Тот альфа-альбинос
— Привет.
Привлекательный альфа улыбнулся, небрежно сунув руки в карманы деловых брюк. Выразительные глаза так и бегали по фигуре омеги в неряшливой футболке и дешевых леггинсах, купленных на рынке — не самый презентабельный вид для делового района и бизнес-центра.
— Значит, приехал-таки? — продолжал он, прекрасно узнавая лицо, что пораженно смотрело на него в ответ. — Когда я вчера пил и кричал в отчаянии, что хочу прожить другую жизнь, я не думал, что мое желание реально исполнится.
Бенджамин пораженно застыл. Значит, не он один вчера мечтал прожить другую жизнь? Это стало причиной того, что он проснулся в теле омеги, а этот омега, что логично, в его собственном?
— Утром я думал, что меня сбила машина, или он таки придушил меня подушкой, но потом вдруг мне позвонил какой-то секретарь и рассказал мне о распорядке дня... Офигеть, не думал, что это реально.
Омега, что пребывал в теле Бенджамина, все никак не замолкал, что не способствовало спокойному размышлению, и все же Бен порадовался, что сумел сразу найти этого парня — вместе решить проблему, с которой они столкнулись, будет гораздо проще. Только вот...
— А тебе в моем теле как? Нравится? Я старался. Хотя ты не выглядишь особо довольным, — усмехнулся он. — Ты это... Сильно там не увлекайся, а то зад потом болеть будет. И забеременеть можно, — похабная улыбка скривила такое знакомое и родное лицо, делая его для Бенджамина практически неузнаваемым. — Кстати, я всегда мечтал с тобой встретиться. Правда, под встречей я, конечно, имел в виду не это, но знаешь... Так даже лучше.
— Мистер Кидд, сэр, пожалуйста, мы опаздываем на встречу, — прервал их беседу голос личного секретаря Бенджамина, который, поравнявшись с ними, кинул презрительный взгляд на омегу, в теле которого сейчас находился его настоящий шеф.
— О, да-да, конечно, — моментально отозвался омега в теле альфы. — Ну... Пока, малышка, — хмыкнул он на прощание Бену, потрепав его широкой ладонью по макушке. — Прости, но я не знаю, как все вернуть, и, если честно, не хочу ничего менять. Поэтому я не собираюсь тебе помогать. Ничего личного.
Склонившись к уху Бенджамина, тот уже заметно тише, чтобы никто из посторонних не слышал его слов, продолжил:
— Тот парень пусть и очень трудолюбивый, и много чего для меня сделал, но все же неудачник. Он не в состоянии дать мне то, чего я так желаю. А ты или, в нашем случае, твое тело - вполне вероятно можешь. Мы с ним оба неудачники, чего греха таить, но сейчас мне повезло. Так что я не хочу возвращаться обратно. Чао.
Выпрямившись, тот со странной улыбкой на губах обогнул омегу и вместе с секретарем прошел через раму металлодетектора, давая указание охранникам, чтобы не подпускали этого «чокнутого омегу» даже близко к зданию фирмы.
Бенджамин же стоял в оцепенении от шока. Омега, которому принадлежало столь прекрасное лицо, голос и тело, в реальности оказался довольно мерзкой личностью. Настолько, что у альфы в душе просто не осталось слов. Он так и не сумел их подобрать и остался стоять молча, пока охрана в третий раз не намекнула ему, что пора убираться отсюда, если не хочет проблем.
В ушах у Бенджамина все противно звенело. Он слепо шел вперед, не разбирая дороги. В горле стояло неприятное послевкусие от этой встречи, которая пролила свет на некоторые важные моменты. Первое: родное тело ему не вернуть, и это уже не говоря о том, что он понятия не имеет, как это сделать. Второе: в свою квартиру ему тоже не попасть, ведь теперь там обосновалось это чудовище. И именно второй пункт его удручал сейчас даже больше того факта, что он с кем-то поменялся телами. Ведь в его теле, в теле Бенджамина Кидда, любимца светского общества и идеала альфы, оказался этот невыносимый и явно тупой омега. Бенджамину становилось страшно уже только от одной мысли, что этот дурак и неумеха сделает с его компанией, с его имиджем и репутацией.
Надо ли говорить, что из-за этого желание возвращаться в свое тело таяло на глазах? Все равно ведь быстро это сделать не получится. Бенджамин припоминал, что в пьяном бреду выпалил, что хотел бы другую жизнь, как и этот несносный омега, если верить его словам. И если взять это утверждение за отправную точку всего произошедшего, не трудно догадаться, что повернуть все вспять будет невозможно, ведь механизм сработал от одновременно произнесенных желаний.
