♟️Очень плохие короли♟️

Я знаю, что умру от жажды.
Уже давно за полночь, когда я падаю на землю от усталости, слишком измученная, чтобы звать на помощь, слишком потерянная, чтобы чувствовать надежду. Я опускаюсь на мох, кладу голову на корни дерева и смотрю в небо.
Куда бы ни привез меня Джексон, я не могу найти дорогу. Никакой тропы, кроме той, по которой лимузин въехал в листву, но и эта дорожка ведет в дикую глушь.
Я продержалась всю ночь, хотя каждый громкий треск заставлял меня вздрагивать. Я никогда не была ночью в глубоком лесу. Никогда не ощущала шепота листьев, ползания мелких животных, быстрых движений теней. Со мной ничего не случилось, но каждый час был настоящим адом. Я не хочу испытывать это снова. Значит, до заката я должна найти способ выбраться отсюда.
Но как?
Я не разбираюсь в растениях. Знаю лишь, что нельзя есть все ягоды без разбора. Голод - не моя проблема. Меня мучает жажда.
Что бы мне ни вкололи вчера, это, должно быть, был лекарство, которое обезвоживает организм. Во рту сухо, как в пустыне, и даже мысль о том, что Джексон оставил меня умирать, больше не вызывает слюны бешенства.
Я обезвожена. Головная боль разрывает мой лоб.
Если я побегу, то не знаю куда, и, возможно, лучше поберечь свои силы, пока я не придумаю что-нибудь получше. По крайней мере, я не замерзну. Никогда еще я не была так благодарна за августовскую жару.
Мэйбл!
Эхо в моих мыслях, но я все равно прислушиваюсь.
МЭЭЭЭЙБЛ!
Кто-то выкрикивает мое имя. Настолько громко, что проникает в мои уши даже сквозь множество ветвей. Адреналин пронзает меня насквозь, и я заставляю себя встать.
– ЗДЕСЬ! - восклицаю я, прижимая руки ко рту в виде воронки, и с благодарностью начинаю двигаться в направлении голоса.
– Я ЗДЕСЬ!
Новая волна смелости заставляет мои ноги двигаться. Мне приходится пробираться сквозь заросли, топтать сломанные ветки, раздвигать кусты, перелезать через стволы деревьев, и тут зов прекращается. Больше ни звука. Тишина вокруг меня.
Слезы застилают глаза, когда я понимаю, что мне все это просто привиделось. Я шатаюсь, спотыкаюсь, падаю вперед и просто лежу. В листве, от которой жажда становится еще сильнее.
Может быть, поедание земли поможет, может быть, неприятное ощущение во рту пройдет. Дети едят почву и ничего. С тоской я впиваюсь пальцами в мягкую лесную подстилку, разгребаю листья, счищаю сухой слой и заставляю себя не плакать. Ведь каждая капля воды должна остаться в моем теле.
Тень нависает надо мной.
Призрак.
Я моргаю, а затем татуированные руки хватают меня и тянут вверх.
– Мэйбл.
Сильвиан сидит передо мной, но я не хочу доверять этому впечатлению. Из всех, кто мог бы мне помочь, он был последним, о ком я думала. Его рука устремляется вперед, убирая листья с моих волос. Я так и не собрала их с тех пор, как Джексон распустил их.
Джексон...
Одна мысль о нем и меня охватывает желание убивать.
– У тебя обезвоживание, - говорит Сильвиан, его голос отдален, как эхо. – Пойдём.
Он подхватывает меня под мышки, подтягивает к себе. Я слишком слаба, чтобы идти самой, слишком не верю, что кто-то из королей из всех людей поможет мне. Что он собирается делать? Заставит меня почувствовать надежду только для того, чтобы увести меня еще глубже в лес? Оставит меня лежать здесь, когда я хочу хоть на мгновение поверить в добро?
Я едва замечаю тропинку, по которой мы идем. Только когда он отпускает меня, и я опускаюсь на землю, я замечаю ручей, к которому он меня привел.
– Родниковая вода, - объясняет Сильвиан, наклоняясь к берегу и складывая руки в чаши. Он тут же оказывается рядом и вливает в меня несколько капель, касаясь подбородка, открывая рот... Вода на пересохшем языке возвращает мне бодрость духа. Я жадно беру его руку между губами, сосу их, слизываю капли с указательного пальца. Мне хорошо. Он настолько хорош, настоящий и бодрящий, что лишь мгновение спустя я понимаю, что Сильвиан смотрит на меня.
