ЧУДО

- Милая, перестань кричать, прошу тебя. - Извиняющимся тоном сказал Майкл, виновато опустив голову.

- Что? Ты предлагаешь мне никак не реагировать на то, что твоя мать разрушила мою семью? - Снова закричала я, разбив очередную тарелку.

- Саша, у нас с Лиз своя история. - Вмешалась мама. - Она больше двадцати лет не может простить нас с Джоном.

- За что? Что вы могли сделать такого, что бы взрослая женщина захотела разрушить вашу жизнь? - Дрожащим тоном снова вскрикнула я.

Мама, ничего не ответив, удалилась из кухни в свою комнату. Я кинула на пол еще одну тарелку бледно-зеленого цвета, которая в ту же секунду превратилась в небольшую кучку осколков, которые и без того уже застилали кафельный пол.

- Почему ты не сказал мне? - Спросила я, смотря Чёрту в глаза. - Почему, Майкл?

Из глаз предательски полились слезы. Он рассказал мне о том, кем на самом деле является Элизабет Коллинз для нашей семьи.

- Я не хотел, что бы тебе было больно. - Шепотом произнес парень, и медленно встал со стула.

- А сейчас мне не больно? - Заорала я надрывистым голосом. - Нет?

- Прости меня! Прости! - Виновато произнес Майкл, и направился ко мне, стараясь не наступать на осколки разбитой мною посуды. - Я не знаю, что еще сказать.

Я выпрямила руки, не подпуская его к себе.

- Между нами не должно быть секретов, а ты решил утаить от меня факт того, что твоя мать разбила нашу семью. - На этот раз сухо произнесла я, смотря в пол. - Уходи.

- Что? - Тон Майкла стал еще жалостливее.

- Уходи! - Прокричала я, подняв свои глаза на него, и рукой указала на дверь.

Коллинз виновато опустил плечи, и почти вышел за дверь, как вдруг развернулся, и посмотрел на меня.

- Мне жаль, Саша. - Произнес он, и вышел.

Сначала из кухни, затем из дома, а дальше - и из моей жизни, судя по всему.

Он врал мне не первый день. Как можно знать что-то столь важное для меня, для человека, которого он любит, и промолчать?

Коллинз начал рассказ с чего попроще. С его новоиспеченного конченного отца, который изменял своей жене, притворяясь парнем помоложе. Я знаю мистера Брауна с детства. Он всегда казался приятным и достаточно притягательным мужчиной. Наши с Лиамом родители дружили, и это было единственное время в моей жизни, которое я не хочу проклинать.

Я была ребенком, и все было хорошо. Мы были семьей. Мой отец не всегда был таким, как сейчас. И я не всегда хотела сбить его на грузовичке с мороженым. Когда-то я любила папу. Он был идеалом мужчины для меня. Что-то внутри сломалось, когда я застукала его между ног Элизабет Коллинз. Мать парня, который, мать вашу, трахал меня во всех позах, и которого я люблю. Лиам прав, этот мир до отвратительного тесен.

Конечно, отец всегда меня оскорблял, в основном за лишний вес, но, будучи ребенком, мне не казалось, что это настолько большая проблема. Спустя годы я поняла, что его отношение ко мне, его слова, не привели ни к чему хорошему. Я разбита. Абсолютно разбита. Как эти чертовы тарелки, которые превратились в осколки, и теперь застилают пол.

Казалось бы, все секреты раскрыты. И, все они, как один, отвратительны. Мерзкий Лиам, который оказался братом Майкла, не менее мерзкая Элизабет, которая разрушила жизнь девятилетней девочки, мерзкий мистер Браун, которого я обожала, будучи маленькой полненькой девочкой, и самый мерзкий лгун в мире - Майкл. Для полноты картины не хватает моего отца с очередной идиотской историей.

Хотя, хотелось бы услышать их историю целиком. Главную причину, по которой Лиз ненавидит моих родителей, и, судя по всему, меня, никто не называет. Мать Майкла не рассказала ему об этом, как и моя - мне.

Я лежала на середине своей кровати, и пялилась в потолок, как вдруг вспомнила слова, написанные Лиамом в записке. Цветы. Он слишком романтизирует эту историю.

Десять лет назад

- Эй, а ты целовалась когда-нибудь с мальчиком? - Спросил Лиам Браун, и одарил меня широченной улыбкой.

- В щечку? - Наивно поинтересовалась я.

- Нет. - Он указал пальцем на свои губы, не переставая улыбаться.

- Фу! - Я рассмеялась. - Как можно?

- Взрослым такое нравится. - Взгляд мальчика стал каким-то странным, немного пугающим. - Ты же взрослая?

