«Границы дозволенного»
Уже поздний вечер, когда Даниэль выходит из душа, кутаясь в махровый халат. Волосы влажными прядями липнут к шее, капли стекают по ключицам. В спальне полумрак, только настольная лампа да свет фонарей за окном придают комнате мягкое свечение.
Ричард сидит на краю кровати, спиной к нему, расстёгивая манжеты белой рубашки. Его движения точные, неторопливые. Он чувствует присутствие Даниэля, но не спешит поворачиваться.
— Ты в порядке? — Омега подходит ближе, приподнимая бровь.
— Да, — коротко отвечает Альфа, наконец поднимая на него взгляд. В его глазах читается усталость, но в голосе ни капли раздражения.
Даниэль устраивается рядом, укутываясь в одеяло. Он слегка задевает Ричарда ногой, будто проверяя границы.
— Ты сегодня был… напряжённый.
Ричард молчит, но его пальцы на секунду замирают на пуговицах.
— Мне пришлось кое с кем поговорить, — наконец произносит он.
Даниэль прищуривается.
— О ком ты?
Ричард тянется к нему, обнимает за плечи, прижимает ближе. Омега чувствует, как альфа погружается носом в его волосы, глубоко вдыхая запах.
— О твоём отце, — шепчет он.
Даниэль замирает.
— Что?..
Ричард медленно проводит ладонью по его спине.
— Он пригласил меня на встречу. Хотел убедиться, что я «достоин» тебя.
Даниэль фыркает.
— Лоран в своём репертуаре. И что же он решил?
Ричард ухмыляется, но в его улыбке скользит что-то хищное.
— Что мне придётся доказывать это снова и снова.
Омега хмурится, но не успевает ответить. Ричард накрывает его губы поцелуем — неторопливым, но глубоким. В нём обещание.
Обещание, что ради него он готов на всё.
Обещания, данные сердцем
Даниэль смотрит на Ричарда из-под ресниц, приоткрывая губы. Поцелуй медленно перерастает в нечто большее, но омега резко отстраняется, ухмыляясь.
— Что ещё ты сказал моему отцу?
Ричард, тяжело вздохнув, убирает выбившуюся из розовых прядь с лица Даниэля.
— Что ты принадлежишь мне.
Омега приподнимает бровь.
— И он просто так это принял?
Альфа улыбается уголками губ, но в глазах пылает темнота.
— Нет. Но я дал ему понять, что мне всё равно на его мнение.
Даниэль фыркает, устраиваясь поудобнее.
— Какой же ты самоуверенный.
Ричард чуть наклоняется, губами касаясь линии его подбородка.
— Просто уверен в том, что моё.
Омега закатывает глаза, но внутри что-то приятно щекочет.
— Ладно, хватит драмы, — он лениво растягивается на кровати. — Завтра у меня свободный день. Предлагаю провести его... — он делает эффектную паузу, — так, как хочу я.
Ричард спокойно смотрит на него, явно уже зная, что это будет.
— Шопинг, кофе, прогулки по бутикам и дорогим ресторанам?
Даниэль довольно улыбается.
— Именно!
Ричард только качает головой, но в его взгляде столько нежности, что омега не может не прижаться к нему, кладя голову на грудь.
— Ты позволишь мне делать всё, что я захочу?
Альфа мягко сжимает его в объятиях.
— В разумных пределах.
Даниэль хмыкает.
— Значит, ты меня слишком любишь, чтобы отказать.
Ричард не отвечает, но его губы опускаются на макушку омеги.
Это правда.
: Власть над сердцем
Даниэль потягивается в постели, едва прикрывшись лёгким одеялом. Сквозь занавески пробивается мягкий утренний свет, а где-то на кухне слышны приглушённые звуки приготовления завтрака. Он улыбается, зная, что это Ричард.
Вскоре дверь спальни тихо открывается, и высокий альфа входит в комнату с подносом в руках. На нём идеально сервированный завтрак: круассаны, свежие ягоды, чашка горячего капучино.
— Проснулся, — спокойно замечает Ричард, ставя поднос рядом.
Даниэль сонно моргает, подтягивая одеяло к груди.
— Ты всегда такой заботливый или это просто исключение?