Я тут же отпускаю его руку, и его палец снова выскальзывает из моего рта.
В его глазах я читаю ту же форму агрессии, которую я уже знаю от Джексона. Агрессия в сочетании с... Желанием? Не в силах отвести взгляд, я растерянно смотрю на него в течение секунды или двух, пока он не двигается.. Затем он как будто внутренне заставляет себя прояснить выражение лица, и отводит взгляд.
Он дает мне воды, пока моя жажда не утихнет. Наконец он предлагает мне руку, чтобы я встала.
Его взгляд мрачен, а фигура такая поникшая, что не вписывается между разноцветной листвой и щебечущими птицами. С тех пор как он разговаривал со мной в "Кораунс", тень от его бороды стала гуще. Его черные волосы взъерошены, как будто он несколько раз тянулся к ним, а одежда пахнет застоявшимся дымом с вечеринки. Это не могло быть у Риса, потому что там никто не курил, верно?
– Ты чувствуешь себя достаточно сильной, чтобы идти? - спрашивает меня Сильвиан, и я киваю.
– Как ты узнал, где я нахожусь? Джексон велел тебе прийти за мной?
Сильвиан слегка приподнимает бровь.
– Я знаю, чем занимается Джексон, поэтому смог найти тебя более-менее быстро. И нет, он скорее дал бы тебе умереть от жажды, чем послал бы кого-то.
– Почему? - это все, о чем я спрашиваю, даже когда у меня по спине пробегает холодок. Джексон? Убийца? – Что я такого сделала, что он так сильно меня возненавидел? - шепчу я.
– Не послушала меня, - равнодушно отвечает Сильвиан, хотя в его голосе я слышу нотки боли или, возможно, жалости. – Я отведу тебя домой. Ты можешь идти сама?
– Да.
Он помогает мне перелезть через перевернутое бревно. При этом я замечаю черные браслеты на его запястье.
– Могу я ... одолжить один? - спрашиваю я его.
Он хмурится, но снимает один из кожаных ремешков и протягивает его мне.
Я сразу собираю волосы в хвост. Дневная жара становится намного менее суровой, когда мои волосы не падают мне на лицо и шею.
Сильвиан, кажется, знает дорогу к следующей тропинке, поэтому я молча следую за ним. В течение нескольких минут мы идем по аллее, не говоря ни слова. Хотела бы я всего этого избежать. Вся неделя, мои ознакомительные мероприятия, где я когда-либо встречала Джексона, Сильвиана или Риса. Если бы я была невидимой, они бы оставили меня в покое?
Что мне нужно сделать, чтобы они меня игнорировали?
– Сильвиан.
Я останавливаюсь и жду, пока он повернется ко мне.
– Объясни мне.
Похоже, он даже не думает о том, чтобы сказать еще хоть слово.
– Пожалуйста.
Его глаза затуманиваются, и он смотрит вверх, на верхушки деревьев, прежде чем снова посмотреть на меня.
– То, что я не позволил тебе умереть, не делает меня хорошим парнем. Чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя. Беззаботность невежественных - бесценное сокровище. Я буду последним, кто посвятит тебя в какие-либо человеческие бездны.
– Можно по-английски, пожалуйста? Ты говоришь о том, что Джексон просто позволил бы мне умереть! Я могла никогда не найти дорогу из леса! Это что, национальный парк? Я могла бродить здесь несколько дней и в конце концов умереть от жажды! И это тебя устраивает? Ты просто принимаешь это и думаешь, что я переживу это, как будто это была просто глупая шутка?
Сильвиан смеется, но смех его холоден, а глаза остаются темными.
– Ты хочешь, чтобы я отвел тебя обратно или нет?
Мой рот открывается в недоумении, но он уже разворачивается и уходит.
Мои руки сжимаются в кулаки без сознательного контроля. Что-то не так. С Рисом, с Джексоном, с Сильвианом. Они совершенно безумны. Все трое. И мне следовало с самого начала прислушиваться к Харпер и держаться от них подальше.
Я планирую сделать это в будущем. Я топаю за этим парнем, надеясь, что вижу его перед собой в последний раз. Что он вообще находится рядом со мной. Внезапно я задаюсь вопросом, не стоял ли он в тени в мой первый день, выжидая, чтобы понаблюдать за мной. Наверняка так и есть. Что мне нужно сделать, чтобы Короли потеряли ко мне интерес? Может быть, несносный вид поможет? Жалкая? Стервозная? Требовательная? Раздражающая?
