КОЛЮЧАЯ ГИРЛЯНДА

 Эти ублюдки облили меня водой с ног до головы!

 - Отец Майкл, - произнес встревоженный священник, то и дело теребонькая свою седую бородку. Из темноты комнаты вышел еще один... служитель Господа, мать его. Помоложе, но не менее напуганный.

 - Да, отец Донован?

 Донован! Что за имена меня окружают?

 - Этот демон силен, - глаза старика сверкнули от пламени свечи и я увидел в них искренних страх, что вливался в меня зарядом энергии, подпитывая.

 А может подыграть им?

 - Родители, - обратился Донован к предкам, что прижались друг к другу и тряслись как взбунтовавшийся перфоратор. - Попрошу вас покинуть комнату и молиться за ее стенами. Молитесь громче, чтобы Господь вас услышал да помог нам!

  - Да, отец, конечно. Пойдем, дорогая... - Папуля уволок за собой рыдающую мать, и вот мы остались в комнате втроем.

 - Майкл, - дедку явно нравилось раздавать указания. - Зажги остальные свечи, да расставь их по всей комнате, чтобы аромат церковный заставил эту гадину ползучую вылезти из тела мальчика бедного.

 - Не дождетес-сь... - прошипел я и искренне заржал от своего голоса и моей затеи подыграть им.

 - О, черт! - Майкл подпрыгнул на месте. Пареньку было лет 20, не больше. Стажер что ль?

 - Цыц! - прикрикнул Донован.

 Когда с десяток свечей осветили комнату оранжевым светом, я шумно вдохнул ноздрями их запах.

 - Ммм... а твоя мамашка так же вчера пахла, малец, - усмехнулся я, глядя в испуганные глаза Майкла. Этого паренька расшатать было легче некуда: в глазах его кипел страх, а губенки дрожали. Мать вашу, как меня это забавляло! - А этот старикан, - я кивнул в сторону Донована. - Он знает, что ты трогал мальчиков из младшей школы, а?

 Паренек чуть ли в обморок не упал.

 - Не слушай его, Майкл, - шепнул Донован. - Держи себя в руках.

 - Но откуда он зна...

 ???

 - Я сказал тихо! - Донован рыкнул на Майкла и тот аж осел под его тяжелым взглядом. - Назови свое имя, проклятый! - старик вернулся ко мне, подойдя вплотную к подножию кровати.

 - Спроси у своей дочурки, старый хрен! Вчера ночью она выкрикивала его сотню раз.

 - У меня сын!

 - Надо же, - не растерялся я. - А вот выглядит как девка!

 - Назови свое имя, проклятый! Во имя Иисуса! - он опять вытянул руку, сжимающую крест и отблеск свечи меня вновь ослепил, заставляя зажмуриться. Крест этот, кстати, выглядел дорого: тяжелый с виду, украшенный драгоценными камнями и края его были заостренными. Вампиров он ими колоть что ли собрался?

 - САМАЭ-Э-ЭЛЬ... - выдавил из себя я. Когда я отсиживал свой пятый срок, у нас в тюряге был мужик с огромной татухой какого-то демонического придурка с крыльями во всю спину. И этот мужик сказал, что набит у него некий Самаэль - демон смерти, или как-то так.

 - Пресвятая Богородица... - Майкл выронил свечу из рук и принялся креститься.

 - Матерь Божья... - Отец Донован был более сдержанней. - Падший ангел... Ангел смерти... Это истинное имя Сатаны...

 - Именно, дедуля, - кивнул с улыбкой я. - Садись, пять. Но сперва можешь со своим молоденьким дружком отполировать мой здоровенный болт.

 - Сам полируй его, Сатана! - визгливо воскликнул Майкл, подняв свечу с пола и топча ногой разгорающийся огонек на ковре. Я кинул свой взгляд вниз и покачал головой.

 - Сожжете ковер - Синтия вам вся яйца вырвет, зажарит их на сковородке, а затем заставит сожрать.

 - Чистое зло... - пошевелил губами отец Донован. - Майкл! - старик взял свечу из его рук и вытянул в очередной раз перед собой дорогущий крест. - Читай молитву вместе со мной и поливай святой водой этого дьявола! Господь Всемогущий и сила святых всех, спуститься с небес я прошу вас!

 Пацаненок принялся яросто поливать меня водой и пытался угнаться за молитвой старого пердуна, а я в свою очередь начал извиваться на кровати, корчиться и вопить, как ужаленный. Черт возьми, я прям выплескивал всю скопившуюся негативную энергию в этом юношеском теле - так мне становилось хорошо.

