Разрыв теней
Ночь в доме Тэхёна была густой, пропитанной напряжением и сладким запахом карамели, который стал почти осязаемым. Чонгук лежал на диване, его тело дрожало от течки, но укол Намджуна дал ему передышку. Дыхание выровнялось, жар немного отступил, оставив слабость и влажность. Тэхён сидел рядом, сжимая его ладонь, взгляд полный тревоги и любви. Он наклонился, мягко лизнув метку на шее Чонгука — она уже заживала, кожа вокруг стала почти нормальной, но всё ещё отзывалась лёгкой дрожью на его прикосновения.
— Тэхён-и... — прошептал Чонгук, голос слабый, но тёплый. — Я весь мокрый...
Тэхён посмотрел на него, глаза расширились, когда он увидел, как простыня под Чонгуком пропиталась смазкой. Течка выдавала её обильно, и омега, смущённо опустив взгляд, покраснел.
— Это из-за меня, Гуки, — сказал Тэхён тихо, голос полный нежности. Он взял полотенце с дивана, вытирая мокрую кожу Чонгука, и снова лизнул метку, снимая дискомфорт. — Твоё тело зовёт меня, солнышко. Я помогу тебе.
Чонгук кивнул, сжимая руку Тэхёна, и слабо улыбнулся.
— Спасибо, Тэ, — выдохнул он. — Метка... она почти не болит. Ты делаешь лучше.
Намджун, стоя у стола с чемоданчиком, кивнул.
— Это хороший знак, — сказал он спокойно. — Метка заживает, а смазка... её много, но это нормально при такой течке. Блокаторы выгоняют всё наружу. Отдыхай, Чонгук.
Тэхён гладил спину омеги, пока тот не прижался ближе. Он чувствовал, как жар возвращается, и сердце сжималось от беспокойства. Но шаги снаружи отвлекали — угроза Сонджуна была рядом.
Юнги у окна повернулся, лицо мрачное.
— Они не ушли, — сказал он тихо. — Вижу тени у забора. Трое, похоже. Сонджун что-то готовит.
Тэхён напрягся, аура стала тяжелее, но он сдержался, глянув на Чонгука.
— Намджун, сколько у нас времени? — спросил он, голос резкий.
— Укол даст часов шесть, — ответил бета, проверяя пульс Чонгука. — Но если течка вернётся, ему нужен ты, Тэхён. Я останусь, прослежу.
Тэхён кивнул, снова зализывая метку, пока Чонгук не расслабился под языком.
— Я с тобой, Чонгук-и, — прошептал он, целуя его в лоб. — Но надо защитить нас.
Телефон Юнги завибрировал, он ответил, нахмурившись.
— Хосок, — сказал он, включая громкую связь. — Что там?
Голос Хосока был напряжённым, но уверенным.
— Ордер — фальшивка, — сказал он. — В суде нет решения о недееспособности. Они подкупили кого-то. Но у меня есть компромат на Сонджуна.
Тэхён и Юнги переглянулись, Чонгук поднял взгляд, полный надежды.
— Какой компромат? — спросил Тэхён, голос холодный.
— Сонджун в дерьме, — ответил Хосок. — Торгует нелегальными медикаментами, подкупает врачей. И у него любовник — альфа, год с ним встречается. Семья Чонгука не знает, он скрывал это.
Юнги ухмыльнулся, взгляд острый.
— Это наш козырь, — сказал он. — Кидаем это его семейке, и они отвалят. Позор им не нужен.
Тэхён кивнул, сжимая плечо Чонгука.
— Хосок, сделай это, — сказал он. — Отправь всё матери Чонгука. Пусть знает, с кем связалась.
— Уже в деле, — хмыкнул Хосок. — Доки и фотки с любовником у неё через час. Но Сонджун может ударить раньше.
Юнги положил телефон, глянув на Тэхёна.
— Он прав, — сказал он. — Они снаружи, ждать не будут.
Тэхён сжал кулаки, но Чонгук застонал, тело снова стало горячим, смазка текла так, что одеяло промокло. Тэхён наклонился, зализывая метку, и омега выдохнул, прижимаясь.