Поскольку моя жизнь всегда была посвящена тому, чтобы хорошо подготовиться к поступлению в колледж, я усвоила все эти качества. Некоторые учителя ненавидели меня за то, что я была либо всезнайкой, либо слишком любознательной. Но это было в десятом. Может быть, я уже разучилась делать себя непопулярной?
Я делаю глубокий вдох, пытаюсь разжать руки и делаю один шаг слишком медленно. Сильвиан не успевает вовремя ухватиться за ветку, которую он отодвинул в сторону и которая теперь летит мне навстречу. Несмотря на то, что я поднимаю руку, защищаясь, ветка летит мне прямо в лицо. Я вскрикиваю, больше от испуга, чем от боли, и слезы наворачиваются на мой раненый глаз.
– Мэйбл!
– Не трогай меня! - кричу я, отталкивая от себя Сильвиана, который подошел с обеспокоенным голосом. Его друг предпочел бы убить меня. А Сильвиан слишком милосерден, чтобы объяснить мне это.
– Дай мне посмотреть на твой глаз, - требует он.
– Забей! - кричу я, машу рукой, чтобы он ушел, и теряю равновесие. В следующий момент я падаю в листву, и на мгновение все в моей голове переворачивается.
– Пожалуйста, позволь мне взглянуть, - бормочет Сильвиан.
Он прямо надо мной. Так близко, что я улавливаю его запах сигарет, ванили и свежего ветерка.
Я медленно опускаю руку и показываю ему свой поврежденный глаз. Чертовски жжет, но я думаю, что с радужкой ничего не случилось, потому что я все еще могу что-то разглядеть сквозь пелену слез. Сильвиан прикладывает большой палец к моей царапине и осторожно проводит по содранной коже. Его физическое присутствие прямо надо мной сбивает меня с толку. Я должна поклясться, что ненавижу королей, потому что они, очевидно, тоже ненавидят меня, но вместо ненависти мою грудь наполняет очарование. И когда Сильвиан касается моей щеки, я бесцеремонно протягиваю руку к его лицу.
Он вздрагивает и смотрит на меня.
– Что? - невинно спрашиваю я. – Ты можешь прикасаться ко мне, а я к тебе - нет?
Его глаза пронизывают меня насквозь, пока мы смотрим друг на друга.
– Ты не такая, как я ожидал.
– А чего ты ожидал? - спрашиваю я шепотом.
– Не того, чтобы ты из всех людей просила Риса о сексе.
Я усмехнулась.
– Ты видел его? Какая натуралка не захотела бы трахнуть его?
Сильвиан поднимает обе брови.
– Или тебя? Ты прекрасно знаешь, какой эффект ты производишь на женщин. Знаешь, это не мужская привилегия - воображать горячий секс без обязательств, понимаешь?
– Опиум действует на тебя довольно долго, не так ли?
– Опиум? - с тревогой спрашиваю я. – Вы, ребята, давали мне опиум?!
– Вчерашняя вечеринка.
Сильвиан все еще полулежит на мне и не делает никаких движений, чтобы слезть с меня.
– Воздух был насыщен опиумом.
Я открываю рот.
– Вот почему никаких напитков...
– Ты воображала секс со мной? - возвращается он к теме разговора.
По моему телу пробегает дрожь. Я не делала этого раньше, но когда Сильвиан спрашивает об этом, я сразу же думаю об этом. Что было бы, если бы он раздел меня прямо сейчас? Только здесь? В лесу?
– Ещё нет... - уклоняюсь я от ответа.
Он грубо смеется, отчего у меня в животе порхают бабочки. Даже несмотря на то, что я должна его ненавидеть. Как может быть, что мое тело так меня предает?
Сильвиан по-прежнему не делает никаких попыток пошевелиться, и внезапно интимный момент между нами развязывает мне язык.
– Ну знаешь эти голливудские фильмы, где у парня что-то происходит с назойливой девушкой, которая просто хочет обокрасть его или использовать, и ты все время задаешься вопросом, почему он не бросает ее? Даже целует ее? Я почти уверена, что это трах, даже если этого никогда не показывают.