 Однако, спустя пять минут мне это надоело и я решил, что пора заканчивать этот цирк.

 - О, господи! - закричал я голосом Денниса. - Что со мной произошло? Кто вы?

 Дурачком прикидываться - проще простого.

 - Наконец-то... - выдохнул Майкл, опустив флакон со святой водой.

 - Да неужели... - отец Донован ухмыльнулся и обошел кровать, встав почти вплотную к моему лицу. Признаться, от дедка не слабо разило перегаром. Да он еще и пьяный! - Как зовут тебя, мальчик?

 - Деннис...

 - Назови нам свое полное имя! - он вновь вытянул руку со своим сраным крестом и холодный металл коснулся моего лба. От неожиданного прикосновения, по моей спине пробежали мурашки и я задрожал всем телом.

 И зря.

 - Так я и думал, посланник ада! - явно нетрезвый священник сел на меня сверху и принялся лупить меня по щекам. - Изыди! Изыди! Во имя Отца и Сына, и Святого Духа!

 - Ты че, отец? Совсем охуел?!

 Плюс ко всему, его подручный принялся вновь обливать меня водой!

 Никто не смеет бить меня по лицу, пусть это и не мое лицо!

 Я вновь принялся дергаться на кровати и к своему удивлению - между прилетающими хлесткими пощечинами - я обнаружил, что ремни на моих руках сильно ослабли...

 - Силы Небесные, придите на помощь, дабы спасти этого ни в чем неповинного ребенка!

 Хлысь! Хлысь!

 Еще чуть-чуть и ремни слетят с моих рук...

 - Изыди Диавол! Во имя Отца и Сына, и Святого Духа!

 Хлысь! Хлобысь!

 Еще чуть чу-уть...

 - Взываю к тебе, Господь Всемо...

 Свобода.

 Моя левая рука схватила отца Донована и подтянула к себе, а правая крепко сжала руку священника, которая держала в руках свечу.

 - Ну и где теперь твой Господь, старый козел?!

 Правая рука еще сильнее сжала руку ошарашенного Донована и пламя свечи медленно подползло к его бороде, которая тут же вспыхнула как сахарная вата.

 - ААА!!! - заорал священник, хватаясь за лицо, пытаясь сбить пламя.

 Но мой гнев от хлестких нескончаемых пощечин и желания утопить меня в святой воде не утих. 

 Да и где это видано, чтобы Лестера привязывали ремнями к кровати какие-то мужики? Это позволено только Люси!

 - Давай-ка я тебе помогу... - я поднял с кровати выпавший из рук священника крест и с размаху саданул острым краем по голове Донована. Брызнула кровь и я выпустил из рук распятие, что намертво застряло во лбу старика, словно топор в пеньке.

 Глаза Майкла закатились под веки и бедняга рухнул вниз без чувств, ударившись головой об острый край кровати.

 Обезумевший старик вскочил с меня и, размахивая руками и раскидывая вокруг все свечи, с горящим лицом и распятием во лбу, помчался к закрытому в дальнем конце комнаты окну.

 - Отец! Стойте! - выкрикнул я, но было слишком поздно. Звон стекла унес за собой в ночь тело старика, что камнем полетел вниз, шелестя на ветру своей рясой. - Мать твою! Майкл, вставай!

 Паренек не шевелился. Упавшие на пол свечи времени зря не теряли. Их огненные язычки теперь вытанцовывали на ковре "Лунную походу", заражая все вокруг жарким огнем. Белоснежные занавески у окна, в которых запутался Донован перед падением, тоже были объяты пламенем.

 В комнату ворвались родители. Глаза их расширились от ужаса. Они не знали, что им делать.

 - Чего встали? - рявкнул я, пытаясь распутать ремни на ногах. - Уносите пацана отсюда и звоните в скорую с пожаркой!

 Боже мой, откуда во мне столько здравых мыслей?

 Кашляя от едкого дыма, папуля с мамулей схватили Майкла и потащили вон из комнаты. Все это время Синтия не сводила с меня дрожащих от страха глаз. Господи, но задница у нее просто восхитительная!

 Наконец, распутавшись, я вскочил с кровати и побежал прочь из горящей комнаты. Предки Денниса в это время тащили тело Майкла вниз по лестнице, на которой тоже гулял черный дым.

 - Отойди, Синтия! - выкрикнул я. - Предоставь это дело мужикам, спускайся вниз!

 - Ага... - круглозадая была только рада покинуть этот дом и не встречаться со мной взглядом. 

