Джаконда

   Виктор Монтгомери меня возненавидел, я был абсолютно уверен в этом.

  Во время свадебного ужина он хоть и не говорил прямо, но его действия и слова не оставляли других вариантов. Паулина, радуясь, ничего вокруг себя не замечала.

   Вечером часов в десять Виктор отвёл ее в спальню, перед этим дав подозрительного вида таблетку вроде тех, что принимали пациенты мамы. Я знал, что она проходит у нее лечение и представляет клинику от имени Ирены Домбровски, но на практике лекарства и терапия пока что мало помогали справиться с излишней нагрузкой на нервную систему и мозг.

   Но вся его неприязнь не помешала отправить меня с Паулиной к врачу. Сама она не могла вести машину, от лекарств всё ещё виднелись галлюцинации, понемногу расеиваясь. Сам же Виктор с ужасом обнаружил, что его к себе срочно вызывает начальство. Поэтому он соизволил вручить мне папку и Паулину.

   Моей радости не было предела. Пока девушка моей мечты, девушка, которую я навсегда потерял, приходила в себя, лёжа на заднем сидении автомобиля, я мог насладиться последними совместными минутами.

   Я знал, после замужества она сразу бросит работу и в лучшем случае сразу после возвращения Виктора переедет с ним в Лондон. Знал, что теперь ей ничего не будет мешать заниматься политикой в открытую, воспитывать дочь и работать над научными диссертациями, как она и мечтала, но...

    Почему мне было так больно?

   Почему мне казалось, что мы больше никогда не увидимся? Это был полный бред, мы продолжали жить в одном городе, только в разных районах.

    Я давно понял, что могу не рассчитывать на ее любовь. Она никогда не относилась ко мне так, как отнеслась бы к мужчине, а не другу. Да, Паулина принимала мою помощь, но это было скорее прагматичный, чем сентиментальный поступок.

   К тому моменту как мы подъехали, Паулина окончательно пришла в себя и легко, будто речь идёт не о ее ментальном равновесии, прошагала в небольшую одноэтажную клинику.

   Город не отличался особенной благоустройством. Везде одноэтажные здания в истинно провинциальном стиле, укреплённые от военных снарядов и с сетью защитных подвалов. По большей части в городе жили мексикано-американцы без однозначной национальной самоиндификации, привыкшие за много лет к постоянной смене власти и приспособившиеся к военному положению. 

   Современный холл привел нас в дальний кабинет.

- Арчи, ты выглядишь ещё глупее, чем в прошлый раз.

- Просто подстригся по другому.

- Ну вот именно. Просто ужас! Как можно ходить с этой идиотской стрижкой?! Она даже высшим не идёт, не то что истинному анархиста революционеру! - Паулина сделала паузу. - Ты сейчас Миллз или Фарадей?

- Фарадей. Тяжёлые времена. А ты под каким именем выходила замуж?

- Левандовски. От Мицкевич одни ашметки остались.

- А это...? - Доктор Ф. покосился на меня.

- Друг. Этан Стэмфорд, это Арчибальд Фарадей, мы вместе учились в школе.

     Я не мог ничего произнести. Арчибальд Фарадей выглядел как моя копия. Рост, цвет волос и глаз, он...

   Он выглядел как альтернативная версия меня, если бы я был средним.

    Живые светлые глаза внимательно следили за мной, тонкие губы тронула ухмылка, а прическа, такая была в моде у нас года два назад и напоминала слегка длинные волнистые локоны, вздрогнула под едва сдерживаемым смехом.

   Я не понимал, почему он смееться. Неужели ему не было страшно? Неужели он знал ответы на мои вопросы?

  Пока шел осмотр я вышел в коридор, меня слишком сильно трясло. Руки едва смогли набрать мамин номер телефона, быстрый набор почему-то не сработал.

- М-мама...

- Что случилось? Эти, тебе плохо?

- Почему ты мне ничего не говорила...? - Во мне нарастала злость, я не мог сдерживать крик.

- Милый, о чем ты? Я тебя не пони...

- Я только что увидел человека, который выглядит как я. Он просто моя копия, я не понимаю.... Не понимаю, как...

- Сынок, ты ошибся... Этого не может б...

- Нет! Мама, я видел его! Не смей мне врать! Ты не имеешь права умалчивать такое!

- Когда ты вернёшься домой я все объясню.

- Нет, мама. Или сейчас, или я узнаю все сам.

     В трубке послышалось молчание. Я сбросил трубку, и заходил взад и вперёд по коридору, не в силах перестать дрожать от ужаса и возбуждения.

   В коридоре вышла Паулина. Она подошла ко мне, ласково погладил по лицу.

- Я могу тебе чем-то помочь?

- Ты что-то знаешь?

- Догадываюсь, но... Лучше перестрахуйся. Я поеду в часть сама. Поговори с Арчи, если что позвони мне, я подъеду.

- Я справлюсь сам.

- Я тоже так говорила. Я потом ты все равно оставался рядом.

- Это другое.

- Этан, помни. Ты мой друг, я не оставлю тебя одного в таком положении.

     Ещё один удар в грудь. В тот момент он ощущался не так остро, как это было бы при других обстоятельствах, но боль от осознания своего положения в ее глазах все равно не оставляла меня, даже когда я знал, что потерял ее навсегда.

.........

    Арчибальд Миллз Фарадей поставил передо мной чашку американо. Мы сидели в кофейне через дорогу от клиники, я, опустив голову в тарелку с пирогом, к которому так и не притронулся, он же смотрел на меня.