Губы Сильвиана чувственно приоткрыты, а его глаза пристально изучают мое лицо. Он не из тех, кто отвечает на риторические вопросы.
– Именно так я себя сейчас и чувствую.
Проходит несколько секунд, прежде чем до него доходит. Он искажает свое мрачное лицо в искреннем смехе, от которого все в нем проясняется. Темные круги под его глазами становятся меньше, а белые зубы сверкают. Он смеется прямо мне в лицо, пока его рот внезапно не закрывается и он не хватает меня за хвост.
Так сильно, что я задыхаюсь.
Он притягивает мою голову к своей шее, мое горло обнажено перед ним.
– Знаешь эти фильмы, в которых убийца похищает девушку, пытает, насилует и издевается над ней в течение нескольких дней, а четыре месяца спустя появляется полицейский и пытается найти тело? Вот только в реальной жизни он не сможет этого сделать. Не с такими людьми, как мы.
– Моя аналогия не была шуткой, - шепчу я, когда паника пронзает мои вены. Это то, что меня ждет? Он только что нарисовал мое будущее? Неужели Короли - сумасшедшие преступники, которые пользуются своим положением в обществе, чтобы оставаться неузнанными и всегда выходить сухими из воды?
– И моя тоже, - шепчет Сильвиан в ответ.
Затем он отпускает мою голову, проводит большим пальцем по щеке и вытирает каплю крови. Темно-красный цвет мерцает на его бледной коже и вызывает во мне раздражающее очарование. Его глаза вспыхивают, прежде чем он подносит большой палец к губам.
Он пробует мою кровь на вкус, как вампир, и у меня внутри все замирает от страха.
– Лучше смени жанр. Кингстон - не место для комедий.
Мое дыхание участилось, когда он встал. Дрожа, я пытаюсь встать на ноги.
– С тобой ничего не случится, пока ты будешь слушать меня.
Его голос - шепот на ветру.
– Если бы я хотел что-то сделать с тобой, я бы давно это сделал. Просто пойдем со мной, ладно? Мы больше не будем говорить о сексе, тогда ты не будешь рисковать, что я сорвусь, и я просто отведу тебя домой. Мы больше никогда не увидимся. Никогда. Снова. Вся эта поездка в конце концов окажется для тебя не более чем кошмаром, который ты переживешь без всякого ущерба. Но для этого важно, чтобы мы ушли сейчас. Потому что этот чертов лес, твоя полная наивность и твоя постоянная болтовня о том, насколько я привлекателен, не совсем помогают мне сохранять самообладание. Ты понимаешь значение моих слов?
– Да, - шепчу я и киваю. Как только он отворачивается, я пользуюсь возможностью взглянуть на него, чтобы понять, что он только что выдал из себя. Самообладание... Сорваться... О чем он, черт возьми, говорит? О том, что какая-то часть внутри него ... "жаждет" ... изнасиловать меня ...? Или заставить меня истечь кровью еще больше?
В моей груди не так много отвращения, страха и паники, как хотелось бы. Моя кожа горит во всех местах, где он прикасался ко мне. Что-то во мне жаждет объяснения, преуменьшения того, что произошло.
Почему я так сильно хочу, чтобы слова Сильвиана не были правдой? Что я получу от этого? Его обещание, что мы больше никогда не увидимся, звучит хорошо. Но это также звучит слишком банально для того факта, что мы учимся в одном кампусе.
– Сильвиан?
Он поворачивается ко мне, когда мы идем, и в его взгляде такой жаркий огонь, что мне хочется свернуться в клубок от вспыхнувшего вожделения. Бог. Что не так с этими парнями? И что со мной не так?
– Что? - резко спрашивает он.
– В какой дом ты планируешь меня отвести? Потому что, если ты имеешь в виду трейлерный парк, я туда не вернусь. Никогда.
Он просто бросает на меня усталый взгляд и идет дальше. Как будто я недостойна разумного ответа. Как ни странно, он ведет себя так, будто ничего не произошло. При этом все изменилось. И последнее, но не менее важное: состояние в моей голове.
Я притворяюсь, что иду за ним, жду, пока он исчезнет за очередным кустом, и сворачиваю.
– Мэйбл! - кричит он мне вдогонку, но я бегу.
Это единственное, что я могу сделать в этой ситуации. Я убегаю, в основном от себя. Пока слова Сильвиана не пробудили во мне что-то, чему здесь не место. Он безумен, пробует мою кровь на вкус, говорит как убийца, а я все еще чувствую... Возбуждение.