Лиам подошел ко мне, и нагнулся, что бы прикоснуться своими губами к моим. Я взрослая, мне почти десять лет, но Лиаму - пятнадцать. Иногда он сидит со мной, как бесплатная няня, когда наши родители хотят повеселиться без нас.

- Не думаю, что целоваться с няней - это хорошая идея. - Проговорила я, тут же отстранившись от него.

- Ты права. Перед тем, как целоваться, взрослые люди обычно рассказывают друг-другу то, что о них никто не знает. - Соврал парень, будто не услышав мою реплику про няню.

- У меня нет секретов.

- Какие цветы тебе нравятся?

Я осмотрела сад, и мой взгляд упал на куст белых роз. На самом деле, я равнодушна к цветам, но эти меня всегда завораживали. Не знаю, почему, но об этом никто не знает.

- Белые розы. - Сказала я, и оторвала взгляд от цветов.

Лиам подкрался ко мне, и зажал в своих объятиях.

- Теперь у нас есть общий секрет. - Сказал он, и мягко поцеловал мои губы. - Никому не рассказывай, какие цветочки тебе нравятся.

Его голос становился грубее на каждом слове, а мне было страшно пошевелиться. Я больше не знаю этого мальчика. Я вижу в его глазах кого-то другого. Кого-то темного. Не того Лиама, с которым мы играли в догонялки, смотрели сказки про Диснеевских принцесс, и ловили сачками бабочек.

- Милая, мы дома! - Из дома послышался мягкий голос мамы.

- Чёрт! - Прорычал Лиам, и, резко отстранившись от меня, кинулся прочь, к своему дому.

Наши дни

- Он манипулировал мной все эти годы. - Пробурчала я в пустоту, вернувшись из собственных воспоминаний.

Я резко вспомнила, что никому и никогда не говорила о белых розах. Даже моя мать не знает, какие цветы я люблю, черт возьми! Это ненормально. Абсолютно ненормально! Я чувствую себя еще более чокнутой, чем обычно.

Слова этого парня так сильно засели в моем, запуганном на тот момент, подсознании, что все десять лет я молчала! Конечно, в силу того, что я была ребенком, мне тогда показалось, что он влюблен в меня. Красивый юный парень влюблен в пончик. До меня только с годами постепенно начало доходить, что у Лиама Брауна были, а возможно и сейчас есть, не самые здоровые наклонности. Вообще, нахрен, не здоровые!

Я запрятала это воспоминание очень глубоко в своей голове. Чем старше мы становимся, тем больше начинаем понимать. Тем страшнее становится от осознания, через какое дерьмо ты прошел. Сам.

Я подняла задницу с кровати, и выбросила букет в мусорное ведро, стоявшее в углу ванной комнаты.

- Вставай! Мы едем в цветочный магазин. - Пробурчала я Карен, проходя мимо гостиной на кухню.

- Зачем? - Крикнула подруга.

- Расскажу всему миру о том, что люблю белые розы! - Прокричала я, и сделала глоток воды из стакана.

Кажется, я схожу с ума еще больше, чем обычно.

                            ***

- Уже пятьдесят три лайка. - Оповестила меня Карен, сидя на пассажирском сидении моей старушки. - Ты так и не рассказала, зачем мы это сделали.

Я купила огромный букет шикарных белых роз, и попросила подругу сделать несколько умопомрачительных снимков, затем обработала три фотографии, которые оказались лучшими, и выложила в свой профиль инстаграм. Понятия не имею, зачем. Не знаю, кому и что я хотела доказать, но подпись «Я люблю белые розы!» под серией фотографий мои пальцы набрали, словно без моего вмешательства в эту процедуру.

В моей голове прямо сейчас происходит полная каша. Нужно время, что бы все осмыслить и переварить. Такое чувство, будто меня всю жизнь обманывали. Что-то не договаривали, и скрывали. В голове начали всплывать обрывки воспоминаний.

«Мамочка, а почему вы с папочкой переехали из Растона в Лафайетт?»
«Милая, это не важно»
«Мы когда-нибудь поедем туда, где вы учились?»
«Джон, поговори с ней, я так больше не могу»

Я больше, чем уверена, что их переезд из Растона в Лафайетт связан с Элизабет. Но, что произошло? Мама всегда любила Растон, как и мои бабушка с дедушкой. Когда я была совсем маленькой, мы никогда не ездили к ним в гости, они всегда приезжали к нам. Словно Растон - это какая-то аномальная зона для нашей семьи.

- Саша! - Крик Карен вырвал меня из потока мыслей и воспоминаний.

Удар.

Звук битого стекла.

По виску стекает что-то теплое и липкое.

Крики людей.

Я не могу открыть глаза.

Звук сирены скорой помощи.

Пронзающая все тело боль.

Темнота.