— Тэ... опять жарко, — прошептал Чонгук, голос дрожал.
Намджун шагнул ближе, проверяя его.
— Течка возвращается, — сказал он. — Укол не держит долго. Тэхён, помогай ему. Мы с Юнги выйдем.
Тэхён кивнул, взгляд смягчился.
— Идите, — сказал он тихо. — Я позабочусь о своём котёнке.
Юнги и Намджун вышли, закрыв дверь, оставив их наедине. Тэхён снял одеяло, руки прошлись по мокрой коже Чонгука, вытирая смазку. Он наклонился, целуя его губы, затем спустился ниже, к бёдрам.
— Расслабься, Гуки, — прошептал он, раздвигая ноги омеги. Его язык прошёлся по внутренней стороне бедра, слизывая смазку, а потом он добрался до попы, мягко вылизывая её, обводя вход. Чонгук застонал, тело выгнулось, пальцы вцепились в диван.
— Тэхён-и... — выдохнул он, дрожа от удовольствия.
Тэхён продолжал, язык двигался нежно, но уверенно, снимая напряжение течки, пока Чонгук не стал ещё мокрее от его ласк. Он ввёл пальцы, растягивая омегу, а затем вошёл, скользя легко благодаря влаге. Движения были глубокими, нежными, каждый толчок снимал жар.
— Ты мой, солнышко, — выдохнул Тэхён, целуя его шею рядом с меткой.
— Твой, Тэ, — простонал Чонгук, кончая с дрожью, а Тэхён последовал, прижимаясь ближе.
Когда всё утихло, Тэхён снова лизнул метку, чувствуя, как она заживает, и укрыл Чонгука одеялом, притягивая к себе. Омега дышал ровнее, держа его руку.
Но грохот прервал их — окно разлетелось вдребезги, и Тэхён рявкнул:
— Какого хуя?!
Юнги влетел в комнату, голос резкий:
— Они здесь! — крикнул он, бросаясь к двери.
Тэхён вскочил, загораживая Чонгука, аура как сталь. Двое в масках ворвались, пахло Сонджуном — железом и угрозой.
— Убери его! — рявкнул Тэхён Юнги, бросаясь вперёд. Он схватил одного, вывернув руку с хрустом, и ударил второго в челюсть, отправив на пол.
Намджун подхватил Чонгука, уводя в угол, пока Юнги вытащил нож. Тэхён стоял между ними и наёмниками, взгляд полон ярости.
— Не тронете его, суки, — прорычал он, воздух задрожал.
Голос Сонджуна прорезал ночь:
— Забирайте его, быстро!
Но телефон Намджуна завибрировал, и он ответил, надежда в глазах.
— Хосок, — сказал он. — Компромат у матери Чонгука. Она в ярости, Сонджуну конец. Они отступают.
Тэхён стоял над поверженными наёмниками, его грудь тяжело вздымалась, а кулаки всё ещё были сжаты. Машина Сонджуна исчезла в ночи, оставив за собой тишину, нарушаемую лишь звоном разбитого стекла на полу. Он повернулся к Чонгуку, который дрожал в руках Намджуна, его мокрое тело блестело от смазки, а глаза были полны усталости, но и облегчения.
— Тэ... — прошептал Чонгук, протягивая руку, и Тэхён тут же оказался рядом, притягивая омегу к себе. Он снова лизнул метку, чувствуя, как она почти зажила под его языком, и прижал Чонгука к груди, укрывая его от холодного воздуха, льющегося через разбитое окно.
— Всё кончено, — сказал он тихо, голос мягкий, но твёрдый. — Я здесь, Гуки. Ты в безопасности.
Чонгук кивнул, прижимаясь ближе, его мокрые бёдра оставляли следы на одежде Тэхёна, но альфа не обращал на это внимания. Он взял полотенце, осторожно вытирая смазку с кожи омеги, и поцеловал его в макушку.