Сначала Рис.
Затем Джексон.
Теперь Сильвиан.
Жестокость каждого короля возрастает, и я не должна поддаваться им. Конечно, не всем. Я должна бежать, даже если никогда не найду дорогу назад и умру от жажды. Это кажется лучшей альтернативой, чем поддаться водовороту, в который меня затягивают три короля.
Ветви трещат под ногами, листья летят по воздуху, я вскидываю руки, одежда рвется, но я продолжаю бежать. Все дальше вглубь леса, по пересеченной местности, вверх по холму.
– Мэйбл!
Черт. Он звучит ближе, чем должен быть.
Чтобы убедиться, что у меня еще есть шанс, я оборачиваюсь. В ту же секунду он оказывается на мне. Он прижимает меня к земле, только на этот раз я лежу к нему спиной.
Мое лицо вдавлено в листву, а его руки сжимают мои на спине, как полицейский захват.
Он поймал меня. Мне хочется плакать и умолять одновременно. Сдаться и бороться. Дать волю слезам и определенно не заплакать.
Его дыхание доносится до моего уха. Он так близко. Все в нем так близко, интимно и пугающе.
Он вкусил моей крови.
Грубой хваткой он дергает меня, а затем смотрит на меня.
Как охотник, поймавший свою добычу.
В его глазах нет ничего, кроме жадности. Неистовое желание и бесконечная тьма.
Он осторожно кладет руку мне на шею и медленно сжимает. Очень, очень медленно, пока у меня перехватывает дыхание.
– Если не хочешь, чтобы я разорвал твою одежду, раздевайся сейчас.
Мое дыхание сбивается. Я должна бояться, но я доверяю. Это абсолютно бессмысленно. Я знаю это.
– Что ты собираешься делать? - спрашиваю я, дрожа.
– Трахнуть тебя, - выдавил он из себя сдавленным голосом. В зеленых глазах джунгли желания. – Чтобы это дерьмо закончилось, не успев начаться.
– Почему... закончилось...? - спрашиваю я без звука в голосе и вздрагиваю, когда он достает нож. Адреналин проносится по моему телу, когда он ловко открывает бабочку одной рукой, и я делаю то, о чем никогда не думала.
Никогда.
Я хватаюсь за свои джинсы и лихорадочно расстегиваю пуговицу. Сильвиан отходит от меня, выпрямляется и смотрит на меня. Один только его взгляд заставляет меня отбросить все сомнения. Если это все еще пари, то я хочу, чтобы Сильвиан выиграл. Это плохо. Психотично, непонятно и совершенно развратно, но мне это нужно, и, возможно, я рада, что все происходит именно таким образом.
В лесу.
С незнакомцем.
Который отведал моей крови и которому я бы дала еще больше, если бы это его удовлетворило.
Я снимаю джинсы, затем расстегиваю толстовку, лежу обнаженная.
Он смотрит на меня сверху вниз, как будто хочет и ненавидит меня одновременно.
– Почему ты это делаешь?
– Ты так сказал, - шепчу я.
Его зеленые глаза блуждают по моему обнаженному телу, и кажется, что внутри него бушует ураган.
– Оденься обратно.
– Что?
– Я недостаточно силен.
Его голос звучит так, как будто он говорит со мной из бездны.
– Ты трахалась с Джексоном?
– Нет!
– Кресент?
– Почему ты спрашиваешь об этом?
– Ты не должен хотеть меня. Ты не должен просто сдаваться.
– Нет, но прежде чем ты перережешь мне горло, я бы предпочла согласиться!
Он мрачно смеется, его глаза остаются холодными.
– Почему? - спрашивает он. – Почему ты так мне доверяешь? Я предупреждал тебя о нас. Перед всем университетом. И все же ты мне доверяешь.
Я прикусываю нижнюю губу, жалея, что у меня нет наготове разумного ответа. Откуда он знает, что я на самом деле не думаю, что он меня изнасилует? Почему он может читать меня как открытую книгу?
– О том, что происходит сейчас, никто не должен знать. Мы разберёмся с этим? Ты и я?
Когда я ничего не говорю, он хватает свою куртку и снимает ее.
– Я интерпретирую это как "Все, что захочешь, Сильвиан", - иронизирует он. Затем он хватает свою рубашку, стягивает ее через голову и заставляет меня затаить дыхание. Его грудь, покрытая татуировками, делает его еще более мрачным. Я начинаю дрожать, несмотря на то, что сейчас теплый августовский день.