Ричард не отвечает сразу, лишь садится на край кровати и внимательно смотрит на него. В его глазах скользит что-то тёплое, почти нежное, но голос остаётся таким же ровным:
— Мне нравится видеть тебя довольным.
Омега довольно улыбается, потягиваясь.
— Тогда можешь прямо сейчас записать это в ежедневник: Даниэль хочет новых кроссовок.
Ричард качает головой, но в глазах вспыхивает едва заметный огонёк веселья.
— Ты неисправим.
— Я особенный, — самодовольно заявляет Даниэль, откусывая кусочек круассана. — Кстати, раз уж ты в таком хорошем настроении, предлагаю провести день вместе.
Ричард молча смотрит на него.
— У меня работа.
— У тебя всегда работа, — ворчит омега, кладя поднос на тумбочку и перебираясь к нему на колени.
Ричард позволяет ему это, крепко удерживая его за талию.
— Я управляю компанией, если ты забыл.
Даниэль обхватывает его шею руками, приближаясь настолько, что их носы почти касаются.
— Если бы захотел, ты бы нашёл время.
Ричард выдыхает, скользя ладонями по спине омеги.
— Ты слишком избалован.
— Разве не ты сделал меня таким?
Альфа ничего не отвечает, только крепче прижимает его к себе.
Позже. Торговый центр.
Даниэль с нескрываемым восторгом рассматривает витрины дорогого бутика. Он уже выбрал себе пару новых вещей, но что-то в лице Ричарда говорит ему, что альфа не особо заинтересован в происходящем.
— Ты ведёшь себя так, будто терпишь это, — замечает омега, пробуя на ощупь ткань одного из худи.
Ричард лениво скользит по нему взглядом.
— Потому что так и есть.
Даниэль фыркает.
— Ты же знаешь, что если будешь плохо себя вести, я устрою тебе кошмар.
Альфа усмехается, но в глазах проскальзывает нечто тёмное.
— Ты уже мой кошмар, сахарок.
Омега приподнимает бровь.
— О, так значит, я причиняю тебе страдания?
— Скорее, ты испытание моего терпения.
Даниэль наигранно закатывает глаза, но затем резко оборачивается и, шагнув ближе, хватает Ричарда за воротник пиджака. Их лица оказываются на опасно близком расстоянии.
— И сколько у тебя его осталось?
Альфа смотрит на него, и в этом взгляде скользит что-то необъяснимое.
— Достаточно, чтобы не потерять контроль прямо сейчас.
Омега ухмыляется, но не отступает.
— Но не настолько, чтобы позволить мне делать всё, что я хочу.
Ричард наклоняется к его уху и шепчет:
— Ты давно знаешь ответ.
Даниэль чувствует, как его сердце пропускает удар.
Да, он знает.
Грани власти
После торгового центра они направляются в ресторан, один из тех, где даже воздух пропитан роскошью. Столы с идеально выглаженными скатертями, приглушённый свет люстр, официанты, двигающиеся плавно, словно актёры в тщательно отрепетированном спектакле.
Ричард ведёт себя, как всегда, безупречно. Он спокоен, сдержан, его голос ровный, жесты точные. Даниэль же, напротив, источает энергию — он то насмешливо комментирует меню, то делает многозначительные взгляды в сторону официантов, развлекаясь тем, как те краснеют.
— Ты когда-нибудь научишься вести себя пристойно? — лениво замечает альфа, когда омега, кокетливо улыбнувшись, благодарит официанта за поданную воду.
Даниэль смеётся, облокачиваясь на стол.
— Ты знаешь ответ.
Ричард прищуривается.
— Иногда мне кажется, что ты испытываешь моё терпение намеренно.
— Конечно, испытываю, — небрежно отвечает омега, откидываясь на спинку стула. — Мне нравится наблюдать, когда твоя маска трескается.
Ричард кладёт вилку и складывает пальцы в замок.
— Ты играешь с огнём.
Даниэль ухмыляется.
— А тебе разве не нравится?
В его тоне скользит явный вызов, но альфа не отвечает. Вместо этого он просто смотрит на него, слишком внимательно, слишком пронзительно.
— Что? — Даниэль моргает, слегка сбитый с толку.
Ричард подаётся вперёд, опираясь локтями о стол.