— Ты весь мокрый, солнышко, — прошептал Тэхён, улыбнувшись уголком губ. — Течка тебя не отпускает, да?
— Это ты виноват, Тэхён-и, — слабо улыбнулся Чонгук, его голос дрожал от усталости, но в нём была искренняя нежность. — Ты заставляешь меня... чувствовать тебя.
Тэхён тихо рассмеялся, снова зализывая метку, пока Чонгук не выдохнул с облегчением, расслабляясь в его руках.
Намджун подошёл ближе, осматривая омегу с профессиональной заботой.
— Жар спал, — сказал он, проверяя пульс Чонгука. — Но он слаб. Ему нужен отдых, Тэхён. И тёплое место — тут теперь сквозняк, черт возьми.
Юнги, стоя у разбитого окна, кивнул, его взгляд был мрачным.
— Я закрою это досками, — сказал он, бросая взгляд на улицу. — Но один из этих уродов сбежал. И оставил вот это.
Он поднял с пола смятый лист бумаги, протянув его Тэхёну. Альфа взял записку, его брови нахмурились, когда он прочёл короткий текст: "Это не конец. Он вернётся за своим." Тэхён сжал бумагу в кулаке, его аура стала тяжелее, но он сдержался, глядя на Чонгука.
— Пусть попробует, — сказал он тихо, голос пропитан сталью. — Я не отдам тебя, Чонгук-и.
Омега поднял взгляд, его глаза вдруг расширились, и он сжал руку Тэхёна сильнее.
— Тэ... я чувствую тебя, — прошептал он, его голос дрогнул. — Гнев... и страх. Это... из-за метки?
Тэхён замер, его взгляд смягчился. Он наклонился, касаясь лбом лба Чонгука, и улыбнулся.
— Да, котёнок, — сказал он тихо. — Ты чувствуешь меня, как я тебя. Мы теперь одно целое.
Чонгук улыбнулся, его пальцы нашли кольцо на руке Тэхёна и сжали его.
— Я не боюсь, Тэхён-и, — прошептал он. — Пока ты рядом.
Их момент прервал звонок телефона. Намджун достал его из кармана, нахмурившись, и ответил.
— Да? — сказал он, а затем его лицо стало серьёзнее. — Это она.
Он включил громкую связь, и голос матери Чонгука прорезал тишину, холодный, но с ноткой неуверенности.
— Тэхён, — начала она. — Я получила... документы. О Сонджуне. Это правда?
Тэхён сжал челюсти, его рука гладила спину Чонгука, успокаивая.
— Правда, — сказал он резко. — Он преступник и обманщик. Любовник, сделки, подделки — всё на нём. Вы связались с дерьмом, а не с альфой.
Она замолчала, затем её голос стал тише.
— Я... мы не знали, — сказала она. — Я разрываю с ним все связи. Но он... он звонил мне только что. Он в ярости. Говорит, что это ещё не конец.
Тэхён усмехнулся, но в его глазах не было веселья.
— Пусть приходит, — сказал он. — Я готов.
Мать Чонгука кашлянула, её тон смягчился.
— Чонгук... он в порядке? — спросила она, и в её голосе впервые прозвучала тень вины.
Тэхён посмотрел на омегу, который прижимался к нему, и ответил:
— Мой муж в порядке, когда рядом я. Больше вам нечего тут искать.
Она вздохнула, и связь оборвалась. Тэхён бросил телефон Намджуну, притягивая Чонгука ближе.
— Они отступили, Гуки, — прошептал он, целуя его в висок. — Семья отстала. Сонджун один.
Чонгук кивнул, его мокрое тело дрожало, но он улыбался.
— Ты спас меня, Тэ, — сказал он тихо. — Снова.
— Всегда буду, солнышко, — ответил Тэхён, снова зализывая метку, пока омега не расслабился полностью.
Юнги закончил заколачивать окно досками, повернувшись к ним.
— Это временно, — сказал он. — Но записка... Сонджун не сдастся. Он вернётся, и, скорее всего, с подкреплением.
Намджун кивнул, убирая инструменты.