Сильвиан идет ко мне, бабочка кружится в его руке, прежде чем он закрывает ее и убирает. Он хватает меня за плечо, и по всей моей груди пробегает электрический разряд.
– Остальные уже закончили прелюдию, верно? - спрашивает он, и я расширяю глаза.

Как много он знает?
Не дожидаясь ответа, он толкает меня на землю. Его правая рука вцепляется в мою ягодицу. Его ремень расстегивается, я чувствую, как он скользит между моих ног, а затем я чувствую его твердый член внутри себя. Я лежу, вжавшись в листву, словно запертая в клетке. Не двигаясь, я чувствую, как его кончик неустанно давит на меня. Я мокрая, но в то же время тесная. Слишком туго.
Сильвиан приподнимает мои бедра, чтобы я могла стоять на четвереньках, и круговыми движениями двигает перед моей дырочкой, растягивая ее. Он уже очень твердый, но не делает ничего, чтобы заставить меня кричать.
– Тебе следовало бежать быстрее, детка, - прерывисто вздыхает он. Его толчки становятся более настойчивыми.
– Мне придется причинить тебе боль. Я ничего не могу поделать.
– Хорошо, - шепчу я.
– Нет, не хорошо! - рычит он, зарываясь руками глубоко в плоть моей задницы и вжимаясь в меня.
Я вскрикиваю от шока. Мое влагалище настолько тугое, что мне больно, но он продолжает.
– Кричи громче!
Я повинуюсь. А потом все, что нужно, - это несколько сильных толчков, и все внутри меня растворяется.
Одним глубоким толчком он заполняет меня целиком, дико рыча.
Я лежу перед ним как подкошенная и хочу именно этого. Я хочу, чтобы он трахнул меня. Как будто он высветил одну из моих самых мрачных фантазий и собирался воплотить ее в жизнь.
Дикий, безудержный, грязный секс. Без прелюдий. Без поцелуев. С парнем, который излучает опасность, как чертова граната.
Он трахает меня все сильнее и сильнее.
Я отдаюсь ему, наслаждаясь каждым толчком и разрываясь от внутреннего желания. Это было не то, чего я действительно хотела. Все не так, как я себе представляла. Все по-другому, грубо, запретно и с тем, кого я почти не знаю и кому доверяю.
Сильвиан проводит рукой между моими промежностями и трется о мою жемчужину, пока он продолжает трахать меня глубоко и неустанно. Я кончаю, сама того не желая, слишком быстро, сильно и неистово, чтобы насладиться этим, и кричу от вожделения.
Как только взрыв обрушивается на меня, Сильвиан хватает меня за хвост. Он откидывает мою голову назад, обхватывает рукой мои волосы, как веревкой, и заставляет меня наклониться к нему спиной. Изогнувшись, я приподнимаюсь, и он продолжает трахать меня, прижимая свои губы к моим, а его язык проникает глубоко в мой рот.
– Скажи, что ты хочешь этого именно так, - требует он отрывисто. На его лице проступает пленка пота, а половина моего тела покрыта землей.
– Признайся, что ты сделала все возможное, чтобы это произошло.
– Я хочу этого, - признаюсь я, стараясь не чувствовать стыда. Мне не стыдно, что кто-то вроде Сильвиана разбудил мои самые тайные желания.
– А если бы остальные были здесь, - рычит он громче, а его движения становятся грубее. Его член такой твердый и огромный, что я уже начинаю чувствовать боль. Ощущения от него фантастические. Гораздо лучше, чем я себе представляла.
– Если бы остальные были здесь и взяли тебя после меня, ты бы хотела этого?
Он тянет мою голову назад и смотрит мне в глаза, в то время как я сижу перед ним на корточках, полностью повернувшись к нему спиной.
– Скажи! - приказывает он, и я закрываю веки.
Позволяю всем фантазиям на мгновение нахлынуть на меня.
Джексон и Рис. Здесь. Как они наблюдают за нами. Желают меня. Разделяют со мной свое желание. Как я целую их. Удовлетворяю. Как они входят в меня один за другим. Как они берут меня одновременно. Держат в плену между собой. Я хочу этого.
Мне это нужно.
И тогда я снова кричу.