Интересно, а этот тупица поймет, что богатство, уважительное отношение подчиненных, имидж и партнеров по бизнесу надо завоевывать и добиваться, и что вся эта роскошь не плывет сама по себе тебе в рот, пока ты просто сидишь и ничего не делаешь?
— Блядство!.. — продолжал материться альфа в теле щупленького безобидного омеги.
Добравшись до набережной, он облокотился о перила, разглядывая город и размышляя о том, что ему теперь делать. В голове плясали чертята, нашептывая поискать каких-нибудь экстрасенсов, шаманов или ведьм. И это при условии, что он всегда считал их шарлатанами, главная цель которых заключалась в обмане наивных дураков, верящих несбыточным обещаниям. Но ведь как-то же называлась эта паранормальная хрень, что с ним случилась? Кто-то же наверняка что-нибудь знал и мог объяснить?
Это звучало как план, если постараться найти среди огромной кучи мошенников реальных специалистов в данной области. Однако действовать стоило в кратчайшие сроки, пока дурной омега в его теле окончательно не уничтожил его имидж. И как только его личный секретарь не заметил никакого подвоха? Настоящий Бенджамин Кидд никогда бы не повел себя так вальяжно и высокомерно с омегой. Он всегда оставался вежливым, выступал за равенство полов и не предавался сексистским высказываниям в сторону слабого пола, обращаясь с ними с максимальным уважением. В конце концов, своей репутацией он очень дорожил, будучи владельцем и лицом фонда помощи пострадавшим от насилия омегам.
— Понятно, — бормотал он себе под нос, улыбаясь истеричной улыбкой. — Будь осторожен в своих желаниях, ну конечно. Теперь мне, получается, придется коротать свой век в этом теле?
Мимо проходящий старичок, услышавший краем уха эти странные бормотания, подозрительно покосился на него, но Бен не обращал никакого внимания на все то, что происходило вокруг него. Мысли его, пройдя этап истерики и отрицания, завелись, словно мотор, генерируя дальнейший план.
«Я уничтожу этого жадного ублюдка. Это не омега. Это тварь такая же как и львиная доля омег. Этот придурок у меня еще почувствует всю прелесть пребывания в моей шкуре. Он у меня еще попляшет», — пообещал сам себе Бенджамин, мысленно закипая от своей же злобы.
Воодушевившись, альфа приготовился прямо сейчас идти и воплощать свое обещание в жизнь. Однако стоило ему оттолкнуться от перил, чтобы воинственно сделать шаг навстречу своей цели, как он осознал, что возвращаться ему, по сути, то некуда. Точнее, только в то место, откуда он сегодня утром сбежал. Из того места, где в постели лежал совершенно реальный альфа-альбинос. У которого с ним, точнее не с ним, а с этим телом, были вполне однозначные отношения.
«И что мне с ним делать?», — подумал растерянно Бенджамин, который до сего момента был заядлым гетеросексуалом и любил только омег.
В конце концов, он ведь даже не знал, что это за альфа такой, кто он, что из себя представлял. Неужели ему придется спать с ним, пока он находится в этом теле?!
Бен от ужаса и шока так и застыл.
***Днем ранее.Гин тащил свою пьяную пассию до кровати, пока тот всячески брыкался, хныкал и причитал, что его сейчас стошнит. К счастью, печального прецедента так и не произошло, а вдрызг напившийся омега быстро и сладко заснул на кровати, стоило только его раздеть, уложить и накрыть одеялом.
Закончив со всем этим, альфа сел на край кровати и нервно закурил, кидая дешевенькую зажигалку на прикроватную тумбу. Выпустив густое облако дыма, молодой мужчина, засмотревшись на тлеющий фитиль сигареты, спросил сам себя, когда его жизнь стала такой? Точнее не так. Когда их общая жизнь стала такой? Она стала серой, безрадостной. Все счастье, бывшее когда-то между ними, улетучилось и ушло в глубокий минус, словно его и вовсе никогда не существовало.
Он не обманывался на счет того, что родился неудачником. С самого начала его жизнь сразу же не задалась. Родившись альбиносом в семье безответственных людей, он оказался ненужным своим родителям, дедушкам, прочим родственникам, которые, возможно, у него имелись. В возрасте пяти лет папа привез его к дверям детского приюта и, едва взглянув на него, попрощался без лишних слов, уходя сразу, как все бумажные нюансы были учтены.