- Этан, подними голову.

- Зачем? Я же все равно увижу свое лицо.

- Я понимаю, тебе страшно, но все не так уж и ужасно.

- Ты знал обо мне?

- Да.

- Тогда почему...?

- Мама не хотела. Наш отец средний, для тебя знакомство со мной плохо кончилось бы.

- До сих пор не могу осмыслить происходящее.

- Понятное дело. - Арчибальд усмехнулся, потянувшись за моим пирогом. - Если ты не хочешь, я съем. Не возражаешь?

- Да вообще без разницы.

    Арчибальд Миллз Фарадей начал восторженно есть, а я окончательно уронил голову на стол.

- Что дальше?

- Ты о чём?

- Как мне жить после всего этого?

- Как и прежде. У тебя нет выбора.

- Я не об этом. Как мне смотреть в глаза отцу, зная, что он мне не отец? Может, я так его разачаровываю потому что он знает о моем происхождении?

- Точно нет. Мама умеет хранить секреты.

- Откуда такая уверенность?

- А ты не знаешь?

- Что именно? Я за сегодня очень много узнал.

- Мама работает не только на свою клинику. После смерти пары я влез в неприятности, вот она и вытягивала меня.

     Я застыл в ужасе. Теперь я снова пришел в ужас, мама агент особого назначения? И не просто агент, а шпион?!

- Так ты все это время жил в святой уверенности, что ты самый обычный высший?

- Кто ещё?

- Кто ещё работает на клинику? Агата ты знаешь, твой старший брат, сестра ещё не решилась окончательно.

- И Мелани?!

- Все ясно. Ты просто идиот.

- Я?! Идиот?! Ты сейчас издеваешься?! На меня за буквально час вывалилась куча дерьма, а ты ещё называешь меня идиотом?! - Я резко встал из-за стола и хотел уже уйти, но Арчибальд схватил меня за руку.

- Стой, стой! Прости, я был не прав. Я не должен был такое говорить. Сядь, мы ещё не договарили.

- У тебя ещё есть что сказать?!

- Да. Я хочу, чтоб ты присоеденился.

- Да неужели?! И чем же я могу помочь вам?! Вы же не удосужились хотя бы намекнуть мне о вашей блятьской клинике!

- Этан.

- Что?!

- Ты же хочешь этого, так почему ты так злишься?

- Хочу, а почему вы не подумали об этом раньше?! Тогда бы у Паулины не было проб...

- Паулины? То есть Агаты?

- Ты идиот? Конечно я про неё!

- Но ты же веришь в философию клиники?

- А у тебя есть сомнения?

- Нет. Больше нет. Остальное формальность.

- Что я должен делать?

- Проследить куда поедет один врач из второй клиники и поговорить с ним наедине. - Арчибальд подсунул мне бежевую папку.

   Я пролистал досье на агента. Довольно невзрачный высший, знакомый отца, не отличавшийся ни умом, ни харизмой. У меня он вызывал только раздражение, какое может появляться при виде старика с замашками на молодость и обаяние.

    Черный пистолет блеснул в прозрачном файле, установленном в выемке папки, скрытой пластиной в цвет.

- Когда?

- В течении трёх недель. Он начал подозревать маму.

- Управление второй клиники догадается обо мне?

- Нет. Ты будешь числиться как шпион вне штата его сотрудников.

- Что-то ещё?

- Смени прическу. Отстриги хвост, перекрась в волосы в менее яркий. У тебя внешность слишком заметная.

- Я что-то не заметил, чтоб ты перекрашивал волосы.

-  Я открыто работаю. Измени я внешность слишком кардинально возникли бы вопросы.

     Я кивнул. Как ни странно, мысли в голове пришли в порядок, а холодный разум переборол эмоции.

    В часть я вернулся в апатии. Паулина сидела на скамейке около шлагбаума, нервно поглядывая то на дорогу, то на книгу в своих руках.

- Наконец-то! - Она бросилась ко мне, хватая меня за руки. - Ну, что он сказал?!

- Мы... Давай в моей спальне.

      Паулина нетерпеливо потащила меня, крепко сжимая мою ладонь маленькой мягкой рукой, покрытой мозолями. В тот момент я думал только о ее руке, теплой от яркого мексиканского солнца.

- Ну? - Паулина нависла надо мной, требовательно глядя мне в глаза. От такой настойчивости мне стало смешно. - Чего ты смеёшься?

- Прости-прости. У нас с Арчибальдом...

- Это я знаю. Ты... Согласился? На клинику.

- Да. Моя цель Прайс.

- Ты уверен, что готов пойти на убийство?

- А у меня есть выбор? Мама в опасности, это мой долг.

- Если с тобой что-то случиться это будет на моей совести. Твоя мама этого не переживет.

- А Фредерика переживет?

- Я занимаюсь этим ради нее. Ради того, чтоб она выросла в лучшем мире, чем я.

- Я думаю, ей будет все равно, если ты умрёшь.

- У Рики есть Виктор. Если со мной что-то случится... Он не даст ей забыть меня. Это самое главное. Даже если меня не будет рядом, она будет знать меня так же хорошо, как если бы я была жива.

   Мы замолчали. Ощущалось странная мрачность во всем происходящем.

   Я не мог сказать Паулине, что то, что делаю, впервую очередь ради нее. Что я хочу в первую очередь защитить ее от Совета, скрыть за своей спиной от презрительных агентов высших с пистолетами.