 Вытащив Майкла на улицу, при свете придорожных фонарей, я обратил внимание, что все лицо пацана было залито кровью. Пощупав пульс, которого не было, вывод напрашивался один: пацан мертв.

 Второй этаж дома был уже полностью объят пламенем. Огненные языки добрались до чердака, рушились какие-то балки, в доме что-то грохотало и обваливалось. На улице начал скапливаться народ и я понял, что теперь я в полной заднице.

 - Послушайте, - обратился я к предкам Денниса. - Я понимаю, как это все выглядит, но дайте мне минуту все объяснить.

 Но в минуту мы не уложились.

 Ушло около десяти минут, чтобы кое как ввести их в курс дела. По ходу разговора их лица менялись от недоверчивого, до искренне-сочувствующего.

 - И где же сейчас наш сын? - спросила Синтия. Я видел, что она верила мне, как и Джеймс, но все же доля сомнения в их глазах присутствовала. - Почему он до сих пор не объявился и не позвонил?

 - Он сейчас в теле маньяка. Как он вам разумно все сходу сможет объяснить? Ему же всего пятнадцать лет! Если он очнулся в том самом месте, где я помню себя последний раз, то сейчас он наверняка нежится в объятьях моей уточки.

 - Где это находится?

 Черт. Вдалеке завыли сирены. Полиция это, или пожарная со скорой, не было ни малейшего желания это выяснять.

 - У меня осталось одно важное дело, - вместо ответа сказал я и шагнул вперед. Предки Денниса немного напряглись. - Джеймс, дай мне ключи от твоей машины. Я назову вам адрес, где вероятно может быть ваш сын и вы туда приедете чуть позже. Как я полагаю, вместе с полицией. Я обещаю, что буду там.

 "Хонда" мчалась как зверь. Уговаривать Джеймса не пришлось, слава богу. Мужик он оказался понимающий, хоть и внешне придурковатый. Но все равно все это смахивало на одно большое сумасшествие. Когда я подъезжал к выезду из города, то навстречу мне пролетел какой-то сельский полудурок верхом на коне. Конченный дурдом.

 В запасе у меня было примерно полтора-два часа. Джеймса и Синтию допросят, увезут тела священников, а позже они в компании копов, а возможно и психушки, приедут за мной и Деннисом.

 Ничего, ботан. Ты уже стал легендой. Как я и обещал.

 Хоть для кого-то одно хорошее дело я сделал. Если пацан сейчас у Люси, то я отдам ему все свои бабки, которые хранил у моей малышки и прикажу ему валить на все четыре стороны. В Чикаго есть мои ребята, которые всегда прикроют. Сойдет ли задрот в теле Лестера за своего - вопрос.

 Ухмыльнувшись своей же шутке, я резко вошел в поворот. До деревни оставалось примерно пятнадцать минут езды.

 А что же касается меня? Нахрен. Со мной все давно ясно и на мне давно висит крест. Ну хотя бы не тот, что торчит из башки пьяного Донована. Бедняга...

 Я сдамся полиции. Приеду к Люси, трахну ее напоследок, тем самым лишив малыша Денниса девственности, а то он до старости так и не увидит вживую женские сиськи, а затем с распростертыми объятиями отворю дверь и впущу предков Денниса с оравой копов. Пусть меня положат мордой в пол и будут хлестать дубинками, - плевать. Как я говорил в самом начале, я - животное. А такому зверю, который однажды вкусил человеческой крови, обязательно захочется вкусить ее еще раз. Пусть уж я буду кровожадным зверем в клетке, чем на воле. Слишком много в этом мире любви, а я создан для того, чтобы сеять лишь смерть вокруг. Хватит с меня.

 Господи, откуда столько сентиментальности? Что со мной стало?

 Долгожданный поворот. Пыльная дорога. Холм. Милый дом. Стук в дверь. Звук любимых шаркающих шагов.

 - Ты еще че за хрен? - два ствола двустволки уставились в юношескую грудь. Пухлые алые губки сжимали дымящую сигарету, а хищные прищуренные глазки оценивающе оглядели меня снизу-вверх. Конечно. Сейчас я для нее какой-то хрен, но зато который безумно рад ее видеть.

 - Ну здравствуй, уточка моя...

 Ружье опустилось, выпало из ее рук на пол и она сделала осторожный шаг назад, одновременно приглашая меня войти. Боже мой. Эта коротенькая розовая маечка через которую видно, как медленно начинают твердеть ее соски и эти спортивные шортики, которые так и хотят сползти вниз от моего испепеляющего взгляда.

 Я с улыбкой зашел в дом и осторожно прикрыл за собой дверь.

 Пора становиться мужиком, ботан.