ЧУДО

- О, Господи. - Фыркнула я, выходя из дома Карен с сумкой в одной руке, а другой - сдвинула свои солнцезащитные очки со лба на глаза. - Ненавижу Флориду.

- Что тебе сделало солнце, милая? - Ухмыльнулся Чёрт, укладывая наши сумки с вещами в багажник.

- А что может быть хорошего в огромной светящей точке на небе, которая заставляет тебя потеть и слепнуть одновременно? - Парировала я, подойдя к нему, и положила еще одну сумку в багажное отделение машины.

- Ты мой маленький, шипящий от солнца, вампир. - Улыбнулся Майкл, и чмокнул меня в макушку.

Я позвонила Тому, и взяла несколько выходных дней за свой счет на работе, мы провели эти несколько дней в доме Деррингтон. Не то что бы я не хотела побыстрее уехать подальше от вечно палящего солнца, просто спорить с Карен - дело бесполезное. Она хотела получше узнать Майкла. Иногда её расспросы о жизни Коллинза выглядели, как допросы. Подруга ясно дала понять, что не отдаст меня в лапы абы кому. В конечном итоге, персона Чёрта её, судя по всему, удовлетворила, и она расслабилась. Тогда мы начали шутить, смеяться, и говорить на отвлеченные темы, иногда разговоры перерастали в споры, если речь шла о политике или мировой истории. Мистер и миссис Деррингтон с радостью позволили Майклу погостить в их доме. Думаю, он им понравился, что не может не радовать меня. Я люблю эту семью. Вместо чокнутой Нилл, мне должна была достаться такая тётя, как Диана Деррингтон. Хотя, она и так всегда говорила, что мы почти родственники.

Не всегда только кровное родство делает людей по-настоящему близкими, делает людей семьей.

Однако, пришло время возвращаться в Алабаму. Если бы не это долбанное солнце, возможно, мы бы остались еще на пару дней. Почти все время мы проводили либо вместе с Карен, либо со всей ее семьей. Пару раз заходил Джимм, я была рада видеть его. Когда-то мне казалось, что я влюблена в этого милого мальчика с изумрудными глазами и белыми, немного кучерявыми, волосами. Теперь же - это мужчина, чьи отношения, судя по всему, движутся к свадьбе. Мне всегда казался странным тот факт, что у Карен - от природы густые, прямые огненно-рыжие волосы, а у её брата - светлые и кучерявые. Но потом до меня дошло, что у их отца - волосы такие же, как у его сына, а у Дианы, как у её дочери.

Скоро октябрь подойдет к концу, и со второго ноября начнется мой личный ад. Не понимаю, как Майкл может выдерживать очное отделение. Это так утомительно. Хотя, я ни разу не видела, что бы он посещал лекции. Да и какая разница? Элизабет Коллинз - уважаемый человек в Мобиле, и у нее есть деньги. Майкл - подарок для репутации университета.

Мы с Чёртом так и не выяснили наши отношения. Что мы будем делать дальше, и так далее. Конечно, мне невероятно приятно находиться в объятиях этого мужчины, у нас восхитительный страстный секс, но мне нужна определенность. Мне нужно знать, чего хочет он. И, хотелось бы узнать, чего хочу я. Нужно посетить мистера Смитта. Он не особо помогает своими наставлениями в духе «поговори сама с собой», но после его сеансов я чувствую себя немного менее сумасшедшей.

Мы попрощались со всей семьей, я крепко обняла подругу, и несколько раз поцеловала в щеку перед тем, как залезть в машину. Надеюсь, они смогут приехать на мой день рождения, девятого ноября, в Мобил, потому что я не планирую возвращаться в солнечный штат еще, как минимум, год.

Майкл завел автомобиль, и меня резко осенило, что мы должны провести наедине примерно девять часов в дороге. В одной машине, из которой я не смогу убежать. Отлично.

Когда я перестану бежать Бог знает от чего?

Коллинз включил радио, что бы не ехать в тишине, и слушал знакомые песни, постукивая в такт им по рулю, а я смотрела в окно, наблюдая за придорожными огромными пальмами.

Мне было все равно на звуки,
доносящиеся из колонок, пока я не услышала до боли любимые строки:

Слышу твоё сердце,
Бьющееся в безумном темпе.
Еще даже нет семи,
А ты уже чувствуешь, как боль завладевает тобой...

Я повернула голову к Майклу, что бы взглянуть на него. По лицу расползлась улыбка, и стало ясно, что не я одна люблю «Poets of the fall»(муз.группа).

Не сговариваясь, мы вместе запели припев песни:

Так, спи, сладкая, позволь снам наводнить твое сознание,
Волнами нежного пламени, дающего защиту.
Спи, милая, позволь своим чувствам нахлынуть,
И унести тебя в следующие утро...

Майкл улыбнулся, а я рассмеялась. Эта песня - одна из моих самых любимых. Я слушала ее в минуты отчаяния, и в моменты боевого настроя. Иногда, она часами играла у нас дома. Мама до сих пор называет ее «песней на все времена и чувства». Так и есть. Неизменная классика.

Трек закончился, и Коллинз выключил радио. Мы ехали всего минут двадцать.

- Так, ладно. Я вижу, что ты хочешь поговорить, но не знаешь, с чего начать. - Проговорил спокойным тоном парень, смотря на дорогу, словно прочитал мои мысли.

- Да, я... Слушай... - Я начала жутко запинаться, и сделала глубокий вдох. - Что мы будем делать? Ну то есть, наши отношения вряд ли будут «нормальными». Они ненормально завязывались, и ненормально продолжаются, и есть ли они вообще? - Выпалила я на одном дыхании, и выдохнула.

Майкл посмотрел на меня, улыбнулся, и снова перевел свое внимание на почти пустую дорогу.

- Ну хорошо, сейчас я расскажу, что мы будем делать дальше. Я куплю какую-нибудь небольшую квартиру, мы заведем собаку, как любая нормальная пара, пуделя или чихуахуа, будем ссориться каждое утро, потому что ты сделаешь не тот кофе, или не сделаешь вовсе, за это я буду тебя жестко трахать, и тебе начнет казаться, что секс -  это единственное хорошее в наших отношениях. Скорее всего, так и будет, потому что вскоре я начну тебе изменять, и ты об этом узнаешь. О, и, конечно, в этот момент ты будешь беременна. Тройней. - Майкл снова взглянул на меня. - Ну как?

Не знаю, как выглядело в этот момент мое лицо, но, кажется, левый глаз начал дергаться. Майкл громко рассмеялся, и я поняла, что он поиздевался надо мной. Я влепила ему подзатыльник, а он показал мне язык, как маленький задира, и машину снова наполнил его пронзительный смех.

- Успокойся, Винчестер. - Сквозь смех пропел Коллинз. - Или ты хочешь чихуахуа?

Майкл смотрел на меня с серьезным выражением лица около двух секунд, и снова громко засмеялся, не в силах больше сдерживаться.

Придурок.

Я, в свою очередь, подхватила волну его веселья, и тоже рассмеялась. Серьезного разговора снова не получилось. Есть подозрение, что он в таком же положении, как и я. Понятия не имеет, что делать дальше.