— Я останусь на ночь, — сказал он. — Чонгуку нужен контроль, а вам — помощь, если что-то пойдёт не так.
Тэхён посмотрел на него, затем на Юнги.
— Спасибо, — сказал он тихо. — Вы оба... спасибо.
Юнги махнул рукой, скрывая улыбку.
— Не за что, — сказал он. — Но будьте начеку. Этот ублюдок не из тех, кто просто сдаётся.
Тэхён кивнул, поднимая Чонгука на руки и перенося его в спальню, подальше от сквозняка. Он уложил омегу на кровать, укрывая одеялом, и лёг рядом, притягивая его к себе. Его язык снова прошёлся по метке, снимая последние следы напряжения, и Чонгук вздохнул, уткнувшись в его шею.
— Ты чувствуешь меня, да? — спросил Тэхён тихо, гладя его волосы.
— Да, Тэхён-и, — прошептал Чонгук. — Твою силу... твою любовь. Это... невероятно.
Тэхён улыбнулся, целуя его в губы — мягко, но глубоко.
— Ты моё всё, котёнок, — сказал он. — Никто не заберёт тебя.
Они заснули в объятиях друг друга, их кольца блестели в слабом свете, а за окном ночь затихла. Но где-то в темноте Сонджун стиснул зубы, сжимая телефон с новым номером — его последний шанс отомстить.
Тэхён замер, его пальцы всё ещё лежали на зажившей метке Чонгука, пока он прислушивался к ночным звукам. Скрип снаружи повторился — ближе, настойчивее, и его сердце сжалось от тревоги. Чонгук смотрел на него, чувствуя эту тревогу через их новую связь, и сжал его руку сильнее.
— Тэхён-и, будь осторожен, — прошептал он, его голос дрожал, но в нём была вера. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Тэхён наклонился, целуя его в губы — мягко, но с такой глубиной, что Чонгук расслабился под ним.
— Я всегда буду возвращаться к тебе, котёнок, — сказал он тихо, его голос был тёплым, как обещание. — Но я не могу рисковать тобой больше. Нам нужна помощь.
Чонгук моргнул, его глаза расширились.
— Помощь? — переспросил он. — От кого, Тэ?
Тэхён выдохнул, его взгляд стал серьёзнее.
— От моих родителей, Гуки, — сказал он. — Они... влиятельные люди. Очень влиятельные. Если кто-то и может остановить Сонджуна раз и навсегда, то это они.
Чонгук сжал его руку, его мокрые от смазки бёдра слегка дрожали под одеялом.
— Ты никогда не рассказывал о них, Тэхён-и, — прошептал он, его голос был полон любопытства и лёгкого волнения.
Тэхён улыбнулся, гладя его волосы.
— Потому что я хотел защитить тебя сам, солнышко, — сказал он. — Но теперь... я хочу, чтобы они знали о тебе. О моём муже. О том, кого я люблю больше всего на свете.
Чонгук замер, его щёки порозовели, а глаза заблестели от слёз.
— Тэ... ты любишь меня? — прошептал он, голос дрогнул.
Тэхён наклонился ближе, касаясь лбом его лба, и его голос стал низким, полным чувства.
— Люблю, Чонгук-и, — сказал он. — С того момента, как увидел тебя впервые. Ты моё всё — моё солнышко, мой котёнок, моя жизнь. Я люблю тебя так, что готов сражаться с целым миром, лишь бы ты был со мной.
Чонгук всхлипнул, его пальцы вцепились в рубашку Тэхёна, и он потянулся, целуя его в ответ — неуверенно, но с такой нежностью, что Тэхён почувствовал, как его сердце тает.
— Я тоже люблю тебя, Тэхён-и, — прошептал Чонгук, его голос дрожал от эмоций. — Ты спас меня... дал мне дом, семью. Я не знал, что могу так любить, пока не встретил тебя, Тэ.
Тэхён улыбнулся, его глаза блестели, и он снова лизнул метку, чувствуя, как их связь становится сильнее с каждым словом. Они обнялись, прижимаясь друг к другу, пока скрип снаружи не заставил Тэхёна напрячься снова.
