, что он снова начнет насмехаться надо мной. Уголки глаз Вани прищуриваются, и я вижу, что он улыбается.
— Мы точно не можем быть друзьями, — говорит он быстро и впивается мне в губы.
Я не сопротивляюсь, потому что ждала этого поцелуя большего всего на свете. Его губы прилегают к моим, и я чувствую его манящий мятный запах. Вкус его поцелуя. Я дрожу от его прикосновений, а Ванч продолжает жадно целовать меня.
Внизу живота становится непривычно тепло и приятно. Искра, проникнув сквозь кожу мгновенно вспламеняет мою кровь. Весь мир кроме Вани, исчез. Я чувствую, что могу взорваться только от одного этого момента.
Его язык касается моего, и я делаю тоже самое. Он тут же издает соблазняющий стон, уверена, что ему это понравилось. Ваня нежно кусает мою нижнюю губу и медленно прерывает поцелуй, проводя своей ладонью по моей щеке. Открыв глаза, я вижу его лицо в нескольких сантиметрах от меня. Он смотрит своими голубыми глазами, не отрывая взгляда от меня, как будто изучает каждый сантиметр моей кожи. Мне ужасно захотелось показать язык, но я сдерживаюсь, так же наблюдая за ним.
Я слышу, как он тяжело дышит, как пытается оторвать от меня свой взгляд, но у него ничего не получается.
Хочу напомнить ему, что мы договорились остаться друзьями, но понимаю, как это нелепо будет звучать, после того как я умоляла его поцеловать меня. Он и вправду прав, мы не можем остаться друзьями и на это есть две причины. Первая: я, кажется, начинаю что — то испытывать к нему. Никогда прежде, ничего подобного не происходило со мной. Я хочу убедить себя в том, что мне это не нужно, но ощущения намного сильнее разума. Вторая причина: Ваня холодный и слишком равнодушный и для меня это настоящая пытка, но в такие моменты, как сейчас я понимаю, что он настоящий. В эти моменты он совсем другой, более нежен, ласков и добр. Понимаю, что эти слова совсем не характеризуются с ним, но сейчас он именно такой. И я могу лишь подозревать, что Ваня такой только рядом со мной. На самом деле, я бы очень хотела в это верить.
— Ты прекрасна Ань, — говорит он нежно, соблазняюще, глядя мне в глаза. — Я хочу, чтобы мы стали ближе.
Мне никогда не нравились такие комплименты, но Ваня говорит это так по — особенному, с чувством.
Внутренний назойливый голос напоминает мне, что он каждой девушке говорит эти соблазняющие слова. По большей части девчонки сами на него вешаются, а он в свою очередь не упускает шанса. Я совсем не хотела быть одной из тех девушек, с которыми он спит, а потом выставляет из дома под утро.
Ничего не отвечаю. Все слишком быстро происходит и это меня пугает. Не могу поверить, что я могу нравиться Ване. У меня нет не единого шанса. Я не длинноногая блондинка, я не умею краситься, я не слишком самоуверенная в себе. У него было столько девушек, и из всех он выбирает меня. Не понимаю, как себя вести. Отвожу взгляд, уверенная, что все лицо покраснело от неловкости.
— Нет, посмотри на меня, — требует он, и я подчиняюсь, быстрее, чем соображаю. — У тебя прекрасные глаза, тебе кто — нибудь говорил об этом?
Я смущенно опускаю свой взгляд. Он снова принялся за свое. Поедает меня глазами.
Он, что не понимает, что это не прилично?
Я не в силах произнести и слова, но мне хочется, чтобы он оставался таким. Не хочу, чтобы он снова мне грубил, мне нравится Ваня таким. Я надеюсь, что этого не произойдёт. Я не выдержу, если он снова станет таким, как раньше.
— Тогда откройся и ты мне, — прошу я низким голосом.
Ваня вздыхает и отводит от меня взгляд.
— Серьезно, Вань. Я хочу узнать о тебе больше, но ты всеми силами сопротивляешься. Как мне открыться тебе, когда ты сам этого не делаешь?
Неожиданно он обнимает меня и кладет мою голову себе на плечо.
Я смотрю на весь этот потрясающий вид, который мы видим вместе и до сих пор не верю, что я здесь с Ваней. Так прекрасно осознавать, что мы здесь совсем одни, и я могу думать лишь о его прикосновениях.