После этого маленький альфа надолго перестал разговаривать и контактировать с внешним миром, очень остро переживая это предательство, оставившее в его душе незаживающие раны.
Так началась его жизнь в детском доме, где он оказался никому не нужен. Ребенку приходилось самому себя воспитывать и, время от времени, получать наказание за то, что воспитание это оказывалось не совсем правильным.
Гин не был идиотом, больным или беспомощным, не вел себя странно и не привлекал намеренно никакого внимания, однако в таких местах всегда искали и находили козлов отпущения. Так называемых «белых ворон». И в случае с Гином его альбинизм делал его в прямом смысле этой белой вороной, из-за чего мальчику приходилось защищать себя. Порой даже слишком жестоко, но он не мог позволить задирам привыкнуть к тому, что над ним можно издеваться.
Так, защищаясь от нападок, к 16 годам он прослыл хулиганом, с которым лучше не связываться. Подкреплялось это все тем, что, начиная с 15 лет, молодой альфа сильно раздался ввысь, возвышаясь худощавой колонной над своими сверстниками.
К слову сказать, вопреки своему внешнему физическому отличию от большинства, мужчиной он рос привлекательным по меркам современного общества, что встречалось довольно редко при альбинизме. К тому же, кое с чем ему все же повезло — отсутствие меланина в нем было не настолько выраженным и прогрессирующим, отчего ряд проблем, с которым сталкивались многие альбиносы, у Гинги были слабовыраженными и не столь сильно мешали по жизни.
Примерно в 17 лет он познакомился со своей первой и, как ему казалось тогда, последней любовью. По крайней мере, он так думал. Гин встретил его в новой школе, куда его перевели после очередного громкого скандала за хулиганство. Встретил и просто не смог отвести взгляд.
Омега, выходец из обычной семьи со средним уровнем достатка, носил простую одежду, учился средне, и все в нем, казалось, было такое среднее, кроме внешности - сердце замирало от его красоты у совершенно неподготовленного к такой ситуации мальчишки.
Как все закрутилось? Сложно так сходу сказать. Началось все с того, что прекрасный омега первым заговорил с молчаливым и грубым на вид альфой-альбиносом. И спустя период недолгого общения этот юноша по имени Бенджамин ответил взаимностью на чувства Гина.
В одно мгновение из раздраженного и озлобленного на весь мир подростка юный альфа превратился в самого счастливого и везучего парня на планете. Так он о себе тогда думал, ведь рядом с ним находилась его вторая половинка, которого бы он никогда не встретил, не очутись он в том детском доме, не пройди он через жестокость сверстников и не очутись он в этой школе по прошествии стольких проблем.
Отношения были замечательными. Целыми днями они вдвоем гуляли, держались за руки и целовались. И в глазах молодого альфы Бенджамин выглядел таким потрясающе светлым, невесомым и совсем сказочным, добрым существом.
Гин повернул голову назад, глядя на пьяное спящее нечто за своей спиной, и тяжко вздохнул. Разница между двумя этими образами могла шокировать.
Когда они вдвоем выпустились из школы, Гин поступил в университет, решив отбросить прошлый образ жизни и вступить на правильную дорожку к успешной жизни. Он воспользовался льготами, выделенными ему как сироте, и получил небольшую квартирку в спальном районе, а также бюджетное место в университете, где он и выучился на менеджера по ускоренной программе — деньги нужно было как-то зарабатывать и чем раньше, тем лучше. Ведь впереди маячило светлое будущее: полноценная семья, которая рано или поздно оформилась бы на законодательном уровне. А значит, денег нужно много, чтобы эту семью содержать.
Правда, очень скоро парень споткнулся и упал в первую яму реальной действительности. Омега, что до этого все время оставался нежным и ласковым, довольно быстро изменился, стоило им осесть в их новом семейном гнездышке.
А ведь если подумать, до того случая он совершенно не понимал, почему родители его возлюбленного так радостно восприняли весть о том, что их ненаглядный сын уйдет с каким-то подозрительным парнем. Их даже не смущала его нашумевшая слава хулигана. Казалось, им было все равно, что омегу собирались увезти вообще в другой город. Словно, они хотели избавиться от собственного ребенка.
Что ж... Тогда Гин ощутил некое родство со своим омегой, ведь его родители тоже от него избавились, он им стал не нужен. Это только сильнее привязало его к пареньку, ведь он не хотел, чтобы этот нежный цветок проходил через тот же кошмар ненужности, через который прошел он сам. Однако все оказалось куда прозаичнее.