— Я позвоню им, Гуки, — сказал он, доставая телефон. — Они помогут нам. И заодно познакомятся с тобой.
Он набрал номер, и после нескольких гудков мягкий, но властный голос ответил:
— Тэхён? — голос матери был тёплым, но с ноткой беспокойства. — Что случилось, сын?
— Мама, — сказал Тэхён, его тон стал серьёзным. — Мне нужна ваша помощь. И... я хочу, чтобы вы с папой приехали. Познакомились с моим мужем.
На том конце линии наступила тишина, а затем голос стал мягче.
— С кем? С мужем? — переспросила она. — Ты женился, и не сказал нам?
— Это долгая история, — ответил Тэхён, глядя на Чонгука, который смущённо опустил взгляд. — Его зовут Чонгук, и он в опасности. Нам угрожают, мама. Один альфа — Сонджун. Он связан с криминалом, подделал документы, напал на нас. Я не могу рисковать им.
Голос отца вмешался, глубокий и уверенный:
— Сонджун, говоришь? — сказал он. — Я знаю, кто это. Мелкий выскочка, возомнивший себя королём. Где вы?
— Дома, — ответил Тэхён. — Но его люди всё ещё где-то рядом.
— Мы выезжаем, — сказал отец без колебаний. — С охраной. И, Тэхён... мы хотим увидеть твоего мужа. Если он твой выбор, он теперь часть семьи.
Тэхён выдохнул с облегчением, сжимая руку Чонгука.
— Спасибо, папа, — сказал он. — Приезжайте быстрее.
Он положил трубку и повернулся к Чонгуку, который смотрел на него с волнением.
— Они едут, котёнок, — сказал Тэхён, целуя его в нос. — Мои родители... они влиятельные люди в этой стране. Отец — глава крупной корпорации, мама — адвокат с связями в правительстве. Сонджун пожалеет, что связался с нами.
Чонгук улыбнулся, его глаза блестели от благодарности.
— Они примут меня, Тэ? — спросил он тихо. — Я... я не такой, как они.
Тэхён притянул его ближе, обнимая так крепко, что Чонгук почувствовал тепло его тела.
— Они полюбят тебя, Гуки, — сказал он. — Как я люблю. Ты мой муж, и для них это главное.
В этот момент дверь спальни открылась, и Юнги вошёл, его лицо было напряжённым.
— Тэхён, — сказал он тихо. — Я проверил снаружи. Один из ублюдков пытался подобраться к задней двери. Я его прогнал, но он сбежал. Они не ушли далеко.
Тэхён сжал челюсти, его аура стала тяжелее, но он сдержался ради Чонгука.
— Мои родители едут, — сказал он. — С охраной. Они разберутся с Сонджуном.
Юнги кивнул, но его взгляд остался мрачным.
— Хорошо, — сказал он. — Если твои родители вмешаются, у Сонджуна не будет шансов. Но я останусь снаружи, проверю ещё раз. Эти тени... они мне не нравятся.
— Спасибо, Юнги, — сказал Тэхён, его голос стал чуть мягче. — Будь осторожен.
Юнги махнул рукой и вышел, оставляя их с Намджуном, который уже вернулся в спальню с кружкой травяного чая в руках.
— Это для тебя, Чонгук, — сказал он, ставя кружку на прикроватный столик. — Ромашка и мята. Поможет с остатками течки, снимет напряжение. Пей медленно.
Чонгук кивнул, его мокрые от смазки бёдра всё ещё дрожали под одеялом, но он слабо улыбнулся.
— Спасибо, Намджун, — прошептал он, беря кружку дрожащими руками. Тэхён помог ему, поддерживая его за спину.
— Пей, котёнок, — сказал Тэхён тихо, его голос был полон нежности. — Тебе нужно восстановиться.
Намджун посмотрел на Тэхёна, его тон стал серьёзнее.