— Я скажу лишь, что мы с Катей отлично дружили.
Что значит, они дружили? Они дружили как парень с девушкой? Как мы с Сашей? И почему дружили?
Вот снова он пытается мне открыться, но от сказанных слов больше вопросов, чем ответов. Может он все же любил ее? Наверное, и вправду любил. Можно дружить с человеком и понять, что любишь его. Наверное, в какой — то момент он ее полюбил, но это оказалось не взаимно. Может поэтому он просил прощение? За то, что сказал ей об этом? Думаю, после этого они перестали общаться, именно поэтому он не хочет об этом говорить.
— И это все?
— Да, это все, что тебе нужно знать.
Он замолкает.
— Это не значит, что ты мне открылся, — возражаю я.
Мир Вани полон загадок и как ни странно я хочу их разгадать. Мне хочется проникнуться к нему. Я не могла подумать об этом при первой нашей встречи, потому тогда он показался мне совсем другим. Как и все люди, я сделала поспешные выводы, а ведь чтобы понять человека нужно узнать его хоть чуточку. Я все чаще задумываюсь, что могло произойти в его жизни, из — за чего он стал таким. Уверена Ваня совсем ни такой грубиян, как хочет показаться. Он бежит от чего — то сам того не осознавая. Но мне — то видно этот его взгляд — потерянный и пустой. Ваня будто со мной, но мыслями далеко не здесь.
В последние годы в таком состоянии была я. А теперь я осознаю, что встретив Ваню, я перестала мучать себя мыслями о прошлом. Он будто помогает мне избавиться от всего этого, даже не принимая в этом участие.
— Ань, — произносит Ваня, щелкнув пальцами у меня перед лицом. Я смотрю на него, и в его взгляде чувствую беспокойство. — Все хорошо?
Я улыбаюсь, отбрасывая мысли в голове и киваю.
Он касается рукой моей щеки.
— Твое лицо изменилось. Я испугался, что тебе снова плохо.
Я растерянно отвожу от него взгляд. Не хочу, чтобы он думал, что приступ, который произошел тогда в машине, у меня постоянно. Мне становится стыдно, потому что не могу терпеть жалость по отношению к себе.
— Все хорошо, правда.
Беру его руку и сжимаю его пальцы.
— Хочу услышать, какое было первое впечатление обо мне, в нескольких словах, — вдруг произносит он, отводя от меня свой взгляд.
Я задумываюсь, прежде чем ответить.
— Ты уверен, что хочешь это услышать? — смеюсь я.
Он улыбается и кивает.
— Хорошо, думаю высокомерный, упрямый, ну и, наверное, вспыльчивый.
— Скажу честно, ты мне напоминаешь кое — кого. Она была хорошим человеком.
Когда он говорит эти слова, я без лишних слов понимаю, что речь снова зашла о Кате.
— С ней ты хотел стать лучше, чем есть? — интересуюсь я.
— Не совсем. С ней я был настоящим. Она всегда напоминала мне, что на самом деле я хороший.
Ощущаю, что Ваня напрягся. Я смотрю на него и замечаю, что он хмурится.
— Сейчас от этого ничего не осталось.
Думаю, он и сам понимает, что играет с девушками, а его слова лишь подтверждают, что раньше Ваня не был таким.
— А твое впечатление обо мне? — спрашиваю я, пытаясь отвлечь его от мыслей об этой девушке.
Он немного задумался и посмотрел на меня.
— Загадочная, очень красивая и настоящая грубиянка.
Я краснею.
Очень красивая. Он сказал, что я очень красивая.
— Ох, лучше замолчи, а то я подумала, что ты можешь быть милым.
Ваня улыбается своей очаровательной улыбкой, сверкая льдинками в глазах. Он наверняка заметил мою смущенность. Я ослабляю оборону и улыбаюсь ему в ответ. Нужно просто попытаться узнать его по — лучше, без той маски придурка, которую он так любит надевать. Сегодня он, кажется, снимает ее все чаще.
Еще некоторое время мы любуемся видом, а потом Ваня предлагает собрать все, потому что становится невыносимо холодно.
— Однажды я отправился в Лас — Вегас на две недели, — говорит Ваня, когда мы идем обратно. Он пытается осветить дорогу фонариком, но все рано было очень темно. Ваня берет меня за руку и мне становится очень спокойно.