Бенджамин на деле оказался чрезвычайно ленивым, эгоистичным и инфантильным человеком. Бывали дни, когда все протекало хорошо: они ужинали вместе, смотрели вместе фильмы по телевизору, ходили гулять. А потом все это заканчивалось громкими скандалами и пилением по поводу и без, и оно могло не прекращаться неделями, а то и месяцами. В такие моменты Гину совершенно не хотелось возвращаться домой, где вместо теплого домашнего очага его ожидал очередной ушат помоев.
Быть менеджером у него получалось неплохо. Зарплата в офисе, в котором он работал, была средней, и ее вполне хватало на оплату еды, счетов, развлечений и одежды на двоих. Вернее сказать, хватало бы... Если бы Бен все время не спускал все деньги на какую-то ерунду. Гин понимал, что так продолжаться не может, но ничего не мог с этим поделать, ведь стоило пареньку снова ему улыбнуться той своей мягкой обворожительной улыбкой, и ему все прощалось.
Однако все стало хуже, когда компания объявила себя банкротом и сократила всех сотрудников. А ведь Гин с таким трудом туда устроился. Неудивительно, что после такого у него совсем опустились руки. Найти новую работу оказалось еще труднее, ведь в тех фирмах, где требовались новые кадры, на него смотрели как на больного чумой или оспой. У Гина отсутствовала в анамнезе какая-либо инвалидность, все части тела были на месте, никаких болезней и безупречная медицинская книжка, за плечами находились прекрасный диплом, хорошее портфолио и неплохой опыт работы с рекомендациями, характеризующими его как исполнительного и трудолюбивого сотрудника. Но все видели в нем в первую очередь его внешность, и фраза «мы вам перезвоним» стала практически визитной карточкой любого собеседования.
Накопления, которые он прятал от Бенджамина, быстро заканчивались, и проблема с деньгами вставала ребром все острее. Гин понимал всю ответственность, что лежала на его плечах: ему нужно их кормить. Однако вместо поддержки в столь нелегкое время он получал все новые упреки.
Именно в этот период жизни он впервые задумался, а так ли он любит Бена? Впрочем, мысли о том, что он сам сделал своего омегу несчастным, сам виноват в том, что из ласкового и любимого парня тот превратился в вечно скандалящую мегеру, никак не отпускали альфу, заставляя его терпеть эти отношения.
А ведь он даже простил Бену его измену. Чувство собственного достоинства у альфы страдало все больше и больше, а ведь что могло быть хуже, когда у амбициозного мужчины начинает трещать по швам его гордость?
Гинга винил себя в том, что не может обеспечить свою маленькую семью так, как они оба этого заслуживают. И все же, несмотря на сплошную черную полосу, он не сидел ровно на одном месте, ища какие-то подработки, любые способы найти средства к существованию, ведь без еды долго не проживешь.
Вот и в тот день он вернулся домой после нескольких подработок. Но вместо долгожданного отдыха он получил очередные проблемы, когда узнал, что его омега снова прогулял остатки всех денег, что он с таким трудом копил на оплату счетов за прошедший месяц и еду на следующий. И, главное, на что прогулял? Правильно, на чертов алкоголь.
Бен за спиной завозился, что-то мыча. Альбинос все еще продолжал курить, и, заслышав копошение, снова обернулся к виновнику новой головной боли.
— Не стыдно? — спросил он у него серьезным уставшим голосом. — Что теперь делать прикажешь?
— Ммм... — промычал омега в ответ, напоминая больше уродливую свинью, чем то прекрасное и воздушное нечто, каким его видел Гин когда-то, когда его розовые очки еще не сломались. — Не знаю... Ничего...— мямлил тот.
Гин и не ждал от него ответа. В конце концов, чувство ответственности было ведомо только ему одному среди них двоих. Ждать чего-то от Бенджамина уже не приходилось.
— Как я устал... Почему я все еще с тобой, а?.. — продолжал мямлить тот. — Неудачник. Хочу совершенно другой жизни, — проворчал он и, кажется, на этот раз окончательно заснул.
— Ага... И я бы хотел другой жизни, — устало прошептал себе под нос альфа, туша докуренный бычок сигареты о пепельницу, после чего забрался следом на кровать.
Впереди маячил новый день, полный выматывающих подработок. А также долги, в которые придется влезть благодаря кое-кому. Честное слово, сейчас он хотел уснуть и больше никогда не просыпаться.