— Твоя близость — лучшее лекарство для него сейчас, — сказал он. — Метка связала вас, и он будет чувствовать твои эмоции. Держи себя в руках, чтобы не пугать его.
Тэхён кивнул, притягивая Чонгука ближе.
— Я знаю, — сказал он. — Я не дам ему бояться, Намджун. Никогда.
Чонгук сделал глоток чая, его глаза закрылись от тепла, и он прошептал:
— Тэ... я чувствую твою любовь. Она... как свет внутри меня.
Тэхён улыбнулся, его сердце сжалось от этих слов, и он наклонился, целуя омегу в висок.
— Ты мой свет, Чонгук-и, — сказал он тихо. — Я люблю тебя больше, чем могу сказать. Ты дал мне смысл, солнышко.
Чонгук повернулся к нему, его глаза блестели от слёз, и он прижался ближе, обнимая Тэхёна так крепко, как мог в своём ослабленном состоянии.
— Я люблю тебя, Тэхён-и, — прошептал он, его голос дрожал. — Ты мой дом. Мой Тэ. Я не знаю, что бы я делал без тебя.
Их губы встретились в мягком, но глубоком поцелуе, полном обещаний и тепла. Они обнялись, не замечая времени, пока звук мотора снаружи не прервал их момент. Тэхён напрягся, но тут же расслабился, услышав знакомый гул двигателя — это были его родители.
Он встал, помогая Чонгуку сесть, и быстро поправил одеяло, чтобы прикрыть его мокрые бёдра.
— Они здесь, Гуки, — сказал он, улыбаясь. — Пойдём, познакомлю тебя с ними.
Чонгук кивнул, его щёки порозовели от волнения, и Тэхён взял его за руку, ведя в гостиную, где Намджун уже открывал дверь. В дом вошли двое — женщина с тёплыми глазами и строгой осанкой, одетая в элегантный костюм, и мужчина с суровым, но добрым лицом, в дорогом пальто. За ними маячили двое охранников, которые тут же начали осматривать периметр.
— Тэхён, — сказала женщина, её голос был мягким, но властным. Она подошла к сыну, обнимая его, а затем её взгляд упал на Чонгука. — Это он?
Тэхён кивнул, его рука сжала ладонь Чонгука, поддерживая.
— Да, мама, — сказал он. — Это Чонгук. Мой муж.
Чонгук опустил взгляд, смущённо теребя край одеяла, но Тэхён мягко поднял его подбородок.
— Не бойся, котёнок, — прошептал он, а затем повернулся к родителям. — Он всё для меня. И ему нужна наша защита.
Отец Тэхёна шагнул вперёд, его взгляд был внимательным, но тёплым. Он посмотрел на Чонгука, затем на кольцо на его пальце, и кивнул.
— Ты выбрал его, сын, — сказал он, его голос был глубоким и уверенным. — Значит, он теперь наш. Добро пожаловать в семью, Чонгук.
Чонгук моргнул, его глаза заблестели от слёз, и он тихо прошептал:
— Спасибо... я... я не ожидал этого.
Мать Тэхёна улыбнулась, подходя ближе и мягко касаясь его плеча.
— Ты выглядишь уставшим, дорогой, — сказала она. — Но в твоих глазах сила. Ты подходишь нашему Тэхёну. А теперь расскажи, что этот Сонджун сделал.
Тэхён коротко пересказал события — поддельный ордер, нападение, компромат. Отец нахмурился, его лицо стало суровым.
— Я позвоню в полицию, — сказал он. — Настоящую, не подкупленную. И свяжусь с кое-какими людьми. Сонджун больше не тронет вас — его ждёт арест.
Мать кивнула, её взгляд стал острым.
— А я подготовлю судебный иск, — сказала она. — Его криминал и подделки — это конец для него. Вы под нашей защитой.
Тэхён выдохнул с облегчением, сжимая руку Чонгука.
— Спасибо, — сказал он. — Вы даже не представляете, как это важно.
Отец хлопнул его по плечу, а мать улыбнулась Чонгуку.
— Отдыхайте, — сказала она. — Мы разберёмся с остальным.