— Признаться эти две недели были самыми худшими. Но ни об этом. Я никому не сказал о том, что я уезжаю, так что когда я вернулся в Москву обратно, никто не заметил, что я отсутствовал. Та компания, с кем я провожу время всегда рядом со мной, но им наплевать на меня. Их интересует только вечеринки, которые я устраиваю и бесплатная выпивка.
Понимаю, что он пытается что — то рассказать о себе, чтобы мы по настоящему стали ближе.
— А я никогда не была в таких крупных городах. Даже не знаю, какого это. Мне бы хотелось увидеть весь мир. Хочется научиться жить по — другому. Отбросить все мысли в голове и перестать думать и контролировать каждый шаг.
— Я про это и говорил.
— Про что? — спрашиваю я, не понимая на, что он намекает.
— Что ты слишком юна, но способна самостоятельно жить.
Ваня упоминает о моей самостоятельности уже второй раз за этот вечер.
Он слишком быстро меня разгадывает.
— Куда бы ты отправилась в первую очередь? — интересуется Ваня.
— Думаю, у меня не появится такая возможность, — немного подумав, отвечаю я.
Ваня неожиданно остановился и посмотрел на меня. Я тоже останавливаюсь.
— Но ты же наверняка мечтаешь побыть где — нибудь? — спрашивает он упрямо. — Если бы была возможность, куда бы отправилась?
— Да, думаю, это был бы Париж, — не раздумывая отвечаю я. — В детстве моя мама показывала мне свои фотографии оттуда. Они были прекрасными. В этот город я влюбилась еще тогда.
Я замолкаю. Не нужно было мне говорить о маме. Не нужно…
— Там действительно очень красиво, — отвечает Ваня, двигаясь с места. — Я был там пару раз. Думаю, тебе бы там понравилось.
Он не замечает мою растерянность и это к лучшему. Мне не нужны лишние вопросы. Достаточно такого мимолетного разговора.
Когда доходим до машины, он открывает багажник и укладывает вещи, потом открывает мне дверцу машины, и я киваю.
— Почему ты молчишь? — спрашиваю я, когда мы едем обратно.
Уже около пятнадцати минут мы ехали молча в тишине, и мне стало не по себе. По взгляду Вани понимаю, что он о чем — то думает.
Может я опять ляпнула что — то ни так?
Он отвлекся от дороги и смотрит на меня.
— Не нужно было приходить к тебе пьяным, — говорит он неожиданно.
— Это ты к чему?
Не понимаю, почему он вдруг вспомнил об этом.
— Идея с вопросом, была неудачной, — ответил он, и мы снова погрузились тишину.
И как мне все это понимать? Почему нельзя говорить все напрямую?
— Ты ведешь себя странно, — через несколько минут, говорю я и отвожу от него глаза.
— Я не веду себя странно, это ты странная! — говорит он чуть громче, посмотрев на меня, но потом снова смотрит на дорогу.
— Вот как?
Отворачиваюсь к окну. Надо было мне молчать.
— Эй, все хорошо?
Ваня кладет свою руку мне на колено, и я позволяю себе положить на его руку свою ладонь.
— Да, все отлично, — вру я.
Я не понимаю, как Ваня доводит меня до такого состояния. Он делает меня хрупкой, беззащитной. С ним я настоящая, с ним я плачу, смеюсь, шучу и кричу. Но я многое пережила в этой жизни и слишком часто мне делали больно. Мысль о том, что он может сделать мне больно, слишком сильно меня расстраивает.
Признать этот вечер был другим, он был особенным. Думаю, сегодня мы оба сняли маски и на время смогли показать себя настоящих.
Когда подъезжаем к дому, не знаю как себя вести. Нужно ли пригласить его к себе или это будет лишнее? Что делают в таких случаях?
— Хочешь зайти? — спрашиваю я, когда Ваня останавливает машину.
Он улыбается.
— Очень мило с твоей стороны, но думаю, твоя подружка будет против гостей.
Ваня указывает на окно, в котором горит свет. Это значит, что Диана дома, и она точно не будет рада, если я кого — то приведу. Уже довольно поздно и я думаю, что Ваня прав.
Он берет мою руку в свою ладонь. Мне не хочется, чтобы он уезжал. Последние несколько часов были самыми лучшими в моей жизни.
