ЧУДО

[Чёрт]

Она не помнит меня. То есть, - совсем! Я всеми силами пытался показать, что мне не тяжело. Я привык поступать таким образом большую часть своей никчемной жизни. Вернее, она была никчемной, до того момента, пока я не встретил Сашу. Девушку, которая теперь не помнит меня. Она думала, что сейчас начало августа, и она едет на собеседование в «Яд». Это слишком больно. Мы познакомились в этом баре, когда она уже была барменшей.

Я разгуливал перед палатой Винчестер вдоль больничного коридора туда-сюда, и молился всем богам сразу, что бы ее память поскорее вернулась. Мне действительно страшно, что временная амнезия может перерасти в бесконечную. Мне, черт возьми, никогда в жизни не было настолько страшно! Сейчас ее облепили со всех сторон. Аннет, Джон, Карен, и даже моя мать, которая просто молчит, и с благоговением смотрит на израненную девушку. Понятия не имею, что щелкнуло у Элизабет в голове, и в какой момент она вспомнила о совести, но это мило. Правда, мило.

Саше нельзя напрягаться, волноваться, и переживать, поэтому я запретил Лиаму приближаться к её палате, и фактически пинком под зад выпнул его из больницы. Так лучше. Для всех. И для меня в том числе. Меня настораживает этот парень, а учитывая то, что мне о нем рассказала Деррингтон, я, мягко говоря, не в восторге. Винчестер смотрит на всех милым детским взглядом, и просит рассказать, что происходило в эти месяцы. А мы, в свою очередь, стараемся не рассказывать ничего. Эти месяцы нельзя назвать сказкой. Они окутаны тайнами, и семейными секретами. Окутаны болью.

Мистер Адамс говорит, что Саша идет на поправку, и ее уже можно выписывать. Она всего пару дней назад пришла в себя, но уже сама просится домой, или хотя бы позволить ей выйти на улицу, что бы покурить. Доктор отругал меня, как нашкодившего школьника, за то, что я позволяю ей баловаться табаком. Но, как человек, который сам курит с тринадцати лет, я могу запретить ей делать тоже самое? Это не честно. А Винчестер слишком справедливая, что бы слушать такого же курильщика, как она сама.

Трэвис сидел со мной в коридоре, перед палатой, рассказывая очередную историю о том, как Карен кинула в него стулом, когда он заявился с цветами на порог дома Аннет и Саши. Я практически не слушал. Мне нравится этот парень, и Карен, и, конечно, я хотел бы узнать их историю, но не сейчас. Сейчас я хочу, что бы любовь всей моей жизни просто вспомнила меня. Мне никогда не везло. Ни разу в жизни. Особенно с девушками. Все, кого я встречал до неё, были шлюхами. Я смирился с тем, что притягиваю исключительно таких особ. И вот, мне посчастливилось познакомиться с Сашей. Как только я обрел свое счастье, жизнь решила отобрать у нее чертову память! За два дня никакого прогресса! Ноль! Я начинаю злиться, и не понимаю, на кого, или на что.

Винчестер хочет отметить прошедший день рождения, как только вернется память. Я взрослый парень, но на ее словах об этом, когда она говорила с таким вдохновением и самой искренней в мире улыбкой на лице, мне хотелось расплакаться и убежать. А что, если она вспомнит все перед рождеством, или в марте, или вообще через год? Зачем-то, мистер Адамс признался мне, что и такие случаи в его практике были.

- Парень, прекрати есть себя изнутри. - Трэв прервал мой внутренний монолог. - Все будет хорошо, ты же слышал, что сказал врач.

- Уверен, он и родственников людей при смерти заверяет в том, что рай - прикольное место. Это его работа, Бейкер. - Хмуро ответил я, и уставился в пол. - Мне страшно.

- Знаю, Майк. Но еще я знаю тебя. Ты же Чёрт. Ты никогда не сдаешься. Как и Саша. Вы оба до безумия упертые, и бескомпромиссные, но так же, до безумия, любите друг-друга. - Пропел парень с ободряющей улыбкой на лице.

- Наша любовь не вернет ей память.

-Ошибаешься. - За моей спиной раздался голос отца. - Я, конечно, не самый хороший человек, тем более - муж, но в любви кое-что понимаю.

- Мелоди? - Спросил я, встретившись глазами с Брауном.

- Нет. - Усмехнулся мужчина. - Видишь ли, я никогда не любил мать Лиама. Мой старший сын - это плод моего же отчаяния. Я пытался двигаться дальше, пытался жить. Но, когда твое сердце хоронят вместе с телом другого человека, оказывается, что жить без главного органа практически невозможно.

Я вскинул бровь, не понимая, о чем он говорит, и отец продолжил, мечась глазами от меня к Трэву, и обратно.