Но в этот момент Юнги ворвался в комнату, его лицо было напряжённым, а в руках — телефон.
— Тэхён, — сказал он резко. — Хосок только что написал. Сонджун связался с каким-то криминальным авторитетом. Он не сдаётся — готовит что-то большое.
Тэхён сжал кулаки, его аура ударила в воздух, но он посмотрел на Чонгука, который почувствовал его гнев через метку и сжал его руку.
— Тэ, мы справимся, — прошептал Чонгук, его голос был слабым, но уверенным. — Вместе.
Тэхён кивнул, наклоняясь и целуя его в лоб.
— Вместе, солнышко, — сказал он. — С тобой и семьёй я готов ко всему.
Отец Тэхёна усмехнулся, его взгляд стал стальным.
— Пусть попробует, — сказал он. — Он не знает, с кем связался.
Ночь снаружи сгущалась, но внутри дома тепло их любви и сила семьи становились нерушимым щитом против теней.
Тэхён всё ещё обнимал Чонгука, пока его родители координировали действия с охраной. Юнги стоял у двери, листая сообщения от Хосока, и вдруг хмыкнул, привлекая внимание Тэхёна.
— Что там? — спросил Тэхён, голос усталый, но любопытный.
Юнги поднял взгляд, ухмылка стала шире.
— Хосок накопал ещё про любовника Сонджуна, — сказал он. — Зовут его Чанбин. Альфа, здоровый, как танк, и, похоже, Сонджун у него под каблуком. Есть фотки, где он чуть ли не лижет ему ботинки.
Тэхён прищурился, а Чонгук, услышав это, моргнул, его щёки слегка порозовели.
— Альфа с альфой? — переспросил он тихо. — Разве это не... стыдно?
Отец Тэхёна, стоявший рядом, фыркнул, его голос был полон презрения.
— В нашем мире — да, сынок, — сказал он, глядя на Чонгука с тёплой строгостью. — Альфы должны быть на вершине, выбирать омег, держать всё в своих руках. А Сонджун, который строит из себя властелина, пресмыкается перед другим альфой. Это позор, хуже которого не придумаешь. Его выгонят из всех кругов, как только это всплывёт.
Мать Тэхёна кивнула, её взгляд стал острым, но она мягко улыбнулась Чонгуку.
— Мы используем это, сыночек, — сказала она, её голос был тёплым, но решительным. — Я подам жалобу в совет альф. Они не прощают, когда один из них так "опускается". Сонджун станет изгоем, даже если избежит тюрьмы.
Чонгук замер, его глаза заблестели от неожиданной нежности в их словах, и он тихо прошептал:
— Вы... называете меня сыном?
Мать Тэхёна подошла ближе, мягко коснувшись его щеки.
— Конечно, Чонгук, — сказала она. — Ты муж Тэхёна, а значит, тоже наш сын. Мы защищаем свою семью.
Отец кивнул, его суровое лицо смягчилось.
— Ты теперь Ким, сынок, — сказал он. — И никто не посмеет тронуть тебя.
Тэхён улыбнулся, сжимая руку Чонгука, и наклонился, целуя его в висок.
— Видишь, Гуки? — прошептал он. — Ты дома.
Чонгук кивнул, его голос дрожал от эмоций.
— Спасибо... мама, папа, — сказал он тихо, впервые назвав их так, и Тэхён почувствовал, как их связь стала ещё теплее.
Юнги кашлянул, убирая телефон.
— Хосок говорит, Чанбин уже сдал Сонджуна, — добавил он. — Сказал, что не хочет гореть с ним вместе. Так что этот гад остался один.
Тэхён посмотрел на родителей, затем на Чонгука, и его голос стал твёрдым.
— Тогда добейте его, — сказал он. — Ради моего солнышка.
Отец хлопнул его по плечу, а мать улыбнулась.
— Уже делаем, — сказала она. — Отдыхайте, мальчики.
Ночь затихла, но где-то вдали Сонджун сжимал кулаки, понимая, что его мир рушится под тяжестью позора и предательства.