— Ну, что? До завтра? — спрашивает он, перебирая нежно мои пальцы.
Как бы я не хотела доказывать обратное, но с Ваней было хорошо проводить время.
— Кстати насчет завтра, — начинаю я растерянно и выдергиваю руку. — Можно попросить тебя кое о чем?
Всю дорогу обратно я думала о том, что завтра мне предстоит обед в семье Астафьевых. Я до сих пор понимаю, что если окажусь там одна, то мне конец. Если бы Ваня согласился пойти со мной, может тогда бы я думала о том, что он рядом, а не о том, что я не была на семейных обедах уже сто лет. Думаю, я смогу это сделать, только вот наберусь, храбрости и я спрошу его об этом.
— Да.
— Меня пригласили завтра на семейный обед, — я сглатываю. — Если ты ничего не планировал, и у тебя нет ни каких дел…
— Я свободен, — перебивает он меня, заставляя перейти к сути.
В груди стало тесно. Понимаю, что слишком мало его знаю, а Саша наверняка разозлится, когда увидит нас вместе. Но сейчас меня беспокоило лишь, то, что приступ может повториться. Я не знаю наверняка, но и распространяться о причинах, у меня нет никого желания. Безусловно, я боюсь, что может что — то пойти ни так.
— Ань, о чем ты хотела меня попросить? — мягко интересуется Ваня.
— Я бы очень хотела, чтобы ты поехал со мной, — говорю я слишком тихо, чувствуя себя немного ближе к нему.
Я понимаю, что Ваня мне необходим завтра рядом, иначе я просто не переживу. Хочу знать, что он будет рядом, если мне это станет так необходимо. Это будто бы уже вошло в привычку.
Ваня улыбается мне самой милой улыбкой и отвечает:
— Если ты хочешь, чтобы я там был, то я конечно приеду.
Я выдавливаю улыбку. Ваня может быть приятным парнем, когда сам этого захочет.
— Не жалеешь, что поехала? — спрашивает он мягко, глядя мне в глаза.
— Нет. Мне все понравилось, — признаюсь я.
— Значит, до завтра? — он улыбается и наклоняется ко мне.
Не знаю должна ли я поцеловать его на прощание или нет. Поэтому очень рада, когда он берет прядь волос с моего лица и поправляет за ухо. Затем, наклоняясь к моему лицу ближе, и мягкими губами прикасается ко лбу. В груди вспыхивает пожар от такого робкого поцелуя. Когда он отстраняется, понимаю, что теперь такого поцелуя мне мало.
Он улыбается мне.
— До завтра, — говорю я и открываю дверь машины.
Ваня вдруг хватает меня за руку, и я смотрю на него. Его кожа была мягкой и теплой.
— Улыбайся почаще, — говорит он мне, отпуская мою ладонь.
— Пока, — говорю я, растаявшая от его слов.
Хватаю с заднего сидения свои вещи, и захлопываю за собой дверцу.
Ваня заводит машину, и уезжает, а я смотрю ему в след. Я хочу снова видеть его потрясающую улыбку или даже ту ухмылку, которая меня постоянно бесит. Я понимаю, что он мне не безразличен. Я готова вырвать всем девчонкам волосы, которые касались его когда — либо. Я признаю, что испытываю к нему, наверное, чувства. Они реальные и это, не какое — то увлечение.
Я достаю телефон из сумки и несколько минут обдумываю свое решение. Затем открываю сообщения от Вани и набираю ему эсэмэс:
«Боюсь увидеть тебя завтра. Не понимаю, что происходит со мной».
Отправляю сообщение и держу телефон в руках, ожидая ответа. Смотрю на дисплей, и телефон вибрирует. Ваня сразу же присылает ответ:
«Надеюсь это не из — за того, что я вел себя сегодня, как зануда?»
Я улыбаюсь и набираю обратное сообщение:
«Это из — за того, что ты был слишком мил и это не выходит у меня из головы».
Ответ не оставляет ждать меня долго:
«Тебе нужно поспать. Спокойной ночи, Ань».
Ничего сверхъестественного я не ожидала прочитать, но такой ответ почему — то меня немного расстроил. Я разочарованно блокирую телефон и кладу его обратно в сумку. Не хочу писать ему ответ. Смотрю в окно на третьем этаже и быстрыми шагами направляюсь к подъезду.