— Если ты будешь слишком усердствовать, я напомню тебе, кто здесь главный.
Омега облизывает губы, чувствуя, как по спине пробегает лёгкая дрожь.
— А если мне нравится провоцировать?
Ричард улыбается, но в этой улыбке нет ни капли мягкости.
— Тогда не жалуйся, когда за это придётся платить.
Позже, дома.
Даниэль с довольным видом раскидывается на диване, включив тихую музыку. В комнате полумрак, за окном шумит дождь, а рядом, чуть поодаль, стоит Ричард, расстёгивая манжеты рубашки.
— Ты злишься? — лениво спрашивает омега, наблюдая за ним.
Альфа поднимает на него взгляд, и Даниэль чувствует, как внутри что-то сжимается.
— Нет.
— Но ты напряжён.
Ричард подходит ближе, наклоняясь так, что их лица оказываются почти на одном уровне.
— И чья это вина?
Омега ухмыляется.
— Думаю, твоей.
Ричард не двигается, не говорит, просто смотрит. И от этого взгляда Даниэлю становится жарко.
— Что ты собираешься сделать?
Альфа медленно выдыхает, его пальцы скользят по подбородку омеги, заставляя того приподнять лицо.
— Напомню тебе, сахарок, что твоя дерзость имеет пределы.
Даниэль открывает рот, чтобы что-то сказать, но осекается, поймав этот взгляд — тёмный, властный, не оставляющий места для споров.
Даниэль не привык к тишине между ними. Обычно она была лёгкой, с оттенком нежности, но сейчас казалась тяжёлой, напряжённой. Он чувствовал, как взгляд Ричарда проникает под кожу, оставляя после себя горячий след.
— Ты слишком самоуверен, — тихо произносит Ричард, его голос звучит низко, почти хищно.
Даниэль приподнимает бровь, не отводя взгляда.
— Разве это плохо?
Ричард качает головой, чуть склоняя её на бок.
— Вовсе нет. Но когда ты переступаешь черту, мне приходится напоминать тебе, что за ней тебя ждёт.
Омега наклоняет голову, его розовые пряди падают на глаза, создавая почти невинный образ. Почти.
— И что же ждёт?
Ричард молчит, но в следующий миг резко тянет его за запястье, увлекая к себе. Даниэль падает на него, едва не потеряв равновесие, но сильные руки альфы удерживают его, не давая отстраниться. Их лица оказываются настолько близко, что омега чувствует его дыхание — тёплое, уверенное, властное.
— Ты слишком красив, чтобы не знать ответа, — шепчет Ричард, его пальцы скользят по талии Даниэля, нежно, но с явным намёком на контроль.
— Я хочу услышать его от тебя, — дерзко отвечает омега, впиваясь в чёрные глаза альфы.
Ричард выдыхает, его рука медленно поднимается, пальцы цепляют розовые пряди, нежно убирая их за ухо.
— Ты мой, — произносит он твёрдо, не оставляя места для сомнений.
— Знаю, — ухмыляется Даниэль, но его сердце предательски трепещет от этих слов.
Ричард наклоняется ближе, его губы едва касаются кожи омеги, словно давая ему шанс отступить. Но Даниэль не отступает.
— Докажи, — шепчет он, и в следующую секунду губы Ричарда накрывают его, властно, нетерпеливо.
Омега в ответ, запускает пальцы в его чёрные волосы, притягивая ближе. Поцелуй горячий, насыщенный, наполненный всей той напряжённостью, что накапливалась между ними.
Ричард нежен и жёсток одновременно. Он ведёт, доминирует, но при этом сдерживается, позволяя Даниэлю чувствовать себя не просто подчинённым, а желанным. Омега ощущает, как его сердце колотится в груди, дыхание сбивается, а тело поддаётся каждой ласке альфы.
Когда они отстраняются, Даниэль задыхается, его губы покраснели, а в глазах горит огонь.
— Не перегибай, — предупреждает Ричард, проводя пальцами по его губам.
Омега усмехается.
— А если я люблю балансировать на грани?
Ричард улыбается, и эта улыбка обещает слишком многое.
— Тогда будь готов, что однажды я позволю себе сорваться.
И в этот момент Даниэль понимает, что по-настоящему принадлежит только ему.