Сильвиан выскальзывает из меня и грубо целует. Так долго, пока мой оргазм не затих.
Он тоже кончил. Запах его спермы пропитывает воздух, а жидкость просачивается в листву. Он очень глуп, раз использует этот небезопасный метод контрацепции, но во время секса было жарко.
Отлично. Сколько партнеров сменил Сильвиан?
Он опускается на листья рядом со мной и внезапно притягивает меня к себе. Мое беспокойство тут же исчезает, когда он обнимает меня и проводит своей окольцованной рукой по моим волосам.
– Девушки обычно боятся меня, когда я показываю им свое истинное лицо, - пробормотал он, поглаживая мою разгоряченную щеку.
Я не чувствую ничего, кроме привязанности, и молчу. Может быть, можно лежать так вечно? Всегда в этих объятиях, которые окружали меня, как будто они были моим настоящим домом.
– Но, возможно, ты сильнее, чем я думал.
– Может быть, - бормочу я в ответ.
Он улыбается. Очаровательная, мрачная улыбка Сильвиана. Его мокрые от пота волосы падают на лоб, а он продолжает гладить меня, ничуть не смущаясь.
– Харпер рассказывала тебе, что мы обычно делаем с такими девушками, как ты?
По моим рукам бегут мурашки.
– Она делала намеки.
– Хорошо для нее. Значит, в кои-то веки она нас послушала.
– Почему? - недоверчиво спрашиваю я, отстраняясь от него.
Он притягивает меня чуть ближе к себе.
– Потому что мы обычно следим за тем, чтобы вам не помогли. Мы хотим получить жертву для себя.
Мне становится холодно, и меня раздражает, что грудь Сильвии, из всех людей, согревает меня.
– Обычно я бы трахал тебя и причинял бы тебе боль. Очень много боли. Затем ты падаешь, и я ловлю тебя, и снова трахаю, и снова делаю тебе больно. Я чудовище, Амабелль. Самое безобидное, что я делаю, - это слизываю кровь, когда пьянею.
Я задерживаю дыхание. Этого не может быть. Как все это должно сочетаться друг с другом?
– Но если ты научишься вести себя прилично, возможно, на этот раз мне не придется быть таким жестоким. Я больше не хочу этого. Не смей больше бросать мне вызов.
– Когда я случайно причиняю себе боль, а ты набрасываешься на меня, как вампир?
Его зеленые глаза вспыхивают, и я чувствую желание снова убежать от него.
– У тебя есть два варианта. Либо я отведу тебя домой. Это было бы лучше всего для тебя. Но если ты останешься в Кингстоне, никто не должен узнать о том, что только что произошло. А ты держись подальше. От каждого парня, не только от Джексона и Кресента. Но больше всего от Джексона, Кресента и меня. Если ты хоть раз посмеешь приблизиться к ним, я сорвусь. Самообладание, которое мне нужно проявить, чтобы сдержать себя, как сейчас, просто неземное. Ты совершенно не представляешь, кто я и что я готов сделать, если ты не подчинишься.
Я смотрю на него и ничего не могу с собой поделать, у меня на глаза наворачиваются слезы. Как он может говорить так грубо, когда я только что позволила ему приблизиться к себе?
– Эй, - говорит он мягко, почти встревоженно. Вытирает мою слезу, переворачивает меня на бок и пристально смотрит на меня. Его лицо внезапно становится таким теплым и полным эмоций, что я чувствую себя увереннее.
– Ничего еще не произошло, детка.
Я всхлипываю и смеюсь одновременно.
– Ты такая задница.
Он ухмыляется, но я знаю, что он говорит это по-доброму
– Сейчас я являюсь лучшей версией себя, которую кто-либо когда-либо видела. Ты даешь мне надежду. В конце концов, может быть, не все во мне мрачно и сломлено. Может, вернемся?
Я киваю, и он выпрямляется.
Пока он застегивает ремень и надевает рубашку, я влезаю в джинсы.
Когда мы оба одеты, он хватает меня за руку, переплетает наши пальцы так, что я чувствую его кольца, и притягивает меня к себе. Он долго обнимает, придерживая меня, и целует в лоб.
– Пусть ты никогда не пробудишь во мне монстра, Мэйбл, - шепчет он.
И у меня почти возникает соблазн задаться вопросом, не этого ли я на самом деле хочу.
Не влюблюсь ли я в монстров Королей.
Вместо хороших версий.