- Её звали Кетрин. Кетрин Мур. Моя милая Кет. - Стивен сделал глубокий вздох, и побеждено опустил плечи. - Я понимаю твой страх, сынок. Лучше кого либо другого. Кетрин попала в автомобильную аварию, когда нам было по двадцать лет. И покинула меня. Покинула навсегда.

Наши с Трэвисом глаза расширились от удивления и ужаса, а рты открылись.

- Знаете, ребятки, что в этой истории самое ужасное? - Продолжил отец. - Что я выжил. Она была за рулем в тот вечер, и мы ссорились всю дорогу. Кет была в ярости от того, насколько я глупый. В итоге, мы врезались в огромное дерево. Водитель погиб на месте, а я отделался комой. - Он посмотрел на меня. - Я был на месте Саши. Я пролежал без сознания неделю, а, открыв глаза, не помнил последние полгода. Я ждал её. Ждал каждую минуту. Мне казалось, что это я не справился с управлением, что я был в машине один. Мать держала мою руку, и плакала, а я не мог понять, почему, ведь ее единственный сын жив. Через какое-то время она собралась с силами, и сказала, что Кетрин погибла. Рассказала про аварию, что именно Мур была за рулем. В эту секунду на меня обрушились все воспоминания. В один момент. Мне стало настолько больно, что я начал кричать. Кричать так, что прибежали медсестры, и начали пытаться меня успокоить. Ничего не вышло. В этот момент я осознал, что Кетрин больше нет. Никогда не будет. - Отец глубоко выдохнул. - Парень, ты должен радоваться, что она открыла глаза. Ты должен быть счастлив, а не есть себя изнутри. Ваша любовь вернет ее память, вернет ее к тебе. Ты не представляешь, насколько тебе повезло, ведь ситуации похожи. Помни, что Саша могла погибнуть.

Стивен развернулся, и пошел прочь по коридору, оставив нас с Трэвисом в шоковом состоянии. Я даже представить не мог, что отец пережил потерю девушки, которую любил. Нет! Потерю любви всей его жизни, раз после Кетрин, он так и не смог полюбить кого-то другого. Он похоронил свое сердце вместе с ней.

                                ***

Я взял себя в руки. Отец прав, я не имею права жалеть себя. Все действительно хорошо. Она рядом, и даже позволяет мне держать ее за руку.

- Как мы познакомились? - В десятый, за последние полчаса, раз, спросила Саша, смотря на меня «умоляющим рассказать» взглядом.

- Ты вспомнишь все, перестань. - Ответил я, и протянул ей пластиковый стакан с ужасным кофе, которым нам всем приходилось «лакомиться».

- Почему ты не хочешь рассказать? Это было плохо? Или смешно? - Не унималась девушка.

- Это лучшее, что случалось со мной, Саша. Но я не хочу пересказывать нашу историю. Я хочу, что бы ты сама ее вспомнила.

Саша начала тереть пальцами виски, изображая копания в памяти, а я засмеялся. Естественно, она не стала пить кофе. Просто отглотнула эту дрянь, и поставила на прикроватную больничную тумбочку. Она шла на поправку. По крайней мере, ее перевели из палаты интенсивной терапии в обычную, и убрали все эти провода.

- Я люблю тебя. - Прошептала она, убрав пальцы от висков, и посмотрела на меня.

- Что? - Я свел брови на переносице от непонимания, в надежде, что к ней возвращаются воспоминания.

Саша перевела свой взгляд куда-то вникуда, и начала бубнить себе под нос.

- Бар, Трэвис, Артур, секс, хэллоуин, мама, насилие... - Она крепко зажмурилась. - Которого не было! - Саша открыла глаза, и посмотрела на меня.

Кажется, в тот момент я перестал дышать.

- Я люблю тебя, Майкл Коллинз. - Улыбнулась девушка. - С первой минуты, как только увидела тебя в баре.

Она вспомнила! Вспомнила меня!

- Ты... - Мой голос стал надрывистым.

- Я вспомнила тебя. Воспоминания путаются, но я помню, как ты уронил те два стула, пока шел к барной стойке, как язвил, и хищно улыбался, какие смс-ки писал мне, и как признался в любви. - Саша взяла мою руку в свою, и из ее глаз, как и из моих, потекли слезы. - Самое главное, я вспомнила, что люблю тебя. Чертовски сильно люблю. - Прошептала милая, и кинулась в мои объятия.

Я наконец-то смог обнять ее, и зацеловать это прекрасное личико!

- Я люблю тебя, Саша Винчестер. - Сказал я, крепко сжимая ее в своих объятиях, со слезами на глазах.

Это слёзы счастья. Раньше я не понимал, как можно плакать от счастья, а теперь... Я рыдаю, как младенец. Она вернулась. Вернулась ко мне!