Самая опасная миссия. Часть 1
Пушку Страйка, запрятанную в изящную трость, выбило из рук взрывом, и оружие пришлось оставить на соседней улице. Так что на двоих у них оставался миниатюрный пистолет у Даймонд в сумочке и сколько-то ножей: по одному за каждой подвязкой и столько, сколько Страйк сумел распихать под костюмом. А уж распихать он мог целый арсенал — потом устанешь доставать из самых неожиданных мест.
Ничего. Они управлялись и с меньшим. Однажды Даймонд обезвредила группу террористов с лаком для волос и упаковкой спичек, а Страйк как-то вытащил их из плена, используя только зажим для галстука.
Пистолет и ножи — практически роскошь.
Даймонд выглянула из укрытия и не увидела ничего подозрительного.
По идее, в этом переулке их не должны были найти, но когда у них двоих что-то шло по плану? Планы — это не про них. Конёк их непобедимого дуэта — чистая импровизация. Ну, или иногда вполне себе грязная. По настроению.
В переулке — точнее, в узкой щели между двумя зданиями — было даже уютно. Сверху раздавались громкие голоса, спорящие на итальянском, в окнах колыхалось сохнущее белье, аромат томатного соуса щекотал ноздри, а тёплая средиземноморская ночь мягко обнимала за плечи.
Романтика, сказала бы Даймонд, если бы не гонящийся за ними наркокартель почти в полном составе.
Страйк возвышался над ней и закрывал собой лунный свет. В полутьме его лицо приобрело особую загадочность, из тщательно уложенной прически выбилась пара прядей, галстук уже болтался на честном слове.
Джеймс Бонд, которого застали врасплох. Только лучше, потому что у «агента 007» — вереница дам всех форм и фасонов, а у Страйка — одна Даймонд. Напарница, любовница, в какой-то другой жизни — жена.
Даймонд чувствовала спиной всю текстуру раздробленного кирпича, потому что Страйк вжимал её в стену очень-очень крепко. Всем своим телом вжимал.
— Извини, детка, не могу скрыть своего восторга, — хрипло сказал он.
Даймонд приподняла ногу вверх и упёрлась бедром ему в пах, где совершенно отчётливо ощущался стояк. Похоже, не она одна прониклась духом романтики итальянской подворотни.
— Звучишь ты не очень сожалеющим.
— Возможно потому, что не очень сожалею.
— Собираешься ли ты что-нибудь с этим делать? — спросила Даймонд невинным голосом, притираясь ближе. Её за провокации разыскивали в тридцати семи странах мира.
— И словить пулю со спущенными штанами? — прошептал Страйк ей на ухо, только усугубляя ситуацию своим интимным шёпотом. Его разыскивали в тридцати шести (над чем Даймонд не уставала подтрунивать).
— Боишься?
Сильные руки сжали её бёдра, а зубы чуть дёрнули серёжку с поддельными бриллиантами размером с вишню. Даймонд поёрзала, чувствуя, что бельё уже намокло.
Где только они не трахались — в чуланах древних замков, где проходили приёмы королевских особ, и в туалетах частных самолётов, в винных погребах и примерочных бутиков, но также в самых тёмных подворотнях чайнатаунов, кладовках Макдональдсов и кабинках самых стрёмных стрипушников. Работа такая, подразумевает разнообразие.
Но прямо в момент погони?
Нет, это всегда казалось слишком. Одновременно с этим глупо отрицать сбитое дыхание, разгорячённое тело, стучащий по ушам адреналин. Драка — почти секс. Погоня — совершенно точно прелюдия.
Скинув с себя пиджак, Страйк накинул его на плечи Даймонд, чтобы не повредила голую спину о грубый кирпич, а потом просунул руку в разрез платья и дёрнул за кружево.